В парке

Солнечно, тепло... Да, только Хиёри следует поручать выбирать день для прогулки в парке.* Она как-то сказала, что очень хочет туда сходить, так как её одноклассницам там очень понравилось. Ёкодзава был только "за", а Киришима сказал, что пойдёт лишь в том случае, если Такафуми покатается с ним на аттракционе, который он выберет. Ёкодзава не увидел в этом ничего криминального, и Хиёри назначила день, сказав, однако, что хочет позвать ещё и Иокаву-куна. Никто опять-таки не имел ничего против, правда, Ёкодзава, ссылаясь на то, что пойдёт и Юто, предложил пригласить и его дядю. Но взглянув в лицо Киришимы, Такафуми благоразумно отказался от этой идеи... И вот сейчас они идут вчетвером: Хиёри с одноклассником едят мороженое, а Ёкодзава несёт в руках розовую сладкую вату, купленную ему Киришимой. Правда, вся странность заключалась в том, что хоть вата была предназначена для него, уплетал её один Киришима, сказавший до этого, что ничего не хочет. И к тому же, когда Редактор наклонялся, чтобы в очередной раз откусить, то бросал на Ёкодзаву весьма недвусмысленные вызывающие взгляды, при этом чертовски соблазнительно избавляя языком свои губы от незаметного сахарного налёта. Поэтому Ёкодзава (после первых двух подобных выходок) шёл отвернувшись от Киришимы и молча радовался, что школьники шли впереди них и не видели этого откровенного безобразия. Почувствовав, как язык Редактора коснулся его пальцев, держащих палочку от почти съеденной сладкой ваты, Ёкодзава не выдержал: - Эй! Если ты так хотел, почему сам себе не взял? - Но я и вправду сначала не хотел, но твоя вата так соблазнительно выглядела, что я передумал. - Вот и вернулся бы за отдельной порцией! - Была такая мысль, но ты так медленно ешь, что я подумал, что ты не особо хочешь и решил тебе помочь. К тому же, я где-то слышал, что еда второй половинки всегда кажется вкуснее. Расслабься, так делают все семейные пары. Я тоже дам тебе дома что-нибудь умыкнуть из моей тарелки. - Чт..! Мы не семейная пара! - Да? А тот факт, что мы идём, вместе поглощая одну сладкую вату на двоих, а впереди нас идут двое детей тебе ни о чём не говорит? - с этими словами, Киришима вновь наклонился и стал доедать вату, которая осталась только возле самой руки Ёкодзавы. - Отец, братик! - смущённый Ёкодзава резко одёрнул руку страшась, что дети могли увидеть, как Киришима облизывал его чуть засахаренные пальцы. Успев услышать тихое ироничное "Цундере..." в свой адрес, Ёкодзава посмотрел на девочку. - Смотрите, американские горки! - Хиёри радостно захлопала в ладоши. - Я хочу туда! Иокава-кун, пойдём? По лицу мальчика было видно, насколько ему "понравилась" эта затея, однако он мужественно ответил "Д-да!", за что Ёкодзава зауважал юного влюблённого джентльмена ещё больше. - Замечательно! - выражение лица Редактора стало таким же счастливым, как и у его дочери, и это Ёкодзаве не понравилось, очень не понравилось... - Деньги есть? - Конечно, пап! Ты за кого меня принимаешь? - Отлично! Тогда вы идите развлекайтесь, а мы с Ёкодзавой сходим кое-куда. - Куда? - Да так... На мой любимый аттракцион. Не волнуйся, мы вернёмся в это же место. - Оки! Тогда до встречи. Пойдём, Иокава-кун. Дети побежали занимать очередь, а Киришима схватил Ёкодзаву за руку и повёл за собой. - Что ещё за любимый аттракцион? - Ну, на самом деле, я на нём ни разу не катался, но уверен, что он точно станет моим любимым. И ты мне в этом очень поможешь... А, мы пришли! - Что?! Ты с ума сошёл? - Чего? Чем он тебе не нравится? - Да я не сяду на него! Если так хочешь - катайся сам! Перед ними стоял большой бассейн, который уходил под тёмно-малиновую арку, и