Призрачный свет нас ведёт сквозь туман
Верим, что путь мы найдём
Нас встретят проблемы, коварство и обман
Но где же финал, и куда мы придём
А если мечту свою не найдём…
Тёмные пятна проплывают перед глазами, время от времени принимая очертания человеческой фигуры, мышцы сводит от внезапного обволакивающего холода, сделать вдох не получается, и вскоре темнота заполняет собой всё.***
Деревья расступаются и, наконец, становится различима тропинка, по которой всё это время бредут двое детей: мальчик, лет пятнадцати, в плаще и с красным колпаком, и девочка, лет восьми, с потускневшим от времени чайником на голове. Слова девочки тонут в окружающем их белёсом тумане. — Салями, Бигли, Прыгун, Рыгун, Томас, Тамбурин… Она прижимает к груди лягушонка и продолжает перечислять слова, не имеющие, казалось бы, никакой связи, но её спутник уже давно не прислушивается к тому, что она говорит, поглядывая по сторонам. — Но знаешь, я думаю, худшее имя для моего лягушонка, это… — Стой. Мальчик внезапно замирает на месте, вынырнув из своих мыслей, будто из реки, и вытягивает руку, преграждая девочке путь. Он снова оглядывается по сторонам, рассматривая темные стволы деревьев, отступающих всё дальше вглубь, и переплетения голых веток над головой. — Меган… Где мы вообще? Тропинка скрывается в кустах за спиной детей, будто отрезая им путь назад, из дупла ближайшего дерева с громким уханьем вылетает сова, и исчезает где-то в сплетении ветвей, в траве под ногами шуршат мелкие зверьки, а из-под низких кустарников красными недобрыми глазами смотрят лесные обитатели, с которыми, если честно, мальчик вовсе не хотел бы знакомиться. Атмосфера леса давит на него, вселяет в него страх, заставляя сердце трепыхаться в груди, а нутро холодеть. Как они вообще здесь оказались? — Мы в лесу. На губах девочки играет улыбка. Похоже, окружение её вовсе не пугает, напротив, создаётся впечатление, что ей здесь комфортно. — Нет… Ну, то есть, да, мы в лесу, но что мы здесь делаем? — Идём домой, — Меган непонимающе наклоняет голову, будто удивлённая тому, что её брат задаёт такие элементарные вопросы. — Нет… Нет-нет-нет-нет-нет. К горлу комом подкатывает паника, и мальчик хватается за голову. Только этого не хватало. — Меган, мы заблудились! Чёрт, нужно было оставлять какие-то пометки или… Не знаю, как-то обозначать путь. — Я могу оставлять след из конфет! Девочка выгребает из кармана несколько завёрнутых в яркую обёртку конфет и бросает их чуть в сторону от себя, смотря на брата и улыбаясь во весь рот, в котором не достаёт одного молочного зуба. Мальчик тяжело вздыхает. — Нет, Меган, я потерялся. А главное, как глупо, а? — парень прижимает руку ко лбу и улыбается, — Хотел из дома слинять, Зейн? Получи, распишись. Теперь ты никогда не найдёшь дорогу обратно. Навсегда останешься тут, в лесу, и будешь питаться грибами и ягодами, пока тебя не съедят голодные волки. Они будут пировать над твоим телом и… — внезапно он прерывается, оглядываясь в сторону, — ты слышала? — Ага. Ребята сходят с тропинки и, выглянув из-за дерева, всматриваются глубже в чащу, откуда доносится звук топора, разрубающего дерево. — Может это маньяк с топором, поджидающий свою жертву, чтобы… Стой! Девочка, не дослушав брата, направляется дальше в лес, в сторону услышанного звука. — Меган! Меган, стой! Зейн не трогается с места, пытаясь тихо, не привлекая внимания потенциально опасных существ, что могут скрываться в чаще, докричаться до сестры, но, стоит ей скрыться за кустами в тени деревьев, бросается за ней. — Из-за тебя у нас снова будут проблемы. Он нагоняет её у корней большого дерева и, проследив за взглядом сестры, видит на поляне фигуру человека, напевающего