***
Наконец добравшись до берега, Вера стала осматриваться по сторонам и вскоре заметила Ваню. Он копошился возле какого-то ящика, не замечая ничего и никого вокруг. Его было хорошо видно, так как рядом с ним и его ящиком в песок было воткнуто магическое копьё, источавшее достаточно яркий свет. Поразившись тому, что парень совсем не смотрит вокруг, хотя бы изредка, Вера подумала, что это весьма опрометчиво, ведь вдруг какой-нибудь ночной машинист или прохожий увидит его и заинтересуется тем, что он там делает, а он даже не заметит, что к нему кто-то подходит и мирный человек сможет рассмотреть всё содержимое фрамельского ящика. Хотя ей-то это было только на руку, потому что необходимость думать о том, как подкрасться незаметно отпадает. Так, стоп. А может быть всё не так просто как кажется? Может, все специально спланированно так, чтобы Вера, подумав, что Ваня один и ничего вокруг не замечает, не скрывалась, когда будет подходить к нему, а тем временем его товарищи, сидящие в засаде будут ждать лишь удобного, чтобы напасть. Вера решила, что перестраховаться лишним не будет, и стала перемещаться перебежками, стараясь, чтобы её движения не было видно в темноте, и внимательно следя за Ваней и за обстановкой вокруг. И вот, когда ей осталось пройти до парня всего метров пять, он вдруг резко обернулся, широко улыбаясь. Вера остановилась. – Какие люди! Я бы мог сказать, что ты хорошо подкрадываешься, если бы и правда был занят исследованием этого ящика, но, увы, это лишь прикрытие, и я давно тебя заметил. Вера абсолютно ничего ему не ответила, собираясь с силами, чтобы заставить себя начать битву. А Ваня, видимо, долго молчать не собирался и снова заговорил. –Молчишь? Ну не важно, можешь со мной не разговаривать, я тогда тут монолог толкну. Я не думал, что из всех фантазийцев нашего города за мной отправят именно тебя, но тем лучше. Теперь мне больше не придётся скрывать от тебя, что я фрамелец. – Что? Вера мысленно отметила, что вопрос она задаёт не потому что хочет что-то понять, а для того чтобы просто оттянуть время до начала битвы, при том, что у неё не было желания придумывать какую-либо стратегию в это освободившееся время. Тогда она заставила себя начать разработку хоть какого-нибудь маломальского плана. – А то, что я уже давно почувствовал, что ты из фантазийцев. Почти сразу же как только стал фрамельцем, потому что ты ещё не научилась скрывать свою энергию и тебя можно было за версту отличить от обычно человека. Осознав это я подумал, что ведь и я не умею маскировать свою магию, и ты тоже рано или поздно почувствуешь кто я такой. Мне нужен был повод, чтобы общаться с тобой по минимуму, максимум только по какие-нибудь школьным вопросам, но это было сложно с учётом всей этой твоей любви и прочей дребедени. Но я не мог даже предполагать, что подкинуть тот самый повод мне можешь именно ты, разрушишь своими лапками своё же счастье, так сказать. Издевается. Вера подумала, что этим он не сможет вывести её из равновесия, ведь она уже научилась выполнять миссию несмотря на чувства, которым можно отдаться и потом в спокойной домашней обстановке, когда не будет риска, что тебя атакуют, пока ты зазевался, но подумав так, тут же поняла, что врёт самой себе. На самом деле Вера реплики Вани глубоко ранили её душу, да и, если бы она и правда научилась не обращать во время миссии внимания на чувства, то не ходила бы три часа по городу, собираясь с силами, чтобы заставить себя пойти за парнем. И она лишь крепче сжала в руке карандаш, стараясь заставить себя внимательно следить за действиями противника, не поддаваясь эмоциям. План она больше не составляла, потому что продумывать в плане было почти нечего, а усыпить и унести его с помощью магии, действуя при этом по обстоятельствам, она решилась сразу. – Нет, на самом деле мне глубоко плевать на то, что там про меня пишут или, может быть, говорят, если это не про мою причастность к фрамельцам, но, когда