/ / /
Первый цвет, который Баки видит, — красная ярость, застилающая глаза с каждым новым кодовым словом. Но люди вокруг — в чёрных костюмах, Сибирь — заснежена белым, и Баки быстро забывает про цвета. Синий костюм Стива — всего лишь необычный оттенок серого. Желание отомстить окрашивает мир чёрным. Голос Хайке из динамика не даёт опустить руки, пока преступники на свободе, пока их чествуют как героев. Он подпитывает ненависть, которая режет глаза красными вспышками сирен, когда Земо активирует живое оружие. Поглощённый болью и гневом, он не обращает внимание на жёлтое освещение криокамер с суперсолдатами и цветастые костюмы Капитана Америки и Железного человека./ / /
Не замечать цвета легко, пока Баки не оказывается в Ваканде. Пёстрые одежды, насыщенные пейзажи — в глазах рябит, голова разрывается, обилие цветов душит, от яркости тошнит. Шури замечает его нервозность. Протягивает очки, понижающие светочувствительность. Расспрашивает о его избранной душе. Баки пожимает плечами: ему нечего ответить даже самому себе. Его обследуют два дня, и результат неутешительный: в лёгких обнаруживают первые ростки. Пустота в грудной клетке заполняется, и дело не в цветках. Баки впервые чувствует надежду. Он не знает свою пару, но заочно хочет её полюбить. Баки готовится отправиться на её поиски, когда код активации удалён, но со щелчком рассыпается пеплом по земле. Последняя мысль — сожаление о несостоявшихся объятиях. – В ваших интересах, чтобы пара не узнала о ваших преступлениях, если не хотите быть отвергнутым и умереть в муках. Эверетт Росс едко ухмыляется, пока Земо с удивлением рассматривает снимок своей грудной клетки через стекло камеры. Крохотные почки белыми пятнами усеивают лёгкие по периметру. Ядовитое «надеюсь, это всё же случится» проходит мимо ушей растерянного Земо. Он размышляет, сомневается несколько дней. Кто она? Когда это произошло? Всё, что он помнит за последний год, — боль, горечь, гнев и воспоминания о семье. У него больше нет семьи — но у него вдруг появился шанс на новую. Земо скучает по Хайке, но находит в себе силы поверить, что он может быть счастливым. Земо хочет найти её, однако уверенности, что его примут, нет. Только свободное дыхание обнадёживает. Глядя, как его руки осыпаются на пол камеры, он расстроен лишь тем, что так и не коснулся своей избранной./ / /
Пять лет — для тех, кто не исчезал, один день — для тех, кто вернулся. Разделённым щелчком парам не повезло: за пять лет оставшиеся половинки зачахли, а по возвращении начинают задыхаться те, чьей пары нет в живых. В новостях — ежедневные сводки умирающих от цветочной болезни. В груди Баки — чистота и лёгкость. Кажется, впервые с сороковых он искренне, широко улыбается. И ни кошмары прошлого, ни разражающая Рейнор, ни надвигающаяся угроза новых суперсолдат не могут погасить тепло в душе. В тюрьме с возвращением после скачка неразбериха. Земо складывает картину произошедшего из паззлов — обрывков фраз охранников, вырванных кусочков из сплетен заключённых. Ему достаточно знать лишь то, что дышится легко, а значит, его половинка души жива. Земо готов пойти на всё, чтобы узнать, кто это, и начинает разрабатывать план побега. Суматоха в документах и правоохранительной системе — лучший шанс незаметно вырваться на свободу./ / /
Баки не нравится перспектива сотрудничества с Земо. Первое, что он слышит при встрече, — ненавистный код активации. Баки хочет убить мужчину, чтобы больше никогда не слышать его, не видеть надменную усмешку. Чужое лицо искажается, губы болезненно кривятся. Баки злорадно думает, что Земо заслужил это, когда тот заходится коротким кашлем. Баки ненавидит барона, когда тот лезет в его книжку — в его душу. Мягкое «Джеймс» крутит желудок и впивается в рёбра. Он хватает его за горло, чтобы заткнуть, поставить на место. Нос щекочет тонкий аромат вишни — ненавязчивый, но раздражающий. Баки разжимает металлическую руку и не