Один мальчик хотел очнуться, другой желал, чтобы тот всё вспомнил

      Последние несколько ночей были весьма беспокойными: Синдзи просыпался в холодном поту от мыслей, которые представляли собой странную помесь сна и забытых воспоминаний, не редко это сопровождалось гипервентиляцией. Всё было слишком странно, слишком ненормально, он просто отказывался в это верить. В такие моменты Каору молча обнимал его, ведь кроме чувства одиночества и отчаяния Синдзи ничего не чувствовал. Ему не нужны были слова поддержки, человеку хочется осознавать свою значимость и защищённость. Как ни странно, но от объятий становилось легче.       Одним утром, сидя за кухонным столом и мирно завтракая, Синдзи внезапно со всей своей уверенностью заявил, – «Я хочу узнать, что случилось», – слова застали Каору врасплох, он даже из руки вилку выпустил. Она плавно опустилась в тарелку прямо на пюре, – «Ты уверен? Тебе это может не понравиться. – Ответом было молчание, во время которого столовый прибор успел донёсти пищу до рта, – Я не отговариваю тебя, просто не уверен, что ты сейчас в подходящем состоянии для этого. Возможно, для твоего же блага, стоит ещё подождать? Прошел всего месяц…» – Спокойный вид Каору почему-то раздражал в этот момент, – «Я и так ждал слишком долго. Полгода не очень-то мало, ты так не считаешь? – Эти слова были, как ножом по сердцу, осознание сказанного, к сожалению, пришло после того, как оно вылетело из уст, – Прости. Прости, Каору, я…» – Синдзи встал из-за стола и собирался подойти к парню, голова которого была опущена вниз. Волосы закрывали глаза и даже рот, из-за чего невозможно было прочитать его эмоции на лице, что он чувствовал? Наверное, ему больно, не стоило говорить подобное. – «Нет, ты прости. Это твоя воля узнать всё и моё желание помочь тебе». – Синдзи улыбнулся, приятно, когда в тебя верят и хотят помочь, – «Спасибо, это правда много для меня значит, – Каору знал, он улыбнулся в ответ, тем самым показывая, что готов поддержать его в этом не лёгком деле, – Никогда не думал, что скажу это, но нужно как можно скорее найти моего отца».       Первым местом посещения стала больница, им нужна карточка пациента с полным описанием что и когда Синдзи выписывали и при каких обстоятельствах. Давать такие данные этой парочке просто потому что, персоналу больницы не очень хотелось, но какая удача, что им приглянулся Каору. Ну как можно отказать таким милым алым глазкам! Это могло повергнуть Синдзи в шок, если бы ревность не захлестнула с головой, когда с его парнем начали открыто флиртовать. Не подавая виду, он взял все нужные копии документов и убрал к себе в сумку. Взяв, уже начавшего паниковать, Каору под руку, они попрощались с персоналом, благодаря за вежливость. В документах, по мимо родителей, конечно, должна быть информация о дяде – лице, который взял на себя всю ответственность за тогда ещё не совершеннолетнего Синдзи. Странным было то, что он оказался прописан везде, как такое может быть возможно?       Ровно такая же ситуация творится с местом прописки. Спасибо дяде, что передал квартиру в наследство и этой парочке есть, где жить, но сейчас легче от этого не становилось. Создавалось ощущение, словно это какой-то заговор. Сколько бы мест они не обошли, сколько бы талонов в разные окна не брали, сколько бы очередей не отстаивали и со сколькими бы людьми в этой самой очереди не переругались – толку было ноль. Единственное, что они выяснили – Синдзи словно вычеркнули всеми правдами и неправдами из жизни отца. В паспорте местом рождения прописан город, в котором он живёт сейчас, но это не было правдой. Узнать, что происходит, стало невозможно, единственный родственник, который мог бы рассказать хотя бы добрую половину – мёртв.       В попытках поставить хотя бы несколько точек над «И» Синдзи узнал то, что желал бы забыть и больше никогда не вспоминать. Разве не в этом вся сущность людских воспоминаний? Мы желаем что-то забыть навсегда, погрузить воспоминание в забвенье даже ценой собственной жизни. Но при этом, даже зная какую боль оно нам принесёт, всем сердцем желаем узнать. Мать Синдзи была убита ещё когда он ещё не учился в школе. Отец буквально отказался от него, прикрываясь работой, и чуть ли не силком отдал дяде. После всего этого у него и начались проблемы с общением. Он стал слишком замкнутым и казалось с каждым годом всё сильнее погружался в себя. Синдзи сидел на одном из тех железных скрепленных между собой недо-стульев около стойки регистрации