Личная игрушка братьев Шоу.

Братья Шоу ненавидят сестру Торетто. Если дать им выйти на поле боя, то они устроят там чертовый Родео. И если Шоу будут разгневанными быками, жаждущими отмщения за все издевательства над ними, то Джордан Торетто просто огромный, бесконечно маячащий перед ними красный флаг, приводящий этих Быков в бешенство. И знаете что? Она всегда выигрывает. Всегда первая и никогда последняя. Если Шоу думают, что опережают ее на пару шагов, то, скорее всего, она впереди них на целый километр. Но они никогда об этом не узнают, потому что она, как правило, ведёт с ними игру таким образом, что каждая ее маленькая победа над ними остаётся незамеченной. Может, все потому, что у братьев Шоу слишком большое эго. Ведь они все ещё думают, что каждый раз, когда настигают ее, каждый раз, когда оказываются за ее спиной, в метре от неё, пока по местным каналам ее все ещё разыскивают двенадцать стран, она не знает об этом. Вот только это она каждый раз позволяет им найти себя. Пока они переглядываются между собой, нагло улыбаясь, вальяжно развалившись за столиком в очередной забегаловке, прикрывая свои чересчур довольные физиономии газетой с новостями, она спокойно попивает свой любимый кофе, а затем бросает беглый взгляд на тот самый столик. Позже ее лицо прикрывает такая же газета с новостями, на лице играет такая же озорная ухмылка, а сама Джордан гадает, какую же страницу они так упорно пытаются прочесть целых пол часа. Она знала, когда и где они будут следовать за ней по пятам. И это забавляло ее. Итак, первая причина, по которой братья Шоу ненавидят Джордан Торетто, это ее сраная неуязвимость. Если Деккарда и Оуэна Шоу разбудить посреди ночи (а для этого нужно хорошо постараться, потому что обычно братья никогда не позволяют застать себя врасплох) и спросить, кого они ненавидят больше всего на свете, то те отчеканят — Джордан Торетто. Это как у ребёнка спрашивать таблицу по математике, перед этим заставив его насильно заучивать эти примеры. С каждым разом они будут раздражать его все больше, ровно также, как и въедаться в голову. Джордан Торетто въелась в голову братьев Шоу крепко и основательно. По началу это был простой мужской интерес, соревновательная игра братьев, мол, кто первее поразит мишень и запишет в свой блокнотик очередную галочку напротив имени. По началу их забавляло встречаться с ней на каждой гонке, наблюдать за тем, как она раз за разом обгоняет на своей малышке наглых парней с улиц и тех, кто в своей жизни не проигрывал ни разу. Особенно девушке. Все это их веселило до тех пор, пока на одной из гонок не озвучили ее фамилию. «Как ты, говоришь, ее зовут?» «А, так это Джордан. Джордан Торетто. Ее все здесь знают, младшая сестрёнка Доминика. Горячая штучка.» Убийственные взгляды братьев Шоу она заметила сразу. А поняла в чем дело лишь тогда, когда ее автомобиль разогнался до предельной скорости, а Шоу все также с поразительной быстротой догоняли ее. Тогда ее истеричный голос, когда она пыталась объяснить Доминику в чем дело, чуть не свёл его с ума. «Я уже еду, малышка. Клянусь, если они тронут тебя, я поотрубаю им головы» Джордан тогда так и не тронули. Но с этого момента их жизнь разделилась на «до сестренки Торетто» и «после сестренки Торетто». Теперь это был не просто мужской интерес к ее персоне, это была самая настоящая, смертельная гонка за ней. Вторая причина их ненависти к ней, это ее фамилия. Торетто. Произносится всегда с остервенелой злостью. Когда Оуэн Шоу и Джордан Торетто столкнулись лицом к лицу, это было равносильно ядерной войне. Каждый из них заметил друг друга издалека, каждый из них присматривался, оценивал, изучал, выжидал момента, когда можно напасть. Ударить по всем слабым сторонам. Убить. Уничтожить. Оуэн хотел ее из мести к Доминику. Джордан хотела стереть это