***
Аято не врубился, куда ушел Дотторе, и расстроился, ведь его колбаса так хорошо скользила у него между булочек. Ему совершенно не хотелось, чтобы этот трогательный обычай заканчивался, но участники потихоньку начали выдыхаться. Панталоне накачал мышцы, пока прыгал на Аято, пытаясь его удовлетворить, но тот все никак не кончал. Тогда Предвестник утомился и встал, затем слез с пьедестала, оделся и снова сел за обеденный стол. Капитано еще некоторое время ебал воздух, ведь не заметил пропажу Панталоне. — Ты еблан? Можешь уже передвинуться к сладкому местечку, раз я и Дотторе отступили. — Уже десерты подали? — не врубился. — Ты еблан? Я про очко данного сударя. — Какого? — Ты еблан? Все, ты задрал меня. — Панталоне задрал рукава и уверенно пошел к действу. Он опешил, когда увидел, что Пьеро в силу своего преклонного возраста потерял сознание от переутомления и начал падать корпусом вперед, толкая стоявшего перед ним Капитано, который в свою очередь потерял равновесие и, пошатнувшись, свалился бы на пол, если бы его не поймал в свои объятия Панталоне, тут же подбежавший к намечающемуся конфузу. — Мерси. — Ебало гаси. — Панталоне повернул тело Капитано на 180 градусов, взял его член и сам вставил в очко Аято. Тот с одобрением охнул. — Мерси. — начал медленно двигаться внутри. — Ебало гаси. Капитано понимающе замолчал и продолжил вдалбливаться в неизвестность. Панталоне сел обратно за стол и увидел, что действительно принесли десерты. Он улыбнулся и откусил свое любимое пирожное «Пиковая семерка», наблюдая за коллегами в одиночестве, потому что милые дамы давно ушли. В этот момент в зал вошел Дотторе, держа в руках тарелку со странным содержимым. Он глянул на скучающего Панталоне и сел рядом. — Ты че без маски? — спросил тот. — Конь в пальто. — Ты про себя? Выглядишь, будто только что кого-то расчленил. — Панталоне брезгливо осмотрел его окровавленные халат, руки, да даже лицо. — Что? Откуда ты знаешь? — Дотторе нахмурился и уже представил, в какой позе будет лишать Панталоне надежды на целостность очка. — Может, без этой одежды я тебе больше нравлюсь? — Я не интересуюсь ушлёпками, которые могут себе позволить только бомжарскую одежонку, которую не меняли ни разу за десять лет. Для начала сними эту убогую одежду и, может быть, тогда мне ты будешь нравиться. — Тебе нравятся вороватые гей-полууроды, которые не могут зарабатывать на нормальную одежду? С чего ты взял, что я должен менять ее на твоих глазах? Может, ты еще мои ботинки посмотришь и запихнешь их себе в одно место? Я лучше сношу все на себе, чем буду попрошайничать у таких, как ты, или воровать, как твой батя. — Я думал, ты хоть немного приятен. Ты уродливый, вонючий полупедик, и твои говеные ненавистные ботинки не стоят и пука! Я не спрашиваю твои вкусы, глупый ублюдок, я просто комментирую твое отвратительное чувство моды. Поймать какого-то дегенерата и заставить его переодеться в нормальную одежду — моя повседневная задача. Если ты не хочешь попасть в мою записную книгу, то лучше согласись на мои условия уже сейчас. — Охуел что ли? Поешь грязи. — Дотторе поставил салат на стол. — Ты еблан? Что это? — Закуска к выпивке. — разлил по рюмкам водку. Панталоне недоверчиво понюхал салат, из которого сочилась странная жидкость, и учуял знакомый амбре. — Я не буду это есть. — Будешь. — Дотторе набрал в ладонь немного салата и стал запихивать его в рот Панталоне, удерживая его голову другой рукой. — Куда суешь?! Бэлдэлдэлж! — тот пытался сопротивляться, но Доктор был сильнее. Он заткнул ему нос и рот, не давая возможности дышать, пока Панталоне полностью не проглотил эту бурду. — Фу, блять! Что это за бурда?! — начал откашливаться и попытался ополоснуть свой рот водкой, но стало только хуже. — Кха! — Тебе расписать все ингредиенты? — Нет! Знать не хочу, что ты мог туда добавить! — Панталоне осмотрел кровавые руки Дотторе и представил, чем он мог заниматься в своей комнате для развлечений, отчего тут же подступили рвотные позывы, кожа побледнела, а разум помутнел. Предвестник упал головой на стол, пытаясь прийти в себя. — Ну ладно. — Доктор залпом выпил остатки водки из бутылки и пошел обратно к ждущему его пациенту. Успевший несколько раз кончить Капитано и окончательно завалившийся в спячку Пьеро валялись на полу без сил, тяжело дышали, были покрыты потом, а Аято отлучился в уборную, чтобы привести себя в порядок. Он только вошел во