что-то. Блестит в свете стоящего на земле фонаря лезвие топора, и человек (по всей видимости, дровосек) втыкает свой инструмент в пень, оставшийся от срубленного им дерева, собирает разбросанные вокруг ветки и крупные щепки, продолжая тянуть заунывную песню. Всё дерево сочится непривычно тёмным соком, а из-за игры теней Зейну даже кажется, что на дереве застыла страдающая, вопящая гримаса. — Хэй, может он нам поможет? — Нет, он нам не поможет. Зейн кладёт руку Меган на плечо, чтобы удержать, если вдруг она снова решит броситься вперёд, не смотря на слова брата. — Но!.. — Ш! — он прикладывает палец ко рту, призывая вести себя тише. — Сам ш! Мальчик молча закрывает рот сестры рукой, не давая ей продолжить перепалку, и переводит взгляд на дровосека, который, собрав древесину, скрывается с фонарём за деревьями на обратной стороне поляны. Зейн чуть-чуть успокаивается, и отпускает девочку, тяжело вздыхая. — Ушёл, — в голову тут же закрадываются сомнения, — как думаешь, он бы нам помог? В ответ Меган молча пожимает плечами. — Может, я могу помочь? Ребята оборачиваются на внезапно раздавшийся за спиной юношеский голос, но не видят никого, кроме сидящего на ветке дерева, под которым они укрылись, дрозда. — Вы же заблудились, верно? Говорившим, как будто, оказывается этот самый дрозд. Отлично, теперь ещё и мерещится всякое. Зейн встряхивает головой и бьёт себя по щекам, в попытке развеять наваждение. — Да что вообще происходит? — Ну, — Меган перехватывает лягушонка, которого всё ещё прижимает к себе, другой рукой, — ты бьёшь себя по щекам, а я отвечаю на твой вопрос и… — Нет, Мег, я не об этом. Понимаешь, мозг птицы не способен на разумную речь… — Извиняюсь? — дрозд угрожающе наклоняет голову. — Я… Я просто хотел сказать, что… Это странно и необычно, и я подумал… Зейн, хватит говорить с глюком. — С кем?! — дрозд пару раз рассерженно хлопает крыльями. Устав слушать перепалку брата с дроздом, Меган оглядывается по сторонам и замечает маленькую чёрную черепашку, ползущую по корню дерева прямо рядом с ними. Решив, что она выглядит слишком мрачно, девочка выуживает из кармана очередную конфету, и крепит её на панцирь черепахи, а ещё одну, заодно, подкладывает брату в плащ. Пусть расслабится немного, а то нервный слишком, сладкое идеально для этого подходит. — Но я!.. — Зейн всё пытается оправдаться перед птицей, угрожающе раскрывшей крылья, будто готовой вот-вот ринуться на обидчика. — А что это вы здесь забыли? Яркий свет внезапно бьёт в глаза, ослепляя, и дети закрываются от него руками. Чуть привыкнув, Зейн различает того самого дровосека, что скрылся за деревьями буквально минутой ранее. Из-под плаща видны неуместные, на взгляд парня, в лесу жилет, белая рубашка и галстук, на голове немолодого мужчины покоится котелок, а в одной из рук, облачённых в чёрные перчатки, он держит фонарь. — Я жду ответа, молодые люди. — Ну, ещё увидимся, пока-пока! Дрозд внезапно снимается с ветки, и скрывается среди тёмных деревьев, оставляя ребят один на один с мужчиной, сжимающим в руке топор. Зейн машинально прикрывает Меган рукой, как бы пряча за своей спиной, и, стараясь говорить без дрожи в голосе, поднимает руку в примирительном жесте, пока девочка выглядывает из-за него, с любопытством осматривая незнакомца. — Успокойтесь, мистер, — глаза мальчика непроизвольно бегают от лица мужчины к топору в его руке и обратно, — что бы вы тут не делали — это ваше дело. Мы ничего не вынюхиваем, честно. Мы… Мы просто хотим добраться домой. Целыми и невредимыми. Дровосек ещё несколько секунд молча смотрит на них, а затем выдыхает, прикрывая глаза. — В этом лесу детям не место. Вы разве не знаете, что здесь обитает