Письмо с того света

— Привет! — уставший голос Кима раздается в трубке ранним утром, когда Пак уже на ногах и готовит кофе — напиток который поддерживает его организм в течение всего дня на протяжении многих лет. Чимин иногда про еду забывает, а вот про кофе нет. — Привет, хён! Ты опять не спал, — укоряет старшего друга, хотя прекрасно понимает причину усталости — расследование. — Как там Черён? — переходит к самому важному. — Не очень, — честно признается Пак. — Боится каждого шороха, придумывает на пустом месте. Омо! Эта скотина ей даже помыться не давал! — слетает с губ, то что поразило вчера больше всего. — Я готов его собственными руками придушить! — Он этого не стоит, — тут же откликается Намджун. — Он получит по заслугам, я тебя уверяю. Я вот почему звоню, — мнется, не зная как озвучить предложение. — Говори уже, терпеть не могу, когда ты ходишь вокруг да около, — подталкивает его Пак. — Начальник Сон предлагает квартиру для Черён в охраняемом жилом комплексе. Все-таки… — не успевает договорить, как слышит резкое «нет» от Чимина. — Ни в коем случае! Это даже не обсуждается, — слишком эмоционально выдает Чимин, но потом вдыхает поглубже и объясняет причину своего взрыва. — Она просто чисто физически не сможет там жить. — Почему? — Ей всю ночь снятся кошмары. Она кричит и просыпается вся в слезах. Единственное, что может это сдерживать — мое присутствие рядом. Я сижу возле кровати или на кровати, держа ее за руку или поглаживая по голове на протяжении ее сна.Только тогда она может поспать хотя бы несколько часов спокойно. К утру становится лучше и она засыпает крепче. Сейчас например я готовлю кофе, а она спит. Так что твой вариант не подходит. — Ей нужно срочно пройти реабилитацию, — волнуется Намджун. — Я как раз собираюсь этим заняться сегодня, — недовольно отзывается Пак. Он еще вчера созвонился к одним из своих волонтеров, который является прекрасным специалистом по кризисным ситуациям. Осталось разбудить Черён и убедить, что эта встреча жизненно необходима. — Хорошо, — соглашается Ким. — Еще мне нужны ее показания. Я понимаю, что ей тяжело, но нужно восстановить ход событий и заполнить протоколы расследования. Чем быстрее мы это сделаем, тем скорее ее дядя займет свое законное место в тюрьме, — убеждает Намджун, хотя Пак прекрасно знает всю процедуру. Вот только старший волнуется, что Чимин, защищая Черён от травмирующих воспоминаний, может затормозить ход расследования и соответственно обвинения. — Я должен присутствовать, — тут же отвечает Чимин. Ему невыносима мысль, что несколько мужчин будут задавать этому, и без того испуганному, ребенку вопросы, на которые она с трудом сможет ответить. Она в больничной палате вздрагивала каждый раз как открывалась дверь и заходил врач, что уж говорить о полицейском участке. — Юрист будет мой, — добавляет Чимин. Намджун не спорит, прекрасно знает, что бесполезно. — Хорошо, позвони мне, когда вы соберетесь меня навестить, чтобы я подготовился. — Джун, мы можем встретиться не в участке? — прощупывает почву младший. — Не уверен, что это пойдет ей на пользу. Может быть у меня в офисе или вообще на нейтральной территории? — предлагает свои варианты. — Наш разговор не для нейтральной территории. Лучше тогда у тебя в офисе. Набери меня, как созреете, — отключается Намджун, а Чимин прислушивается к звукам в спальне. Пока он говорил, ему показалось, что оттуда послышался шум. Отложив телефон он быстрым шагом направляется к двери и прикладывает ухо. Не хочет сразу заходить, давая Черён почувствовать себя в безопасности и уединении. Но стоит ему только услышать девичий всхлип, нервы не выдерживают так же как и ручка двери. Чимин осторожно нажимает на металл, бесшумно открывая дверь и осматривает темную комнату. Он специально задернул шторы перед уходом, чтобы создать полумрак. Но сейчас, слыша четкие всхлипы, он не уверен, что решение было правильным. Он размышляет пару секунд, потому что не может