самодовольное, противное лицо младшего Шоу с лица земли. В тот вечер они проверяли свою выдержку на прочность, находились в такой опасной близости друг от друга, что им ничего не стоило подстроить все как несчастный случай. Пускай кто-то из них споткнётся и напорется на осколок так кстати разбитого бокала, или отравится кем-то подсыпанным в алкоголь ядом, метод вовсе не имел никакого значения, пока рядом с ними находилось огромное количество людей. Но каждый из них хотел поиграть. Растянуть удовольствие и вдоволь насладиться кульминацией. Заставить своё оппонента дрожать от страха и каждый раз оглядываться, зная, что враг все время за твоей спиной. Ждёт удобного момента. Все их планы покатились к чертям, когда на закрытое мероприятие, где они оба присутствовали в тот вечер, совершили нападение. Тогда им пришлось забыть о том, что ещё совсем недавно они пытались убить друг друга. Каждый хотел спасти свою шкуру. Они встретились у чёрного выхода совершенно случайно. Столкнулись спина к спине и отпрянули друг от друга так, словно бы каждый из них был пропитан смертельной отравой. Направили друг на друга пистолеты. Их взгляды, полные ненависти, пересеклись. Но никто не осмеливался выстрелить первым. Тишину рассекли голоса нападавших и на секунду Оуэн Шоу и Джордан Торетто сплотились, пока их пули с точностью попадали в головы общим врагам. «Неплохо стреляешь, знаешь, я думал ты и в упор промахиваешься.» «Я тебе сейчас в башке три дырки проделаю, будешь как бильярдный шар ходить, сукин ты сын.» В ту ночь оба пришли домой едва живые. На Джордан не нашлось места, которое было бы не изрезано, не прокрыто синяками, ссадинами и гематомами. Перелом рёбер отнял много времени и притормозил ее деятельность в команде Доминика. Джордан же оставила младшему Шоу на память вечно ноющее в плохую погоду плечо, раздробленное пулей. И ещё одна дыра пришлось ему на сердце, потому что в ту ночь Оуэн Шоу понял, что чувствует к младшей сестренке Торетто не только жгучую ненависть. Деккард Шоу и Джонатан Торетто возненавидели друг друга с первого взгляда. Это была не просто ненависть, которую можно было утолить одной пулей, пущенной в голову. Нет. Они вдвоём словно два диких зверя, два хищника, которых нельзя было запускать в одну клетку. Их целью было не убить друг друга, а уничтожать, медленно, но верно. Если открыть потайную дверь старшего Шоу, то за ней будет коллекция из информации про младшую сестренку Торетто. Где она родилась, жила, в какую школу ходила, с кем дружила в юношеском возрасте, куда отправилась потом и где находится сейчас. Деккард Шоу знал о ней больше, чем сам Доминик. Деккард не мог понять, откуда в этой маленькой, годящейся ему в дочери, девчонки, столько ядовитости. Она была словно живой змеей: стоило подойти к ней ближе, чем она позволит, то сразу услышишь шипение. Она будет извиваться, ускользать от тебя, но едва ты дашь слабину, как она обхватит тебя и зажмёт в смертельные тиски удушения. Старший Шоу встречал разных людей, не просто опасных, у которых на руках была кровь тысячи людей, а из уст вырывалось дыхание смерти. И все они были устранены. Лишь только Джордан Торетто всегда удавалось от него ускользнуть. Это не просто злило Деккарда. Это пробуждало в нем неимоверную, животную ярость. Он жаждал расправы над ней. Для Джордан старший Шоу был объектом опасности и кое чего ещё, чего она упорно не признавала долгое время. Если его братец был для неё просто тупоголовым бараном, к тому же ещё и весьма самоуверенным, если позволял себе выслеживать ее даже тогда, когда она выходила с очередного временного укрытия в кафе за пончиками и кофе на завтрак, то Деккард был для неё полной загадкой. Они никогда не сталкивались лицом к лицу, как это было с младшим Шоу. Тот позволял себе многое, например, подловить у выхода из любого