Беглянка

      Рейнира крепко зажмурилась, когда ее лицо обдало колючим холодом от снега, разбившегося мягким комом о ее плечо. Криган Старк весело засмеялся где-то со стороны, сразу же признаваясь в том кто же все-таки посмел кинуть снегом в первого ребёнка королевской четы. Таргариен хмурится, вылепливай из себя обеспокоенность, но почти сразу выдаёт собственную беспечность, когда бросается в сторону рослого юноши и, с рыком драконихи, валит того в снег. Старк что-то лопочет на побеждённом и Рейнира с удовольствием отмечает как это все-таки приятно — находиться сверху над мужчиной. Самолюбие внутри неё ликует и взрывается победным огнём.        Парень под ней крепкий и своевольный, такого повалить в снег в несколько раз приятнее, чем обыкновенного худого юнца из знати Королевской гавани. Но и не сказать что принцессе ранее приходилось много кого ронять в снег — Старк был ее первой добычей, если не считать ранее постоянно поддающегося дядю. Светлое, утончённое лицо мужчины тут же встаёт перед глазами и Таргариен пару раз трясёт головой, силой прогоняя его лик из под век. Мысли о дяде, о том мужчине, что забился ею самолично куда-то в подреберье, не редко последовали венценосную особу семи королевств и сейчас, когда она наконец могла окунуться в беспечность и весёлость. Рядом с ровесником девушка не хотела чтобы дядя маячил где-то на периферии сознания.        В любом случае, дядю она не видела уже больше года, он уже довольно давно не появлялся в королевской гавани и это было еще одной из причин для ее побега. А потому много думать о драконе, что предпочёл общество вонючих мужчин в железе, ей особо не хотелось.        Тем более, когда светлолицый и красивый Старк так удачно находился прямиком под ней. Рейнира смеётся и чуть ёрзает, сползая с живота юноши ниже. Она прекрасно знает какая будет у того реакция и то как алеют доселе белые щеки парня ее веселит достаточно, чтобы нисколечко не раскаиваться в содеянном. Она давит бёдрами сильнее, чувствуя как плащ парня от ее движений расходится в стороны будто бы специально завязанный так слабо. Таргариен ловит взгляд Старка. В его глазах пляшет огонь и на щеках алеют следы от ее танцев. Она чувствует как он под ней становится твёрдым, как его плоть набухает желанием и мощью, повинуясь мягкой силе ее распахнутых бёдер.        Сиракс чуть поодаль рычит, утробно и глубоко, словно поощряя наконец решительные действия своей наездницы. Молодые люди сразу же поворачиваются в сторону дракона, отрывая сильные взгляды друг от друга. Громадная и яркая драконица так сильно выделяется на фоне северной серости и кристальной чистоты снега, что в глазах начинает рябить будто глядишь на второе солнце. Снег вокруг дракона плавится, идёт трещинами и скрипит под ее могучим телом, когда она ложится на землю, пристально глядя на наездницу и ее северного спутника.        Все ещё наблюдая за своим драконом Таргариен чувствует как, укутанные в тёплые рукавицы, руки Старка ложатся ей на талию, крепче сжимаются словно привлекая внимание драконьей наездницы. Это работает лучше, чем Рейнире хотелось бы признаваться — все-таки лютоволки всегда стояли к драконам ближе всех, более остальных похожие на ровню и соизмеримые в могуществе родов. Кажется даже дети леса и те были когда-то сотворены из Старков. «Существа наделённые магией, тут уж не поспоришь о силе и могуществе этого рода» — думает Рейнира, откидывая взглядом юношу.        