Рёша

      Трель раздалась по всему помещению, а Игорь только злобно промычал, переворачиваясь с бока на спину. Он сам только около тридцати минут назад вернулся домой, по-быстрому принял душ и завалился спать, ну как завалился, еле дополз и отрубился на ходу, на удивление ещё и успел укрыться пледом, который в теории и практике не понадобился. На улице, даже не считая трёх часов ночи, стояла ужасная жара, что являлось для Петербурга в июне аномалией похлеще резкого снижения любителей химии.       Сначала Игорь решил тупо проигнорировать звонок, так как этот человек явно ошибся дверью, а не потому, что Гром пиздец как устал и заебался от всего. Так ещё майор никого не ждал и не звал к себе, особенно в такой поздний час (инцидент с Дубиным в три часа ночи не считается).       Только вот посторонний был настолько целеустремлённым, что вскоре за второй трелью последовал ещё и грубый стук в дверь. Ну как грубый, её серьёзно начали пинать ногой. Посчитав, что нельзя обижать свою старую подругу, которая и так уже держалась на соплях и силе тараканов, так ещё прощаться с ней не хотелось, а новую ставить дорого, Гром всё же поднялся.       Скинув с себя надоевший и никому не нужный плед, майор вслепую начал искать свои джинсы, которые где-то посеял, пока полз до родимой ванной. Найдя те на старом кресле, что еле как дышало, а при движении Игоря издало умирающий хрип, Гром направился прямиком к бедной подруге, которую вновь начали долбить, добавив при этом ещё одну громкую и уже раздражающую трель.       -Да иду я… - только и зашипел хозяин всего раритета, пытаясь победить ширинку.       Врубив свет только в прихожей, Игорёк моментально уставился на экранчик и так уже потрёпанного домофона, хотя он был одним из самых современных нововведений в этой хижине.       Гость ввёл смотрящего в ужасный шок. Не поверив своим глазам, Гром похлопал ими, а после снова уставился в экранчик, пока ещё один звонок не привёл его в чувства. Как только он увидел, что будущий нежданный замахивается для удара кулаком, майор активизировался, открыл моментально замок и перехватил удар более мелкого кулака своей большой и грубой ладонью.       -Тебя нормально стучаться не учили? – скорее растерянно, чем раздражённо спросил мужчина, пытаясь понять: сон это или нет…       -А тебя не учили, Игорь, что некрасиво долго не открывать дверь? Гость ждёт, стоит в подъезде и теряет интерес, - только огрызнулось чудо, убирая свою руку и спокойно проходя в квартиру, пихая самого хозяина в бок.       Гром ещё секунд пятнадцать простоял истуканом, пяля в лестничный пролёт. Активизировавшись уже по чужим шагам в грязных сапогах, которые даже не удосужились снять, майор закрывает за собой дверь и забывает о дряхлой подруге, откладывая защиту её чести и совести на потом. Не то, чтобы он был заявленной чистюлей (интересно, Олег таким же остался?) и драил свою хату при первой же возможности и при новой пылинке (Олег?), но такое пренебрежение выводило из себя. Пройдя за своим «долгожданным» гостем, Игорь уже хотел начать с предъявы о бессовестном проникновении и пробуждении в три ночи, как его остановили:       -М-да, не густо у тебя, - прокручиваясь вокруг своей оси и делая шаг вперёд, подметило чудо. – Мог бы хотя побелить потолок с того момента, а то штукатурки вообще нет, да и в целом перерасти возраст заявленного холостика, - остановился у кресла и бесцеремонной опустил на то своё чёрный шлем.       Услышав болезненное сопение деревянных ножек и мягкого дырявого тканевого покрытия, Гром бросился в наступление.       -Ты чего пришёл? Поглазеть? Ну так поглазел, - он большими и быстрыми шагами прошёлся по всему залу, обвивая грушу и диван, останавливаясь прямо у стервы, что с особым интересом разглядывало старое окно, - а теперь про-       -Чш-чш, Игорь, - тот, не смотря на мента, закрыл его рот указательным пальцем, надавив им на сухие губы, - было так хорошо, когда ты стоял как истукан. Прям настроение из заёбанного в говняное переходило. Красота.       Рыжий, ещё немного постояв и понаблюдав за ночным городом, всё же отходит от окна, лавируя между креслом и стеной. Проводит рукой по старым обоям; останавливается у доисторического светильничка, включает и выключает его; проводит полной ладонью по деревянному пыльному столу, оттряхивая после ту, но всё же снимает одну перчатку; проходит на кухню; хлопает дверцей холодильника; стучит аккуратно подпиленными чёрными ноготочками по плите, мойке, бортику ванной, а после хлопает по верхней плоскости стиральной машины. Игорь же только каменеет, напрягаясь сильнее от такого лёгкого прохода по своей же квартире, но и не может не любоваться утончённым силуэтом в экипировке мотоциклиста, которая только сильнее подчёркивает и облигает прекрасную фигуру. Во рту скапливается горькая слюна.       -Восемь лет, - начинает тот, выводя Игоря из нового транса, - восемь чёртовых лет, - проскальзывает взглядом по шахматной партии, усмехается и делает паузу для хода. Пешка летит с доски, прокатывается по полу, а на её место встаёт другая фигура, - а ты так и сидишь в дерьме, - поднимает на того голову и улыбается.       Не той немного хитрой, бессовестной, но яркой и солнечной улыбкой, а хищной и злобной, которую Игорь не видел до этого момента.       Рыжий направился прямо, проходя мимо натянутой нити и прищепок, что так и висели на ней бездвижно. Ударив по одной, незваный гость оказался у старой груши, проводя уже по ней рукой в перчатке.       -Воспоминания, да? Сжирают тебя с потрохами? Как же ты тогда сюда девушек водишь, м? Они не пугаются всего этого, как бы ты им мог сказать… - тот развёл руки в стороны, а правой ещё и пощёлкал, подбирая слово, - рабочего хаоса? Думаю, так тебе на шею и прыгают после этих слов, м? А может, - тот внезапно оказался вновь у Грома, встав к тому на самое близкое расстояние, что кончики носа чуть ли не соприкасались, - ты водишь сюда таких, как я? Я понимаю, - кивнул, но вновь выпрямился и озарил зубастой белоснежной улыбкой, - процент маловат, но всё же возможен. У тебя только на таких и встаёт. Да и привлечь ты умеешь, вот, футболочку приподними и всё, все так и полегли. Ты же проверял, да? Хотя, - тот издаёт лёгкий короткий вздох, опускает взгляд на грудь майора, проводя влажным языком по свой нижней губе, что заставляет Игоря сжать зубы сильнее. Горечь, - ты точно никому не нужен, - касается горячей кожи, проводя тканью своей перчатки по всей груди, опускаясь до торса. – С такой тухлой и избитой мордой на тебя даже страшно взглянуть, - щёлкает по натянутой коже мента. - Я прав, да, Игорь? – глаза бляди поднимаются на его лицо, вновь разливаясь в широкой и зубастой улыбке.       -Ты пришёл сюда, чтобы меня обосрать? – собрав волю и яйца в кулак, огрызнулся Гром, надвигаясь и заставляя сделать шаг назад.       -Как непоэтично, Игорёк, прям отврати-       -Игорёк? Я для тебя Игорёк? – уже гортанно прорычал майор, со всей силы сжимая собственные кулаки.       -А как ты объяснишь фотографии на той доске, Игорёк? – вновь выставил руку вперёд, касаясь груди и тем самым останавливая. Рыжий кивнул назад, щуря глаза. – Я не думаю, что лучшему следователю Петербурга может так помогает в расследованиях семья какого-то знаменитого музыканта. Окрыляет, да?       Гром громко сглатывает, уставившись теперь за спину бляди. То ли он сам не уследи за ним, то ли рыжие и вправду ведьмы, потому что он вообще не помнил, чтобы тот стоял сейчас у этой доски, а в темноте очень сложно что либо увидеть.       -Она моя дочь, - только и прошептал майор, опуская глаза вниз, прямо на эти развязные губы.       Да, он искал информацию все выходные, мониторил и просто распечатывал фотографии, чтобы хоть как-то дотронуться до этого золотца. А тут резко появляется мать этого золотца, что решила объявиться спустя восемь грёбанных лет молчания и игнорирования. Хотелось ей врезать, врезать так смачно, чтобы все эти идеальные черты лица превратились в месиво, чтобы никто не смог разобрать, что же это за человек такой. Только вот портить это прекрасную голову всё-таки не хотелось. Не хотелось, чтобы оно чувствовало ту же боль.       -Твоя? – ненормально улыбнулся рыжик.       -Саша-       -Она только моя дочь! – внезапно очень громко воскликнул рыжий, сжав кулак на груди майора. – Только моя, но уж точно не твоя, мусор.       Игорь только смерил того нечитаемым взглядом. Сжав губы, он схватил Александра за плечи и попытался того повернуть лицом к выходу, но только тот ускользнул из рук гиганта. Гром моментально метнулся за ним, надавив на него и придавив спиной к самому красивому окну Санкт-Петербурга (по версии Пчёлкиной, конечно же). Перевернуться он всё-таки смог, но на трюк майор не повёлся, не допустил своего промаха с ним.       -Ты выкобениваться и в игры пришёл играть? – плюнул прямо в рыжую грудь словом, прижав того к стеклу плотнее, расставив руки по бокам подоконника.       Саша только довольно и аппетитно пробурчал, поднимая голову вверх и вновь меняясь в лице. Он выглядел как какой-то дурачок, способный только дурачится и играть. Будто его сейчас с силой о стекло не приложили.       -Совсем голову снесло от количества парн-       Гром не договорил. Нет, Игорь просто не успел, так как того притянули руками к себе, к своему лицу, к своим губам. Майор вновь озлобился, ощущая то, какую клоунад устраивает это рыжий идиот! Ну уж нет, он и так дал выпить много своей крови, не дождётся эта тварь ещё добавки!       