я все на той же лавке у теплого дома где мы играли в прятки и были собой я все на той же лавке тону в тишине и меня встречает вечер он был бесконечен «вишенка» — ssshhhiiittt
— ало, мам? — Сынмин принял звонок, поставив на громкую связь, чтобы продолжить готовить себе худо-бедный завтрак. — сынок, можешь приехать сегодня-завтра? я знаю, у тебя всегда дела, но я уже не такая молодая, сам понимаешь. — голос матери, тихий ласковый, заставить сделать всё что ей угодно. — ладно… — парень тяжело вздохнул, представляя какой долгий путь ему предстоит до родного дома. — я отпрошусь с работы на эти дни, сейчас съезжу за подарками и сразу к вам. — ты бы знал, как я сейчас счастлива! ждём тебя, уже бегу готовить к столу, — не успел Ким хоть как-то возразить насчёт этой суматохи, как женщина отключилась. — у нас всё равно воду сегодня отключат, что ж. — парень схватил тарелку с лапшой и направился в единственную комнату в квартире, в гостиную. решил позвонить другу, чтобы тот передал начальнику, почему его сегодня и завтра не будет. — Джисон, привет, — несмотря на то, что рот Мина был набит лапшой друг его прекрасно понял и ответил, кстати, с таким же набитым ртом. настолько сильная ментальная связь, что даже едят в одно время. — привет-привет, чего звонишь в такую рань? — меня сегодня не будет, передашь нашему тирану? — э, я что посыльный что-ли? сам бы ему позвонил! — у меня сегодня нет настроения, а он бы точно на меня кричал, потому что кроме меня работать некому. — а вот это обидно сейчас было. ладно, проехали, передам так уж и быть. а тебя что-то случилось или просто зимнее обострение? — я напоминаю, что сейчас ещё ноябрь. — да у нас на улице снег! считай зима! — ладно, я понял, — Сынмин закатил глаза и, кажется, Джисон это почувствовал и пробурчал, чтобы тот так не делал. — уезжаю к себе домой, к родителям. мама соскучилась, мы три года не виделись с ней вживую. поэтому решил поехать, пока ещё метели не начались. — а, тогда ладно, дело благое. удачи тебе в дороге, если что звони, как скучно станет. сплетни самые свежие передам, — Хан засмеялся и отключился, что выбесило Мина. — вот же, опять отключается, когда вздумается, — Сынмин отставил лапшу, — так, ладно, нужно собираться. впереди у Сынмина три долгих часа в дороге и целый день невыносимых воспоминаний о прошлом. воспоминания настигают уже в пути, цепляются за пятки и быстро добираются до черепа. Мин включает музыку в наушниках, чтобы хоть как-то заглушить мысли, но выходит плохо. и вот, когда парень впадает в состояние полудрёма его пробирает знакомый запах. заставляет выпасть из реальности и тут же вернуться обратно. глаза сами открываются и выискивают знакомую фигуру, но — тщетно. «показалось» — думает парень, а запах вишни не исчезает. Сынмин на вопрос "почему?" отвечает: «у меня просто хорошая память». хорошая память, которую хочется стереть. после этого он тут же в сон проваливается и до самой конечной точки спит, но ничего не снится. «даже к лучшему» — думает Ким, выходя из тёплого автобуса. щёки обдувает ледяной ветер, парня встречают знакомые серые дома и бесконечное поле рядом с городом. снега не было. всё ранее такое родное казалось теперь таким чужим, холодным и страшным. хотя ничего не поменялось. по крайней мере Сынмин на это надеется. единственное место, что до сих пор дарит тепло, а не лишь болезненные воспоминания, что царапают душу, это дом. та самая двухкомнатная квартирка около самого поля, вид как раз со спальни открывался на него. Сынмин улыбается, вспоминая, как часами любил в детстве сидеть у окна, разглядывать пейзаж, как он сам посадил в 6 лет первое дерево в небольшом саду под окнами, разрешение на который папа добивался месяцами. это всё было так давно, будто миллионы веков пробежали вместо 14 лет. решает выглянуть в окно спальни спустя это долго время. сердце больно кольнуло. подошедший к сыну отец похлопал того по плечу, расстроенно поясняя: — я пытался, сынок, но не смог. извини, нет больше