***
Сегодня первое занятие с психологом. Девушки не питали положительных эмоций к этой встрече. Они знали, что заниматься с ними будет молодая девушка – новый психолог проекта, но даже это не спасало от плохого настроя. –Ну, пиздец. Сейчас придём, а там: «Добрый день девушки. Сегодня мы будем рыться в ваших мозгах»,- выплюнула Кира, при этом наливая воды,- Мозгоправы ебучие. Многие девушки были буквально в ярости от того, что их проблемы кто-то узнает. Остальные же тихо усмехались детскому поведению пацанок и думали о своём. –Да ладно тебе,- устало закатила глаза Виолетта,- Ты знала, на что идёшь. Медведева ничего не ответила, лишь закатила глаза, после чего поспешила удалиться на второй этаж. Когда за пацанками пришёл дворецкий, всем пришлось пройти во внутренний двор школы. Некоторые пытались возмущаться, но продолжали смиренно шагать за Александром. Некоторые же наоборот горели желанием увидеться с новым психологом. А оставшиеся буквально плевали на эту новость и лениво плелись в конце. Виолетта не питала интереса к новому психологу, но и не была зло настроена. Была «золотой серединой» или нейтралитетом. Через несколько минут все наконец-то расселись по местам, что означало начало занятий. Пацанки услышали тихое цоканье каблуков, после чего их взору предстала молодая девушка, являвшаяся чуть ли не их одногодкой. Она аккуратно села на стул, перед тем озарив всех находящихся рядом доброй улыбкой. –Добрый день, девушки. Я Евгения Чернова – новый психолог проекта,- представилась брюнетка, немного теребя край синей папки,- Но можно просто Евгения. Как только Малышенко повернула голову к девушке, её сердце пропустило удар, а в горле появился неприятный ком. Брюнетка, а в прошлом блондинка, изменилась до чёртиков, но при этом осталась той же. Той же лучшей ученицей 11 «Б» класса. Той же спокойной и рассудительной девушкой. Той же, за которой бегало немало парней. Той же, сердце, которой принадлежало ученице 9 «А» класса – Виолетте Малышенко. Какая романтика… фу блять... –Хей, Чернова,- окликнул один из одноклассников Жени, подходя ближе со своей компанией таких же отморозков,- Как насчёт сегодня, в парке, ты и я, в восемь?- показав сначала на блондинку, а после на себя. –Как насчёт другого плана? Ты и твои дружки, прямо сейчас, нахуй?- с притворной улыбкой произнесла Женя, после чего поспешила удалиться. Девушка направлялась в уборную, в которой то и дело курили восьмиклассницы или прогуливали уроки девятиклассницы. А была та, которая умудрялась делать и то, и другое. Виолетта Малышенко – ученица девятого класса, с плохими оценками и несколькими тату на шее. Слышен звонок, почему навстречу Черновой выбегает несколько невысоких девочек, спешащих на урок. Блондинка же никуда не спешит, тихо шаркая своими старыми кедами. –Я должна была привыкнуть к тому, что ты медленная,- татуированная выдохнула сигаретный дым прямо в лицо Жени,- Но не настолько же. –Ты сама попробуй отпроситься у нашей англичанки с факультатива, тогда и поговорим,- съязвила старшая, после чего притянула Виолетту за шнурки безразмерной кофты. Чернова оставила невесомый поцелуй на губах младшей, а на инициативу углубить поцелуй лишь тихо усмехнулась, при этом забрав сигарету из рук брюнетки. –Ладно, выкладывай. Что там у тебя такого, что нужно обсуждать здесь в женском туалете во время урока?- произнесла блондинка, усаживаясь на подоконник и делая первую за сегодняшний день затяжку. –Ничего. Просто хотела провести с тобой время,- Малышенко лучезарно улыбнулась. Женя невольно пододвинулась, дабы брюнетка тоже могла сесть. Виолетта плюхнулась рядом, при этом рассматривая свои ноги. –Не боишься, что лучшую ученицу класса спалят за курением?- после минуты молчания, усмехнулась младшая. Девушка выкинула бычок в окно, после чего устремила свой взгляд на Чернову. –Ничуть,- пожала плечами Женя, утыкаясь носом в шею брюнетки,- Пока ты рядом мне плевать на этот мир. Старшая умиротворённо закрыла глаза, вдыхая свежий воздух, доносившийся из открытого окна. –Жень. А чтобы ты сделала, если бы после девятого я бы съебалась отсюда раз и навсегда?