понять спит Черён или нет. Но все же тихо подходит к кровати, и щурит глаза. Девушка завернулась в одеяло по самый нос словно в кокон, ее глаза закрыты. Чимин немного отодвигает штору на окне, чтобы рассмотреть свою гостью. — Не надо! — тут же подскакивает на месте Черён, закрываясь одеялом еще сильнее. — Тише, тише, — делает шаг в ее сторону, — это я. Пак встает на колени возле кровати и протягивает руку вперед. Осторожно касаясь макушки, поглаживает растрепанные волосы. — Все хорошо, малышка. Ты в безопасности. Тебя больше никто не обидит, — практически шепчет, чтобы не напугать лишний раз. — Он снился мне, — раздается из-под одеяла. — Он хотел… хотел… — очередной всхлип не дает выразить свою мысль.Чимин не выдерживает. Он резко забирается на кровать, усаживается рядом, а потом просто перетягивает Черён вместе с одеялом к себе на колени. Прижимает со всей силы и убаюкивает словно маленького ребенка. — Все прошло, малышка. Все прошло. Он больше не посмеет тебя тронуть. Ему грозит очень большой срок. Так же как и ублюдку, который держал этот притон, — сдерживает поток ругательств, сжимая губы в тонкую полоску. — Ты сейчас не должна о них думать, только о себе и своем здоровье. — Я хочу спросить, — уткнувшись мокрым от слез носом в мужскую шею, шепчет А через несколько минут всхлипываний. — Мой братик Минхо… — Я организовал его похороны на завтра, — перебивает ее Чимин, зная прекрасно как больно говорить о потерянном родственнике. — Ты увидишься с ним завтра. — Спасибо! — голос дрожит так же как и тело девушки. — Нам с тобой сегодня нужно кое куда съездить, — спокойно сообщает Чимин. — А еще нужно купить тебе подходящую одежду. Ты любишь кофе? — поворачивает голову в сторону Черён и случайно касается ее лба своими губами. — Или лучше чай? — делает вид, что ничего не случилось, чтобы не создавать лишние переживания этому испуганному ребенку. — Я хочу попробовать кофе, но не уверена, что мне понравится, — бормочет Черён. — Не пробовала? — интонация Чимина взлетает вверх, но он резко замолкает, боясь оскорбить. — Тогда срочно бежим на кухню, — смеется он, пытаясь взбодрить заплаканную гостью. Он ерзает на кровати вместе с ней, стараясь придвинуться к краю. Как только ему это удается, опускает босые ноги на пол и встает вместе с Черён на руках. — Не надо, я тяжелая, — Черён пытается вырваться из мужских объятий, но встретившись с серьезным взглядом лисьих глаз, затихает. Чимин шагает со своей драгоценной ношей в гостиную, усаживая ее на диван прямо в одеяле. — Я не знаю, что ты любишь есть на завтрак, поэтому приготовил то, что обычно ем сам, — подходит с двумя тарелками к низкому журнальному столику. Поставив завтрак, он поднимает столик и устанавливает его прямо на диван между собой и Черён. Ароматная говядина с овощами парит на тарелках, маня и вызывая слюноотделение. — Когда успел? — срывается с губ девушки и она понимает, что обращается к Чимину на ты. Ее щеки моментально становятся пунцовыми, а взгляд утыкается в эту самую говядину. Чимин удивленно приподнимает бровь, наблюдая за резкими изменениями Черён. — В чем дело? — задает он вопрос, не надеясь получить внятный ответ. — Простите, — бормочет А. — Я не должна была… Я не знаю почему… Простите, — умудряется поклониться не смотря на своей внешний вид маленькой гусеницы. — Прекрати! — слишком резко прерывает ее Чимин, от чего растерянный взгляд девушки поднимается к мужскому лицу. — Я не против, — смягчает интонацию и улыбается. — Но у нас разница в возрасте… — задумывается, чтобы предположить примерную цифру. — Десять лет, — внимательно наблюдает за реакцией Черён. Ее глаза расширяются, а губы округляются. Она забавно хлопает ресницами, отчего на лице Пака тут же появляется улыбка. — Не вижу причину, по которой ты не можешь обращаться ко мне на «ты». Я даже настаиваю на этом. — Но Чимин~щи, — поджимает губы и отводит глаза. Черён чувствует себя не в своей тарелке под пристальным взглядом