продолжался на неопределённое расстояние. Как понимал Ёкодзава, тоннель кончался в другой части парка таким же открытым бассейном. Внутри плавали двухместные белые лодки в форме лебедей с розовыми крыльями, стоявшие друг за другом. И такая же розовая вывеска сверху оповещала, что мужчины стоят у входа в "Тоннель любви". - Это - парный аттракцион. Меня не пустят туда без пары. - Гх... Отпусти, я не сяду туда, и точка! Ищи кого-нибудь другого! - Но я хочу тебя, Такафуми. - Я сказал, нет. Закатив глаза на непроходимое упрямство Ёкодзавы, Редактор наклонился и прошептал ему в самое ухо: - Помнится, условия моего похода сюда основывались на твоём согласии прокатиться со мной. - Но не на этом же! - прошипел Такафуми. - К тому же, если ты не пойдёшь и нарушишь обещание, то в качестве компенсации, ночью мы ночуем либо в отеле, либо у тебя на квартире. - С какого фига? - Вот посмотришь... Появившийся внезапно серьёзный решительный прищур глаз напротив не оставил Ёкодзаве иного выбора, кроме как, скрепя сердце, согласиться. И дело было не только в том, что он не горел желанием оставаться с Киришимой ночью наедине перед трудовыми буднями. И не в том, что Киришима всегда своего добивается. Просто... он ведь действительно дал слово, а нарушение обещаний противоречило его принципам. К тому же, когда в "Дзяпуне" узнали о том, что дочь Редактора хочет погулять со своим отцом, подчинённые Киришимы буквально вытолкали того из издательства, уверяя, что справятся и без него. И Ёкодзава совсем не хотел портить этот день, так как просто развлечься вместе у них не так уж и часто выходило. Ну, подумаешь, разок прокатиться? Ну не умрёт же он, в самом-то деле! Купив билеты, счастливый Киришима уселся в лодку рядом с уже ждущим его Ёкодзавой. - Вот увидишь, тебе понравится. - Что-то мне слабо в это верится... - Не делай такую кислую мину. Я же сказал, что понравится - значит так и будет. Хитрое, довольное лицо Киришимы заставляло искать во всём этом какой-то явный подвох. Но так как Ёкодзава знал, что всё равно никогда не научится разгадывать его замыслы, он просто отвернулся и попытался рассмотреть тоннель изнутри. Перед ними расположились ещё две парочки - лодок-лебедей было всего три. И каждая пара влюблённых отправлялась в плавание с интервалом в три минуты, дабы не нарушать, очевидно, любовное уединение каждой из них. Когда отчалили сами они, Ёкодзава с позором признал, что его охватило какое-то непонятное чувство предвкушения, свойственное всем отправляющимся в неизвестность. Взглянув на соседа, он понял, что не один нервничает. Хоть Редактор и сидел в довольно расслабленной позе, его взгляд нервно, как казалось, бегал по стенам тоннеля в который они вошли, а точнее вплыли, пару секунд назад. Ёкодзава тоже решил просто расслабиться и откинулся на спинку сиденья. Вода в тоннеле шумела так, словно они на самом деле были где-то под землёй. Повсюду раздавались звуки журчания воды и бьющихся о камни капель. Розовая подсветка, бывшая везде, создавала явно романтическую атмосферу. Этот цвет раздражал Ёкодзаву, хотя, казалось бы, после пребывания в отделе Масамуне он должен был к нему привыкнуть. Как бы там ни было, но Ёкодзава более-менее расслабился и уже мысленно отдавал дань уважения дизайнерам аттракциона, совершенно забыв о что-то ищущем в стенах Киришиме... На горизонте появилось отдельное помещение, отведённое под тропический лес. За стеклом в стене тоннеля летали птицы и их пение эхом отлетало он стен, постепенно заглушаясь шумом воды. - Эй, смотри, они живые! Птицы за стеклом действительно не были механическими игрушками или пластиковыми макетами, и растения, судя