- как бы невзначай спросила Малышенко. –Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит,- покрутив пальцем в воздухе, произнесла Чернова,- Булгаков, «Мастер и Маргарита». Брюнетка всегда удивлялась тому, как старшая запоминает все эти фразы из произведений, так ещё и уместно их вставляет. Может именно за это Виолетта и любила Женю. –А с чего такие мысли? –Просто в голову что-то взбрело…- пробубнила себе под Малышенко, одной рукой вытерев наступающие слезы. Все девушки с удивлением и нескрываемым восхищением осматривали преподавательницу, если её так можно назвать. –Сегодняшнее занятие направленно на то, чтобы проработать ваши прошлые травмы и навсегда отпустить их,- спокойно произнесла Евгения, стараясь как можно аккуратнее преподнести такую тему. Виолетта знала, что Женя чертовски красива. Её прекрасные изгибы тела, всегда опрятная и выглаженная одежда, аккуратное личико – все это было прекрасно. Взгляд Малышенко бегал по открытым частям тела Черновой, пока та общалась с остальными участницами проекта. –Виолетт, что-то не так?- психолог вывела из своих мыслей татуированную, заставляя оторвать взгляд от запястий и перевести его на лицо девушки. Сердце вмиг стало биться в бешеном темпе, а руки слегка подрагивать. Ранее на запястьях красовались две маленькие татуировки. Такие же, как у Малышенко… Губы брюнетки растянулись в грустной усмешке. Все-таки свела их… Был холодный зимний вечер. Канун нового года. Множество людей ходило за окнами, пока две девушки сидели на маленькой кухоньке. Одна из них медленно помешивала чай, пока вторая начиняла машинку краской. Эскиз уже был нанесён на кожу Жени, почему оставались последние приготовления, и можно было приступать. –Не боишься, что отпиздят за такое?- в последний раз спросила Малышенко, выпивая остатки чая из своей кружки. –Да плевать,- вяло усмехнулась Чернова, смотря куда-то вдаль,- Если что сведу. –Как скажешь…- пожала плечами Виолетта, после чего блондинка зашипела от нарастающей боли. Это была её первая татуировка, в то время как у младшей уже было около пяти рисунков. Пока татуированная старалась, как можно менее болезненно нанести рисунок, Женя безостановочно курила. Никого все равно не было дома, почему можно было делать все то, что в обычные дни было под строжайшим запретом Первая сигарета… Вторая… Третья… Когда Чернова хотела поджечь четвёртую никотиновую трубочку, Виолетта выхватила из рук девушки всю пачку. –Слишком дохуя,- укоризненно произнесла брюнетка, при этом откладывая пачку как можно дальше. Рисунок был несложным, бабочки с потрёпанными крыльями на обоих запястьях, но набивался весьма долго, ведь постоянные передышки и тремор рук Малышенко замедляли процесс. Не обходилось так же без коротких поцелуев, которые каждый раз норовили перетечь во что-то большее. Но именно в тот момент Женя убегала: в туалет, маме позвонить, за старым полароидом, дабы запечатлеть момент. И именно в тот момент Виолетта огорчённо вздыхала, откладывая машинку в сторону. Через несколько часов, когда было уже за полночь, обе девушки свалились на кровать, при этом смотря друг на друга. Татуированная, которая младшая, аккуратно приблизилась к лицу Черновой, после чего вовлекла ту в поцелуй. Виолетта целовала весьма неумело, почему её попытки проникнуть в рот блондинки веселили Женю. Чернова давала полную свободу в действиях своей девятикласснице, а та все настырнее старалась доказать, что она тоже что-то умеет. Когда Виолетта выдохлась, инициативу взяла старшая. Девушка слабо прикусывала то верхнюю, то нижнюю губу, после чего аккуратно вылизывала места укусов. Женя не спеша проникала в рот Малышенко, стараясь показать той, что спешка тут ни к чему. Виолетта же буквально расплывалась в лужицу, когда вела Чернова. Как бы брюнетке не хотелось показать, что она главная каждый раз Малышенко растворялась в поцелуях девушки. Женя медленно проводила языком