журналиста, который видит ее буквально насквозь. — Давай поедим, а то все остынет, — переводит он тему, чтобы сбросить нарастающее беспокойство. Черён явно начинает приходить в себя от пережитого, раз заострила внимание на вежливой форме обращения. — Отлично покушали, — хлопает себя по коленям Чимин и поднимается с места. — А сейчас беги переодеваться, поедем в магазин за одеждой. — Можно мне надеть вчерашние штаны и свитер? — робко спрашивает Черён. — Ты можешь выбрать все, что тебе нравится и подходит, — спокойно отвечает Пак, но вопрос вертится на языке. — Но чем вчерашний наряд тебе так понравился? В нем нет ничего особенного. — Очень мягкий и тёплый, — приподнимает взгляд девушка. Она прикусывает язык, боясь ляпнуть, что не носила теплой одежды с весны. Опасается, что Чимин опять будет сердиться на ее дядю, а ей так не хочется тревожить своего спасителя. Пак и без ее комментариев понимает причину и хмурит брови, но заметив на лице собеседницы разочарование, улыбается через силу. Прогулка по магазинам занимает около трех часов. Черён не обращает особого внимание на покрой или цвет. Основной критерий ее выбора — мягкость ткани и тепло. Чимин не спорит и не пытается убедить ее, что кроме холода будет и теплое время года. Он лишь складывает девичий выбор в корзину и оплачивает покупки. — Тебе нужно еще вот сюда зайти, — указывает подбородком на небольшой магазинчик с нижним бельём на стройных манекенах. Черён тут же покрывается румянцем и отрицательно мотает головой. — Я подожду тебя снаружи, — мягко улыбается ее реакции. Но Черён наоборот испуганно вскидывает глаза, бегая взглядом по мужскому лицу. — Боишься? — девушка кивает в ответ. — Почему? — Я никогда не ходила в такие магазины, — шепчет она. — Но… — Паку сложно скрыть удивление в голосе. — Мама сама мне все покупала, — перебивает его А, продолжая шептать. — Не бойся, — улыбается Чимин. — Никто тебя там не съест. Пошли, — протягивает ладонь и манит пальцами. Черён кусает губы в нерешительности, но все же вкладывает свою ладонь в мужскую. — Добрый день, — выплывает из-за прилавка молодая консультант и оценивающе осматривает журналиста. — Чем могу вам помочь? — сияет белоснежной улыбкой. В ее взгляде мелькает узнавание мужчины, но она никоим образом не показывает этого. — Нам нужно подобрать несколько повседневных комплектов из хлопка, — спокойно сообщает Пак. Консультант переводит взгляд на Черён и приподнимает одну бровь. Это длится лишь пару секунд, но Паку этого достаточно, чтобы выразить свое недовольство. — Вас что-то смущает? — тон становится ледяным так же как и взгляд журналиста. Консультант отрицательно мотает головой и указывает Черён в сторону примерочной. — Какой размер вы носите? — задает она вопрос в спину девушки. Чимин видит как горбится спина А и берет инициативу в свои руки. — Примерно 65 или 70В, но думаю вам стоит точно измерить, так как девушка за последнее время похудела, — его тон не терпит возражений и уж тем более отказа. Он скользит взглядом по ассортименту и замечает несколько подходящих вариантов. Как только консультант подходит к стенду, Чимин указывает пальцем в нужном направлении. Его выбор падает на пастельные оттенки с минимальным количеством украшений. Но продавец захватывает с собой еще и черный вариант. Вибрация телефона в кармане заставляет Чимина оторвать взгляд от нежного кружевного набора цвета шампанского, который притягивает словно магнит. Он считает сообщение от волонтера-психолога и перезванивает. Договоренность о встрече в два часа переносится на час позже, так как сотрудник задерживается на основной работе. — Смотреть будете? — раздается над ухом голос консультанта, отчего Чимин чуть не роняет телефон. — Девушка не может определиться с выбором, — поясняет она, встречаясь с айсбергом в глазах покупателя. — Между чем и чем? — задает вопрос Чимин. — Между розовым и бежевым, — машет в сторону стенда. Чимин рассматривает оба экземпляра и