Зверь? — З-зверь? По спине Зейна пробегают мурашки, и он нервно сглатывает. Да, было бы логично предположить, что в дремучем лесу обитают дикие звери, но почему-то от того, как мужчина произносит это Зверь, внутри всё холодеет от страха, не давая сдвинуться с места. — Мы… Мы ничего об этом не знаем, правда! Мы просто заблудились и хотим домой! Мужчина снова вздыхает. — Ну что ж, в таком случае, добро пожаловать в Неизведанное. Вы не представляете, как серьёзно вы заблудились. Не в силах выдержать взгляд дровосека, Зейн отводит глаза в сторону, и чётко видит на поваленном дереве гримасу: «глазницы» и, будто искажённый страданием, «рот» зияют пустотой и вытекающим из них чёрным соком, и внутри у мальчика всё скручивается от страха. Боже, во что они вляпались?***
В этом лесу Зейн совсем потерял счёт времени, поэтому не может сказать, как долго они бредут по тропинке вслед за незнакомцем. Наконец, мальчик решается задать вопрос. — Простите, мистер дровосек… — О, нет, — мужчина по-доброму качает головой, но не оборачивается, — я не дровосек. — Но, как тогда… — Зовите меня Хранителем. Мужчина оглядывается через плечо, чуть улыбаясь, и снова поворачивается вперёд, освещая путь своим фонарём. Зейн было открывает рот, чтобы задать новый вопрос, но тут же закрывает его обратно, решив не выяснять подробностей. Наконец, среди деревьев показывается нечто похожее на дом, и спустя несколько мгновений они выходят к небольшой водяной мельнице, стоящей на берегу реки. Вода течёт размеренным потоком, неспеша прокручивая водяное колесо, ни в одном из окон не горит свет, и, если честно, место выглядит заброшенным. — Я решил на время остановиться здесь. Хранитель направляется прямо к дому и открывает дверь. — Здесь уже давно никого нет, так что я переоборудовал это место под свои нужды. Он закидывает пару поленьев в камин, выуживает из связки несколько веток, и разжигает огонь, жестом предлагая детям подойти ближе. — Пока я работаю, вы будете здесь в безопасности. Он улыбается, и, в пляшущем свете пламени, Зейну на секунду кажется, что у него вместо лица голый череп. Мужчина возвращается к двери, и вешает на стоящую возле неё вешалку свой котелок, слегка приглаживая свои седые волосы. Он улыбается чуть шире, смотря на девочку, выкладывающую след из конфет от самой двери дальше по комнате. Зейн несколько секунд наблюдает за сестрой, а после переводит взгляд на Хранителя, нервно теребя собственную руку. — А чем… Чем вы вообще занимаетесь? Мужчина переводит взгляд на него. — Ты ведь хотел узнать, почему я попросил называть меня Хранителем, верно? Зейн кивает неуверенно, и мужчина снова приподнимает уголки губ. — Видишь этот фонарь? — он вновь подходит к камину, и поднимает свой фонарь, — я хранитель горящего внутри пламени. На этой мельнице я добываю из деревьев масло, чтобы оно продолжало гореть. Вот чем я занимаюсь. Он переводит взгляд на горящий внутри фонаря огонь и продолжает, будто обращаясь уже не к Зейну. — У каждого есть свой собственный фонарь, и наша задача сделать всё возможное, чтобы он не потух. Всё зависит от наших выборов, и пускай порой кажется, что они незначительны, для некоторых последствия могут быть катастрофическими. «Так как сеяли они ветер, то и пожнут бурю». Мужчина замолкает, продолжая смотреть на огонь, а свои комментарии по поводу странности сказанного, Зейн решает оставить при себе. Он лишь вздрагивает, когда Меган утыкается в него спиной, выложив конфетный след почти до самого камина. Хранитель не двигается, продолжая молча смотреть на фонарь, и у Зейна по спине пробегают мурашки. Всё-таки он довольно жуткий, несмотря на внешнюю доброжелательность. Зейн наклоняется к Меган и шепчет