Я больше не злюсь

— Доброе утро, Фукудзава-доно, — улыбнулся Мори, приветствуя вошедшего в комнату телохранителя. Фукудзава фыркнул и отошел в дальний конец комнаты, молча стоя с руками, засунутыми в рукава, вероятно, еще и скрещенными. Мори приподнял бровь, глядя на него, но отвернулся, не задавая вопросов. — Если ты еще не ел, в том шкафу есть немного хлопьев, — указал доктор, отправляя ложку в рот. Фукудзава проследил за его пальцем, посмотрел на шкаф, затем снова отвел взгляд. Тишина. — … Или ты мог бы принести мне кое-какие медицинские принадлежности из другой комнаты? — наконец, Фукудзава сдвинулся с места и снова вышел из комнаты. Как только он оказался вне пределов слышимости, заговорила Элис. — Ты действительно все испортил, Ринтаро, — она оторвалась от рисования, чтобы посмотреть на своего опекуна. — Ты так думаешь? — Мори вздохнул, откидываясь на спинку стула. Элис закатила глаза, драматично вздохнув. — Это очевидно, Ринтаро! — она вернулась к рисованию, игнорируя вопросы Мори о том, что он, возможно, мог сделать. В конце концов, он сдался, доедая хлопья. Его мысли продолжали кружиться: что он мог сделать, чтобы так сильно разозлить Фукудзаву? Конечно, ему нравилось видеть, как ворчит Серебряный Волк, но он не мог избавиться от этого неприятного чувства внутри. Было бы нехорошо, если бы Фукудзава так скоро оказался в его черном списке… Он встал и направился в другую комнату, опираясь на дверной косяк, наблюдая, как телохранитель обыскивает комнату. Скальпели, марля, ватные тампоны, игла и нитки, а также различные другие медицинские инструменты были собраны в небольшие коробки. — Разбираешь за меня? — поддразнил Мори, ухмыляясь, когда Фукудзава остановился и повернулся к нему. — Ты просил меня захватить твои вещи, — грубо ответствовал Фукудзава. — Действительно, но я не думал, что ты прихватишь мне вещей на целый день; ты действительно злишься на меня или это притворство? — честный вопрос, замаскированный под шутку от доктора, как обычно. Это заставило брови Фукудзавы дернуться. Фукудзава схватил коробку со скальпелями, подошел к Мори и бросил скальпели перед ним. Крошечные металлические инструменты со звоном упали на пол. Затем он ушел, уронив коробку на пол. Мори был, за неимением лучшего слова, удивлен, но и потрясен; Фукудзава никогда не делал ничего подобного, максимум, что он мог сделать, так это пригрозить насилием или повысить голос, но это было все. Он присел на корточки и медленно собрал скальпели обратно в коробку. Он бы почистил их перед использованием, но сейчас ему действительно нужно было понять, какого хрена он натворил. ________________________________________ Мори сидел за своим импровизированным, переполненным столом, слегка склонившись над ним, положив руки на стол и приподняв голову. Он уставился в стену, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь новое, что он сделал, поскольку ничто из того, что он делал раньше, так сильно не злило Фукудзаву… — Вот, — прощебетала Элис, вырывая страницу из альбома для рисования. Мори повернулся к ней лицом, предполагая, что она обращается к нему. . . . . Фукудзава взял страницу и карандаш, опустился на колени на пол и стал рисовать вместе с ней. Мори уставился на это предательство, его глаза пересохли оттого, что он забывал моргать. Он драматично фыркнул, повернувшись спиной к стене и перенеся вес обратно на стол, звук рисования двух других заглушил его чувства. — Фукудзава-доно, — начал Мори, его голос был необычно тихим и строгим, что заставило того немедленно поднять глаза. — Снаружи. Он встал, как и Фукудзава, и направился к двери. Фукудзава поднял бровь, когда Мори закрыл дверь, как будто это могло помешать Элис услышать их. — Что я такого сделал, что разозлил тебя до такой степени? — голос доктора был приглушенным, но все еще суровым, он скрестил руки на груди. Фукудзава уставился на него сверху вниз, на его лице не было никаких эмоций. — Ничего необычного. — Чушь собачья, — слегка повысил голос Мори. — Выкладывай, Фукудзава. Это был не вопрос, здесь не было места для споров, и выражение лица Мори доказывало это. Телохранитель на мгновение замолчал, продолжая смотреть на Мори сверху вниз. — Шутка, которую ты отпустил вчера, о том, что Ранпо доставляет беспокойство. Мори поднял бровь: «Это все?» — Да. На несколько минут воцарилась тишина, прежде чем Мори разразился приступом смеха, чуть не упав; ему пришлось опереться рукой о дверь, чтобы удержаться на ногах. — Хорошо, извини, я не буду связываться с твоим ребенком. Сказал он между расатами смеха, Фукудзава фыркнул. — Я тебе не верю, — Фукудзава отвернулся от Мори. — Хотя я должен признать, что видеть тебя таким злым было интересно! — смех прекратился после того, как Фукудзава пнул Мори в голень. — А теперь извинись передо мной, от этого останется огромный синяк! Фукудзава улыбнулся своему успеху, открывая дверь. — Нет, я бы сказал, что теперь мы квиты. Мори продолжал дуться весь остаток дня, останавливаясь только тогда, когда к нему приходил случайный пациент. Увидев доктора таким, Фукудзава почувствовал себя лучше, избавившись от прежних разочарований.