усмехается. — Берем оба и еще… — переводит взгляд на кружевной вариант, который манит его самого начала. Он молчит пару секунд, но затем качает головой, словно пытаясь сбросить наваждение. — Еще подберите колготки, пижамы и домашнюю одежду. — К нему есть шелковый пеньюар, — заостряет внимание журналиста на понравившемся комплекте кружевного белья консультант, едва заметно ухмыляясь. — Это все, — холодно отвечает журналист, бросая недовольный взгляд на сотрудницу магазина. Девушка поджимает губы и спешит выполнять просьбу, подыскивая пижамы и комплекты домашней одежды нужного размера. Отнеся все в примерочную, она украдкой посматривает на Пака, который словно завороженный смотрит на манекен в кружевном комплекте цвета шампанского. Он даже пропускает тот момент, когда Черён выходит из примерочной, но резко встает со своего места, как только замечает ее присутствие рядом. Быстрым шагом направляется к кассе и оплачивает покупки. Подхватив очередные пакеты, тянет девушку за рукав на выход и скрывает улыбку, замечая ее пунцовое личико. — Давай перекусим и поедем ко мне в офис, — предлагает мужчина, когда они выходят из магазина нижнего белья. — Нас там кое-кто ждет. Черён удивленно смотрит на молодого мужчину, но не возражает, когда он утягивает ее в сторону зоны общественного питания. — Спасибо Вам, Чимин~щи, — бормочет она, пока он устанавливает несметное количество пакетов возле ее ног за столиком в кафе. — Как только я устроюсь на работу, я верну вам все потраченные деньги, — выпаливает Черён, но тут же смолкает, встретившись с прищуренными лисьими глазами. Губы Пака сжимаются в тонкую полоску, а взгляд тяжелеет. — Это подарок, — ледяным тоном отрезает он, повышая голос. Черён даже вздрагивает от хлестких слов. Она глупо хлопает ресницами и чувствует как начинают дрожать губы. В голове крутятся тысячи ответных реплик, но страх сжимает голосовые связки. Она никогда не была тихой мышкой. Всегда умела веселиться, шутить, звонко смеялась и не упускала возможности колко ответить собеседнику в случае необходимости. Но сейчас ее сковывает самый настоящий страх, если кто-то повышает голос или приближается вот так, как Чимин. Он словно скала нависает над растерянной А, давая понять, что ее возражения не имеют для него никакого значения. Черён не хочет плакать, но предательские слезы сами скатываются по бледным щекам, вызывая в девушке ненависть к самой себе. Все эти события что-то надломили в девичьей душе, заставили жить в постоянном страхе. — Малышка, — тон журналиста тут же меняется, а его горячие ладони опускаются на бледные щеки Черён. — Прости, — наклоняется и заглядывает в глаза, полные слез. — Я не хотел тебя напугать, прости, — Чимин, не долго думая, притягивает А к себе, наклоняясь и утыкая ее мокрое личико в свое плечо. — Прости, — шепчет в самое ухо. — Все хорошо. Слышишь? — Я… — голос А слишком тихий, но Пак все прекрасно слышит. — Я боюсь, когда… — слезы не дают договорить, сжимая горло. — Я больше не повышу голос, клянусь, — поглаживает по волосам и все так же шепчет на ухо. Чимин готов врезать самому себе, оторвать язык, а лучше и голову заодно. Он понимает, что Черён хотела как лучше, но ему невыносима мысль, что она не хочет, чтобы о ней заботились. Ему больно видеть, что она не рассчитывает ни на кого, кроме себя. Чимин привык помогать, бежать по первому зову искать пропавших детей, защищать их права в школах, помогать нуждающимся. Но рядом с Черён он испытывает какие-то странные чувства. Это не простая помощь нуждающемуся. Ему хочется, как тогда в подвале притона, закрыть ее своим телом от всего внешнего мира, оградить от любых воздействий, окутать невидимым коконом и убедиться, что с ней все в порядке. Он и сейчас обнимает ее, пряча в своих объятия, накрывает ладонью макушку и поглаживает спину, успокаивая. Однако где-то на подкорке зарождается противное зудящее чувство. Слова Сокджина о замене Ёнсо на А Черён царапают изнутри.