без мрачного удовольствия наблюдает, как мужчина тяжело дышит в попытках откашляться. Баки злит самодовольное, похотливое выражение на лице Селби, но гораздо сильнее злят прикосновения к своим плечам и подбородку холодной кожей перчаток. Запах вишни приятной сладостью окутывает его, но от осознания, кому он принадлежит, вызывает лишь тошноту. Лицо Земо не выражает эмоций, но острый слух суперсолдата улавливает хриплое дыхание. Ненависть к Земо сжирает, когда он говорит о рычагах давления. Баки разбивает чашку, а хочется разбить чужое лицо. Вишнёвый аромат и липкое «Джеймс» оседают на коже, и нестерпимо хочется их смыть. Баки поспешно покидает гостиную, игнорируя раздирающий горло кашель за спиной. Когда Земо сбегает, в выжженной ненавистью груди Баки нет сил даже злиться на него. Он просто хочет отправить его туда, где ему самое место. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться. Земо оказалось достаточно два дня и несколько презрительных взглядов синих глаз. Он ненавидел суперсолдат, но не мог заставить себя ненавидеть того, кто стал им против воли, кого использовали как оружие. Земо испытывал ненависть ко всему миру после смерти Хайке так долго, что сил на неё сейчас не осталось. Даже к тому, кто ненавидит его — так яростно, что лёгкие разрываются от боли, а горло горит от кашля. Земо устал жить. Его поддерживало лишь желание встретить свою родственную душу. Бойся своих желаний, да? Его неизбранная возлюбленная, достойная лучших цветов мира, задохнулась в руинах под завалами — он, волочащий существование в руинах прошлого, задыхается цветами из-за неприятия избранным. У его судьбы на редкость мрачно-ироничное чувство юмора. Кажется, у самого барона оно не лучше — или окровавленные лепестки вишни на ладони вызывают горький смех потому, что он сошёл с ума? Земо устал жить. Сколько ему осталось? Неделя? Две? Месяц? Не имеет значения. Ему не нужно много времени. Ему не нужно чужое принятие, чтобы продлить свою жизнь — своё существование. Земо просто хочет довести свою миссию до конца и в последний раз попрощаться с семьёй — с неизбранной, которая его любила. Он знает, что Джеймс придёт за ним, и решает дождаться — чтобы попрощаться с избранным, который его ненавидит./ / /
Мемориал Заковии — каменный островок среди травы, но густой запах вишни забивает лёгкие до головокружения. От него рука с пистолетом на мгновение вздрагивает. Во взгляде Земо — вселенская усталость, на губах — тоскливая, вымученная улыбка. «Сделай, что до́лжно» рассыпается звоном патронов по бетону. Барон прикрывает глаза, улыбается так, будто знал. – Ты изменился — я догадывался, что так произойдёт. Но я предпочёл бы умереть от пули в голову, а не от распустившихся бутонов. Баки хмурится. Окутанным вишнёвым ароматом сознанием не может понять, на что намекает барон. Ненавидит его за очередную хитрую игру разума — и теряется, когда Земо сгибается едва не пополам, кашляя страшно, рот ладонью закрывая. Пахнет вишней и металлом — между пальцев в холодной коже перчатки капли крови. У Баки в горле ком, когда он ловит чужой взгляд — решительный, счастливый. Земо достаёт из кармана пальто вторую руку — в ладони дамский револьвер. «Прощай, Джеймс» — шелестящее. Выстрел — оглушающий. Тело падает на землю глухим хлопком. Барон смотрит в небо стеклянным взглядом. Из левой руки выпадает револьвер. Пальцы правой руки расслабляются — ветер едва подхватывает бело-розовые цветки вишни, окроплённые кровью, укрывает ими, будто одеялом, стальные патроны. Рёбра сжимают горящие огнём лёгкие. Горло раздирает болезненный кашель. Глаза режет выцветающий пейзаж. В груди скребёт, царапает, и Баки давится, пытаясь выплюнуть застрявший ком. На ладони — чёрные капли крови и бело-серый лепесток. Грудная клетка разрывается от боли, улыбка ломается от горечи. Джеймс кидает взгляд на патроны среди цветков, сжимает в руке незаряженный пистолет. «Прощай, Гельмут».