сначала по ряду верхних зубов, а потом нижних. Она давала младшей насладиться и почувствовать себя под некой защитой. Когда блондинка в очередной раз исследовала всю полость рта Виолетты, она немного отстранилась от девушки. Та немного рвано дышала и старалась перевести дух. Поцелуи Черновой на брюнетку влияли куда сильнее самого крепкого алкоголя и дозы наркоты. –Я хочу большего…- опустив взгляд вниз, неуверенно прошептала Малышенко. От таких страстных и манящих поцелуев в животе оживали бабочки, а низ живота завязывался в тугой узел. –Меня могут посадить,- сказала Чернова. –А мы никому не скажем,- слегка насупившись, ответила Виолетта. Чернова тихо усмехнулась, умиляясь наивности младшей. Она бы и сама не против не останавливаться на обычном «обмене слюнями», но каждый раз отговаривала себя. Виолетте не было ещё и шестнадцати, в то время как Жене через пару месяцев должно было стукнуть восемнадцать. Поэтому каждый раз блондинки приходилось усмирять пыл своей маленькой девятиклассницы. Брюнетка обиженно отвернулась от Жени, при том, выключив маленькую лампу. Старшая тепло улыбнулась, после чего притянула Виолетту к себе за талию. Оставив на оголённом плече Малышенко невесомый поцелуй, Чернова умиротворённо закрыла глаза. Даже не видя лица девушки, блондинка могла поклясться – на её лице расцвела смущённая улыбка, а щеки загорелись румянцем. Пока все девушки со слезами рассказывали свои истории, Виолетта наблюдала за Евгенией, которая стойко держалась, дабы не подойти и не задушить каждую в объятиях. Чернова всегда была такой жалостливой и понимающей. Она всегда знала, что нужно человеку: высказаться, получить поддержку или просто помолчать вместе с кем-то. В этом и была уникальность девушки. Татуированная успела заметить, что стиль у брюнетки, в прошлом блондинки, незначительно, но поменялся. Евгения и раньше постоянно ходила в официальной одежде, но не по своей воле. Сейчас же она прекрасно чувствовала себя в темно-коричневых брюках, с весьма большим разрезом по бокам; в блузке без рукавов, открывающий взору вид на стройные немного загоревшие руки и, гвоздь программы, на высоких каблуках, на которых психолог так уверенно держалась. Казалось бы, совсем недавно Чернова проклинала все, что связанно с каблуками и платьями. Нынешняя же Евгения прекрасно смотрелась в подобранных собой вещах, и было видно, что ей комфортно. Это была уже не та Женя Черныш – семнадцатилетняя ученица с набегу собранным хвостом, но выглаженной рубашке. Нет. Это была Евгения Чернова – молодая девушка, знающая себе цену и пользующаяся своими возможностями. Женя и Евгения были, как близкие подружки. Такие одинаковые, но в то же время такие разные. Уже весна. Пора, когда все бегают с подготовкой к ЕГЭ или, те, кому было откровенно плевать на экзамены и подготовку к выпускному. У Жени болела голова из-за всего сразу. Блондинка пыталась не напрягаться и плыть по течению, но навязчивые мысли и трясущиеся руки не оставляли ничего, кроме того, чтобы усердно готовиться к поступлению и выпускному вечеру. Виолетта же придерживалась плана, который с треском провалился у старшей. Она не парилась по поводу ОГЭ. Она так же не морочила себе голову поступлением. Её главной задачей было свалить, а куда и как было неважно. Главное подальше оттуда. Малышенко старалась помогать Черновой по максимуму, а потому, когда наступило время учиться ходить на каблуках, она вызвалась помочь, хотя сама могла спокойно переломать себе ноги. –Давай, я в тебя верю,- поддерживала татуированная, которая младшая, Женю, пока та, держась за стену, старалась не свалиться с ног,- Только не ебнись… Чернова закатила глаза, после чего попыталась оторваться от опоры. Брюнетка старалась не смеяться, но выходило плохо. Женя пыталась передвигать ноги, но любая попытка заканчивалась тем, что она взвизгивала и возвращалась на прежнее место. –Раз так смешно – попробуй сама на них походит,- надулась старшая, увидев смех Малышенко. Виолетта, ещё не до конца успокоившись, встала