************
— Драко, у тебя все в порядке? – испуганно спрашивала Гермиона, осторожно продвигаясь по темному коридору поместья. Нога нестерпимо ныла и чтобы не упасть, ей приходилось цепляться за стены. — Вали отсюда, – услышала она гневный голос из-за двери гостинной. Осторожно отперев дверь, Гермиона обнаружила Драко на полу у камина. Обои, с красивым позолоченным орнаментом были чем-то заляпаны, на полу валялись осколки стекла. Малфой сидел к ней полубоком, уставившись на огонь. Языки пламени плясали в камине, отбрасывая на его кожу мрачные тени. Брови Драко были сведены, а на шее пульсировала ярко выделяющаяся вена. Его лицо было таким напряженным, что Гермионе стало не по себе. Руки были сжаты в кулаки, а на костяшках проступали капли крови. — Мерлин, Драко! – воскликнула Гермиона, поспешно достав палочку. – Что здесь произошло? Доковыляв до парня, она опустилась на колени и взяла его за ладони. Драко вырвал руку и, даже не взглянув на нее, отвернулся. От него пахло алкоголем. Совсем как в первый их совместно проведенный вечер. — Уйди, Грейнджер! — Дай мне руку, Малфой. Дай я осмотрю их, – настаивала девушка. — Чёртова тупица, ты просто можешь уйти? – Драко злился, казалось, что он вот вот сорвется и набросится на нее. — Дай мне посмотреть, Драко. – не обращая внимания, осторожно попросила девушка, придвигаясь к нему, чтобы дотянуться до руки. — Посмотреть на что? – Драко почти шипел. – На то, что ты со мной сделала? Ну посмотри. Он повернулся к ней, заглядывая ей прямо в глаза. Его взгляд был наполнен злобой и болью. Радужка его серых глаз так потемнела, что в сумраке комнаты они казались почти черными. В его зрачках плясал огонь и одновременно бушевал ледяной шторм. Смотреть в них было настолько больно, что Гермиона поежилась и потупила взгляд. — Дай мне обработать руки, – тихо попросила Гермиона, стараясь не поднимать глаз. Драко сдался и позволил ей дотронуться до него. Девушка аккуратно взяла его ладонь и внимательно осмотрела. Затем, тихо пробормотав заклинание, осторожно начала промакивать ссадины появившейся в ее руках салфеткой. Драко чувствовал каждое ее прикосновение на своей коже. Нежные маленькие руки ловко справлялись с ранами, появившимися по их же вине. В голову настойчиво стучалось воспоминание о том, как эти пальцы судорожно хватались за волосы на его макушке и впивались в плечи Драко аккуратными ноготками. — Нужно обработать экстрактом бадьяна и завтра не будет и следа, я… – прошептала Гермиона, но Драко не дал ей договорить. Он стремительно пододвинулся к ней, дотрагиваясь кончиком носа до ее губ и вдыхая ее запах, сладкой истомой отдававшийся под желудком. Драко осторожно взял ее за подбородок и поднял ее лицо так, чтобы заглянуть в глаза. Большие, невероятно красивые глаза цвета сладкой карамели смотрели на него с непониманием. В ее изумлении была примесь чего-то еще, ранее неизвестного даже, наверное, самой Гермионе. В ее глазах, заполняя их до краев, плескалось желание. Малфой медленно провел большим пальцем по нижней губе Гермионы, не отрывая от нее глаз. Она манила его, заставляла итак затуманенный алкоголем разум отключиться полностью. Гермиона легонько прикусила губу, словно пробуя на вкус след его пальцев. И Драко сорвался. Он остановился к ней так близко, что между их губами оставалось меньше миллиметра свободного, пропитанного возбуждением пространства. И она снова поддалась. Первая притянулась к его губам, не в силах бороться с будто животным инстинктом. Гермиона осторожно, будто неумело поцеловала его. Теплота ее губ кружила голову. Мягкие, сладкие, они вызывали в Драко неистовое желание обладать ею. Он притянул ее к себе за шею и зарылся пальцами в непослушные волосы, мягко целуя. Гермиона положила руку на щеку Драко, проводя большим пальцем по острой линии скул. Ее касания отдавали забытой им нежностью, такой, с которой к нему относилась, наверное, только мать. Грудь девушки неровно вздымалась от нехватки воздуха, но она сама не желала отстраниться от него, чтобы перевести дыхание. Из невинного, осторожного, почти детского поцелуя он перерастал во что-то более страстное, более долгоиграющее и запретное. Драко провел кончиком языка по контуру ее губ и проник в податливо открывшийся для него рот. Их языки встретились, вырвав из груди Драко низкий стон. Руки оторвались от волос девушки и, плавно проведя пальцами по линии ключиц, переместились к верхним пуговицам рубашки. Когда первая пуговица услужливо открыла взгляду Драко вид на хрупкие ключицы, Гермиона замерла. Это мгновение показалось для него вечностью. Появилось гложущее его ощущение, что сейчас она встанет, влепит ему пощечину и уйдет. Но Гермиона, не меняя традиции удивлять его, только опустила руки вдоль его тела и провела ладонями по линии груди, будто прощупывая каждую его мышцу. Драко потерял голову. Он целовал ее еще сильнее, более напористо. В его паху нарастало напряжение, готовое вот-вот вырваться из брюк. Малфой осторожно притянул к себе Гермиону, усаживая ее поверх себя. Эрегированный член