Pov Люсия.
Адская боль разливается по всему телу. Невыносимо. Будто весь организм в агонии разрывается на части. Слышу крики, не могу открыть глаза. Не хочу открывать. Не хочу знать и понимать, что произошло. Меня трясут, причиняя всё больше боли, но я не могу кричать. Голос над головой разрезает слух невыносимо громкими рыданиями. Кто это? Не могу понять, почему-то моё сердце сжимается от этих всхипов. Мне хочется помочь, утешить. Обнять и сказать, что всё наладится, что не надо плакать. Однако знаю, что это будет ложью. Собираю остатки сил в кулак и открываю глаза.****
От третьего лица.
Смуглая девушка тяжело стонет, приоткрыв глаза. Затуманенный взгляд всё никак не хотел фокусироваться, выхватывая лишь размытые силуэты друзей младшей сестрёнки и её собственного тела, покрытого синего оттенка кровью и порванной одежды. Ещё один стон и она с трудом приподнимается, опирась на локти, когда как Луз с радостным вскиком обнимает девушку, вырывая из неё ещё один болезненный стон. — Господи, Лю! Я так испугалась! — тароторит она вместе с извинениями, чуть ослабляя хватку. — Ну-ну, сис. Всё хорошо. Я просто…решила тут немного отлежаться. Всё равно вы бы и без меня справились…ведь справились же?..— хрипит старшая, с трудом потрепав доминиканку по волосам. Взгляд сфокусировался и она смогла увидеть причину боли: из её живота, несмотря на усилия Амелии зажать рану, хлестала кровь. Теперь всё стало ясно. Во время боя она пропустила магический шип, что угодил прямо в неё. — Ой-ёй. Выглядит плохо…— со смешком прохрипела она, понимая, что, скорее всего, до дома она уже не доберётся. — Ничего…мы что-нибудь придумаем, медики тебя подлатают, ведь так? Ведь так?..— проговорила Луз, оглядывая опечаленные скорой утратой лица присутствующих и понимая, что скорее пытается успокоить себя, нежели старшую сестру. —Послушай меня, Луз, — из лёгких девушки вырывается кашель в перемешку с кровью, — Ты справилась без меня сейчас, значит и дальше будешь справляться. Ты сильная. Ты сможешь одолеть этого мудака Коллекционера, сможешь защитить себя и друзей. Но сейчас вам надо идти —Нет! Я не оставлю тебя здесь! Мы сможем тебя спасти. Мы- — Луз! Вы не сможете! Меня уже никто не сможет спасти. Всё кончено, сис. Мне жаль, но это так, — Люсия с тяжёлым вздохом стаскивает красную шапку, и упирает руку с ней в грудь младшей. — Вот, держи. Теперь это твоё. Носи её с гордостью, а я с гордостью буду смотреть на тебя del cielo. Я горжусь тем, что у меня такая храбрая и сильная сестрёнка. И я рада, что смогла быть с тобой всё это время, mi rayo de luz. Te quiero, hermanita, — последние слова прозвучали шёпотом, покидая тело вместе с жизнью. Бездыханное тело доминиканки обмякло в руках сестры, а стеклянные глаза слепо уставились в вечернее небо, окрашенное кровавым закатом. Луз еле держала истерику в себе, тихо всхлипывая, пока опускала тело на землю. Медленным движением руки она закрыла глаза родному человеку и, сквозь слёзы, прошептала той на ухо: — Yo también te quiero, hermana.