Хозяин квартиры с трудом вырывается из этого голодного захвата губ, но руки так и не скидывает. Зажав своим кулаком слегка влажные розовые губы, тот тряхнул головой напротив, пытаясь вернуть его на Землю.       -Ты что творишь, ебанутый? – только злобно шипит, пытаясь соблюдать закон тишины, а не как этот идиот: долбить на полную.       -Ну Рёш… ну ты чего?.. М-м?.. - прижимается холодным лбом к горячей груди, игнорируя руку на своих губах, что даже произнести фразу не помешала.       Майора прошибает, а тот проваливается вновь в негу. Тело обволакивает тёплое ощущения, а он и не чувствует, как на его коже появляются мимолётные поцелуи, а собственными руками управляют, укладывая их на бёдра рыжего.       -Рёша… отомри… любимый… - шепчут ему прямо на ухо, а Гром вновь отмирает, сжимая ноги Саши и глубоко выдыхая.       Рыжий же берёт его уже потерянное лицо в руки, опять опирается о стекло и опускает зряки майора на свой уровень. Гость только как-то непонятно улыбается и легонько касается губ, постепенно раскрывая их и превращая движения своими языком и ртом в настоящий мокрый поцелуй.       Игоря ведёт, нет, его, сука, колотит. Колот изо всех сил. Тот напирает, набирает и расширяет поверхность открытого рта, соприкасаясь своим шершавым языком с таким же шершавым и горячим, что и у рыжика. Руки поднимаются наверх, сжимая все выпирающие и невыпирающие части тела под тонким слоем одежды. Саша вспыхивает, когда дело доходит до его шеи, на который находят липучку и отлепляют её на фиг. Ловкие пальцы хватаются за застёжку и с самой быстрой скоростью опускают её вниз.       Тут же Разумовский останавливает слюнявый поцелуй, собирая всю жидкость с их губ своим языком и выдыхая пар в лицо майора. Рука тем временем останавливает руку майора на середине собственной груди, не дав открыть подарок до конца.       -На диван, Рёш… хочу по старинке…       Майор только согласно и односложно угукает, обрабатывает это секунд пять и подхватывает рыжего за смачную попку, прижимая того к своему уже влажному торсу. Разумовский только мимолётно и легонько ойкает, обхватывая мощную и горячую шею своего укротителя на данную ночь. Как только Игорь спотыкается и валит рыжего на диван с самим собой, тот активизируется и убирает руки от его тела, оглаживая лёгкими, невесомыми движениями щетинистые щёки и усы майора.       -Отрастил… - весело и девственно хихикает, вновь прикасаясь губами к губам Грома, что в ответ закрывает глаза и прижимается плотнее. Проводит пальцами правой руки выше и оглаживает неровную бровь со шрамом. Игорь моментально заползает на диван, оказываясь между раздвинутых длинных ног, что добродушно впускают его в самое тёплое место.       Чёрствые руки оглаживают открытую грудь, заползая под спину и отрывая кожу от этой экипировки. Мажа по раскрытым и красным губам, Игорь спускается ниже под сладкий тихий стон, выцеловывая шею с дрожащим кадыком, врезается носом во впадинку ключиц, повторяет контур косточек, прижимает грудную клетку к своему лицу руками. Саша опрокидывает голову назад, открывая рот и издавая гортанный звук. Его свободная правая рука оказывается на затылке чёртова мента, сжимая его волосы, что уже начинали виться на концах.       -Р-Рёша-а… - вновь проскулил, оглаживая его щёку левой рукой, -я хочу т-тебя… а… -шипит, сжимая свои бёдра, тем самым зафиксировав их двоих в положение и не дав брюнету возможность сбежать.       Игорь моментально отрывается от сочной бледной кожи и смотрит на опрокинутую голову рыжего. С губ срывается нервный выдох, а он легонько целует дрожащий подбородок, опускаясь ниже. Усевшись на колени, мужчина ведёт застёжкой до конца.       Затем Игорь разбирается с чёртовыми сапогами, просто расстёгивая и скидывая их на пол. Туда же летит и облегающее тело экипировка этой рыжей ведьмы, оставляя его полностью открытым. Гром сразу же расправляется со своими застиранными, перетерпевшими и вытерпевшими всё и вся джинсами, победив ширинку с первого же раза.       Александр закусывает губу вместе с указательным пальцем правой кисти, протягивая руку в перчатке к лицу майора. Тот, как настоящий верный пёс, расстёгивает липучку, а после кусает зубами за ткань указательного пальца, тянет ту на себя. Перчатка летит на тот же самый пыльный пол, а Игорь облизывает пальцы, целуя каждую костяшку крохотной по сравнению со своей руки рыжика.       -Ммм, хороший пёсик, - только сладко гортанит Разумовский, резко усаживаясь, слегка водя своим торсом.       Саша проводит собственными аккуратными и ухоженными пальцами по шее Грома, пока тот пялится на его ключицы, замечая только сейчас нововведение: татуировку в виде маски чумного доктора прямо между костяшками. Когда он целовал его, то не открывал глаза, а сейчас аж сомкнул зубы. Он помнит это самое тельце по памяти, зная, где какая родинка, какое родимое пятно находятся, размер и длину крестообразного шрама на груди, его узор, но уж точно не это тату, что перекрывало прекрасную и сладкую кожу.       -Рёша… не грузись… побудь со мной, мой хоро-о-о-оший, - протянул тот прямо ему на ухо, обводя горячим языком его контур.       Гром опять громко выдыхает, опуская глаза на Сашу, что вновь садится, только теперь он перекидывает через него ногу, поворачиваясь к менту спиной. Прижавшись и потершись о его согнутые колени собственным пахом, рыжий закусывает губу и поднимает попку в боксерах, проводя её контуром по торсу майора. В диван издаётся глухой стон, а короткие волосы показывают плечи и новое открытие: татуировку на плечах, крылья, что жадно раскинулись на белоснежной спине с миллионом родинок. Игорь сам закусывает губу, проводя большими пальцами по мягкой части ягодиц, а другими пальцами цепляясь за резинку ненужных здесь трусов. Ткань через секунду летит также на пол, предоставляя на показ самой нежной и мягкой части тела. Гром опускает голову и целует каждую из них, проводя языком длинную линию от копчика до рёбер. Поцеловав между ключиц и сами края лопаток, заходя на чёрный рисунок, хозяин квартиры опускает сочную задницу на свои колени, касаясь её между ягодиц уже во всю вставшим членов, головка которого сочилась природной смазкой. Опустившись вновь над прекрасным подтянутым телом, майор заправляет пару раскинутых прядей за острое красненькое ушко с проколами, прижимаясь к тому губами.       -Птенчик… - только и тянет Гром, другой рукой касаясь его вставшего члена, а после и поднимаясь к половым губам, раздвигая их пальцами и проводя большим по клитору. Растекается тепло по всей груди, так как он давно уже не произносил этого слова в таком нежном ключе. Саша только нервно дёргается, надавливая мягкой кожей на чёрствую фалангу. – Тише… тише… - нежно шепчет в то же самое тоненькое ушко, целуя его в мочку. Наученная кисть поднялась выше оглаживая сжавшийся вход во влагалище. Игорь немного удивился, думая, что у этой рыжей бестии секс с новым партнёром, о котором кричит весь интернет, был настолько регулярным, что вход был бы до того растянут, что туда сразу же входило пальца так два-три. Отметя это мысль из своей и так гудевшей головы, Гром начал массировать нежную плоть, выводя невероятные узоры уже на остром плече рыжего своим языком. Тот только громко выдохнул и качнул бёдрами, заставляя палец проникнуть во внутрь. Однако майор сразу же завис, ощущая, что влагалище было ужасно узким. Ну как узким, оно вообще не было растянутым!

«Поссорился, что ли с ним?.. Обиделся и не даёт?..»

      В голове мужчины пролетел ряд вопросов, пока его не вывело из транса движения таза Разумовского, что уже сам начал тереться и вводить фалангу в себя, сжимая обивку дивана заострёнными чёрными ноготками.       -Так, Саша, стоять… - Гром моментально усаживается и свободной рукой удерживает его за изгиб талии, а вторую аккуратно выводит из влагалища. – Ты ж не растянут… - констатирует факт, но всё же облизывает палец, причмокивая им.       Александр даже не успевает ничего сделать, как его усаживают, прижимая голой спиной к спинке дивана, из-за чего раздался неприятный звук обивки на всю квартиру. Тот только поёжился и хотел уже что-то зашипеть, как Игорь успел оказывается на полу, снова разводя его нежные ноги с пухловатыми бёдрами, которые он любил зацеловывать и массировать. Пододвинув его попу ближе к краю, хотя само сидение дивана было не шибко широким, Гром провёл пальцами по половым губам, целуя головку вставшего розового члена, поднимая свои грустные, но большие глаза на рыжего, что только закусывает опухшую нижнюю губу и улыбается пошлой улыбкой, выставляя плечи вперёд. Понимая, что это зелёный свет, Игорь закрывает глаза, открывает широко рот и опускается до середины, двигая своим широким языком. Сашенька только довольно пыхтит, опрокидывая голову на диван и сжимая руками обивку. Гром был золотым представителем фразы «талант пропить нельзя». Он, наверное, и не пил, но минет разучиться за восемь лет делать не смог.       Возбуждение прокатило по всему телу горячей волной, а птенчика только передёрнуло в коленках и плечах. Майор настолько умело массировал вульву, что смазка начала накапливаться с двойной силой. Игорь подавил рвотный рефлекс, водя головой в умеренном темпе, слегка царапая своей щетиной эрогенную зону, что раздавалось по коже щекоткой и поджатыми пальчиками на ногах Саши. Глубоко выдыхая и вдыхая, тот гладил свой живот, обводя рельеф торса и поднимаясь к набухавшей груди, очерчивая ореол малиновых сосков. Гром с хлюпающим звуком выпустил во всю налившийся кровью член, размазывая предэякулят по всей вагине. Он поднял свой лицо на Сашу, что вернул голову в нормальное положение, сдувая с лица непослушные пряди. Облизав слюнявые губы, майор поднялся на коленях и потянулся к лицу рыжика, как тот резко его остановил, сжав двумя пальцами раскрытый рот Грома.       -Соси давай, - грубо выдыхает тот, с силой опуская голову пса к своему члену.       Игорь медлит, но всё же опять облизывает головку, начиная потихоньку углубляться массажирующими движениями во вход влагалища, стенки которого уже во всю сочились природной смазкой. От такой смены ощущений Саша резко сжался, начиная громко хохотать. Плечи вновь затряслись, а он сам бился в дрожи, чувствуя, как палец входит всё глубже и глубже, а ментяра целует его бёдра с внутренней стороны.       -Гром, блять, хватку потеря-ял? – скрывая возбуждения, затараторил рыжий, сжимая волосы на затылке сидящего двумя руками. – Ра-раньше ты меня за к.. блять.. какие-то пять ми-инут растягивал! – громко воскликнул тот, как будто желая, чтобы весь дом был в курсе, что какой-то молчаливый Гром ебал раньше одну из самых известных звёзд в России, да и в мире. – Старе-ешь?!       Игорь только на этот счёт вводит резко палец во всю длину, уставившись на Сашу злобным взглядом, а тот простонал на всю квартиру, открывая слюнявый рот в пошлой улыбке, а блядские голубые глаза закатились. Майор на серьёзных щах начал вводить палец быстро во влагалище, вдалбливая так в эту сучару дольки разума и логики. Только это работала наоборот. Он хоть и знал на своём опыте о чувствительности птенца во время такого сближения, но всё равно не понимал, какой эффект в итоге получит прямо сейчас.       Разумовский ужасно дрожал, вырывая из горла нечленораздельные громкие звуки, дёргая то плечами, то вытягивая нежную шею. Он обмяк на диване, сжимая со всей силы голову трахающего, что ввёл уже второй палец, растягивая стенки с удвоенным качеством. Лицо Майора прижалось к правому набухшему соску, обводя площадь его соска носом, а после и заглатывая его в свою горячую пасть, вылизывая вертлявым шершавым языком. Саша неожиданно замирает, не успев даже сомкнуть рот. По помещению проходит скулящий звук, а Разумовский опускает голову, признаёт свою разнеженность в этих руках, что надавливаю на верхнюю стенку влагалища.       -Стоп… блять… - шипит, отцепляя от своей груди Игоря. Тот уже сам убирает руки от текущего во всю входа и члена, поднимая пустые глаза на лицо вспотевшего и слегка растрёпанного Саши. Он сжимает одну руку на шее Грома, придвигая его голову к себе. – Я тебе за такое на лицо нассу, - шипит тот, оскалив свои зубы и потянув на себя.       Рыжий грубыми движениями заталкивает майора на сегодняшнее лежбище, укладывая того на спину. Сам же он перекидывает через того ногу, поворачивая к его лицу задницей. Усевшись на его жёсткий торс, Саша облизал пальцы своим слюнявым языком и обхватил толстый член, начиная его надрачивать, размазывая по всей длине предэякулят. Опустив крайнюю плоть, Разумовский провёл головкой по опухшей и покрасневшей вагине, сжимая губы и прикрывая глаза. Игорь только томно выдохнул, опустив голову на жёсткую обивку и сжав бёдра рыжего ладонями. Ощутив чужие пальцы и их давление, Саша ещё несколько раз провёл по горячей плоти твёрдую, а после прижал ту ко входу, начиная потихоньку опускаться на головку, ощущая, как её контур распирал сочащуюся кожу. Игорь громко промычал, оглаживая ноги рыжика и смотря на то, как его член пропадает в другом теле, соединяясь с птичкой по-полной.       Разумовский остановился на целой головке, упираясь руками в обивку между голенями майора. По телу прошлась волна мурашек, а рыжий громко и протяжно прохрипел, медленно поднимаясь с члена. Тот выпал из влагалища с хлипким звуком и вновь прижался к мокрому торсу Грома, который провёл по нижней губе языком, убирая капли пота.       Рыжик только довольно промычал, расставляя ноги на максимальную ширину сиденья, опуская верхнюю часть тела и задирая попку. Правая рука оказалась снижу, раскрывая половые губы и показывая растянутую вульву. Поджав подбородок к груди, Саша довольно улыбнулся, облизав губы, смотря только в лицо Грома, что уже подавился слюной от такого мокрого и пошлого вида.       -Я выебу тебя до слёз, Гром, - пролепетал Александр, резко поднимаясь и опускаясь на лежащий член, катаясь по всей его длине.       