ей в самое ухо: — Кажется, он не в себе. Я думаю, нам лучше уйти поскорее, если получится. Вот только, — Зейн берётся за подбородок, — он ведь хорошо знает лес. Может быть, у нас получится сбежать, когда он уснёт? Или мы сможем его оглушить? Но чем это может нам грозить?.. Зейн задумчиво покусывает губу, а Меган кивает на каждое его слово. Мальчик вздыхает. — Нет, плохой план, просто ужасный. Забудь про него, ладно? — Ладно. Хранитель, наконец, отмирает. — Ладно, располагайтесь здесь, а мне пора за работу. Он берёт в свободную руку связку принесённых веток, но останавливается у двери, ведущей в помещение с жерновами. — Я вас не держу, вы можете идти, если хотите, но помните, — его голос становится ниже, — Зверь бродит по лесу, напевает свою печальную песню, в поисках заблудших душ. Совсем как вы. — Чтобы помочь? Меган смотрит на мужчину большими любопытными глазами, прижимая лягушонка к груди обеими руками. — Нет, вовсе нет, — Хранитель качает головой, открывая дверь, — Я же, когда закончу, постараюсь помочь вам найти дорогу домой. Если, конечно, вы не сбежите до этого. Дверь закрывается за спиной мужчины, и дети вновь остаются одни. Ну, зато теперь у них есть крыша над головой, вместо открытого неба. И всё же Зейна гложут сомнения. Возможно, им всё же лучше уйти? — Эй, Меган? — Что? Голос раздаётся из другого конца комнаты, и Зейн вертит головой, ища сестру глазами. — Как думаешь, Зверь действительно есть, или Хранитель нас просто пугает? Меган неопределённо угукает в ответ, осматривая расположенные на полках вещи. — Ну, он ведь мог нас убить, если бы хотел, верно? В конце концов, у него есть топор, или он мог просто оставить нас в лесу, а так привёл в дом, камин разжёг. От количества роящихся в голове мыслей у Зейна начинает слегка болеть голова, и он ложится на мягкий диван у камина. — Может быть, Зверь и правда существует? Был же этот… Говорящий дрозд. Зейн отворачивается к стене и зажмуривает глаза. Как же они попали. Сейчас он был бы рад проснуться дома, в своей кровати, спуститься на кухню и поздороваться с отцом. Ей богу, он даже готов помириться с его парнем, лишь бы оказаться дома. Ветер завывает в ветках деревьев, раскачивая их туда-сюда, заставляя дрожать стекла, напевает свою заунывную песню, под которую Зейн, вымотанный долгой дорогой и тяжёлыми мыслями, погружается в дрёму. Меган же внезапно хватается своего лягушонка. Неужели успел убежать на улицу, пока она исследовала комнату? Она направляется к двери, напоследок разбросав ещё несколько конфет по полу. Им ведь нужно помечать свой путь. Зейн так сказал.***
Будит его странный шум на улице. Проспал он совсем недолго, судя по тому, что поленья в камине потемнели совсем чуть-чуть. — Мег? Внутри тянет нехорошее предчувствие, когда он не находит сестру глазами в комнате. Он поднимается с дивана, но не успевает сделать и шага, как отворяется дверь к жерновам. — Что тут за шум? — Хранителю хватает пары секунд на то, чтобы понять, что мальчик в комнате один, — Где твоя сестра? Внезапно уличная дверь чуть не слетает с петель от мощного удара. Хранитель быстро хватает топор, перехватывая его поудобнее, другой рукой крепко держа фонарь. Из-за двери появляется Меган, обсыпанная щепками и двигающаяся так, будто у неё кружится голова. — Ничего себе, кошмар какой. Её отбрасывает в сторону вместе со слетевшей дверью. В проёме появляется существо, отдалённо напоминающее собаку, но в несколько раз больше и явно выше человеческого роста. Лапы её похожи на ветки, из раскрытой пасти капает слюна, а глаза светятся, подобно фонарям, будто заглядывая в самую душу. Глаза Зейна расширяются до размера блюдец. — Это Зверь! — Назад! Хранитель