Миша блять

      Он опять напился. Уже в который раз. Где он только алкоголь достаёт? Уже предвижу, что будет дальше, уже выучил. Наизусть. Надоело даже. Миша, что с нами случилось, где я накосячил, где не уследил? Ах да слежка, вот с чего это все пошло. Сначала он хочел знать где я, с кем, когда, в каком состоянии, иначе ссоры. Ссоры. Как они меня достали, делай что хочешь, Миша, но не кричи. Потом пароли, пароли, пароли, пароли, пароли бесконечные пароли. Нах они тебе Миш? Я и так твой. А вообще забирай их и меня заодно, только заткнись, не кричи.        А сам Миша сидит напротив и смотрит в пустоту, мне его даже жаль. Но это до того, как он из апатичного дерьма переходит в стадию вулкана претензий, а я уже выучил их все.        «Сережа, ты меня любишь? Точно? А сильно? Почему я этого не вижу? Почему все на мне, я устал от твоего безразличия!»        Говорю каждое слово синхронно с ним, говорю же, выучил, вот сейчас он встанет и начнет кричать.        «Эти отношения держатся только на мне, а ты? Ты пользуешься мной, а я не игрушка, Сережа. Я живой, хочешь докажу? Я докажу тебе что все твои шлюхи и близко не стоят со мной. »        Нет у меня никаких шлюх и он это знает, обычно знает, но сейчас он пьян и думает только о себе. Вот он швыряет посуду на пол, вся посуда пластмассовая, так что похуй. Миш ты предсказуем, даже не интересно. Не поднимаю взгляд, смотрю на его руки. Жду.        «Что молчишь, стыдно тебе урод? Понимаешь что я прав. Я же знаю, что тебя трахало уже пол дома, да что там дома, пол района. И главное что не бабы а такие же как ты. Ты же у нас такой добрый, готов подставить своë очко каждому желающему. Сережа, ты мерзкий, помнишь?»        Морщусь. Миш ты забыл, что тебя тоже трахали и причём я. Вздыхаю и жду продолжения спектакля.        «Ничего, Сереж я истравлю тебя. Спасибо мне скажешь ещё»        Дождался. Он хватаем меня за футболку и прикладывает об стену. Отрезвляет, знаете ли. Конечно сначала больно, но уже похуй. На этом он не заканчивает, бросает меня на пол и тащит в сторону гостинной. Кухня не дает ему развернуться, а в комнате он может разыграться.        Лежу на полу. Даже не хочу вставать, это его разозлит. Драма продолжается в гостинной, все начинается с пинков ногами. До рук не доходит, я же мерзкий, чего пачкаться?        Бьет Миша умело, со знанием дела, не трогая лицо. Знает, что на работе заметят, помнит, что музыканту нельзя портить внешний вид. Потому и руки не использует, сбитые костяшки вперемешку с моим лицом вызовут слишком много вопросов. А вот с телом он не церемонится, бьет от души. Старается выбить из меня как он выражается это дерьмо. Иш какой старательный, почти горжусь.       Это продолжается пока Миша не посчитает что выбил всë. От пяти минут до часа, я правда устал считать. Вот и сейчас град ударов резко прекратился. Лежу весь такой красивый, в кровоподтеках и синяках, из уголка рта вытекает кровь. Боюсь сплюнуть, не знаю как среагирует Миша.        Он молча стоит. Любуется, а может просто завис, похуй как-то. Миша садится на корточки запускает руку в кудри, сжимает пальцы в кулак. Дергает рукой поднимая добрую треть меня над полом. Хочет видеть лицо, заглянуть в глаза. Чего он в них только не видел раньше. Но сейчас в них только скука и боль, я уверен в этом и без зеркала.        Миша вскакивает на ноги, смотрит на плод своего труда (меня), разворачивается, хочет уйти в другую комнату.        «За что, Миш?» сам от себя не ожидал, но озвучил это вслух.        Миша свирепеет и отвешивает звонкую пощечину источнику шёпота. К утру он конечно же об этом пожалеет, испортить лицо перед концертом – непростительная ошибка, но ошибаться Мише уже не в первой. И он молча уходит, я остаюсь там где он меня оставил, выхода у меня так-то нет.        Утром он будет бесконечно извиняться, целовать синяки и ссадины, рыдать и обещать, что такого больше не повторится никогда. А я специально буду ходить в одном белье, чтобы он видел что сделал. Своеобразная месть от жертвы своему истязателю. Возможно он даже отсосет мне в качестве извинения, а может не один раз. И будет дальше бесконечно извиняться и бросать пить. Но это все до следующей попойки.        А пока я снова засыпаю от усталости в луже своего пота с примесью крови. А Миша спокойно спит на нашей кровати, наверняка забыв обо мне, лишь коснувшись головой подушки.