Его серые глаза блестят на солнечном свету как пара льдинок в обрамлении тёмных пышных ресниц, светлая кожа поддёрнутая румянцем и такие же налитые кровью губы. Рейнира не чувствует смущения. По ее прибытию на север она быстро нашла общий язык с наследником северного края и это было чрезвычайно приятно. После Королевской гавани было сродни глотку свежего воздуха. Такой же молодой и сильный, он был воспитан в суровых нравах семи королевств, все-таки зная где-то чуточку больше чем сама Таргариен. Наверняка именно поэтому им до сих пор не наскучило совместное времяпрепровождение, размышляет девушка, прослеживая волевые черты лица юноши. Если не считать, конечно, взаимной симпатии, так быстро и ловко укоренившийся, в отношениях ещё совсем зелёных выходцев именитых родов. Благородство читалось в чертах Старка негласной истиной и если ее дядя был воплощением свободы и страсти, то молодой наследник севера, серебристый лютоволк, был воплощением дикости и нравов собственного народа.        Он ластится под ее взгляд как домашний зверь. И с готовностью принимает лёгкий девичий поцелуй в щеку, делая вид что под плотными мехами тёплого плаща у него нет каменного стояка от лёгкого флирта южной девчонки. Старк улыбается, наблюдая за ней и тем, как ловко она поднимается с него и принимается оправлять завернувшиеся полы плаща. Будь его воля и не будь руки северянина связаны помолвкой, он бы просил руки драконицы, неожиданно появившиеся на пороге дома отца и вильнувшей белоснежной гривой власти.       — Стужа уже ждёт нас, — он замечает как глаза принцессы мигом загораються любопытством. Даже не смотря на то, что у неё в подчинении был целый дракон, она никогда не переставала интересоваться и восхищаться лютоволками, что парой прирученных хранителей принадлежали Старкам. Благо у него есть собственный лютоволк, с облегчением думает Криган, понимая что не будь у него зверя, родового тотема во плоти, то наверняка принцесса не держалась бы на севере так на долго. Он жадно следит за каждым движением чужестранки. Видь его сейчас леди мать, то наверняка он получил бы хороший такой удар в голову, ведь не пристало так смотреть на девушек знатных кровей, которые тебе не принадлежат, тем более если те были драконицами.        Северное одеяние очень к лицу южной принцессе и Старк любуется пока есть время. Письма приходящие воронами из королевской гавани ни для него ни для неё не секрет, так же как и настойчивая просьба к дочери от короля вернуться домой. Должно быть он считает их совсем дикарями, как-то думается Старку, когда он получает очередного ворона. Старая птица щебечет и переминается с лапы на лапу, голодно заглядывая в глаза. Путь был долгий. Потому хлеб, вымоченный в молоке, служит ему сладкой наградой за нелёгкую задачу.       — Нам с тобой следует проложить маршрут от самого края земель за стеной до драконьего камня, — принцесса мечтательно смеживает веки и Криган не удерживается от того чтобы тоже представить совсеместое путешествие. — Я оседлаю Сиракс, а ты поедешь на Стуже она больше любой лошади,— продолжает Рейнира, придаваясь воображению. Волнение от мечты простреливает ее грудь острым наконечником стрелы и девушка дышит быстро и рвано.       — Почему мы закончим Драконьим камнем, а не Дорном?— Старк прекрасно знает ответ, он кроется на дне ее фиалковых глаз негласной тайной, так и не разгаданной королём и всем двором. Деймон Таргариен всегда был именно тем, новости о ком дочь короля ловила с жадность голодной собаки, после обязательно утягиваемая в пучину собственных мыслей и образов прошлого. Только дурак или слепой не разглядел бы столь бурной реакции девчонки, которая и скрывать эмоции то толком пока не научилась.       — Тебе не пойдёт Дорн, — коротко говорит она, отвечая на вопрос и это даже похоже на правду. Старк поднимется с земли, пушистый снег налип на меховой ворот и рукава, укутывая его коконом стужи и льда.       — Почему же, принцесса? Вещуньи в нашем роду говорят, что меч Бога огня и старых богов от рода Старков родится именно в Дорне. — Пророчество, старое как чардрево, настойчиво сидит у него в голове и, смотря на молодую принцессу, Криган позволяет себе задуматься о том что быть может пророчество о них? Быть может это им суждено уехать вместе с принцессой на юг, в Дорн, где свои песни поют тёплые моря и чайки с диковинными птицам.       — Ты хотя бы смотришься в зеркало? — Рейнира смеётся над ним, попутно отряхивая светлые от снега коленки тёплых штанов. Она подходит ближе, касаясь холодными пальцами его лица, проходится по скуле, останавливаясь только у краешка губ, но рук так и не отрывая. — У тебя кожа светлая, кажется даже переливается подобно лунному камню, а кровь горячая. — Когда их глаза пересекаются серьёзное настроение почти сразу покидает юную Таргариен, уступая место весёлости и флирту. — Не думаю, что ты мне будешь так сильно нравиться, если почернеешь как хлеб в печи. К тому же, если твоя кожа потемнеет, то как я смогу следить за твои румянцем?        Старк смеётся вместе с ней уже даже и не отслеживая, что расстояние, на котором они останавливаются друг напротив друга, далеко не дружественное. Стоит вздохнуть чуть поглубже и грудь, укутанная в подбитые межами ткани, обязательно соприкоснётся с ее.        Их поцелуй поначалу неловкий, холодный как северные ветра, но после настолько жаркий, что тело под одеждой покрывается испариной и сладкой истомой ищущей освобождения. Криган не спрашивает у неё откуда она умеет так целоваться, почему действует так смело — приникая к нему, обнимая руками и плотнее прижимаясь в поцелуе. Они оба прекрасно знают эту негласную истину, прописанную на лице принцессы ликом валерийской красоты совсем родного человека.        Когда Рейнира отстраняется, чуть отодвигается от его лица, все еще плотно прижатая всем телом к нему, и шумно дышит, Старк в солнечном свете видит тонкую как нитка слюну, что тянется от его рта к ее и тут же целует принцессу снова. Она и не противится, покорно открывает рот на встречу его ласкающему языку, стонет прямо в его губы и крепче сжимает его плечи тонкими ледяными пальцами. Криган чувствует как она напротив него плотно сжимает ноги, сводит бёдра силясь получить крупицу удовольствия и, не будь они сейчас в лесу, юноша хотел бы, чтобы ее ладное девичье тело сотряс оргазм подаренный им. Он знает, что Таргариен чувствует какой он твёрдый напротив неё, осознаёт его возбуждение и они оба кажется безвозвратно потерянными в новых ощущениях и контрастах.        Два юнца, воспитанных в суровых реалиях их мира и заветов о порченных телах, не могут оторваться друг от друга, сокрушаемые тем малым и столь приятным, что разгорается пламенем в их телах.        Сиракс рокочет словно гром в ясном небе и они отрываются друг от друга, порывисто дыша и до сих пор не размыкая тесных объятий. Криган смотрит на свою принцессу. Хотело бы чтобы она была королевой, не реши король сделать наследником своего сына. Как бы то ни было молодой волк с готовностью преклонит перед ней колени в клятве верности или же в сладком наслаждении и подчинении, заглядывая ей под юбки. Он оставит выбор за Таргариен.       — Нам пора возвращаться, — она смотрит на грудину Сиракс, отворачивает от него лицо, иначе еще секунда и они снова сольются в поцелуе. Смотрит, как под пластинами чешуи проглядывает жидкий огонь лава. Криган молча соглашается, следуя к замку, прекрасно понимая, что если сейчас полезет вслед за принцессой на дракона, то в замке не отлипнет от неё и увяжется в ее покои подобно кобелю на псарне, учуявшему течную суку.        Как бы сильно ему не хотелось он этого себе позволить не может даже в воображении, тут же чувствуя как негодование вспыхивает в груди огнём несогласия, словно от пары поцелуев драконья натура передалась от Таргариен и ему. ***        Письмо от кроля для них не новость и не редкость, Рейнира с жадностью вчитывается и усмехается, сидя в главном зале справа от Старка, и юного волка так и разрывает от желания заглянуть ей за плечо и самому прочитать что же там написано. Он хвалит себя за стойкость и выдержку, когда так и не позволяет себе эту маленькую слабость, даже не смотря на то что в зале они одни.       — Отец пишет что за мной уже выдвинулись, кажется три месяца это самое большее что он смог позволить мне для самоуправства. — Рейнира улыбается и ослабляет ворот платья словно напоминание о Королевской гавани удавкой смыкается на ее шее. Криган прослеживает за нежной кожей в вырезе, что чуть-чуть и оголил бы нежную девичью грудь.       — Быть может он решил, что мы тебя украли.        «И всей волчьей стаей поимели тебя в твои королевские дырочки» — Старк пьет с большой кружки, скрывая улыбку от принцессы вместе со звонким смешком. Судя по настойчивым письмам отца-дракона он подозревал именно это, иначе бы не причитал на бумаге так часто и так взволнованно. Его весёлость все-таки не ускользает от острого фиалкового взгляда и Рейнира пихает Северянина в плечо.       — Над чем это ты смеёшься? — она нагло задирает выше свой вздёрнутый нос, кривит губы в смешке, но ладонь, маленькую и белую, с его плеча так и не убирает.       — Король верно думает что мы здесь точно дикари, что живут за стеной, — Старк качает головой частично сознаваясь в собственных мыслях, но по ответному взгляду понимает, что его маленький обман все же раскрыт. Принцесса, не таясь, сочно смотрит на него, изучает словно за три месяца совместного времяпрепровождения не запомнила его лица. — Может мне в подтверждение его догадок стоит украсть тебя и обесчестить под ликами старых богов, — он не пропускает того как ее тело напротив него прошибает мелкая дрожь. Щеки принцессы алеют, а губы, кажется, становятся еще более пухлыми. Старк успокаивается — внутренний щебет матери о том, что своей откровенностью он мог раздосадовать венценосную особу отступает.       — Если мне скоро нужно будет уехать, что бы ты еще хотел успеть сделать? — вопрос срывается с ее губ словно бы против воли, что-то куда более щепетильное и сокровенное, чем то, что уже было позволено между ними.        Они застывают друг напротив друга, пристально вглядываясь — кто первый оторвёт взгляд тот и проиграет в этом поединке. Внутренние звери не уступают и хозяева, подкрепляемые их амбициями, лишь усмехаются признавая равенство аппонента. Криган смотрит на нее и думает удастся ли ему за одну ночь изгнать Деймона Таргариена из подреберья принцессы. Хотелось бы верить что да. Но Старк не обманывается и не ищет утешений, он прекрасно знает, что фиалковым глазам Рейнира выкроила куда больше места нежели его серым.       — Я бы хотел тебе показать…— он отпивает из кружки снова скрывая улыбку, замечает как Рейнира в нетерпении стреляет глазами. Драконица совсем не умела ждать, юная и пламенная, она горела горела, горела и воспламеняла все чего бы не коснулась, утягивая вслед за собой в пучину.        Это что-то сродни особого удовольствия, думает Старк, прощаясь с ней, целомудренно целуя нежную щеку. Он не пропускает того как ее тело, словно подвластное импульсу, поддаётся ближе в жажде большего.        Вечером, когда он заканчивает со своими мелкими делами по замку, попутно отчитавшись отцу, Криган вспоминает что так и не рассказал принцессе что бы он еще хотел ей показать. Распутность собственного языка и мыслей пьянит не хуже эля или соснового пива, что отдаёт свежим вкусом хвои во рту. Тёмные коридоры замка он знает наизусть как и то, что в такое время большая часть обитателей Винтерфелла давно спит и даже не ведёт ухом о том, что происходит в коридорах и соседних покоях.        Он останавливается напротив ее двери, через тонкую щелку у петель он видит мягкий свет от свечей так и не погашённых в покоях принцессы. Это большее на что он мог рассчитывать, усмехается молодой волк, понимая, что выбрал время как нельзя лучше. Он коротко стучит, скорее соблюдая формальность нежели действительно спрашивая дозволения. Рейнира открывает ему стремительно и стоит напротив в одной ночной рубашке с часто вздымающийся грудью.        