II. Your baby wants a kiss, Lou

      Это их первое общее Рождество, которое они решили провести со своими друзьями, а заодно отпраздновать День Рождения Луи. Ему исполнилось 19, и Гарри так сильно взволнован этим, что с его лица на на минуту не сходит милая влюблённая «лягушачья» улыбка. Совсем скоро ему самому стукнет 17, и Стайлс очень надеется, что свои 19 лет встретит со своим любимым парнем.       И он очень хочет совершить новый шаг в их отношениях. Гарри хочет поцеловать Луи. И ему кажется, что этот день идеально подходит для этого. Поэтому он взглядом ищет омелу — Зейн не мог не повесить её. По крайней мере Гарри отказывается в это верить.       — Малыш, всё хорошо? — положив ладонь на его колено, спрашивает Луи, наклонившись к его уху, чтобы Стайлс точно услышал его, не смотря на громкую музыку. — Ты что-то ищешь?       — Ох, нет, что я могу искать? — смущённо бормочет Гарри и опускает взгляд. — А ты не видел Зейна?       — Он отошёл ненадолго. Хочешь пойти со мной за коктейлями?       Неловко покивав, Гарри берёт его за руку, чтобы не потеряться в толпе. На кухне тоже достаточно много людей, но парни всё же добираются до стола, где их ждут закуски, эгг-ног, глинтвейн и другие алкогольные напитки, в названиях которых Гарри ничего не смыслит. Но он думает о том, что ему правда стоит немного выпить, дабы набраться смелости перед первым в своей жизни поцелуем. В какой-то степени ему даже жаль, что для Луи это не первый поцелуй, в отличие от него.       — Найл говорил, что где-то здесь есть безалкогольные напитки, если ты хочешь, — вспоминает Томлинсон, посмотрев на парнишку. — Ты хочешь?       — А можно мне с алкоголем, пожалуйста? — стеснительно просит Гарри, поправляя свои непослушные кудри, и Луи немного удивляется. — Знаю, мне только 16, но я же с тобой, ты присмотришь за мной, да?       — О, да, конечно! Что ты хочешь попробовать, малыш?       Гарри мало, что смыслит в алкоголе, поэтому Томмо объясняет разницу между эгг-ногом и глинтвейном, хотя Гарри больше интересует то, какими на вкус станут губы Луи. Поэтому он лишь спрашивает о том, что будет пить сам парень, и просит другой напиток.       Они возвращаются к друзьям, и Гарри пробует свой глинтвейн, забавно морщась от вкуса и от того, как Луи мило шутит с Найлом.       — Что это ты пьёшь? — спрашивает Лиам, удивлённо посмотрев на Стайлса. — Я думал, что ты не любишь алкоголь!       На это Гарри лишь пожимает плечами, смущённо покосившись на своего парня. Ему нужно найти Зейна, потому что он правда боится поцеловать Луи без «веской» на то причины. А вдруг это глупо? А вдруг это будет очень неловко для них обоих? А омела хотя бы поможет Гарри понять, хочет ли Луи вообще поцеловать его. Потому что Гарри хочет…       И, наверное, это очень очевидно, потому что почти через час Найл наклоняется к уху Стайлса, залипающего взглядом на улыбку Луи и сминающего губами трубочку, и спрашивает:       — Может быть, мне раздобыть контрацептивы для вас двоих?       — Что? — поперхнувшись соком от неожиданности, переспрашивает Гарри, глядя на него большими глазами. — О чём ты?!       — О том, что вы с Луи делаете прямо сейчас, — с некоторой похабностью отвечает Хоран. — Вы флиртуете и раздеваете друг друга взглядами, милый. Что происходит? Вы что-то планируете на эту ночь?       — Нет! — взволнованно восклицает Гарри, ощущая, как сильно горят его щёки. — Это не так! Мы… он, что, тоже смотрит на меня?.. Боже, это так неловко…       — А мне кажется, что это мило. У него глаза горят, когда он смотрит на тебя и видит, что ты смотришь на него в ответ. И всё же, что происходит, Гарри?       — Я… я просто… очень хочу… поцеловать его…       — Так и в чём же проблема? — не понимает Хоран, а затем видит растерянность в его взгляде. — Оу, так вы ещё ни разу?.. Или это ты ещё ни разу не целовался?       — Ни разу… Я думал сделать это под омелой, чтобы это было чем-то около-неожиданным или чем-то, что больше похоже на игру, чтобы это не было так неловко… Я не хочу выглядеть нуждающимся, а потом получить отказ, если Луи не захочет поцеловать меня…       — Почему это Луи должен не хотеть поцеловать тебя, Гарри? Только посмотри, как он смотрит на тебя! Он явно хочет чего-то большего, чем простого поцелуя, разве это не очевидно? И вообще, мы думали, что вы постоянно целуетесь, странно, что Луи ни разу так и не поцеловал тебя. Сколько вы уже вместе?       — Чуть больше полугода, но… возможно, он считает меня слишком маленьким для этого? Он постоянно зовёт меня малышом, я думаю, что это о многом должно говорить… — Гарри говорит это с нежностью, ему совсем не обидно от прозвищ, которыми его называет Томмо, наоборот, ему становится тепло на душе, когда он слышит их.       — Поверь мне, Луи хочет поцеловать тебя, — искренне говорит Найлер и смотрит в сторону Томлинсона, поэтому Стайлс тоже поднимает на него взгляд, мило улыбаясь, когда замечает, как Луи поджимает губы, встречаясь в ним взглядами, а затем наклоняется поближе к Лиаму, чтобы что-то сказать.       Зейн так и не пришёл. Ну и ладно, к чёрту омелу, Гарри и без неё прекрасно справится! Конечно, решить это было куда проще, чем приступить к исполнению задуманного, потому что он не может просто взять, подойти к парню и поцеловать его при всех. Нужно сделать это в более спокойной или даже интимной обстановке, поэтому, когда Гарри подходит к Луи и Лиаму, он всё ещё размышляет о том, куда бы им удалиться.       — Привет, малыш, — Томлинсон нежно приобнимает его за талию, прижимая его к себе и весело глядя на него. — Вкусный коктейль? Что это?       — Это сок, Лу, — мило закатывая глаза, отвечает Стайлс. — Мне не понравился алкоголь…       — О, это было ожидаемо! — рассмеявшись, заявляет Пейн, и Гарри смотрит на него практически с обидой. — Да ладно, Хаз, ты постоянно говоришь о том, что алкоголь невкусный и отвратительный, конечно, это было ожидаемо.       — Он прав, — тихо соглашается Луи и влюблённо улыбается, вспоминая, как кудрявый плевался, впервые попробовав пиво.       — Лу, хочешь пойти потанцевать со мной? — интересуется Стайлс, беря его за руку. — Хочу получить хотя бы один медленный танец с тобой…       — Конечно, малыш, мы станцуем их все, — отзывается Томлинсон, покрепче сжимая его ладонь и извиняясь перед Лиамом за то, что им пришлось прервать разговор, но тот лишь с пониманием кивает ему.       Когда включается медленная музыка, Луи обнимает Гарри за талию обеими руками, прижимая его поближе к себе, и они ритмично покачиваются из стороны в сторону, юноша немного смущается, потому что оказывается пойман Томлинсоном с поличным на том, что пялится на его губы. Но парень лишь мило улыбается ему, устраиваясь подбородком на его плече и потираясь кончиком носа о его щёчку, спрашивая:       — Можно я оставлю это здесь?       — Что? — стеснительно уточняет Гарри, а затем едва не забывает, как дышать, когда ладони Луи медленно съезжают с его талии, одна — на бёдра, а вторая — на ягодицу. — Что… ох, почему бы и нет…       — Малыш, я говорил, что ты очень милый, когда смущаешься? — это скорее риторический вопрос, но Гарри помнит, что Луи неоднократно говорил ему об этом, поэтому он только кивает головой, покрепче цепляясь пальчиками за его плечи. — Ты очень сильно нравишься мне, Хаз.       — Ты тоже очень сильно нравишься мне, Лу… — признаётся Стайлс, чувствуя, как его сердцебиение и дыхание сбиваются, и он готов поклясться, что Томмо тоже заметил это. — Прости.       — За что, милый? — он отстраняется, чтобы посмотреть ему в глаза, и его ладонь ложится с ягодицы на поясницу. — Что-то не так?       — Нет… просто ты так сильно нравишься мне, что это даже неловко…       — Правда? Настолько сильно? — он улыбается, и Гарри тихо чертыхается, смущённо отводя взгляд от его губ. — Что-то не так?       — Нет… просто… Мы можем ненадолго пойти наверх, чтобы поговорить? — просит кудрявый, не совсем уверенный в том, что собирается сделать.       Он так боится всё испортить… а вдруг он слишком сильно торопится? Вдруг им ещё рано переходить к поцелуям? Вдруг Луи так думает? Вдруг Найл ошибся?.. В голове Стайлса роится так много вопросов, когда они поднимаются по лестнице, и его ладони начинают потеть. Луи понимает, что юноша взволнован, но он искренне не понимает — почему и чем. Всё ведь было хорошо, так почему же его возлюбленный весь вечер ведёт себя так странно?       Они заходят в одну из гостевых спален, где никого нет, и Томлинсон закрывает за ними дверь, внимательно смотря на Гарри, медленно проходящего вглубь комнаты — к окну. Он невольно пробегается взглядом по его фигуре, а затем вновь смотрит на его профиль, когда Стайлс останавливается у подоконника в полоборота к нему. Луи понимает, что ему стоит подойти к Гарри, чтобы они наконец-то могли обсудить то, что так волнует его возлюбленного. И, когда Луи обнимает его со спины, вновь опираясь подбородком на его плечо и смотря в окно, Стайлс начинает тихо говорить:       — Ты можешь поверить в то, что мы вместе уже несколько месяцев? Больше полугода…       — Да, думаю, да… Ты думаешь, что это много? — также тихо отвечает Луи, поглаживая его живот, и Гарри улыбается на это, качая головой. — К чему ты клонишь, малыш?       — Почему ты зовёшь меня малышом? Это из-за возраста? Ты считаешь меня маленьким? — интересуется парень, на этот раз заставляя улыбнуться уже Томлинсона.       — Нет, не поэтому. Просто ты очень нежный, милый мальчик, о котором хочется позаботиться. И мне очень нравится называть тебя уменьшительно-ласкательными словами. Почему ты решил заговорить об этом сейчас? Ты мог сказать мне сразу, если бы тебе это не нравилось…       — Мне нравится это, но я просто хотел узнать… потому что я очень переживаю кое о чём, хотя Найл и говорит мне, что я ошибаюсь. — Луи заметно напрягается, и Гарри спешит объясить, поворачиваясь к нему лицом: — Это не то, о чём ты думаешь!       — Я ни о чём таком не думаю, просто меня пугает то, к чему ты ведёшь. Гарри, будь поконкретней, я хочу понять, что ты хочешь обсудить, не обязательно ходить вокруг да около. Просто скажи мне, спроси меня о чём угодно, я всё тебе расскажу. Не обязательно так переживать, милый…       — Почему Зейн нигде не повесил омелу? — отчаянно произносит Стайлс, удивляя возлюбленного. — Это нечестно! Я думал, что мы придём, и повсюду будут навешены веточки, под которыми парочки будут целоваться и делать эти милые атмосферные фоточки, которые потом выложат в Instagram и подпишут как-нибудь по-особенному слащаво, а в итоге всё совсем не так, как я себе представлял!       — Ты… — Луи правда в замешательстве. — Ты расстроен из-за того, что Зейн не повесил омелу? Ты хотел посмотреть, как люди целуются и делают фото?..       — Нет, Боже, Лу, нет, — хнычет Гарри, расстраиваясь. — Я не этого хотел…       — Малыш, а чего же ты тогда хотел? — искренне интересуется Томлинсон.       — Твой малыш хочет поцелуя, Лу… — стеснительно, едва слышно произносит Гарри, но Луи всё-таки разбирает его слова.       Расплываясь в довольной и влюблённой улыбке, Луи делает шаг вперёд, нежно обхватывая лицо парня ладонями и смотря ему прямо в глаза горящим от желания и предвкушения взглядом, и сердце Стайлса падает в самый желудок, пока бабочки рвутся из живота наружу. Он в неверии смотрит на именинника, боясь вот-вот умереть от волнения из-за того, как близко оказывается лицо Луи к его собственному. Их губы разделяет всего несколько дюймов, и Гарри боится, что это всё — злая шутка, что Луи просто отстранится, и не будет никакого первого поцелуя.       — Мой малыш хочет поцелуя, — тихо, но до невероятного самодовольно произносит Томлинсон, смущая парня ещё больше, прежде чем придвинуться к нему ещё ближе. — Мой малыш хочет поцелуя…       — Д-да, Лу… Твой малыш хочет поцелуя… — взволнованным шёпотом вторит ему Стайлс, сглатывая накопившуюся слюну. — Очень сильно…       — Мой малыш, — с нежностью, даже в некоторой степени со страстью, произносит Луи и наконец-то накрывает желанные губы своими.       У Гарри буквально подкашиваются ноги, но он успевает ухватиться за подоконник, а Луи — поймать его за талию, прижать к себе, а затем опустить ладони на его бёдра, чтобы мгновением позже усадить его на белую поверхность, сминая его мягкие податливые губы своими и поглаживая его стан руками. Стайлс готов поклясться, что он умирает… Это так нежно, так интимно, так прекрасно, мягко и желанно, что он готов умереть прямо на месте от того, как много чувств и эмоций это вызывает в нём.       И Томлинсон хочет большего, он так сильно хочет большего… Он стягивает Гарри с подоконника через несколько минут, и Стайлс послушно шагает туда, куда Томмо ведёт его. А затем Луи укладывает его в постель, и всё внутри юноши приятно сжимается и трепещет, потому что он без слов и намёков понимает, чего именно Луи хочет.       Поэтому Гарри невольно вздрагивает всем телом, когда Томлинсон отстраняется от него на пару секунд, чтобы устроиться между разведённых в стороны ног, а затем вновь требовательно, но всё же достаточно обходительно целует его в раскрасневшиеся припухшие губы. Гарри хватается за его плечо, крепко стискивая его пальцами в попытке то ли отстраниться, то ли притянуть парня ближе к себе и в немой просьбе продолжить.       Стайлс растерян, он не знает, хочет ли того же, что и Луи… Поэтому он всё-таки отстраняется, отворачивая голову и поджимая губы, прежде чем попросить Томлинсона остановиться.       — Прости, ещё слишком рано для этого, да? — тихо уточняет Луи, немного приподнимаясь и нависая над ним, стараясь восстановить дыхание. — Прости, если я напугал тебя.       — Всё хорошо, — признаётся Гарри, улыбнувшись и проведя руками по его лопаткам и загривку, смотря в глаза. — Всё хорошо, просто я заволновался…       — Точно? Ты не испугался?       — Точно, всё в порядке, — он кивает в подтверждение своих слов, и Луи улыбается ему.       — Тогда… тогда почему ты… попросил остановиться, малыш?       — Лу, я ещё не готов к такому… Прости, пожалуйста… Я просто очень сильно хотел поцеловать тебя.       — И как тебе твой первый поцелуй, милый?       — Мне очень понравилось, Лу, — он кокетливо улыбается ему, и Томлинсон вновь целует его, аккуратно устраиваясь локтями по обе стороны от него, ненавязчиво толкаясь своим возбуждением в бёдра парня, вызывая приятный звук удивления. — Что ты делаешь?..       — Прости, просто ты так горяч, Хаз… — неловко говорит Луи, отводя взгляд и заигрывая пальцами с его кудряшками. — Ты очень сильно завёл меня, пока играл со мной взглядами целый день. Поможешь мне избавиться от этого напряжения?       — К-как? — смущается Гарри, взглянув вниз и тихо чертыхнувшись, потому что из-за их поцелуя у него самого встал, и Луи, очевидно, чувствует это.       — Ты знаешь… что такое фроттаж, милый? — от волнения это звучит очень сбивчиво и тихо, но они находятся так близко друг к другу, что Стайлс может услышать не только шёпот возлюбленного, но и то, как он сглатывает слюну.       — Эмм, я не уверен, — отвечает юноша, вновь посмотрев на него. — Это что-то… что-то из БДСМ?       — Что? Боже, нет, малыш, нет, — посмеявшись, уверяет его Луи. — Это когда люди трутся друг о друга, чтобы достичь оргазма, нам не обязательно раздеваться, это можно делать в одежде… Ты хочешь попробовать?       — Но мне же всего шестнадцать, Лу, — неуверенно произносит Гарри. — Я знаю, у тебя был День Рождения, и, наверное, это очень некрасиво — отказывать тебе сейчас…       — Вовсе нет, я всё понимаю. Но ты и сам возбуждён, и тебе, вероятно, интересно попробовать что-то такое невинное и в то же время эротическое, зачем отказывать себе в этом?       — Да, но… ты прав, Лу, но ты же не будешь считать меня легкодоступным из-за этого?       — Мы встречаемся несколько месяцев, малыш, это мои самые долгие отношения из тех трёх, что были до тебя, ты правда боишься, что я посчитаю тебя легкодоступным? Ты очень забавный, Хаз, очень забавный…       — Хорошо, давай сделаем это, но я не уверен, что готов к чему-то большему, — признаётся Гарри.       — Я знаю, я и не собираюсь давить на тебя с этим, — он ласково проводит носом по его щеке, оставляя на ней поцелуй и прижимаясь своим возбуждением к возбуждению Стайлса, нетерпеливо толкаясь в его пах.       Гарри обливается потом уже через пару минут этих махинаций, и даже тот факт, что он снял свитер, оставаясь в одной лишь футболке, не особенно спасает его от того жара, что разливается по венам. Его кровь словно бурлит от такой интимной близости с Луи. И жадные поцелуи в губы не решают эту проблему, это только больше распаляет мальчишку, то и дело тянущегося к своей ширинке, чтобы расстегнуть её.       Ему хочется наконец-то подрочить и кончить, ему слишком хорошо сейчас, он хочет получить разрядку прямо сейчас. Но Луи ловит его за запястья, фиксируя их у него над головой и отстраняясь от его губ, глядя в глаза остекленевшим взглядом, и этот взгляд прекрасен, Гарри не может сдержать стон при виде лица Томлинсона.       — Боже, п-пожалуйста, сними это, — сбивчиво умоляет Стайлс, обнимая его ногами и потираясь промежностью о его промежность.       — Что снять? — томно переспрашивает Луи, прежде чем наклониться к его шее и оставить на ней несколько горячих поцелуев, и Гарри молится о том, чтобы парень не оставил засосов, иначе мама убьёт его.       — Ф-футболку! Сними её с меня, — требует парнишка, и Томмо усмехается, пальцами свободной руки нащупывая её край. — Пожалуйста!       — Тише, Хазза, нас могут услышать, — напоминая ему, что они находятся в доме с кучей людей при незапертой на щеколду двери, просит Луи. — Я сниму её…       И он делает это, мгновением позже притягивая парня к себе так, чтобы он сел, и Гарри стонет, потому что их промежности больше не соприкасаются. Чёрт, Гарри готов поклясться чем угодно, что его боксеры прямо сейчас промокли до ниточки из-за естественных выделений, а его штаны — пропитались потом.       Луи укладывает Гарри вдоль кровати, на этот раз ложась рядом с ним, и просовывая одну ногу между его ног, прижимаясь к нему всем телом, и Стайлс тихо всхлипывает от удовольствия, потому что вдобавок ко всему Томлинсон целует его в шею и ключицы, лаская его чувствительные соски.       И Гарри хочется ответить ему тем же, поэтому он вынуждает парня снять кофту и целует куда-то за ухом, спускаясь вниз и приятно проезжаясь бедром по члену Луи. Он языком оглаживает ореол соска Томлинсона, ощущая, как тот сжимает его кудри у корней, прижимая его к себе поплотнее.       — Боже, малыш, я уже скоро, — едва не восклицает Томмо.       — Я… я тоже, Лу, — выдыхает Стайлс и впивается пальцами в его бока, чувствуя, как оргазм медленно, но верно накрывает его тяжёлой пеленой.       Когда они отходят от произошедшего, Гарри не может не засмеяться. Он всего лишь хотел впервые поцеловаться, а в итоге это был самый лучший первый сексуальный опыт с любимым человеком. Луи тоже смеётся просто потому, что это делает Стайлс. Он целует кудрявого в кадык и нависает над ним, окидывая внимательным взглядом, прежде чем посмотреть в глаза и спросить:       — Правильно ли я понимаю, что тебе это понравилось?       — Да, понравилось, — смущённо отвечает Гарри и нащупывает рукой свою футболку. — Спасибо…       — За что? — удивляется Луи.       — За всё это… С Днём Рождения и с Рождеством тебя, Лу, — шепчет кудрявый и мягко целует его в щеку.       — С Рождеством, малыш…