по всему, тоже. И это очень понравилось и заинтересовало Ёкодзаву, однако мысли об этом вылетели из его головы ровно тогда, когда Киришима резко развернул его и прижался к его губам своими. Зависнувший на пару секунд Такафуми, тем не менее, вырвался из объятий, гневно сверкнув глазами. - Какого чёрта? Мы же в парке! - Ага, а это - "Тоннель любви". Для чего его ещё по-твоему изобрели? И так было всякий раз: как только они подплывали к какой-нибудь панораме, Киришима лез к Ёкодзаве с поцелуями. Один раз Такафуми всё-таки не выдержал и сумел отбиться, не дав себя поцеловать. Торжествовал он, однако, недолго: как только Ёкодзава расслабился, думая, что его целуют только возле застеклённых помещений, Киришима повалил его на сиденья и всю дорогу до конца тоннеля целовал сопротивляющегося любовника и лазил руками там, где мог достать - то есть, везде. Заметив отблески дневного света в конце пути, Редактор слез с Ёкодзавы, который, как только лодка причалила, сердито вылез и устремился подальше от любвеобильного Редактора и "чёртового аттракциона". - Эй, Ёкодзава, подожди! Мы кое-что забыли! Э, простите, я с третьего лебедя... Услышав последнюю фразу, Ёкодзава резко развернулся и стремительно вернулся к Киришиме, который разговаривал с какой-то девушкой у кассы. Она вручила Редактору какой-то белый конверт, при виде которого Ёкодзаву охватило беспокойство... - Что ты делаешь? - О, не волнуйтесь! Ваши фотографии никто не видит, кроме компьютера. Они сразу распечатываются в конверт - не в наших правилах подсматривать за влюблёнными, ахах! - девушка звонко рассмеялась и повернулась у следующей паре. - Фотог... Какие фотографии?! - О, посмотри, как ты тут мило получился! Хм, а я и не знал, что мы так замечательно смотримся вместе... О! Ты тут такой милый! А тут так покраснел, хи... - Киришима! Выброси их немедленно! - Да ты только взгляни! - Избавься от них сию секунду! - Делать мне нечего... И не подумаю... Ёкодзава рванулся к Киришиме, однако тот, мгновенно отпрянул и отбежал, прижав бесценные кадры к груди. - Отдай. Сейчас же. Я не шучу! - Ох ты, как мы рычим!.. - Киришима... - если бы взглядом можно было убить, Редактор уже лежал бы на земле, ибо Ёкодзава никогда не был в таком сильном гневе. - Догонишь - они твои. А нет... - Киришима хитро сверкнул глазами и резко сорвался с места. - Дзен! - Такафуми рванул следом, мысленно отмечая быстроту Киришимы. Ни одна охота гепарда на антилопу не была столь скоростной и яростной: как только Ёкодзава уже вот-вот, чуть-чуть! и касался Редактора, Киришима либо уворачивался, либо между ними неизвестно откуда возникал какой-нибудь прохожий. Это дико раздражало, но также невероятно подстёгивало Ёкодзаву бежать быстрее. Увлеченные гонкой, они не заметили, как добежали до места, где расстались с Хиёри и Юто. Мужчины медленно остановились, и, согнувшись пополам, тяжело дышали. Мда... Кто бы мог подумать, что двое взрослых дядек будут носиться по парку, словно дворовые мальчишки: один - периодически разворачиваясь и показывая язык, а другой - выкрикивая ругательства, когда позволяло дыхание? Словно прочитав его мысли, Киришима тихонько засмеялся, и Ёкодзава невольно ответил тем же. Через секунду они оба стояли, схватившись за животы, и, пытаясь выровнять дыхание, громко хохотали, вызывая недоумение прохожих. - Папа? Братик? Вам плохо?! Вы чего? Всё ещё посмеиваясь, Киришима выпрямился и отнимая белый конверт от груди сказал: - Прости, Хиё, всё... хорошо. Просто понимаешь, тут такие замечательные фотографии... Смех резко застрял у Ёкодзавы в горле: - Не смей показывать это детям!!! прим. авт.: * Хиёри (яп.) - хорошая погода