отставляет фонарь, перехватывая топор двумя руками. — Это не обычное животное, похоже оно… Внезапно рядом с ним падает обломок лестницы, пострадавшей от отлетевшей двери. Рефлекторно отшатнувшись, он спотыкается о полено, которое Меган оставила при осмотре комнаты, и, ударившись головой, оседает на пол. Животное не спеша проходит внутрь дома, подёргивая носом. — Зачем ты всё раскидала?! — Я не специально! Зверь приближается всё ближе к мальчику, еле стоящему на дрожащих ногах и уже попрощавшемуся со своей жизнью, но Меган отвлекает внимание животного на себя, закидывая его вещами, которые нашла в ящиках при осмотре. Зверь рычит недовольно, а Зейн, воспользовавшись моментом, шмыгает мимо него. — Бежим! Схватив Меган за руку, он перебегает в другую комнату, тут же подпирая дверь оставшимся, видимо, ещё от прошлых хозяев мешком с зерном. Веса мешка не хватает, чтобы сдержать натиск озлобленного животного, поэтому дверь тут же слетает с петель, и зверь врезается в противоположную стену. Конструкция мельницы, не рассчитанная на нападение безумных животных, скрипит угрожающе. Дети забираются на небольшую возвышенность, но зверь, оправившийся от удара, подходит всё ближе. Оглянувшись, Зейн находит мешок с картошкой. Несколько картофелин летят зверю в морду, но тот лишь жмурится, когда те попадают слишком близко к глазам. В отчаянии, мальчик опрокидывает весь мешок навстречу животному. Подойдя совсем близко, животное вытягивает шею, обнюхивает измазанные в земле картофелины, а затем поднимает голову и рычит, исторгая из пасти зловонное дыхание. — Хм, может и мне что-то кинуть? Меган похлопывает по карманам в поисках снарядов, но падает от неожиданности, когда животное тянется в её сторону. — О! Точно! — она выуживает из кармана горстку ярких конфет, — конфетный дождь! Девочка тут же поднимается на ноги и подбегает к брату, спрятавшему за одним из жерновов. На удивление, её манёвр срабатывает: животное теряет интерес к детям, и принимается слизывать с пола рассыпанные конфеты. — Он… Ест конфеты? Не то чтобы Зейн был великим биологом, но неожиданное открытие знатно его удивляет. Кто бы мог подумать, что дикое животное способно соблазниться конфетами? — Как думаешь, он съел весь конфетный след до мельницы? — Конфетный сле?.. Меган! Это твой конфетный след привёл к нам Зверя! Платформа под ногами детей шатается под весом зверя, пытающегося подобраться к ним ближе, благо, пока, он лишь царапает её когтями, не в силах преодолеть. — Нам нужно выбираться отсюда! Зейн чувствует, что Меган дёргает его за рукав, и, проследив за её рукой, видит лестницу наверх. Забравшись по ней, им удаётся добраться до люка, ведущего на крышу. Ребята слегка выдыхают, надеясь на передышку, но животное проламывает деревянное покрытие рядом с ними, выбираясь наверх. Детям не остаётся ничего, кроме как медленно отступать к краю. — Меган, у тебя ещё остались конфеты? Девочка шарится по карманам, но не находит в них ни одной яркой обёртки. Она оглядывается по сторонам и замечает фантик, торчащий из кармана брата. Точно! Та конфета! Она выуживает её из кармана Зейна и перекидывает через голову. Животное падает вниз вслед за конфетой, попадая ровно в колесо мельницы, останавливая вращение. Механизм, не способный больше продолжать работу, ломается, вместе с собой разрушая и здание мельницы. Не в силах устоять на ногах, дети падают вниз, в воду, благо глубины реки хватает, чтобы остаться целыми и невредимыми. Колесо же продолжает давить животное, подобно тюбику зубной пасты, и из пасти того неожиданно вылетает черепашка. Та самая, которую Меган видела тогда на корне дерева, и даже желудок зверя не смог разделить её с закреплённой