Свет, что зажгла моя к тебе любовь

Как облачко дыма, как утренняя роса. Здравствуй и прощай. Когда мы встретились впервые, было лето, в вышине висело солнце цвета мандарина, и частицы его света пробивались сквозь облака. Зеркальная Зала была наполнена первогодками и старостами. Капюшон, накрывающий мои светлые волосы, я разглядывал комнату, восхищаясь красотой в хаосе. А потом был ты, ты, выделяющийся из всех. Лиловые кудри, ниспадающие на опущенные плечи, студенты, окружившие тебя, словно бога, коему они поклонялись. Но кто был я, чтобы судить о сём — я, сам готовый присоединиться к ним. Мои изумрудные глаза встретились с твоими аметистовыми. — Шонхайт. Вил Шонхайт. Запомни моё имя. Звук твоего голоса отдавался в моих ушах до последнего вздоха. Ты был, словно главный герой фильма, называющий себя. Нет, постой. Ты был. Ты был главным героем моей истории, а я — фоновым персонажем, готовым испариться в любую секунду. — Рук Хант к вашим услугам, mon seigneur, — пронзил шум мой голос. Никогда бы не подумал, что ты меня услышишь. Но ты услышал. Поначалу ты игнорировал меня, а я — тебя. Но даже так ты продолжал привлекать моё к тебе внимание. С того дня я всегда был с тобой. Не знаю, как это случилось — быть может, это была судьба. И я был благодарен ей за возможность наслаждаться твоей красотой, всей ею. К несчастью, о тебе я того же самого сказать не мог. Для тебя я был лишь одним из этих паразитов, этих фанатов, не понимавших слов «личное пространство». Но для меня… Для меня ты был королевой. А я — твоим охотником. А потом настал день, когда я смог объявить тебе о своей любви. В тот день на твою голову была надета корона, в тот день ты стал старостой. Мы были в Зеркальной Зале — там, где впервые встретились. Директор, стоящий на сцене, опирающийся на кафедру, находившуюся перед ним. Ученики, вновь собравшиеся в том же зале — на этот раз для наблюдения за твоей коронацией. Дайр Кроули провозгласил твоё имя. «Вил Шонхайт.» Твоя фиолетовая накидка взметнулась, когда ты, измождённый, медленными шагами подошёл к директору. Я задержал дыхание — ты вот-вот должен произнести свою грандиозную речь. «Рук Хант…» Два слова — и я, всё ещё не дыша, взглянул тебе в глаза. Твои, аметистовые — и мои, изумрудные. «Моим заместителем будет Рук Хант.» — вновь сказала моя королева. Мы счастливо отпраздновали в ту ночь — ты наконец ответил мне взаимностью. И вот настала весна. День, когда нам суждено было разделиться. День, когда я более не мог держать твою руку. Ты стоял перед Нейджем, Roi de Neige. В своих нежных руках ты держал бутыль чистейшего яблочного сока, сделанного нашим чудным Monsieur Crabapple. Но нет, эта бутыль была иной. Проклятой твоею завистью. Я нёсся сквозь залы, ища тебя — мне была известна истинная природа твоих намерений. Как сильно бы я тебя не любил, я просто не мог позволить этому случиться… Я не могу позволить тебе запятнать свою репутацию. В конце концов, грешную королеву обезглавливают… Я не могу дать дикому чудовищу внутри тебя осквернить этого невинного ягнёнка… Бутылка сока уже была в руке Нейджа… — Нейдж! Я изнемогаю от жажды, позволь мне выпить этот яблочный сок… Внимательно глядя на меня, мальчик с радостной улыбкой ангела отдал мне бутылку. Мои ловкие пальцы прокрутили, повертели и, наконец, сняли крышечку. Я поднёс бутылку к своим слегка потрескавшимся губам… Мой соученик, Калим… Примчался, словно разъярённый бык, бегущий к матадору — прямо перед тем, как зависть моей королевы решила мою судьбу… Ударил по нетронутой бутылке сока, разбивая об землю… И некогда кристальный сок, от которого текли слюнки, начал пузыриться, разъедая мраморные полы колизея… Приступ ярости — и последние капли чернил испачкали кристалл твоей волшебной ручки. Исчез фиолетовый оттенок… На этот раз ты пришёл покончить с Нейджем не как Вил Шонхайт, но как сама Злая Королева… Я знал, что ты чувствуешь глубоко внутри, знал, почему ты позволил внутреннему чудовищу взять верх. Ведь ты столь глубоко был уверен в том, что, сколько бы ни старался, никогда не сможешь стать номером один для всех остальных… Нейдж всегда будет впереди. Но для меня номером один всегда будешь ты. И для этого вовсе не нужно всегда побеждать Нейджа… Если бы только ты смог это понять… Чернила затуманили твой разум — и твоё одеяние изменилось. Когда-то аккуратно надетый костюм превратился в тёмно-фиолетовую мантию, сотканную из агонии. Твою голову больше не украшала сверкающая золотая тиара… Вместо неё тебя венчал тернистый обруч, а под ним — туманная чёрная вуаль, окутывающая золотые локоны и лиловые пряди… Ядовитый туман, испускаемый тобой, буквально заморозил всех на месте… Хоть Джамиль и пытался вытащить меня из ада, в котором я тонул, я не мог… Я не мог оставить тебя одного. Оставить мою прекрасную королеву, сжираемую завистью, гнить в одиночестве… Тонким нитям моих сердечных струн невыносимо было видеть твоё падение в руки жестокой судьбы… Я был глупцом. Я не понимал, что спасти тебя значит пожертвовать собой. Но если это было тем, в чём нуждалась моя королева, я готов был отдать всё. Если мир собрался заставить тебя плакать, солнце. Прошу, моя королева, не волнуйся, не пятнай своей красоты и просто улыбнись мне. Ядовитый газ проник в мои лёгкие, перекрывая дыхательные пути. Я изо всех сил пытался спасти тебя, моя королева. Но всё, что я мог сделать — потянуться, потянуться к твоему лицу. Ибо последней частицей красоты, которой я хотел восхититься, была моя рука, касающаяся твоей щеки. Даже если это было моим последним движением, прежде чем моё тело остынет, я пожертвовал бы всем, чтобы спасти тебя… Прости меня, Вил. Я пытался. Это не твоя вина, стать одержимым завистью не было твоим выбором. Не волнуйся, хоть мои крылья и унесут меня вдаль, мы будем петь под одним небом. Так давай же подымем тост за время, что провели вместе. Бокал за наши радости, бокал за горько-сладостный конец… Хоть и глубоко скучая по тебе, я буду смиренно ждать. Другой жизни, другого времени. Я знаю, ты найдёшь меня. В другой жизни мы встретимся вновь, и хоть в этой наша история охладела, в этом холоде ты найдёшь вечно мерцающий свет моей любви. Обещаю, мы защитим наше место в судьбе. Я буду ходить по этим пустынным дорогам, пока мы вновь не воссоединимся — в конце концов, наши сердца связаны нитями любви. И я прощаюсь с тобой, моя королева, Roi du Poison, до следующей нашей встречи. Благодарю тебя и извиняюсь пред тобой. Прощай.