Только взглянув на нее Криган понимает что девчонка все же ждала его, несмотря на то, что своё обещание о визите он дал слишком уж расплывчато. Он ничего не говорит, лишь сильнее впивается в неё взглядом, проходит внутрь наслаждаясь тем, как мягко она отступает прочь, пропускная его и окунаясь в мягкий свет отбрасываемый пламенем свечей. «Драконья принцесса подобно золоту» — думает серебристый волк, сбрасывая плащь у затворенной на замок двери и притягивая девушку ближе к себе.        Старк с наслаждением окидывает ее взглядом — рубашка совсем прозрачная и он может видеть сквозь нее волевой размах крыльев ключиц, округлости полных грудей, пересчитать рёбра, что натягивают тонкую кожу. Опускается взглядом ниже к призывно темнеющему местечку меж сомкнутых в поиске удовольствий бёдер.       — Криган…— бормочет она и кажется это остаётся последним что он запоминает отчётливо, ведь они оба срываются в развязный влажный поцелуй. Дикие и страстные, они борются за лидерство как равные, кусают, хватают, переплетаются языками и телами, падая на мягкие меха у еще тлеющего красными углями камина.        Северянин через силу отрывается от нежного тела под собой, смотрит на нее мучительно долго, перебарывая желание обладать и в один момент сделать отраду королевства своей. Он прекрасно знает что ему это не позволено — слишком уж глобальные за этим будут последствия, с печалью осознаёт Старк, чувствуя как член ноет в плотных брюках.        Ночная рубашка трещит и рвётся легко словно бумага под его пальцами и он ведёт носом по медовой коже, целует, лижет, позволяет себе укусить, с наслаждением замечая, как на нежной девичьей коже проступают следы — алые подобно глазами ее драконицы. Рейнира покорно разводит перед ним ноги, когда он спускается ниже, и он, не сдерживаясь, стонет вместе с ней стоит ему почувствовать ее сладкий дурманящий запах. Она пахнет как самое лучшее блюдо, что бывало когда-то в Винтерфелле и это более чем похоже на правду, когда он припадает к ее лону губами.        Мокрая и горячая, она дрожит всем телом, когда он проходится размашистым движением языка от ее ягодиц к лобку, задерживается на комке нервов, от чего ее тело постреливает удовольствием и сладостью, а тонкие пальцы вплетаются в его волосы. Рейнира притягивает его ближе и Криган даже не сопротивляется, припадая ртом к ее промежности, проталкивая внутрь нее язык и чувствуя как она пульсирует вокруг него всем своим естеством.        Член ноет в штанах и молодой волк чувствует как те становятся влажными от смазки, кажется после ему придётся хорошенько подрочить, чтобы согнать с себя возбуждение. Думать сейчас ему об этом совсем не хочется и молодой мужчина отмахивается от мыслей словно от назойливых мух. Он проводит пальцами по ней, чувствует ее соки, какая она скользкая, представляя как должно быть легко бы смог скользнуть в ее щелку член.        Голову ведёт от этих мыслей и он не сдерживаясь толкается в нее одним пальцем стараясь не давить резко и глубоко. Спина принцессы гнётся подобно красивому луку вышедшему из-под руки опытного мастера в ответ на его движение и она стонет громче прежнего, заходясь в дрожи.        Криган не может сказать где начинается ее удовольствие, когда она кончает на его языке. Он теряется в ощущениях все еще толкаясь в нее пальцем и попутно двигая собственными бёдрами на шкурах, имитируя плотное трение и горячие объятия лона принцессы. Сдерживается чтобы не кончить в штаны словно неоперившийся юнец впервые вкусивший женскую плоть.        Если он хоть на мгновение задумается о том, что внутри нее должно быть все совсем иначе, нежели в грубых штанах, то точно сойдёт с ума, решает Старк, целуя трясущиеся девичьи бёдра. Если он представит эту горячую влажность, что побывала на его языке, на своём члене, то после никогда не кончит от сухой щелки шлюхи, что с большим удовольствием просунула бы в себя пару монет нежели его член.        