места, в которое она заглядывала и сказать ей пару ласковых. Зажать, как беспомощного зверюшку к стене, находиться слишком близко, заправлять каждый раз выбившийся локон волос за ухо, приподнимать за подбородок, смотреть ей в глаза и улыбаться так нагло, что по началу у Джордан воздух перехватывало от подобных выходок. Проблема была лишь в том, что она не загнанная зверюшка. А беспощадный зверь. Поэтому в первый раз, когда он прокрутил с ней такое, она плюнула ему в лицо и гадко улыбнулась. Во второй раз ударила в пах и приставила к горлу Оуэна нож. На третий раз в ход пошло огнестрельное оружие. Джордан насмехалась над Шоу, пока тот плевался кровью и в который раз грозился ее поймать. « Передавай привет своему старшему братику. Он немного умнее, чем ты, сладкий.» Деккарда Шоу она видела лишь издалека. Доминик никогда не позволял ей идти с ними на дело, в котором замешан старший Шоу и сердечно просил о том, чтобы она держалась от него подальше. Потому что это ей не Оуэн. Деккард намного хуже. Страшнее. Опаснее. И она верила. Потому что смотря на него, она понимала — он убийца. Солдат. Спецагент. Таких как он нанимают только если во всем мире не осталось людей, способные поразить цель. Потому что Деккард Шоу всегда ее поражал. Встретится с ним все равно что столкнуться лицом к лицу с самой смертью. Но Джордан не торопилась на тот свет. И никому не признавалась, что каждый раз, когда ее настигал Оуэн, она молилась Богу, чтобы вслед за ним не вышел его старший брат. Она боялась его. Деккард Шоу — идеальная машина для убийств, никакого сожаления, никаких надежд. Чувства, эмоции, переживания — это все не про него. Джордан пугало то, в каком состоянии приходил ее брат и все остальные после очередного неудачного столкновения с Деккардом Шоу. На них не было ни одного чертового живого места. И Джордан знала — до неё он хочет добраться больше всего на свете. И когда-нибудь ей придётся поплатится за всю свою самоуверенность, глупость и не осторожность по отношению к Деккарду Шоу. И когда-нибудь он найдёт ее. Не так, как находит Оуэн. Тот лишь играет со своей добычей. Старший Шоу же не даст ей сбежать. Когда-нибудь она увидит его лицо вблизи. И тогда сказки закончатся. Останется лишь она и Шоу. *** Братья Шоу спокойно добираются до клуба, заходя в помещение их сразу охватывает громкая музыка, едкий дым сигарет вперемешку с головокружительным запахом алкоголя. Светодиоды, что резко бьют по глазам, от чего они на мгновение жмурятся, но быстро привыкают, проходя к барной стойке, заказывая себе виски. Свою цель они находят сразу. Из всех в этом клубе лишь она так сильно отличается от окружающих. Звонко смеётся, раздаёт свои острые шутки направо и налево, игриво стреляет глазами и без стеснения крутится перед всеми в своём до одури маленьком платье. Оуэн салютует бокалом брату и провожает глазами его взгляд, что неотрывно был направлен на нее. На Джордан Торетто. — Когда мы покончим с ней, Деккард? Мне надоело играть с ней в кошки мышки, пускай девчонка знает своё место. Деккард Шоу отпивает из стакана и нагло ухмыляется. Хлопает брата по плечу. — Мы ещё не наигрались с ней, — хищным взглядом уже снимает ее платье, представляет, как девчонка дрожит от страха, пока он сотворяет с ней самые грязные вещи. И ломает в ней все кости. Оставляет записку Доминику с наилучшими пожеланиями от Деккарда Шоу. — Она думает, что умнее нас. Будто бы ты слишком слаб, чтобы убить ее. — Оуэн скрипя зубами хмыкает, сжимая в руке стакан с виски. — Пускай оно так и будет. Зачем портить наши планы, братец? В один прекрасный день нам надоест с ней играть. И мы по-настоящему возьмёмся за неё. А там, от Джордан Торрето не останется и следа. Стаканы братьев Шоу стукаются о друг друга. Они нашли свою маленькую игрушку. И играть с ней — одно удовольствие.