нашего сада. — почему вы не сказали мне сразу? — чтобы ты не расстраивался, — папа подарил сыну печальную, успокаивающую улыбку. — пошли кушать, мама ведь старалась, моталась тут как метеор. в этот момент Сынмин точно понял, что всё и правда осталось навечно в прошлом. всё рушится, а строить что-то новое в своей жизни он не может, просто нет сил. поужинав с родителями, Ким ссылается на то, что хочет вспомнить былое и прогуляться в одиночку. заверять, что всё будет хорошо пришлось долго, но всё же удалось. всё тот же леденящий не только тело, но и душу воздух, во ветра не было — уже хорошо. «какова вероятность, что мы встретимся?» — Сынмина мучал этот вопрос ещё с автобуса. мысли все были о нём. о парне, который скрасил его юность своей улыбкой и лисьими глазками, своими придуманными историями и запахом вишни. благодаря Чонину, Сынмин выжил в этом некрасивом городе. путь лежал у Мина недолгий — к бывшему саду. — ну, хоть лавочка осталась, — парень усаживается на подобие скамьи, доски которой уже искривились от времени. томный вздох породил пар, взгляд уставился вслед за ним в небо. ясное, как и всегда. фонарь еле горел, в городе всегда было темно, хорошо, когда луна полная была, без неё — страх обволакивал от одного взгляда в темноту. лавочка с фонарём выглядят как памятник без сада. памятник весёлым посиделкам старой компании под громкий смех и жалобы соседей с первых этажей. памятник пряткам в темноте ночи, но страшно не было, Сынмин был не один. в голову забираются самые яркие воспоминания.***
— эй! Сынмин, слезай! я тут яблоки принёс, — Чонин сиял как и всегда, оставив пакет с вкусными плодами на лавочке, подбежал к тому самому дереву, которое когда-то посадил Ким. — подожди! я сейчас соберу те самые верхние, они точно самые вкусные! — Сынмин полез выше, но ветка не выдержала и с треском рухнула вниз. Ян хоть и поспешил на помощь, но не успел. — ну, и чем ты думал? — сетовал младший, пока Мин ревел крокодильими слезами. — Минни, я же говорил слезть! почему ты меня не послушал? — злой Чонин выглядел таким грозным малым, что было и страшно и умилительно одновременно. — я больше не буду! честно-честно! — старший замахал головой, вытирая глаза ручками, но внезапное неприятное жжение перекиси на коленке заставило снова пустить слёзы. — ну, тише-тише! я закончил, всё! будешь яблоко? — Чонин отставил медикаменты и потянулся за пакетом. — не хочу. — Сынмин вовсе приуныл, слёзы всё так же текли, но плач был уже тише. — меня родители дома убьют. особенно папа… — за раны? — Нину тоже передалась эта грусть, представляя, что его 12-летнего Ким Сынмина бьют ремнём, хотя его нужно жалеть. Ян сел рядом на лавочку, неловко дотронулся до руки Мина, потом смелее уже накрыл её своей ладонью. — за ветку! я то ладно, а вот дерево жалко, — Сынмин уткнулся в плечо младшего, начиная реветь с новой силой. — эй, дурачок, тебя тоже жалко, — руки Чонина прижали друга ближе, нежно поглаживая успокаивающе по спине, опасаясь слегка, что её тоже задело. — это только тебе жалко. — блин, ну, Минни! я сейчас тоже плакать буду, что мне сделать, чтобы ты не плакал? — ничего не надо, просто будь рядом, хорошо? — хорошо, тогда получать вместе будем, скажу, что я ветку сломал! — крикнул горделиво Чонин, но его пыл тут же усмирил знакомый грозный голос с третьего этажа. — кто там ветку сломал, говоришь? — ой, попадос…***
Сынмин смеялся в одиночестве ночи. конечно, они не получили за ветку, просто выслушали лекцию длинною в год, потому что папа Сынмина злопамятный. становилось холоднее, руки, которые и без того всегда ледяные, вообще отказались подавать признаки жизни. но уходить не хотелось. Сынмин вспоминал дальше, плакать, к счастью не хотелось, значит можно было посидеть подольше.***
