Опустошение

      Тварь — не самый лучший выбор профессии в современном мире, ведь долгожданная зарплата не принесет мне положительных эмоций, но порой общество настолько мерзкое и скользкое, что мне приходиться продолжать работать.       Мой язык был острым и жгучим, совсем как у змеи, ибо я всегда знал, что сказать. Как взять и вымолвить вслух драгоценную тайну, заставляя всех окружающих съесть горький кусок пирога под названием «правда». Мои слова и предупреждения, сказанные ранее, мгновенно сбывались, разрушая их розовый мир. Я играл честно, потому что говорил истину. С диким восхищением и восторгом я видел огненные пляски гнева и ярости в чужих глазах. Трудно признавать свою позорную неправоту, да? Когда того, над кем вы имели счастье посмеяться, на самом деле был прав с самого начала. О, как я страшно любил эти моменты, ведь имел возможность начать рассказ не со слов «я виноват», а с «это их вина».       — Но не с тобой, — прошептал про себя, рисуя перед глазами свою русскую любовь.       Я не мог начать твою историю с этих слов, ведь ты до сих пор тут и никуда не ушел от меня. Всегда рядом, всегда поддерживаешь. Даже когда казалось, что твоего присутствия нет в этой сырой комнате, твоя аура всегда и всюду меня окружала. Она где-то витала в воздухе, душила веревками, перекрывая доступ к кислороду. Я постоянно задыхался, чувствовал обжигающую боль в легких и сердце. Я искренне пытался уйти. Уйти от боли, от страданий, от тебя в конце-то концов. Я столько раз пробовал уйти и пытаюсь это сделать до сих пор, но ты словно дергал прозрачный ошейник, который красиво смотрелся на моей шее, а мои ноги, ставшие давно ватными, вели покорно обратно к тебе, и всё это против моей воли. Ты не держишь меня, но не отпускаешь. Не допускаешь мысли о том, как я задыхаюсь в твоем плену. И за это я тебя порой ненавижу.       Ни о чем другом я думать не мог, ведь каждая частичка моих мыслей были заполнены тобой. Они заполняли пустую чашу нежным напитком. Ты заполнял то, что было опустошено, словно стал моей второй половиной. Меня мучило желание. То желание, когда я до дрожи колени хочу тебя. Хочу, чтобы ты был только моим, чтобы весь этот мир принадлежал только нам. Ты превратил меня в собственника. Чувства к тебе пожирали меня изнутри. Ты был повсюду, в каждом взгляде, в каждой тени, в каждой небольшой детали, которая напоминала мне о тебе. Ты и не подозревал о том, какая власть была у тебя над мной. Не нужен мне никакой суд, я добровольно признал себя как твою собственность.       Моя любовь к цветам была никакой, ведь я не из тех, кто любил всё цветущее, да и природа была мне чужда. Но ты всего лишь одним движением пальца направил мой взор на сад цветущих роз, а после на кристальный огромный океан, и я влюбился. Я полюбил вещи, которые не были мне дороги, а сейчас они стали частью меня, моими ассоциациями. И всё благодаря тебе. Я любил кровавые розы, разве я не похож на них? Но вместо роз ты дарил шипы, а лепестки мял и рвал, словно разрывал мое сердце.       Я показал тебе места, на которых мне оставляли шрамы, позволяя тебе оставлять там свои. Молча терплю и наблюдаю, как течет кровь по рукам, пытаясь этими же дрожащими руками обрабатывать, а после зашивать их. Шрамы исчезали с тела спустя какое-то время. Они проникали глубоко внутрь моей кожи, туда, где я больше не мог их лечить, лишь ходить с ними по земле, как с тяжелыми и ржавыми кандалами. Ты параллельно наблюдал своими красивыми глазами, как мои шаги становились тяжелее предыдущих, приводил меня в чувство, крича, что же я творю собой, словно не понимал ничего, почему и из-за кого это всё. Я говорил тебе об этом ни раз, но все мои слова, как и моя боль, были для тебя и остаются пустым звуком.       Твой взгляд такой холодный, что теплые оттенки этих глаз ассоциировались у меня с холодными зимами твоей страны, но сам ты был безумно горяч. Клянусь, я растаю от одного прикосновения к тебе. Я растворюсь в тебе, как порошок, утягивая себя на дно стакана.       Ты не веришь в мои чувства. Нет, мне не больно. Просто на мгновение показалось, что машина проехалась по мне трижды, и ты не любил меня вовсе.       Между нами появились трещины из-за маленькой мелочи, когда я решил открыть свои чувства и сказал тебе, что люблю. Помню, как ты вздрогнул всем телом. Ты испугался? Да, ты испугался моих чувств, как огня, говоря быстро, что мне это все кажется и другой всякий бред. Слишком быстро ты говорил, что начинал даже мямлить. Дорогой, любить тебя нелегкая задача, разве ты этого не знал? Это самая трудная вещь, которую я когда-либо делал. И дело не в безответной любви с твоей стороны ко мне. Любить тебя непросто, но находиться рядом — невыносимо. Я стараюсь не потерять часть себя, но кажется, что я растратил всë лучшее, что было во мне. Мне нужно отпустить тебя, положить конец всему, но ты не отпускаешь. Может я сам не хочу уходить, раз ты до сих пор со мной рядом? Цепляюсь за тот факт, что, пока другие унижали меня, ты единственный, кто протянул руки помощи. Я верю в твою доброту и твою заботу. Скажи, ты меня любишь? Я надеюсь, что ты соврешь.       Я разрешал тебе обращаться со мной как угодно, я был добровольным соучастником. Я результат того, что я сделал с собой, а не то, что ты сделал со мной. Как мне начать нашу историю? С какой фразы: «я виноват» или «это твоя вина»?       Может, когда ты уйдешь в другое плавание, когда мой мозг и разум не будут так отправлены, я проанализирую все хорошее и все плохое, что было у нас, и лишь тогда я решусь рассказать нашу историю не со слов «я виноват», а с «это твоя вина».       А пока, когда моя чаша медленно, но верно начинает опустошаться, ты же это опустошение заполняешь своей улыбкой, своей заботой обо мне, своим вниманием. Своими касаниями. Мне нужно было отпустить тебя, но я люблю тебя гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить.       — Я всегда думаю о том, что ты важный и дорогой для меня друг, — говоришь ты шепотом, обнимая меня, а после непонимающе спрашивал, почему я плачу.

Ты тоже важный человек в моей жизни…