***
За окном шелестел клен, и осыпалась яблоня, яркие листья падали на землю, усыпанную тысячами других, столь же красочных, постоянно дополняя витиеватый орнамент, создаваемый осенью. Вокруг витал аромат дождя и горячего кофе, тоннами эксплуатируемого студентами, идущими на ранние пары. Тихо свежо и красиво, так, как должно быть каждой осенью… Но не у каждого студента осень обозначалась теплым пледом и кофе: многим просто не хватало сил, чтобы взять напиток с утра и времени вечером, чтобы залезть под плед и наблюдать листопад… Многие вечера сводились к перегревшемуся ноутбуку и согнутой в три погибели спине, которую потом было не разогнуть. Безмерное количество лекций уже с сентября сбивало с ног, особенно первокурсников, неискушенных университетской жизнью и не преуспевших в умении придумывать гениальнейшие отговорки для прогуливания занятий. А-Цин, хоть и была первокурсницей, таковой не являлась. Прогуливание занятий у нее было расписано в потрепанном, но явно полезном ежедневнике, а талант строить жалобную гримасу при гнусной душе уже въелся под корку. Сегодня как раз был один из запланированных дней, который включал в себя прогул, полноценный завтрак и дизайн костюма на Хэллоуин. Последнее являлось первостепенной задачей, которой А-Цин была занята с самого утра. На единственном свободном столе, стоящем посреди маленькой комнаты общежития, был разложен изрезанный зеленый фатин, который должен был служить платьем. В качестве головного убора на столе были разбросаны пластиковые листья, обязаные походить на тину, а зеленые кожаные сапожки дополняли весь неотразимый образ водяного, давно засевший в голове девушки. Ей не хватало лишь взгляда со стороны и помощи со сшиванием, потому она уже набирала номер потенциального прислужника: — Привет. Помнишь, я купила тебе банку пива? — Нет. — А мне все равно, ведь помню я, так что тащи свою задницу сюда, мне нужна твоя помощь, — съязвила А-Цин, произнеся слова четко и прямо в трубку. — Чертовка, специально звонишь с утра пораньше и что-то требуешь? — Заткнись и иди ко мне, дела есть. После этого она сразу сбросила звонок и принялась рыться в шкафу, чтобы среди всего хлама отыскать швейный набор. Через пару минут она уже не обращала внимания на сыплющиеся отовсюду вещи и просто с уверенностью тащила коробку из глубин отделения. Вывалив на пол часть аккуратнейше отглаженных белых рубашек Сяо Синченя, девушка с довольным лицом и слегка потрепанным видом достала коробку из под чая и принялась ее открывать. Это тоже оказалось не самой простой задачей, так как ее ногти были коротки настолько, что даже не задевали края крышки, а пальцы просто соскальзывали, что еще более раздражало А-Цин. К счастью, посреди всей процедуры дверь распахнулась, и в нее неспешно вошел Сюэ Ян с кривым пучком на голове и бутылкой лимонада, которая явно была просрочена уже около столетия. Как только их взгляды встретились, каждый почувствовал на себе такой ушат презрения и насмешки, что впору было бы заплакать, но тут уж дело привычки, а за пару месяцев привыкнуть к такому они успели вполне. — Чего тебе, коротышка? — бросил Сюэ Ян, усаживаясь на помятый диван. — Во-первых, открой чертову коробку, во-вторых, сложи рубашки Синчэня обратно в шкаф, в-третьих, помоги мне склеить листья и, в-четвертых… — Не многовато ли для пива? — Я не закончила. В-четвертых, сходи в магазин и купи что-нибудь поесть, мы с Синчэнем сегодня хотели вместе поужинать, — с этими словами она, как ни в чем не бывало поставила коробку на стол и принялась расцеплять пластиковые листья. — Ты меня за Золушку держишь? — Ты бы даже на роль мыши не подошел, слишком уж бесполезен. Иди и сделай что-то из того, что я тебе сказала, может тогда на нее и заработаешь. — Только