— и что это? — Чонин сомнительно покосился на новый транспорт друга. — велосипед! — я вижу, у кого отжал? — я вообще-то за свои деньги купил, — фыркнул Мин. — смотри! тут даже тормоза работают! — точно не у первоклашки спёр? — ты за кого меня принимаешь? — за Ким Сынмина, — Ян расплылся в улыбке. — ладно, поверю. и зачем ты его притащил? — ты слишком много тупых вопросов задаёшь, Ян Чонин. лучше садись, прокачу! — ну, смотри, если я упаду, — Чонин не успел сесть, как Ким тронулся с места, что первый схватился за друга, как за спасательный круг. — ты чего так резко? я испугался. — извини, я просто слишком счастливый. — да уж, для выпускника, которому сдавать миллион экзаменов ты и правда слишком счастливый, — Мин обижено ускорился, что вызвало у Чонина смех. — лучше помалкивай, малявка, а то скину. — у нас год разницы, Минни. не такая я уж и малявка, глаза только не закатывай. — ты как догадался? — мы знакомы с тобой с моего первого класса, ты шутишь? — ладно, кажется я задаю теперь тупые вопросы. — в точку, — громкий смех чуть не оглушил, кажется, Сынмина, но это не плохо. завидев знакомое место Чонин снова заговорил, — давай тут остановимся, вечером тут очень красиво. парни, оставив велосипед в колючих кустах шиповника, поспешили вниз к ставку. успели они как раз вовремя, закат одарил воду красивым оранжевым цветом, атмосфера казалась волшебной. усевшись на плиты, Чонин затянул свою очередную историю. — откуда у тебя столько идей? ты гений? тебе нужно книги писать! — а тебе математиком тогда стать что-ли? рассказываю я может и круто, а вот писать. это другое. ты думаешь, почему у меня за анализ текста всегда трояки. я их не понимаю. — причём тут анализ текста? — ну, нужно понимать о чём ты пишешь, о чём пишут другие. это основа. ты ведь долго не мог понять маленького принца, пока тебе мама всё не объяснила. а писателю должно самому всё понимать в основном, — Чонин слегка расстроился, что мечта стать писателем и правда провальная. — а, тогда ясно. Чонин, помнишь ты мне когда-то рассказывал историю про двух парней, которые поехали в Японию и столкнулись с мафией? ты так и не сказал, чем закончилось. — помню-помню! я если честно долго думал над концовкой. они в итоге свергли главу мафии и уехали на другой остров. в конце концов, всё наладилось, рука Айэна зажила и они поженились. — поженились? они что были влюблены? — ты чем слушал? они признались друг другу ещё в первую неделю в Японии! капец, я обижен, — Чонин надулся, отвернувшись от друга. — да ладно тебе, боже. ну, забыл. ты и сам знаешь, что у меня память как у рыбки. ты лучше объясни, как ты додумался до любви между двумя парнями… — а, это… не знаю, это ведь такая же любовь, как и у других. не вижу в этом ничего такого. тебе такое не нравится? — Сынмин был готов поклясться, что слышал в голосе младшего волнение, но вид не подал. — меня всё устраивает. ты прав, в этом нет ничего такого! — Мин улыбнулся так тепло, что казалось закат ещё не закончился, только вместо солнца светил Ким Сынмин. минут 10 они сидели в тишине, прислушиваясь к дальним возмущениям жаб и песням стрекоз. вечно мёрзнующий Сынмин прижался к Чонину. атмосфера в воздухе витала странная, непонятная и далёкая. сердце колотилось так, будто сейчас произойдёт самый важный шаг в жизни обоих. так и сталось. Ян плюнул на всё, рискнул дружбой длинною в 10 лет и потянулся к таким желаемым губам старшего. шаг Чонина сделан. Сынмин пошёл навстречу. он неумело ответил на поцелуй, что даже стало стыдно, ведь он знает — Чонин уже целовался и не раз, хоть это и было из-за «бутылочки». они пытались без слов, одним лишь поцелуем подарить в тот вечер всю свою накопившуюся нежность и любовь. и это получилось. один лишь миг и они дальше сидят как ни в чём не бывало в обнимку.***
— жаль, я только сейчас понял, что в той истории главными героями были мы, — Сынмин усмехнулся. поняв, что пора возвращаться, он встал с лавочки, ещё раз взглянув на пустой сад. кажется, сейчас тоже в воздухе царила странная атмосфера. или не кажется? тишину разрезает до боли знакомый голос: — да, ты прав, Минни, в той истории главными героями были мы. надеюсь, мы поженимся без ранения моей руки? кажется, пошёл снег.