нужно изображать оскорблённого, я отлично справляюсь. А знаешь ли ты, как удобно, когда умеешь показывать людям совсем не те эмоции, которые ощущаешь, а те, которые нужно показать им? Конечно, знаешь, ты же у нас в театральный ещё и за этим ходишь, а не только ради творчества. Чего так на меня смотришь? Думала, что я не такой догадливый? – Может быть и думала, но удивляюсь не из-за этого. – Да? А из-за чего же тогда? С одной стороны, сейчас не лучшее болтать с Ваней по душам, тем более, что он из фрамельцев, а с другой, с помощь разговоров можно продолжать оттягивать этот неприятный момент, когда придётся начать с ним драться. – Из-за того, что ты тоже оказался таким талантливым актёром – Ой, спасибо, так приятно, когда признают твои таланты! Но хватит о тебе, да обо мне, давай поговорим о наших знакомых? При этих словах Вера заметила, что в Ваниных глазах загорелись хищные огоньки, а это значит, что про знакомых он хочет спросить не просто так, а чтобы понять: фантазийцы они или нет. Если это и правда так, то девушка уже знала про кого именно он скажет и готова была врать о том, что эти люди не имеют к её группировке никакого отношения, даже если её застать врасплох, разбудив ночью, когда она не может соображать, где нужно говорить ложь, а где – правду. – Эта твоя компашки соавторов, идейных вдохновителей или как там их поточнее назвать. Ты постоянно с ними тусуешь и, вроде бы, даже не прячешь от них свой волшебный карандашик… Они такие же как ты? Тоже фантазийцы, верно? Ну вот, всё как Вера и предполагала, и да, это верно, Ваня прав, но ему об этом знать абсолютно не обязательно. Не хватало ещё, чтобы мальчиков раскрыли. И девушка сказала фразу, правдоподобность звучания которой она оттачивала многие месяцы – Нет. Они не фантазийцы, и даже не из каких-нибудь других группировок. Они вообще не обладают магией. Хоть девушка и знала, что это неправда, она сама как будто верила в это, потому что, как она заметила, если веришь в свою ложь люди охотнее принимают её за правду. А может быть, это ей просто так кажется. – О, неужели? И как же тогда объяснить тот факт, что ты не скрываешь от них свою силу? – Есть такие люди, друзьями называются, которым можно поведать свою самую сокровенную тайну, в независимости от того обладают они магией или нет. – Можно поведать свою самую сокровенную тайну, узнав которую они невольно станут целью для твоих врагов, и их жизнь будет постоянно подвергаться опасности. Так вот, оказывается, для чего нужны верные друзья! – Вечно, ты, когда тебе надо, весь смысл наизнанку выворачиваешь! Сейчас Вере не нужно было вкладывать своё актёрское мастерство в изображение негодования, чтобы слова о том, что её соавторы просто друзья, не обладающие магией, звучали правдоподобнее. Всё потому, что у неё реально был друг, а точнее подруга, которая тоже не владела магией, и которой она однажды доверила свою тайну, попросив совета. Тогда Вера решила, что всё равно никто не обратит внимания на какую-то сельскую девушку, с которой общается наша фантазийка, и не станет ничего выпытывать у той, поэтому можно смело рассказать ей всё и попросить помощи в решении важной проблемы. Однако, со временем Вера стала думать, что если кто-то всерьёз решит что-то про неё выпытать у кого-нибудь из её знакомых, то не пройдёт мимо этой подруги из села, ведь их связывает слишком многое, и эти связи не скрыть. С тех пор её терзает чувство вины, и она не может спокойно реагировать на слова о том, что друзья, которые что-то знают подвергаются опасности. – Наизнанку? А что разве я что-нибудь не правильно сказал? Или просто некоторые тут хотят отрицать очевидные вещи, чтобы не чувствовать угрызений совести? Ванька, увидев, что задел соперницу за живое, продолжал сыпать ей соль на рану, тем временем медленно и незаметно вынимая из кармана своё оружие. Но Вера это всё же заметила. Заметила, несмотря на раздирающие её чувства, потому что уже