ради этого и живу, — съязвил Сюэ Ян, но все же встал и направился к столу, отрабатывать злосчастную банку дешевого алкоголя. Через пару часов все дела были переделаны и кандидат на роль мыши мирно посасывал леденец, купленный вместе с остальными продуктами в супермаркете. Его ноги как обычно были закинуты на стол, а руки и голова свешивались позади дивана, что позволяло ему в полной мере наблюдать за происходящим, хоть и в перевернутом виде. — Надеюсь, ты когда-нибудь подавишься, — пробормотала А-Цин, что не помешало Сюэ Яну услышать ее слова и непременно ответить. — Тогда кто будет помогать такой мерзавке, как ты? — Синчэнь мне всегда помогает, и без таких отвратительных гримас, как у тебя, — с гордостью произнесла девушка. — Так что ж ты позвала меня, а не Синчэня? Ах да, наш святоша ведь постоянно в делах, и в такое время ты ему совершенно не сдалась. — С каких это пор он наш? — слегка приподняв бровь, спросила А-Цин. — Хорошо, он мой, — вынув леденец изо рта и хитро облизнув верхнюю губу, Сюэ Ян перевернулся на живот, положил голову на руки и сверкнул двумя наглыми черными, словно бездна, зрачками. — Извращенец, — только и смогла ответить А-Цин, скривив лицо, будто от запаха серы. В этот же момент дверь аккуратно приоткрылась, и вошел Синчэнь, вернувшийся после утренних пар. Он быстро снял верхнюю одежду и поставил сушиться ботинки, промокшие в лужах по дороге в общежитие. — Привет, белоснежка, — ухмыльнулся Сюэ Ян и осмотрел того с ног до головы, остановившись на губах. Это был не первый и не последний странный взгляд, брошенный в сторону Сяо Синчэня его частым соседом, но он привык почти не обращать внимания и просто списывать такое поведение на странный характер Сюэ Яна. Прозвища его лишь смущали, но не удивляли, ведь с каждым разом появлялось новое, еще более экстравагантное и вызывающее недоумение. — Привет, ребята, чем заняты? — привычно спросил Синчэнь, расчесывая незаплетенные волосы. — Пытаюсь приготовить лапшу, поможешь? — с энтузиазмом произнесла А-Цин, ставя кастрюлю с водой на огонь. — Конечно, — он так и не дорасчесал волосы, бросив расческу на тумбочке и направившись в сторону столешницы. На столе уже лежали куча овощей, открытая упаковка говядины и лапша, часть которой по неосторожности девушки просыпалась на пол. Та принялась собирать ее по полу и под конец чуть ли не залезла под стол. — Я тоже помогу, — быстро встав с дивана Сюэ Ян направился в их сторону. — Ты? Чем? Неужто все-таки претендуешь на роль Золушки? — высунула голову из-за стола А-Цин. — Золушки? — непонимающе спросил Синчэнь, промывая зелень. — Скорее уж, крестной феи, — он усмехнулся, а уголки его губ растянулись в приятной улыбке, хоть глаза все еще оставались такими же ухмыляющимися, как и всегда. — Синчэнь, позволь, я расчешу и заплету твои волосы. Не успел Сяо Синчэнь ответить, как тот уже взял расческу и, захватив резинку, подошел к нему со спины, отрезая все пути отступления. — Хорошо, — он понимал, что препираясь, лишь больше спровоцирует пакостника на очередную смущающую глупость и просто согласился. Сюэ Ян улыбнулся и подошел почти вплотную, начав перебирать густые длинные волосы однокурсника, иногда касаясь головы и шеи, словно невзначай. На каждое касание Синчэнь слегка замирал, но тут же продолжал работать, нарезая овощи и моя посуду. Ненадолго Сюэ Яну все же пришлось отвлечься от собственного услаждения, поскольку кто-то продолжал спамить ему без остановки. Догадаться кто это для него не составило труда. И все же, если А-Цин не закричала ему это прямо в лицо, значит, то было чем-то, что нельзя говорить при Синчэне, и он решил проверить, какой такой безмерно важной информацией она решила поделиться с ним в самый «подходящий» момент. Он