на панцире конфетой. Покинув нутро животного, черепаха спешит скрыться в ближайших кустах, и выползший на берег, насквозь мокрый, но зато живой и здоровый Зейн провожает её взглядом. — Зейн! Зейн смотри! — А? Мальчик оглядывается на реку, и видит выползающую из неё собаку, самую обычную, белую с рыжими пятнами, за шею которой держится его сестра. — Он выплюнул черепашку и теперь мы друзья! Собака отряхивается, вместе с водой стряхивая с себя и девочку. Зейн выдыхает и радостно улыбается. Пронесло. — Моя мельница… Оглянувшись, он видит Хранителя, стоящего у разрушенной мельницы. Пусть жилая часть внешне не пострадала, не считая выбитой двери, половина механизмов жерновов теперь торчала наружу, и использовать её не представлялось возможным. — И масло для фонаря… — Хранитель опускается на одно колено возле черного пятна в траве, — его больше нет. Мужчина поднимает оставшийся от бутылки с маслом осколок, осматривая его, но там не сохранилось ни единой капли. — Но, но зато смотрите! Мы приручили Зверя! Рукой он указывает на пса, разлёгшегося на берегу реки, периодически вздыхающего от почёсываний Меган. — Нет, — Хранитель поднимается на ноги, покачивая головой, — нет, это вовсе не Зверь. Это самый обычный пёс. Зверя нельзя приручить, как домашнее животное на ферме. Мужчина поднимает валяющийся неподалёку топор, заносит его надо головой, но, выдохнув, опускает обратно, подбирая свободной рукой свой фонарь. — Он темнее, чем ночь, его песня словно ветер… Он убивает надежду. Меган подходит к брату и тот слегка бьёт по чайнику на её голове, от чего тот звенит. — Вечно ты всё портишь. — Нет, парень, не стоит так говорить. Ты ведь старший, пока рядом нет ваших родителей, ты несёшь ответственность и за себя, и за неё. Зейн берётся за свой локоть и отводит глаза, чуть горбясь. Да, он старший, но он никогда не просил о младшей сестре. — А сейчас, боюсь, вам пора. — Хранитель указывает рукой с фонарём на брод, переходящий в тропинку, — идите на север, найдите город. Берегите себя. — Да, спасибо… — Зейн перехватывает Меган за руку и тянет её к реке, — пойдём, Мег. Прыгая с камня на камень, дети переходят речку, но где-то на середине их догоняют слова Хранителя. — И последнее… Зейн оборачивается, устремляя взгляд на мужчину. — Опасайтесь Неизведанного. Бойтесь Зверя. Покиньте этот лес. Если сможете, конечно, — Хранитель отряхивает котелок, и надевает его на голову, — теперь, это ваша судьба, и от вас зависит, каким будет итог. Зейн бурчит под нос что-то не то благодарственное, не то недовольное. — Ну а ты, малышка, — мужчина вновь улыбается, — приглядывай за лягушонком и придумай ему хорошее имя, договорились? — Хорошо! На этом их пути расходятся. Дети продолжают свой путь в попытке найти дорогу домой, а Хранитель скрывается между деревьев со своим фонарём. И тысячи ярких звёзд на тёмном небе освещают им путь.***
Даёт ли им сил надежда или желание вернуться домой, а может быть страх так сильно их взбудоражил, но дети вновь без устали идут по тропинке вперёд. Спустя какое-то время Меган прерывает ночную тишину, до этого нарушаемую лишь шелестом травы, листьев и воем ветра. — Знаешь, Зейн, я думаю, я придумала имя для моего лягушонка. — Да? И какое же? — Я назову его… Зейн! — Но, мы ведь тогда запутаемся? — Нет, тебя я буду звать Киса. — Что? С какой стати? Это же не моё имя. Или может мне тогда стоит звать тебя «конфетные штаны»? — Ого, отличная идея! Лягушонок квакает, будто соглашаясь со сказанным. — Классная идея, Зейн. — Ага, спасибо. — Я говорила не с тобой, а с Зейном. Ребята продолжают свой путь дальше в Неизведанное, а над их головами, почти бесшумно хлопая крыльями, пролетает маленькая тень.