вкус, как самцы уже откинулись. Это разочаровывало, ведь он надеялся на что-то экстраординарное, а получил короткое веселье. Камисато замечал, что с каждым разом ему все сложнее удовлетворить свои сексуальные потребности: раньше было достаточно одного только минета, а сейчас не хватает и группового секса с несколькими господинами. Неожиданно Чайльд забежал в зал и отчаянно прокричал: — Чжун Пе пропал! — Пропал? Так ты же с ним ушел. — только Панталоне оставался более менее вменяемым, поэтому говорил за всех, хотя после невероятного салата Дотторе ему все еще было плохо. — Ну, он сидел в коридоре и, похоже, срал, а потом просто испарился. И кстати, ты чего синий какой-то? — Тарталья имел в виду нездоровый внешний вид коллеги и странный цвет кожи. — Синий? Голубой, то есть? Я горжусь этим, ведь я гей, а не пидарас, сука! — Ты про что вообще? Ты в адеквате? — Адекват был во мне полчаса назад. А кстати, где он сейчас? — Панталоне огляделся, ища взглядом Аято. Тарталья не врубился, что нес этот алкаш, и, так как не нашел поддержки среди этих лобкотрясов, решил обратиться за помощью к Царице. Он по знакомым коридорам дошел до нее, а она уже встречала своего подчиненного, ведь подозревала о произошедшем. — Чжун Пе пропал!.. — чуть ли не со слезами прокричал Чайльд. — А что он делал до этого? — Ну… Сидел в коридоре со спущенными штанами, будто хотел, ну… — Опустошить свою прямую кишку? — Да… — Женский половой орган. — Куда он делся-то? — парень не оценил ее рифмы, ведь его волновал совсем другой вопрос. — Вознесся в Селестию. Наверное. — Царица поведала ему о мечте всей жизни Чжун Ли, хоть и не была уверена, удалось ли ему это. — Что?! Он стал Архонтом опустошения прямой кишки? — Околесицу не неси. Забудь про своего Чжун Пе, ведь он бросил тебя. Теперь ты должен выполнить свое задание в Инадзуме. Сейчас же отправляйся туда. Но еще раз спрошу: ты уверен, что справишься? — Да что Вы, конечно! Я слишком хорош в бою, чтобы не суметь! Хотя подождите, а как же празднование? — Разве они еще не закончили? — Ну, так-то закончили: Пьеро уснул, Капитано как обычно оконфузился, Панталоне спился, Дотторе слился, а мой жених… а мой жених?! Он там без меня, бедный! Нужно пригласить его на свидание, чтобы загладить вину. — Так бери его с собой. — Как скажете, Ваше Величество! — Тарталья побежал в зал к своему возлюбленному. Там Аято сидел за столом и обиженно уплетал десерт. — Зайка, прости меня! Я так забегался, что забыл про тебя… — О, вот ты где. Да я не скучал… — Аято лениво скреб вилкой тарелку, вспоминая недавние события. — Поехали со мной в Инадзуму? Устрою там нам романтический вечер. — Хорошо. — похотливо облизнулся, слизывая с губы крем от десерта.***
Братки пришвартовались в порту Рито. Тарталья дал Аято, а потом дал ему свой кошелек, чтобы тот купил себе что-нибудь интересное, пока он ненадолго отлучится по делам. Аято грустно на него посмотрел и обнял. Чайльд был растроган этим милым жестом от парня, ведь подумал, что тот не хочет, чтобы он уходил, но потом почувствовал, что руки Камисато лезут в его штанишки. Аякс вздохнул, отодвинул от себя шалунишку, поцеловал в щеку на прощание и ушел, помахав рукой. Чайльд разузнал, где сейчас Сёгун по данным, которые предоставил Дотторе заранее, и решительно отправился в Тэнсюкаку. Он пробрался в виллу Райден и стал бродить по ней в поисках цели. Когда он дошел до заветной комнатушки, Сёгун сразу заметила неприятеля: — Ты кто? — Твоя кара. — надменно произнес Чайльд, обнажая свои клинки. — Ты что хуйню какую-то несешь? Какая-то «кара», ебаный ебать. Она остервенело накинулась на него с копьем, но Чайльд умело успел заблокировать удар. В следующий момент глаза Райден блеснули, и по телу Тартальи прошелся электрический разряд, который смачно зажарил его органы. Когда парень опешил от этого будоражащего чувства, Сёгун отрезала его ноги с помощью Мусо Иссин, и тело упало на пол, намокая от разливающейся лужи крови. — Что?.. как это… — Чайльд не врубился, почему Райден так быстро его одолела. Он отчаянно ударил руками по полу. — Я не мог… ведь… — Черт картавый ебаный, ни одного слова не разберешь. Тебе и к логопеду еще надо идти блять. Тарталья вздохнул в последний раз, прежде чем Райден разрезала его тело на мелкие кусочки. Он был настолько высокого мнения о себе, что и не подумал, что найдется соперник сильнее его. Чайльд лишился жизни из-за своего греха — гордыни.