открыл Wechat, и на экране высветилась тонна совершенно случайных иероглифов. Лишь в конце было сообщение, которое несло в себе хоть какой-то смысл: «А другое время выбрать не мог, чтобы пофлиртовать?! Если теперь тебе попадется волос в блюде, то не бесись как умалишенный, хоть ты таковым и являешься.». На случай неосознания Сюэ Яном эмоциональной окраски письма, после точки значились пять гордо выставленных средних пальцев, каждый из который сочился ярым негодованием. Сюэ Ян ухмыльнулся и очень быстро напечатал несколько слов: «Отвали, мелкая, я с ним еще потрахаться хочу.». После этого он спокойно продолжил заплетать изящный хвост Сяо Синчэню, а затылок девушки онемел сразу же после того, как она всё прочитала. А-Цин вдруг захотелось просверлить дыру в этом паршивце и выпинать его из комнаты как можно скорее, но, к ее великому сожалению, при Сяо Синчэне она бы этого сделать не смогла, да и не собиралась. Тот, к удивлению, вообще не заметил заминки между товарищами и с той же концентрацией и легкостью продолжил нарезать последние овощи.***
Поели они вполне спокойно, и даже Сюэ Ян не доставлял проблем, иногда вставляя пару слов в разговор да продолжая уплетать лапшу. Синчэнь, увидев, что тот уже немного клюет носом, предложил Сюэ Яну остаться ночевать у них и привычно был пойман на уже порядком истершуюся удочку. Сколько раз тот оставался у них на ночь под предлогом того, что невероятно хочет спать и просто не доползет до своей комнаты, столько же раз Синчэнь верил ему, и лишь крики и пинки А-Цин иногда позволяли ей выпроводить подлеца. Но, сравнивая с общим числом ночевок, это была капля в море. Через час после ужина Сюэ Ян довольно растянулся на диване и перед тем, как заснуть, не забыл пожелать Сяо Синчэню спокойной ночи, добавив к этим словам фривольное «Рапунцель».***
Следующее утро было ознаменовано радостными криками жителей общежития, ведь вечером должно было начаться празднество в честь Хэллоуина. В кругу кричащих оказалась и А-Цин, тем самым обеспечив побитый и заспанный вид всем, кто пробудился от ее ликования. Сяо Синчэнь, как и всегда, не сказал ни слова, Сюэ Ян же, напротив, запустил в нее бутылкой из под выпитого лимонада, попав прямо по макушке. И все же, он промахнулся, визга стало еще больше и спокойно поспать ему никто не позволил. — Сегодня вечером я тебя за это представление закопаю, — прошипел сонный Сюэ Ян, оскалившись, чтобы А-Цин уж точно поняла: пощады ей не ждать. — Ага, если не напьешься в тютельку чуть раньше. После того, как в очередной раз она извела Сюэ Яна, настроение А-Цин поднялось до небывалых высот. Девушка, прихватив банку энергетика, выпорхнула из комнаты и направилась отрабатывать пропущенное. — Мелкая поганка, — только и успел сказать Сюэ Ян, наконец выползши из под пледа. К этому времени Синчень уже давно, как отвественный студент, сидел в аудитории и слушал лекцию. Но на его факультете он был одним из множества, поскольку даже опаздывать на медицинском было опасно. Занятие шло уже более получаса, но тут вдруг в аудиторию ввалилась девушка с перекошенным рюкзаком и растрепанной прической. За ней без какого-либо волнения прошествовал Сюэ Ян, по традиции одарив ту насмешливым взглядом. Оба студента как можно тише поднялись на свои места рядом с Синчэнем. Получилось и вправду тихо: молчала вся аудитория, следя за преподавателем, не спускающим глаз с парочки опоздавших. — Сюэ Ян, А-Цин. А вы, как я заметил, себе не изменяете, — после того, как одышка А-Цин стала слышна на все помещение, а взгляд профессора почти заморозил остальных учеников, лекция продолжилась. По окончании занятий ребята чуть ли не выбежали из здания, и, скинув вещи в общежитии, быстро отправились помогать остальным с готовкой еды и напитками, за которые они отвечали.***
