сезон дождей

      окончание алгоритма наверное единственная вещь, которую главный секретарь ждёт в осточертевшей рутине. возвращаться домой, чтобы без задних ног упасть на кровать. в попытках уснуть промучаться пару часов, постоянно ворочаясь, чтобы потом, рано утром, встать и снова идти на работу. и так по кругу, словно попал в бесконечный сон. постоянно преследующие чувство дежавю, от которого не получается избавиться. раньше казалось, что мир меняется. в конце концов летом, осенью, зимой и весной разные пейзажи. только когда ты живёшь в каменном муравейнике ничего не видно. лишь одна грязь под ногами и холод. поэтому калеб всегда носит собой шарф. укутывается им до носа, чтобы даже глаза немного закрывало.       недавно закончились холода, но не сказать, чтобы стало теплее. теперь идут бесконечные дожди. даже сейчас на альт-сити обрушился ливень. капли так сильно стучат по стеклу. калебу не хочется включать свои виниловые пластинки, чтобы не перебивать его. он просто наслаждается этим ритмом, пока застёгивает пуговицы на своём старом пальто. надо будет купить новое, потому что упавшая на пол застёжка вывела из себя. смотря в отражение, калеб удивляется тому как запоршивилось его любимое пальтишко. как давно он это не замечал? вдох. придётся замаскировать получившиеся недоразумение шарфом. негоже главному секретарю ходить в обносках. перед уходом с глаз долой загоняет пуговицу под тумбочку.       ехать с одного из последних этажей небоскрёба долго и скучно. ожидая приезда в холл, калеб снова рассматривает себя в зеркале. приспускает со своего носа платок, потому что замечает неизвестно откуда взявшийся шрамик под глазом. снова он не обращал внимание. под щелчок, обозначающий прибытие на нужный этаж, секретарь обратно задёргивает на нос ткань. надо скрывать неидеальные черты. главному секретарю негоже иметь проблемы с кожей.       на ресепшене встречают эти издевательски счастливые лица. чему люди радуются? ничего не произошло. они говорят ему: "хорошего вечера вам, главный секретарь!". будто они друзья. калеб молча проходит мимо, делая вид, что ничего не слышит. а его коллеги уже привыкли к тому, что он слишком важный для неформального общения.       выйдя на улицу, калеб сразу раскрывает свой чёрный зонтик. мокрые капли уже попали на его ботинки. вместе с этим сразу пробирает холод. прямо до костей. приходится съёживаться, активнее пряча нос в ткани. он ненавидит март. это то время, когда нельзя ездить на своём мотоцикле. по крайней мере в нём ещё есть желание жить. погода вынуждает добираться до дома пешком, а это значит, что придётся терпеть онемевшие от порывов ветра щёки и пальцы. перчатки с шарфом не спасают.       калеб снова погружается в себя. это происходит непроизвольно, когда пытаешься быстро пройти неприятный этап. слишком сосредоточен.       — смотри, меня не пройди.       такой знакомый голос раздался со стороны. его обладатель вышел из тени. в вечерней темноте этого паренька правда было трудно заметить. он с таким же чёрным зонтиком как у калеба, и стоял вдали от ближайшего фонаря.       — прости.. – калеб непонятно мямлит из-под носа. стыдно, потому что комиссар мог стоять тут уже долго, а он проигнорировал его. однако, в бирюзовых глазах, которые постоянно щурились из-за порывов ветра, не было ни капли обиды.       — не извиняйся из-за таких глупостей, – дейв подходит слишком близко. настолько, что дышит в щёчку собеседника. настолько, что губы соприкасаются с красной от холода кожей. тепло от горячих губ пару мгновений продолжает ощущаться, даже когда парень уже ушёл под свой зонтик. — пошли домой. мне холодно.                                     •••       калеб всё время идёт не смотря прямо. его взгляд направлен только на свои кожаные ботинки, которыми он очень громко шлёпает по лужам.       — если будешь продолжать так идти, то можешь врезаться во что-нибудь, – спустя долгое время кто-то из них заговорил, — посмотри на этот прекрасный город.       ло выглядывает из-под зонтика. похоже ему всё равно на то, что вода зальётся за шиворот. он смотрит на альт-сити, который утонул в неоне. каждая вывеска светилась яркими цветами. их свечение отражалось в многочисленных зеркальных окнах офисных центров и лужах. казалось, что даже тучи светятся цветами города.       — м?, – калеб смотрит в ту же сторону, что и его друг. всматривается и понимает, что снова не замечал вещи окружающие его. ему приходится несколько раз в день проходить мимо этих высоток, магазинов, но никогда не замечал ранее такого вида, — и правда красиво. раньше не обращал внимание, - буркнув, снова съёживаеться, утыкаясь взглядом в свою обувь.       — какой ты невнимательный. так ведь и жизнь пройдёт, а ты и не заметишь, – со смешком в конце, полушёпотом говорит ло.       просто сейчас они проходят мимо магазина с раритетом, из которого играет винил. вдруг калеб слушает мелодию, а он только помешает. дейв же увидел, что друг оживился, когда они приблизились к стеклянной витрине.       а ведь комиссар прав. калеб абсолютно ничего не помнит за последние десять лет. одна смазанная картинка в голове. единственное, что всплывает в памяти - это, то как какое-то время назад в его жизни появился человек, который всегда готов пройти с ним даже под самым холодным дождём. его уж то он точно не пропустит и не забудет.       тёплая мысль грела душу. впервые за время прогулки калеб достал руку из кармана пальто. ему просто обязательно сейчас взяться за ладонь ло. пока никто не видит. пока улица пустая. пока компаньон опять так близко, что чувствуется его дыхание. лошка снова смущенно хихикает, но протягивает свою на встречу. ещё пытается взглянуть на лицо калеба, но мужчина не даёт. как маленький ребёнок; то отворачивается, то за зонтиком прячется. всё равно же дома он никуда не денется от многочисленных поцелуев и ласк.