Майор в ответ злобно улыбнулся, шлёпнув Разумовского по спелой ягодице. Тот только потряс в ответ попкой, показывая, как идеально дрожат мышцы от движений. Гром сразу поднял на это член, что птичка восприняла как вызов, моментально насаживаясь на его головку. Только сейчас он опустился ещё ниже, доходя до середины органа, тихо поскуливая. Вновь поднявшись, Саша опустился почти на всю длину, круговыми движениями тазом вновь вытаскивая член, что на самом последнем миллиметре остался во влагалище. Пятки горели, а по низу живота вертелось тепло, которое заставило Игоря содрогнуться также, как и Разумовского, который опять же опустился на член, начиная во всю скулить тонким голосом. Рыжик набирал темп, касаясь ягодицами торса майора, что только довольно тихо постанывал, ловя невероятный кайф от родного, но так давно не ощущаемого тела…       Игоря, если честно, смущал тот факт, что птичка сидела к нему не лицом, как было всегда при позе наездника, любимой, кстати, позе старшего Разумовского, а спиной. Он ведь всегда держался за руки или грудь Грома, капая своей горячей слюной на влажную шею брюнета, стонущего в унисон своей рыжуле. Наверное, он таким одаривает только своего нового бойфренда, которому теперь только и доступен приятный вид и открытый птенец, превратившийся в настоящего великолепного ворона.       Из-за этой мысли теперь перед глазами были не ровно коротко подстриженные волосы, подкаченное тело с татуировками, проколами в ушах и ухоженными когтями, а длинная, рвано подстриженная копна, доходившая до лопаток, нескладное тело только вчерашнего подростка, усыпанное миллионами родимых пятен и родинок. И шрам, тот самый шрам.       Мальчишка полностью опустился на Игоря, выдыхая горячий воздух из обкусанных и воспалённых губ, а Гром, ещё студент, только гладит ягодицы своей птички, что хищно улыбается и притягивается к лицу будущего полицейского, обнимая того за плечи.       -Рёш… ты большой, знаешь ли? – то ли смеётся, то ли постанывает, целуя в нос-картошку.       Игорь только мягко улыбается это птичке, подмечая, что ей стоит купить новую гигиеническую помаду со стипендии, а то совсем искусал себе губёшки, как Серёжка, его младший брат-близнец. Ему тоже надо будет её подарить.       -Знаю, для тебя солью натирал по ночам, пташка, - целует в ответ в переносицу, делая добротный толчок.       Саша шипит и грубо кусает того за всё тот же обожаемый нос-картошку, от чего Гром смеётся, растирая напряжение паренька по его холодненькой спинке.       -Идиот ты, Игорь, - злобно бурчит тот ему в лицо, слезая за это с члена и усаживаясь ему на торс. Он проигнорировал дрожь и собственное возбуждение.       -Сашенька, - только с улыбкой проговаривает тот, проглаживает его накалившиеся бока. Он лишь закатывает глаза, вновь сдувая прядь с лица и злобно передёрнув плечиками. Обиделся. Игорь с теплом погладил те, сев и прижав обижуньку к своей груди. – Ну чего ты, злобный мой птенчик?       Тот только закатил глаза, но выпрямился и уставился в его лицо.       -Я встречаюсь с идиотом, - как-то довольно бурчит, поднимая руки и массируя ими слегка колющиеся щёки студента. – М, колется.       -А тебе не нравится? – нежится в слегка сухих руках, добавляя в список будущих покупок увлажняющий крем.       -Нравится… - прижимается к его губам, соприкасаясь с ними, - только колется…       Игорь откидывает голову вновь на диван, сжимая со свей силой бёдра. Разумовский зажимает свой рот рукой, стараясь не стонать на весь дом, а то уже по батарее постучали. Неожиданно, да? А ведь дорогие соседи даже и не представляют, что за трахательная машина проживает над ними. Он делает последние толчки, когда уже майор не сдерживает громкого стона, позволяя себе кончить во внутрь, прижимая таз обмякшего Саши к своему. Рыжий облокотился на спинку дивана, простонав в свой кулак, закатив глаза. Игорь сам растёкся, ощущая, как его паховая зона становится мокрой от чужого семени, и осознавая, что ему придётся ещё и диван вытирать. Дыхание сбилось совсем, а пить хотелось неимоверно. Немного приподняв Сашу, что еле как мог вообще соображать, брюнет усаживает его на сухое место на диване, оглаживая влажный бок и аккуратно укладывая голову на спинку.       -Я сейчас, подожди... пташка… - тот абсолютно голышом, спотыкаясь о свои джинсы, а потом и откидывая их в сторону, направляется на кухню. Достаёт из шкафчика две кружки (самые чистые, и то Игорева была со следами от кофе доисторической давности), врубил кран и подставил те под него.       Разумовский же уселся лицом к спине и голой заднице Игоря. Тряхнул головой и сдул пряди с вспотевшего лица. Его ещё потряхивало после оргазма. Ему было мало всего лишь одного. Их соитие с Игорем никогда не ограничивалось одной связью, а здесь резко она оборвалась. Бёдра хотелось сжать и поёрзать ими по чему-нибудь ещё, а лучше вообще сесть на чьё-то щетинистое лицо, чтобы оно вылиза-       Рыжий агрессивно прикусил губу, тихонько поднялся с дивана, подтягиваясь и повиливая задом. Медленно передвигаясь к Громку, специально потираясь бедром о бедро, тот резко остановился у той самой легендарной стиральной машинки, решим, что ванная всё же ужасно холодная, а стол такой-же деревянный с сотнями заноз. Стряхнув с той пыль, Саша хищно глянул на майора, что уже выключал кран.       