Празднование началось в девять часов, но многие конечно же пришли гораздо раньше, уже одетые в костюмы и ставшие незнакомцами для ближайших друзей. Сяо Синчэнь и А-Цин прибежали как раз вовремя, успев взять себе еще не до конца съеденной пиццы и пунша, которые сами же и приготовили. Вся остальная еда пока не интересовала возбужденных юношей и девушек, увлеченно смотревший мини-сценки, поставленные при поддержке преподавателя театрального искусства. — Этот идиот имеет совесть опаздывать даже на праздники, — пробурчала А-Цин, допивая пунш. — Он обещал скоро прийти, если хочешь, можем его еще подождать. — Еще чего, стану я ждать этого беспризорника, сам найдется. Пойдем лучше посмотрим, что продают на ярмарке, хочу купить какое-нибудь украшение. — Хорошо. Ярмарка находилась на другом конце университета, где было специально отведенное для того место. Она представляла из себя аллею, на которой рядами были расположены прилавки с двух сторон. С одной стороны на подставках красовались мягкие игрушки в виде разнообразной нечисти, брелки с тем же набором, вампирские клыки, напитки со странными вкусами… Также продавалась искусственная кровь, которую почти никто не покупал, ведь студенты медицинского факультета, являвшиеся торговцами, мало того, что шутники, так еще и черный юмор у них в почете, который нередко переходил границы дозволенного. Осмотрев первый ряд, Сяо Синчэнь и А-Цин так и не нашли украшений, потому развернулись и отправились исследовать противоположный. На их удачу, почти сразу же, прилавок с бижутерией замелькал перед ними яркими отблесками стразов, слегка режущих глаз. Увидев лишь раз, А-Цин будто потонула в этом сверкающем океане и вынырнула только через пятнадцать минут, отыскав зеленую подвеску с маленькой лакированной палочкой бамбука. — Синчэнь, мне идет? — девушка развернулась и показала ему украшение. — Удивлен, что у тебя такой еще нет, она идет тебе с детства… — Ха-ха, и правда!* А-Цин поспешила оплатить покупку и после сразу же надела ее на себя, наслаждаясь сочетанием цвета подвески и костюма. — Мы можем идти дальше? — спокойно спросил Синчэнь. — Да, конечно… Стой! — быстро остановив Синчэня она снова приблизилась к прилавку, схватив пару длинных сережек, камни в которых сияли достаточно ярко, чтобы походить на звезды и, оплатив, вернулась обратно во мгновение ока. — Тебе точно пойдут эти серьги, надень! — чуть ли не запрыгала от восторга девушка и пихнула украшения в ладони старшекурсника. Сяо Синчэнь был одет в белое ханьфу, верхний слой которого состоял из органзы, переливающейся в свете разноцветных праздничных фонарей, добавляя образу божественности. Прямым же доказательством небесной принадлежности Сяо Синчэня являлись два белоснежных ангельских крыла за спиной, перышки которых еле заметно двигались от дуновений ночного ветерка. Его волосы были распущены, а на лоб свисала тонкая серебристая цепь, заплетенная в волосах, с хрустальной капелькой на конце. Парень слегка усмехнулся и ответил: — Наверное, они и вправду подойдут к моему костюму…** Он аккуратно расстегнул сережки и надел их, став еще более похожим на небожителя. — Гэгэ, ты прекрасен! — воскликнула А-Цин и немедленно сфотографировала. Фотография получилась слегка смазанной, но оттого еще более нереальной и волшебной. Спустя полчаса они все же покинули прилавок с бижутерией и, решив не задерживаться более на ярмарке, чтобы успеть побольше осмотреть, пошли к следующим локациям. — Синчэнь, ты не против, если я пойду поболтаю с одногруппницами, они всем девушкам что-то дарят… — Конечно, я тогда пойду в сторону сада, развлекайся, — он улыбнулся и, помахав подруге, отправился исследовать фестиваль. Со стороны университетского