со стула, после чего начала показывать свои умения ходьбы на каблуках. Конечно же, обувь она надевать не стала, но вот походку от бедра продемонстрировать постаралась. –Когда идём, бедра выставляем в разные стороны,- брюнетка спародировала тех самых фиф, которые учат жить успешно,- Локоток на пояс. Спина ровная, грудь вперёд, а подбородок выше. Женя пыталась повторить позу Виолетты, но из-за смеха могла лишь, сложившись пополам, сидеть на стуле. Когда приступ смеха прошёл, обе девушки уселись обратно за стол, откинув каблуки в сторону. –Нахуй эти туфли. В кроссовках пойду,- улыбнулась Женя, при этом отпивая зелёного чая. Её любимого. –Хотела бы я на это посмотреть,- засмеялась Малышенко, разглядывая лицо девушки. На самом деле девушке было вовсе не весело. Она знала, что не сможет пойти на выпускной вместе с Женей. Они в принципе больше не должны увидеться никогда в жизни. «Так будет лучше для всех». Так ведь и сделала. Чернова и впрямь пошла на выпускной вечер в кроссовках и в том самом платье, которое девушки выбрали вместе. Пошла, но без неё. Пошла красивая: с аккуратной укладкой, ярким макияжем и в выглаженном чёрном платье. Красивая, но преданная и разбитая. Виолетта и впрямь уехала. Не предупредив никого. Она уехала, оставив Женю одну в этом сером городе, где каждое место напоминало о ней – темноволосой девятикласснице, что покорила сердце Черновой раз и навсегда.***
Когда занятие подошло к концу, почти каждая девушка захотела поговорить с психологом, дабы высказать всю свою боль и обиду на людей. Но Евгения сказала пацанкам о том, что они всегда могут прийти к ней в кабинет, после чего отправила всех в дом. Лишь одну из них она оставила. –Виолетта, останься, пожалуйста,- с лучезарной улыбкой произнесла Чернова, при этом поднимаясь со стула. Малышенко сглотнула подступивший к горлу ком и направилась к психологу. Евгения немного отошла от места общего сбора, несмотря на то, что все девушки уже покинули двор школы. –Набила новые тату?- как будто девушки вовсе не переставали общаться на долгие пять лет, спросила Женя. Но спокойный тон не мог скрыть то, с какой обидой и холодом девушка смотрела на Виолетту. –Что-то вроде того…- немного потупив в землю, ответила пацанка,- А ты свела те?- аккуратно поинтересовалась Виолетта, ожидая ответа по типу: «Тебя это волновать не должно». Брюнетка, в прошлом блондинка, горько усмехнулась, убирая немногочисленные браслеты с запястий. Казалось, что там ничего нет, но еле проглядывающие чёрные точки говорили о том, что Чернова не старалась вычеркнуть Виолетту из своей жизни. Чернова аккуратно стёрла тональный крем, показывая два рисунка. –Приходится замазывать из-за работы. Малышенко аккуратно провела подушечками пальцев по гладкой коже. От пальцев по всему телу будто пронёсся разряд энергии, отчего на глазах выступили жгучие слезы. На том же самом месте, что и пять лет назад были две бабочки со сломанными крыльями, такие же как у младшей. Партаки, но Евгения все равно любила их как раньше. Так же, как и Малышенко… –Знаешь, ты ничуть не изменилась…- грустно улыбнувшись, прошептала Виолетта,- Все та же ученица одиннадцатого класса, идущая на красный диплом и упорно готовящаяся к экзаменам. –Ты тоже,- спокойно сказала Женя. Она отвечала строго и чётко. Тот огонёк, что раньше пылал в глазах и заставлял щеки наливаться румянцем, потух. Теперь вместо него в глазах были осколки льда, которые некогда впились в сердце юной Черновой,- Все та же троечница девятого класса, которая так любила курить в женском туалете и не понимала, как можно пить кофе. Неловкое молчание повисло между девушками. Брюнетка, которая младшая, пыталась подобрать слова, а брюнетка, которая старшая наблюдала за поведением Малышенко. Она хотела сделать ей так же больно, как Виолетта ей. Причинить такую же боль, которую Женя испытала после реплики: «А Виолетта уехала в другой город. Ты что не знала?». Хотела, но не могла. Все, что она сумела сказать, было: –Моя любимая девятиклассница…