уперся куда-то между промежностью и бедром, позволяя ему почувствовать зовущую теплоту. Рубашка быстро поддалась ловким пальцам Драко и скользнула по плечам девушки, представляя его взгляду аккуратную грудь, обтянутую тонкой белой тканью. Он сцепил зубы вокруг ее соска, торчащего под тонким кружевом белья, заставив Гермиону выгнуться и откинуть голову назад. Дорожка поцелуев прошлась от ключиц к уху и обратно, вызывая у девушки очередную порцию стонов. Гермиона бродила руками по телу Драко, прощупывая каждый его сантиметр кончиками пальцев. Девушка осторожно приподняла край футболки, проникнув теплыми, тонкими пальчиками под нее. Каждое ее прикосновение обжигало так сильно, что Драко казалось, что он горит изнутри. Тянущее, жгучее желание распирало его брюки и сносило голову. Взгляд затуманился, оставив ему способность видеть только ее. Поцелуи девушки, теплые, влажные, не терпящие отлагательств подталкивали его опрокинуть ее на ковер и отыметь прямо здесь. Пальцы Гермионы соскользнули по животу Драко и мягко коснулись пряжки ремня. Показалось, что на ту секунду, в которую Гермиона неуверенно взглянула на него, время остановилось. Девушка, опустив взгляд, начала расстегивать ремень его брюк. Ее пальцы никак не могли справится с застежкой и она, сдавшись, снова посмотрела на него, прося его избавить от этого препятствия, сдерживающего их желания. Драко осторожно опустил ее на ковер. Ловкие руки очень быстро освободили Гермиону от ненужной одежды, скрывающей под собой страсть и нарастающее с каждой секундой возбуждение. Тонкие бледные пальцы скользили по ее бедрам, заставляя девушку выгибаться и жадно ловить ртом каждую порцию воздуха. Малфой не мог больше терпеть. Каждую, Мерлин его побери, секунду с того момента в коридоре он представлял, как она будет стонать под ним. Сдерживать себя больше не было смысла. Быстро расправившись с пряжкой ремня, вызвавшей такое разочарование у Мисс Всезнайки, он на мгновение завис над ней на полусогнутых руках, заглядывая в глаза. Гермиона смотрела на него так, будто остатки разума покидали ее тело, оставив правление лишь в руках чувств. — Драко, пожалуйста… – начала было она, прильнув к нему губами и не дав самой себе закончить начатую фразу. Драко едва ли не рычит, когда его пальцы впиваются в ее плечи, впечатывая ее в махровую поверхность ковра. Ее мягкие губы ни на секунду не выпускают его, заставляя почти терять сознание от возбуждения. Его член скользит по ее промежности, заставляя ее вздрагивать от каждого касания и поддаваться ему. Первый толчок отдается в груди Драко приятным разливом долго сдерживаемого возбуждения. С каждым последующим движением он словно смывал границы, методично выстроенные между ними. Гермиона стонала, закусывая губу и утыкаясь носом ему в ухо. Каждый ее вздох будто заново поднимал в нем нескончаемую волну желания. Оставляя на ее шее следы от поцелуев, он каждый раз смотрел на нее так, будто видел впервые. Будто не верил, что Гермиона Грейнджер, сейчас извивается под ним, заставляя его приложить все усилия, чтобы не кончить раньше времени. Казалось, что этот момент - единственное, что существует в мире. Каждая секунда, каждое прикосновение, каждое проникновение и каждый толчок отдавался в теле Драко огнем, заставляя его гореть. Это был его личный, персональный ад. В котором он, наплевав на все воспитываемые в нем принципы, трахал грязнокровку на полу гостинной, в которой полугодом ранее ее пытала Круциатусом его тетка, Белатриса Лестрейндж. Собственноручно построенный восьмой круг ада, в котлах которого на каждом шагу появлялась эта девушка. “Смотри, не влюбись ” – смеялось чудовище, мырлыкающее в груди под раскат наэлектризованных импульсов, пронзивших тело Драко в момент, когда стоны Грейнджер стали настолько громкими, что не позволили больше сдерживаться ни секунды.************
На столе в его кабинете лежал аккуратно запечатанный сверток. Мелкий, каллиграфический почерк выбил землю из под ног Малфоя, заставляя сильные руки ловца дрожать, развязывая дурацкий аккуратный бант. Внутри посылки было письмо и странная рамка. Дорогой Драко, Наступившая зима наконец принесла осознание, что все кончено. Мне понадобилось двенадцать долгих лет, чтобы это понять. Я знаю, что мы никогда друг друга не забудем. Но мы не сможем друг друга вернуть. Я отпускаю тебя, Драко Малфой. Пожалуйста, отпусти и ты. P.S. Эта рамка - мой тебе прощальный подарок. Она напомнит тебе о том, как важно хранить теплые воспоминания. Именно они не позволяют уйти во тьму. Драко перечитывал записку, стараясь найти в ней хоть что-то, кроме боли расставания. Он окончательно потерял ее. Потерял ту единственную, с которой его существование не выглядело таким бессмысленным. Осторожно положив письмо в ящик стола, он взглянул на рамку. В ее затейливом обрамлении появилось воспоминание. Его губы целовали маленькую, слегка кудрявую платиновую макушку, пахнущую молоком и сладкой карамелью. Через глубокую темноту зимнего вечера к нему уже неслась на всех порах голубоватая призрачная выдра.