сада находилась танцевальная зона и что-то вроде бара, спрятанного за кустами, как для того, чтобы спастись от взора преподавателей, развлекающихся на празднике, так и для подкупления тех, кто все же распознал запретное среди невинного веселья. Синчэнь не мог не предполагать, что там находится самая интересная зона и решил, что в Хэллоиун ему не помешало бы хорошенько повеселиться. Танцы его мало интересовали, потому он аккуратно обошел толпу и, заметив местного бармена, сразу окликнул его. — Синчэнь, неужели ты наконец решил выпить, и трех лет не прошло, — засмеялся студент и сразу начал расспрашивать о пожеланиях дорогого клиента, — Что будешь? Есть мартини, пиво, вино, ликер, могу сделать простенький коктейль, если пожелаешь… — Как много всего… Наверное, мне просто фруктового вина. — Окей, дай минутку. Получив свой напиток Синчэнь выпил его почти залпом и после то же самое случилось с еще одним. Он не сильно-то пьянел от двух стаканов, но тело явно расслабилось и потому сумеречная темнота сада показалась ему завораживающей и привлекательной. Зайдя за редкие деревья, он закрыл глаза и вдохнул свежий воздух последних теплых деньков осени, наслаждаясь атмосферой. Подол ханьфу слегка развевался на ветру, а пряди чернильных волос, словно волны, колыхались под лунным светом. — Кто же ты сейчас? Синчэнь резко обернулся и увидел перед собой Сюэ Яна. На его голове виднелись два закрученных рога, черное одеяние будто сливалось с темнотой ночи, и лишь отблески света позволяли узреть очертания тела. Его ворот был наполовину распахнут, и невероятный контраст бледной кожи и черного ханьфу почти резал глаз. Он походил на настоящего дьявола во плоти, хитро улыбаясь и сложа руки на груди. Его взгляд мог бы поначалу напугать кого угодно, но не Синчэня. И все же, того пробрала дрожь, непривычная, непонятная и… Немного странная. — Что ты имеешь в виду? — как ни в чем не бывало спросил Синчэнь, смотря тому в глаза. — Ты эльф, божество, или же… Сюэ Ян так и не договорил фразу, став медленно подходить, все так же не сводя глаз. Его руки стали незаметно расцепляться, и вот он уже почти вплотную подошел к Сяо Синчэню, но тот вдруг отодвинулся. Сначала на шаг, потом на два… А Сюэ Ян все не останавливался, словно желая загнать его в ловушку, будто хищник. Сяо Синчэнь продолжил отходить назад, не понимая почему он это делает, почему взволнован и отчего Сюэ Ян ведет себя так. Во много раз страннее, чем обычно. Отойдя еще на пару шагов, Сяо Синчэнь вдруг покачнулся и уже готов был упасть на спину, но Сюэ Ян вдруг подбежал, резко поменяв их местами, и в результате они оба упали в глубокую яму. — Ангел. Нет, теперь ты падший ангел. — Ч-что? — спросил закашлявшийся Синчэнь, не до конца осознавая происходящее. — То, что теперь твои одежды порваны, а крылья сломаны. На тебе целы лишь побрекушки, и те съехали… А серьги, кстати, тебе очень идут…— с этими словами он чуть приподнялся на локтях и, приблизившись, языком захватил одну из сережек, пройдясь по ней и после коснувшись мочки уха. Сяо Синчэнь резко попытался встать, но Сюэ Ян лишь прижал его к себе, перехватив талию и пользуясь тем, что там, где они находятся, пользоваться маневренностью не приходится. — Сюэ Ян, что ты делаешь? Что происходит? — стал ошеломленно спрашивать смущенный Синчэнь. — Ты сидишь на мне, растрепанный, с алеющими щеками и слезящимися глазами, я же прижимаю тебя к себе, упираясь коленом прямо в пах и смотря в твои глаза. Как ты думаешь, на что это похоже? — Сюэ Ян еще больше прижался, начав поглаживать его поясницу и спускаться все ниже, касаясь покрытых тонкой тканью ягодиц. Сяо Синчэнь дышал все чаще, уже не разделяя волнение и страх, позволяя сознанию уплыть от реальности и раствориться в