Нарушенные обещания

После всего произошедшего Тейя изменилась. Несмотря на то что девочка теперь могла контролировать свою эмпатию, после чего она стала заметно веселее, все-таки взгляд её стал серьезнее. Как будто теперь она видела и понимала гораздо больше, чем должна была. К 7 лет Тейя уже поступила в академию. Её было там довольно скучно. Много из того, что они проходили, она уже знала. Поэтому большую часть времени на уроках посвящала тому, чтобы развивать свои способности эмпата. Девочка рассказала своему старшему брату о своих врожденных способностях. Шисуи счёл их довольно полезными, поэтому порекомендовал развивать их, а не просто блокировать. Девочка не стала рассказывать, как именно она обнаружила свои способности, переживая, что отношения брата и Итачи могут испортиться. Сами же их отношения изменились. Теперь Итачи старался её избегать. Все реже вставал с ней на тренировках в спарринги, практически не встречался с ней глазами и мало разговаривал. Но Тейя знала, что теперь их связывает нечто общее. Общая боль, которую она разделила с ним в тот момент. И она знала, что он чувствует то же самое. Ей не хватало общения с ним, но она также опасалась, что очередной их контакт может обернуться болью для неё. На занятиях Тейя часто концентрировалась на чувствах других учеников. Старалась разделить эмоции сначала по источникам. Она представляла, что от каждого человека к ней протянуты нити. Она старалась ухватиться за пучок нитей и добраться по ним до человека. Иногда получалось так, что в ходе продвижения по нитям, они начинали скатываться в один клубок. И приходилось начинать заново, чтобы добраться до определенного человека. После, когда она уже научилась определять источник эмоций, Тейя начала разделять нити по чувствам. Она представляла как каждая нить окрашивается в различные цвета, в зависимости от эмоций. Это давалось ей тяжелее. Люди редко испытывали какую-то одну эмоцию. Чаще всего они шли в совокупности, словно перепутанные нити. В ходе таких тренировок Тейя часто чувствовала, что дети находятся в замешательстве или скучают. Иногда ей попадались эмоции, которые вызывали у неё смех. В такой момент она тихо хихикала, а одноклассники оборачивались на неё, не понимая причину её смеха. Она казалась одноклассникам странноватой, но никто не хотел с ней ругаться, т.к. знали к какому клану она принадлежит. И все-таки обучение в академии что-то да дало ей. На занятиях по гендзюцу учитель определил у неё высокие способности к искусству иллюзии. Он даже пошутил, что видимо способности клана привились ей, несмотря на то что она не являлась их кровной родственницей. Почему-то Тейю очень это разозлило. Как будто только в привилегированных кланах могли родится достойные шиноби. Она поделилась этим открытием с Шисуи, и он решил, что будет её тренировать. Ведь он сам в совершенстве владел гендзюцу. Через несколько недель тренировок Шисуи отправили на долгую миссию. Тейя решила, что дождется его, чтобы продолжить тренировки. Это время она решила посвятить тренировкам тайдзюцу. Здесь она была откровенно слаба. Теперь каждое её утро начиналось с недолгой пробежки. После её ждали уроки в академии и тренировки. Она решила, что станет лучшей в своём потоке, чтобы мама и отец гордились ей также как своим старшим сыном. Она хотела достичь рекорд Шисуи и Итачи — сдать экзамен в ближайшие несколько лет и стать чунином. Сейчас это сделать гораздо сложнее. Если Шисуи получил этот титул во время войны, когда его экстренно присуждали всем шиноби в деревне, чтобы те могли участвовать в военных действиях, то с Итачи вообще непонятно, как он получил это звание. Он выделялся среди своих сверстников, но это же не значит, что ему нужно было давать звание чунина. В общем-то это и не важно. В любом случае тренироваться нужно уже сейчас, чтобы к моменту экзамена у неё даже не было сомнений в своей победе. — Тейя тренировалась на их обычном месте. Листья уже пожелтели и некоторые успели опасть на землю. Шисуи все ещё не вернулся с миссии и это беспокоило девочку. Конечно, предполагалось, что миссия будет долгой, но брата не было уже полтора месяца. Несколько раз она пыталась почувствовать его с помощью своей эмпатии. Но ощущала только сильную тревогу мамы, чем делала себе только хуже. Не время для отчаяния. Она верила, что с её братом все хорошо. С такими мыслями она метала кунаи и сюрикены в мишени, расположенные на деревьях. Девочка особо не старалась, поэтому орудие, в большинстве своем, не достигало своей цели. — Ты в неправильной стойке, — внезапно вырвал её из размышлений знакомый голос. От неожиданности Тейя подскочила, а из её рук выпали все кунаи. — И тебе привет, — чуть заикаясь сказала девочка. — Ты меня испугал. Я не слышала, как ты пришел. Давно ты здесь? — Достаточно давно, чтобы увидеть, что ты неправильно метаешь кунаи. И я знаю, что Шисуи обучал тебя этому. А учит он хорошо — знаю по себе, — Итачи оттолкнулся от дерева, на которое опирался плечом, и двинулся к ней. — Ты отвлечена. О чем думаешь? — Я переживаю за брата, — протяженно выдохнула Тейя. Из её рта медленно струился пар, словно он затянулась сигаретой, как тот странный сенсей из академии, который не выпускал из рук эти гадости. — Его давно нет. Я знаю, что его отправили на долгосрочную миссию, но не ожидала, что она будет такой долгой. Общаться с Итачи было… легко. На удивление легко. Сейчас между ними не было прежнего напряжения. Сейчас её способности были деактивированы, но она считала, что это чувствовала не только она, но и темноволосый мальчик. Это читалось по его легким движениям, лишенных скованности. По взгляду, впервые за долгое время направленному прямо на неё, а не сквозь. Итачи ничего не ответил ей. И она не ждала ответа. Впрочем, как обычно. Он лишь принялся легко метать кунаи в мишени, попадая каждым в цель. — Я уверен — он скоро вернется. Такая короткая фраза, но внушающая доверие. Тейя верила Итачи. И в этот раз тоже.