Рейнира поднимается на локтях все еще пьяная от оргазма только недавно сотрясшего ее тело, со все еще раздвинутыми призывно бёдрами и мокрой киской, к которой то ли хочется припасть губами то ли членом. Криган кладет подбородок на ее лобок, чтобы поймать взгляд фиалковых глаз своим спокойным серым.       — Ты мог бы взять меня…— неожиданно начинает она стремительно краснея под его взглядом. Признание скомканное, сказанное с такой тоской, что в груди что-то нестерпимо тянет от тяжести ноши.— Я уже давно потеряла свой девственный цветок с дядей,— доверительно шепчет ему Таргариен, прочесывая темные кудри своими тонкими руками. Криган не перебивает, кажется даже дыхание задерживает, отслеживая собственные ощущения.        Что бы не говорила мать, Рейнира все ещё до безумия ему важна, небезразлична после той правды, что она открыла. Грязное клеймо не оставило свои отпечатки на ее белом медовом теле. Облегчение разливается в груди молодого Старка приятной негой.              — Мы много проводили времени вместе до того как он отправился на войну,— ее глаза словно подёргивает дымка, мысли уносят юную драконицу совсем далеко, в толщу воспоминаний. — Это случилось случайно, мы слишком забылись в один момент и все произошло.        Признание выходит неожиданным и таким животрепещущим, что кажется член снова призывно дёргается в штанах, когда Криган подтягивается к принцессе повыше. Нависает над ней опираясь на руки и пристально вглядываясь в сиреневую глубину глаз.       — Возьми я тебя и завтра бы ты горела в костре из сожалений, самолично тобою же разожжённый, — шепчет он проводя пальцами по напряжённым соскам, замечая как дыхание девушки снова сбивается в ритме. Кожа на ее груди идёт красными пятнами от возбуждения, румянит мягкую грудь, плоский живот, округлые бёдра.       — Я взяла с собой сбор лунного чая, — она отталкивается от его плеч и оказывается совсем под ним, обхватывает стройными ногами его пояс, и Кригану хочется рычать сквозь зубы, когда он чувствует через ткань штанов, что она, горячая и влажная, находится прямиком напротив него.        Он позволяет ей все сделать самой, неозвученный приказ не вмешиваться горит сиреневым огнём в ее глазах и он не сдерживаясь дёргается, когда ее пальцы проворно обхватывают его плоть, водят по ней в ласке. Рейнира размазывает его смазку, плотным кольцом из пальцев ухватившись за него, и после, одним быстрым движением, направляет в себя. Старк стонет не сдерживаясь когда чувствует, как горячо и влажно внутри нее, когда ее стенки плотно смыкаются вокруг него и кажется что вот-вот и искры вновь запляшут перед глазами.        О, он хотел эту девчонку еще с ее приезда в Винтерфелл, представлял как сжимает молочные ягодицы, резко насаживая ее на член, как зажимает ее в конюшнях и берет на четвереньках уподобляясь волкам. Запретные деяния всегда самые порочные и сладостные припоминает юноша. Он двигается внутри неё мучительно медленно, растягивая собственное удовольствие и с наслажденем замечая, как возбуждение снова воспламеняет ее тело под ним, как она с силой норовит сделать их движения резкими, срываясь на рваный ритм.        Кажется старик король был прав, предполагая, что они подобно дикарям берут понравившихся женщин себе в любовницы, думает Старк оставляя красный засос над грудью принцессы и изливаясь в ее пульсирующее лоно. Он чувствует как она заканчивает вместе с ним, дрожа всем телом и прижимаясь близко близко, крадя его воздух и самообладание.       — Это стоило того чтобы соблазнять тебя три месяца,— чуть отдышавшись выдаёт принцесса лукаво щуря глаза. Старк улыбается в ответ, все-таки сохранность их дружбы после секса была очень приятным бонусом, а потому северному волоку даже и мечтать больше не о чем.        Он смеётся вместе с ней тихо и тайно, скрывая теперь уже общий секрет. Будь его воля он бы просился к ней в женихи, снова думает Старк, понимая как же сильно успел привязаться к молоденькой принцессе.