атмосфере столь далеко зашедшего празднества. — Так я тебе нравлюсь или ты хочешь меня? — спросил Синчэнь, изгибая спину и приближаясь к губам парня настолько близко, насколько это возможно. — Одно другому не мешает. Ответив, Сюэ Ян бесцеремонно захватил губы Сяо Синчэня, истязая их, позволяя желанию управлять всем телом. Прикусывая, он оттягивал его губу, касаясь языком и тут же переходя к другой. Наконец, пробившись сквозь два опороченных лепестка, Сюэ Ян без зазрения просунул язык, начав похотливо исследовать рот человека, на которого любил подрочить после каждого учебного дня. Он никогда не думал о том, чтобы любить нежно и трепетно, лелеять кого-то, словно драгоценный цветок. Его любовь всегда была непотребной, грязной, она никогда не являлась чем-то недостижимым. Он всегда знал, что рано или поздно получит Синчэня и прижмет его к себе как можно крепче. Губы Сяо Синчэня горели, все тело взмокло, а дыхание сбилось из-за невозможности вздохнуть. Каждая клеточка тела была на пределе, словно сейчас организм испепелит сам себя. Оторвавшись от губ Сюэ Яна, он будто очнулся, но, набравшись воздуха, понял, что задыхается и снова приник к ним в желании поцеловать. Целоваться оказалось безмерно приятно, совершенно не так, как он себе представлял… Он уже не мог разобрать было ли то влияние алкоголя, зреющих чувств или ситуации, в которой они оказались. Все это уже не имело значения, эйфория и наслаждение перекрыли все остальное, захлопнув дверь безвозвратно. Сяо Синчэнь вдруг захотел тоже сказать одногруппнику пару слов: — Сюэ Ян, ты… Я не знаю, что испытываю к тебе, но это приятно. Сейчас я знаю, что хочу… Не успел он договорить, как сверху раздался чей-то громкий хохот, и прямо на них направили ярчайший свет из возможных. — Мы надеялись поймать перепившего студента и слегка над ним поглумиться, но вы превзошли все мои ожидания! Браво! — произнеся эту недолгую речь, Вэй Усянь свалился на траву и, выпивая десятую бутылку «Улыбки императора», продолжил смеяться как ненормальный, по дороге успевая чокаться с Не Хуайсаном, мозг которого уже давно уплыл в далекие и неведомые края. — Это лучшая шутка с могилой за всю мою жизнь! — смог удостоить окружающих еще одной фразой Вэй Ин. Все еще лежа на Сюэ Яне, Сяо Синчень пытался прийти в сознание и все больше недоумевал: — Мы что, в могиле?.. — Ну, как-то так. Не волнуйся, у меня на тебя встает где угодно, — бесстыдно ответил Сюэ Ян, заставив Синченя уподобиться помидору, хоть тот и пытался восстановить безмятежный монашеский вид, преобладающий в образе всю его жизнь. — Не кипишись, ты уже не святой. Ты испачкался во мне и тебе это понравилось, — еще раз приблизившись к Сяо Синчэню, Сюэ Ян поцеловал его, в конце пошло проведя языком по алеющим губам, — А теперь предлагаю вылезти из могилы иначе господин Вэй никогда не заткнется… — Да, ты прав, — ответил Синчэнь, поднимаясь и вылезая первым. За ним чуть ли не выпрыгнул Сюэ Ян, проигрывая в ловкости лишь белкам. Всего за несколько минут до того, как они вылезли, на место всеобщего кипиша подоспела А-Цин, и, пробившись сквозь ряды заинтересованных, заняла лучшее место. Но стоило ей только увидеть, на чем основывался общественный интерес, ее челюсть отвисла настолько, что оттуда закапала слюна, а глаза стали норовить выпрыгнуть из орбит. Все эти минуты она не сводила глаз с происходящего и никак не могла этому поверить. Решив, что терять нечего, она достала телефон и несколько раз сфоткала, не зная зачем, скорее по привычке. И все же, как только парочка вылезла из могилы, и девушка удостоверилась в личностях, находящихся перед ней, вселенная будто схлопнусь. — Да ну нахер, — сказала А-Цин, переступив через могилу и, выхватив у Вэй Усяня бутылку, выпила ее залпом.