давно выработала инстинкт внимательно следить за противником, параллельно с этим размышляя о чём-то другом, чаще всего о плане действий, или придумывая истории, которые должны были стать атакующим, защитным или каким-нибудь другим заклинанием. Да, для битвы ей нужно придумывать истории, поэтому без такого навыка, как одновременно делать два дела, ей было бы не выжить. Сейчас начнётся битва, в которой Ваня, судя по его суровому виду, решил выйти или победителем, или умершим. Это так странно… Он ещё такой молодой, а уже готов умереть. Эх, почему жизнь хоть чуть-чуть не похожа на сказку? Почему нельзя, чтобы сейчас, как в сказке, Ванька во имя любви перешёл на сторону Веры? Девушка тряхнула головой, чтобы отогнать навязчивые фантазии, связанные с реальность, и начать придумывать историю, которая ей сейчас реально поможет в битве. Копьё пролетело в полуметре от Веры, и она отскочила назад, решив, что если парень целился не в её руку или ногу, а в пространство вокруг неё, то это значит, что сейчас он будет использовать либо заклинание-ловушку, либо какую-нибудь магическую атаку. Но откуда копьё, учитывая, что оно не то, которое освещает ящик и местность вокруг? Да и Ваня, вроде, оружие доставал из кармана, куда копьё не поместиться ну никак. Дело в том, что там у его лежала небольшая посеребрённая брошка в виде копья, которая, как и Верин карандаш, обладала магическими свойствами, позволяя призывать это оружие. Копьё появляется в руке владельца, и дальше он может что-то делать с ним на своё усмотрение. Может метнуть его в противника и тогда, как только его рука опустеет, в ней появится ещё одно копьё. Можно сделать так, чтобы это оружие, когда долетает до цели взрывалось, или источало ядовитый газ, или заставляло ближайших к этому копью людей застывать на месте, не имея возможности пошевелиться. Можно использовать копьё в качестве сигнала, заставив его ярко светиться и метнув так, чтобы оно воткнулось в стену какого-нибудь здания. А можно не атаковать и не сигнализировать, а создать щит. Но хватит о способностях Ваниного оружия, вернёмся к битве. Вера быстро начертила своим карандашом в воздухе японский иероглиф 保護 – «защита», мысленно вкладывая в этот символ историю о мощном и надёжно щите, который может защитить даже целое королевство, не говоря уже об одном маленьком человеке. Уже было сказано, что её магия основана на историях, но, если честно, мало просто придумать что-то, надо ещё и выпустить свои фантазии из воображения в реальный мир. Таких способов изобретено уже огромное количество, но Вера почти сразу выбрала тот, что связан с написанием каких-то слов, подходящих по смыслу к придуманной истории, но она, как уже было сказано, писала не просто слова, а иероглифы. Едва девушка провела последнюю линию, как знак тут же потерял свою форму и стал превращаться в полупрозрачную пелену, которая окутывала пространство вокруг Веры. Как раз вовремя, потому что Ванино копьё взорвалось, распространяя магическую ударную волну. Сам Ванька время даром не терял и, пока девушка чертила иероглиф, прицелился, а потом метнул в неё копьё. Её щит погасил скорость копья, и оно, остановившись стало таять в воздухе. Тем временем Вера, прекрасно понимая, что придумывать себе какое-либо оружие бессмысленно, потому что у неё всё равно не хватит духу самой наносить удары по возлюбленному, чертила иероглиф 戦士 – «воин». Вот какая история вкладывалась в него: храбрый, умный и сильный мечник по имени Ванька, готовый сделать всё для неё, даже сразиться с самим собой. Настоящий же Ваня в это время, решив, что ему тоже не помешает щит, воткнул своё очередное копьё в песок перед собой и сейчас шептал что-то. Когда из Верин иероглиф преобразился в ещё одного Ваню, парень хмыкнул. Хоть вслух он ничего и не сказал, но в его глазах буквально читалось следующее: «Ну конечно, кроме меня со мной сразиться некому, ведь практически во всех твоих нефэндомных фанфиках только