и вспоминал тот день. Собраться с мыслями оказалось очень сложной задачей. Воспоминание о маме он не помнил – всё было слишком туманно, на ум приходили только события из сна. Но он отчетливо помнил момент, когда отец, не объясняя ничего, сказал собирать вещи. Ему было сколько? Лет 5, наверное. Всю дорогу Синдзи думал лишь о том, что это не то, чем кажется – папа его не оставит. Или что это хотя бы будет не на долго, мальчик, как мог, старался успокоить себя. Поездка казалась невыносимо долгой, Синдзи несколько раз еле сдерживал слёзы, но в момент, когда стало ясно, что папа не собирается возвращаться за ним, он заревел. Ребёнок в отчаянии хватался за одежду, но получил лишь жесткий телесный отказ – мальчика схватили за горло футболки и отбросили. Не настолько сильно для падения, но достаточно для того, чтобы он опустил попытки сопротивления этому решению. Синдзи стоял там ещё какое-то время у двери дядиной квартиры – того не было дома. Даже после того, как фигура отца скрылась на горизонте, Синдзи продолжал плакать, не в силах понять почему с ним так поступают, а после смиренно присел у двери, оперившись спиной о сумку и стал ждать. Родственник и подумать не мог, что его племянника просто оставят под дверью, как коробку с ненужным выводком щенков или котят.       – Папа… – сорвалось с его уст. Сидеть в приёмной смысла нет, нужно искать отца. Плевать, как сложно это будет, он не может скрываться вечно, особенно, даже не подозревая, что его будут искать. С этими мыслями они отправились домой, ужинать, а после искать по всем закоулкам всемирной паутины хоть что-то. Час. Второй. Успехов не намечалось. Всё казалось так просто в начале, но реальность была с ними достаточно жестока. Мало того, что Икари старший не отвечает на звонки, как, впрочем, и раньше, так ещё и будучи учёным лицом, нигде не светит. Это было странно, даже подозрительно. Сколько Синдзи себя помнит, его родители выдающиеся люди науки, кажется в области биологии? Нет… Он не знал, такие вещи не объясняют совсем маленькому ребёнку, да и вряд ли в таком возрасте сам бы спросил. Потом спрашивать стало не у кого. Грамоты, медали и прочие атрибуты доказывающие достижения – всё это было неотъемлемой частью их интерьера. Родители всегда что-то писали, какие-то научные статьи, почему же сейчас они с Каору не могут найти не одной из них? Почему Гэндо Икари словно не существует.       Это казалось невыполнимой задачей, на это было убито несколько дней, но небольшая крупица информации об отце найдена. Они знают, где тот работает. Звонить смысла нет, поэтому они, не желая более терять ни минуты, пошли на вокзал за билетами. Собрали вещи и уже утром ожидали электропоезда. Душный зал ожидания давил на нервы, голова словно раскалывалась. Каору хотелось спросить уверен ли тот в своём решении, но было слишком очевидно, что сдаваться Синдзи не собирается. Да, наверное, именно этого упорства Нагиса и боялся. Мог ли он что-то с этим поделать? Нет. Только оставить Синдзи одного. Опять. Как было всегда в его жизни. Оставить Синдзи в одиночестве снова – то, чего Каору никогда бы себе не позволил, даже в мыслях.       Несколько часов пути, ожидание автобуса и семь остановок, пересадка, ещё пятнадцать минут пути и они на месте. Выглядело знание, как на фото, напоминало классический такой офис из каких-нибудь дорам или комедийных сериалов. Персонал на входе пропускать их не собирался, в ход пошёл единственный козырь. Свидетельство о рождении соврать не даст: Гэндо Икари, работник этой научной лаборатории – его биологический отец. Поняв, что отступать они не намеренны, человеку, отвечающему за пропускную способность, поступил звонок на стационарный телефон, что находился на столе его рабочего места, – «Отведите их ко мне в кабинет». – Приказ был приведён в исполнение и уже через несколько минут они поднимались на лифте, затем шли по пустым светлым коридорам и вот она заветная дверь. Каору не заходил в кабинет, чтобы оставить Синдзи наедине с отцом, но на всякий случай слегка придерживал дверь, дабы слышать всё, что за ней происходит. Диалог на обычных тонах не продлился долго и вскоре оба беседующих перешли на крик:       – Убийцу Юи так и не нашли. Я хотел защитить тебя!       – Врёшь! Врёшь! Ты всегда врёшь, отец!       Словесная перепалка могла продолжаться ещё какое-то время, но в кабинет вошёл человек с требованием от Гэндо Икари незамедлительно явиться в главный офис, а Каору и Синдзи немедленно покинуть здание.