я хочу драться за тебя» Вокруг парня наконец появился щит. Хотя в принципе щитом это называть довольно сложно, потому что что всего лишь летающие вокруг него копья, которые реагируют на приближение противника и норовят его проткнуть, а если он уворачивается, то возвращаются на место, готовые вновь атаковать. Вот в каких условиях началась битва двух Вань. Она продолжалась ещё очень долго, и в какой-то момент Вера создала ещё двух персонажей в помощь своему Ване, подумав: «Да, трое на одного – нечестно, но ведь мы же не собираемся его убивать или сильно калечить, а только взять в плен, так что у нас есть небольшое смягчающее обстоятельство. Хотя и слабо калечить его тоже не хотелось бы, но это уже от его же действий зависит.» Противник девушки, вопреки ожиданиям и всякому здравому смыслу, тому факту, что на него нападают сразу трое, обрадовался. Вернее, не то чтобы обрадовался, но, когда он увидел, что Вера создала ещё двух персонажей, у Вани на лице промелькнуло выражение озарения, и с тех пор он ухмыляется. Вера же от такого поведения парня напряглась и стала неотрывно следить за ним, так что даже не отводила глаз, когда ей нужно было снова начертить иероглиф. Потом до девушки дошло, что Ваня теперь, в отличие от того времени, когда он дрался только со своей копией, не пытается смертельно ранить своих противников, а лишь уклоняется от их ударов, стараясь проскользнуть мимо них и приблизится к ней. И нельзя не признать, что это у него почти получается. Вера знала, что нужно срочно что-то предпринять, иначе её положение сейчас резко ухудшится, но с каждой секундой ей всё сложнее было заставить себя активировать какое-либо заклинание. Тогда ей пришло единственно верное решение: подпустить Ваню к себе и усыпить, используя иероглиф 寝 – «спящий». Почему она не сделала так сразу, она же вроде бы с самого начала хотела так сделать? Потому что это заклинание, на активацию которого тратится очень много магических сил, очень легко отражается даже довольно слабыми защитными амулетами, если их грамотно настроить. Так что его бессмысленно использовать сразу вначале битвы, нужно сначала проверить противника на наличие защиты, но главное потом в пылу сражения не забыть, что ты хотел применить это заклинание. Вера например забыла. Благо, смогла вовремя вспомнить. Теперь осталось только начертить иероглиф, приказать своим воинам драться не так яростно, чтобы у Вани был шанс пройти мимо них, не заметив при этом никакого подвоха, и ждать.***
Всё, он приблизился на достаточное расстояние, чтобы один магический импульс сбил связь Вериного карандаша с сотворёнными им персонажами, находящимися так далеко от своего источника магии. И Ваня выпустил этот импульс. – Изначально я предполагал, что ты не хочешь драться со мной сама, но подумал, что ты смогла перебороть себя. Неужели нет? – Ты и без моего ответа всё прекрасно видишь, – прошептала Вера, активируя заклинание. Ей повезло, и всё сработало как по маслу. Теперь осталось только связаться со штабом и доложить, что Ваня обезврежен, и его можно забирать. Главное не расплакаться, пока всё это не кончится.***
Едва только Вера разобралась со всеми проблемами и сложностями процедуры по доставке Вани, как тут же бросилась прочь из штаба, конечно же, в слезах. Всё. Теперь с ним покончено. Теперь она никогда больше не увидит его на улицах города просто так или в школе, в качестве одноклассника, ведь теперь он пленный фрамелец. Для руководства он только пленный противник и ничего больше, а если руководство считает так, то и других мнений по поводу Вани быть не может. А жаль… Очень жаль… Жаль, что так получилось, что он не оказался обычным человеком, или фантазийцем, или кем-то из союзников. А ведь эта история могла бы закончиться так красиво… Но, увы, все истории, начиная маленькими происшествиями и заканчивая общемировой историей, имеют одно очень неприятное свойство: они не знают сослагательного наклонения.