Повернувшись к дивану, Игорь был готов увидеть уставшего и уже засыпавшего рыжика, но уж точно не того же самого рыжика, что откровенно опрётся о стиральную машину, расставив свои шикарные ноги. Всё-таки Игорь забыл, какова это была тоже машина для траха.       -Водички захотелось, Рёш? – прошептал тот, поправляя вновь выбившуюся прядь, опрокинув голову назад, предоставляя исцелованные ключицы на показ. – Я бы тоже не отказался от воды, только… - эта же рука прогладила всё тел по направлении вниз, остановившись на пахе. Птичка уже уселась на машинку, приподнимая правую ногу и раскрывая опухшую вульву, - чтобы убрать это, - с придыханием произносит, указывая на сперму, что густой каплей вытекала прямиком из растянутого влагалища.       Игорь подавился собственной слюной, а о сухом горле он забыл моментально, еле как поставив кружки на кухонную тумбу, используя для этого последние частички разума.       Саша хитро улыбается, поворачиваясь к тому спиной, выставляя ягодицы, а сам располагаясь на верхней плоскости стиралки.       -Ну что… вылежишь меня, Рёша?..       Майор, как робот, только идёт к своей цели, что запрограммирована в нём. Вылизывать рыжих падл - это его предназначение. Он приседает у этих невероятных ножек, оглаживая и целуя их, а после и ловит языком каплю своего семени, проглатывая ту без раздумий. Гром бесцеремонно берёт правую ножку рыжульки, закидывая её на машинку, придерживая при том за пяточку, чтобы той было удобнее. Поменяв немного угол, для того чтобы сперма стекала намного быстрее и более обильными порциями, Гром прошёлся своим языком по всей длине вагины, выцеловывая её контур, а после и вновь подставляя язык.       Разумовский довольно растёкся по все поверхности, сложив ручки и уложив на те свою голову. Он немного покачивал задницей, ощущая тепло и влагу внизу. Чувство в животе вновь завертелось, а кожу бёдер обдало горячее дыхание мента, что своим языком начал проникать вовнутрь, исследуя вновь стенки влагалища. Саша сжал пальчики на висевшей ножке, слегка хмуря брови. Колется. Оно колется, царапает и вновь возбуждает. Как тогда, в юности.       Игорь неожиданно отрывается от нежной кожи, целуя опять каждую ягодицу. Опустив одну из них левой рукой, Гром облизывает указательный и средние пальцы, а после резко вводит их по костяшки, вызывая резкое движение вперёд со стороны Саши, что только что смог лечь удобнее. Тот сжимает пальцы на руках и скалит зубы.       -Совсем охуе-а-а… - до верхней стенки касаются подушечки, а после они начинают по очереди легонечко тарабанить, медленно выходя и вынося с собой сгустки.       Майор вылизывает их, сразу же припадая лицом к вагине и обводя её языком, посасывая сначала левую, а потом правую половую губу. Сашенька издаёт хлипкий звук, закусывая губу и хватаясь ручками за края стиральной машинки. Гром только поднимает язык ко входу, активно начиная его массировать. Он присасывается к нему губами, сглатывая семенную жидкость, щекоча и возбуждая птенчика, которого уже трясёт, как в их самый первый раз.       Игорь довольно лыбится на рыжее чудо, завязывающее на своих пышных (по мере Грома, сами они были стандартной ширины) бёдрах, от которых, как и от всего самого рыжика, исходил пар. Переведя взгляд своих ведьменых глаз, Сашка довольно улыбается, а после поднимает голову, выпрямляя идеальную шею. Тряхнув своей андерграудной рыжей шевелюрой, поворачивается к студенту, направляясь к тому лёгкой и заводящей походкой, повиливая слегка задницей.       Подстриженный под ёжика только закидывает локти на спинку дивана, расставляя колени шире. Птичка с вызовом седлает те, вновь тряхну своей головой и раскрывая обзор на острое лицо, укладывая обманчиво нежные ручки на грудь Грома, что пока скрыта тонкой чёрной застиранной футболкой.       -Не могу не налюбоваться на твои губы, - выдыхает с нежностью, проводя по тем большим пальцем, подмечая, что консультант не прогадал с гигиеничкой.       -Ну конечно, они же умеют многое… - прошептал последнее слово, облизав этот палец.       Тонкие пальчики уже поползли вниз, оглаживая бляшку армейского ремня. Саша заглатывает палец в горячую пасть, обволакивая его языком, те же самыми ручками расстёгивая ремень, высвобождая его из шлеек. Игорь в этот момент аккуратно надавливает на плечо рыжульки, призывая к остановке, что та и делает. Выпустив палец с громким звуком, тот с непониманием смотрит на Грома, приподнимая одну острую бровь.       -Что? – бурчит птенчик, поднимая руки на собственную талию.       -Я хотел изменить ракурс нашего секса.       -И на сколько же градусов? – уже с интересом и огнём в глазах спрашивает рыжик, облизывая свою нижнюю губу и повиливая теми самыми бёдрами, на которые опускаются руки студента.       -На девяносто, - только и выдаёт Игорь, легонько чмокая в губки Сашку, а после резко падая на диван, поднимая того и вновь усаживая на торс.       Птенец только возбуждённо дёргает плечами, потираясь о вставший член под штанами.       -Ты меня обманул, Рёш, - сладко шепчет красотка, заставляя Грома сжать его задницу через полотенце, - я и так на тебе скачу каждый божий день.       -Поэтому я хочу, чтобы ты сделал это же на моём лице, мой наездник, - с особой улыбкой проговорил студент, шлёпая каждую ягодицу.       Разумовский только расползается в широчайшей ухмылке, оглаживая собственные худые плечи и закатывая голову.       -М, так вот, почему ты сегодня такой гладковыбритый, моя мохнатка. Я, кстати, - он убрал от себя руки парня, вставая на коленки и придвигаясь к его груди, придерживаясь за белое полотенце, - думал, когда уже предложить такое, вдруг ты откажешься от идеи, - руки развязывают узел, а правая снимает ткань, скидывая её на пол, - а может и вовсе испугаешься меня сверху.       Гром лишь выдохнул горячий воздух, оглаживая внутренние стороны бёдер и проходясь руками по вставшему члену своей красотули, что покачала в ответ тазом, тыкаясь в его ладошку.       -Я очень хочу тебя увидеть именно сверху, да и это в любом случае случалось бы из-за нашей анатомии, птенчик, поэтому быстро садись, пока я сам тебя не насадил.       -На свой продолговатый подбородок?       -На свой продолговатый подбородок, - подыгрывает в ответ, улыбаясь тельцу, что уже находилось прямо над его лицом.       Сашенька только выдыхает, немного опускаясь. Гром моментально приоткрывает рот и высовывает язык, легонько касаясь половых губ. Рыжик лишь нервно выдыхает, вновь покачивая тазом, ощущая воздушные ощущения теплоты. Остановившись и собравшись с силами, птичка садится прямо на лицо Игоря, что сразу обнимает того за ягодицы, раздвигая языком половые губы, касаясь сфинктера. Саша промычал, начиная вновь покачиваться, на что Гром только сильнее вынул свой язык, стараясь его зафиксировать устойчивее. Он начал облизывать слегка растянутый вход во влагалище, а после и вовсе туда проник. Игорь моментально зафиксировал положение своей рыжульки так, начиная проталкиваться во всю длину, совершать круговые движения, растягивая стенки. Прозвучал громкий стон, на что студент начал двигать головой, плотнее прижимая вагину рыжего к своему рту.       Разумовский задыхался, тело жгло, а руки Грома не позволяли ему двигаться. А двигаться хотелось. Было крайне мало, хотелось ещё, но Игорь не позволял. Он начал просто вдалбливаться на быстрой скорости во влагалище, массируя нижнюю стенку, из-за чего рыжик схватился за спинку дивана, кусая обивку. Звук шлепка, а Саша начинает стонать в горло, всё же потираясь о эти губы, смыкающиеся и размыкающиеся на мягкой коже.       Дыхание учащается, а грудь начинает ходить табуном, пока парня не начинает колоть по тазу. Вырывается хлипкий стон, а Разумовский вторит круговым вращениям Игоря, двигая телом в том же направлении.       Гром расширяет стенки, помогая уже рукой, пальцы которой массируют клитор, как резко Саша начинает неистово рычать, а его тело биться в конвульсиях. К торсу прижимается грудь, после нервно разгибается вся эта конструкция. Рыжик, опрокинув голову назад и выгнувшись, упирается руками в бока Грома, подрагивая от импульсов.       Бёдра внезапно сжимаются, перекрывая доступ кислороду, а Разумовский скрывается на хриплый крик, что потихоньку стихает, а он сам медленно поднимается с влажного лица, усаживаясь на футболку и пачкая уже ту. Кончил он и на подлокотник, и на лоб Грома. Рыжик сдувает нервно прядь, сжимая руки на груди Игоря и переводя взгляд на того, что довольно облизывается и смакует вкус своего лица, руками убирая сперму и слизывая её тоже.       -З-знаешь… что я понял? – только хрипит Саша, укладываясь на Грома и понимая, что тот тоже кончил, прямо в свои штаны.       -И что же? – гладит холодные лопатки, снимая со спинки дивана другой рукой подготовленный заранее плед, которым и укрывает птенца.       -Я ужасно скучаю по твоим кудряшкам… и…       -И?       -Я хочу сидеть на твоём лице всегда…       -Хорошо, так и будут тебя встречать каждый раз из детдома, пташка моя.       -Ага, только заодно хуй себе надрачивай с презиком, чтобы мы не тратили времени на его раскрутку, - с улыбкой бурчит Разумовский, утыкаясь ему в шею и целуя ту.       Вылизав всё до конца, майор вновь входит двумя пальцами до основания. Вынимает их и облизывает, понимая, что эта пошлая штучка вымыта до скрипа. Саша только нервно дышит, так и не отпуская углов машинки. Гром же только хмыкает, шлёпает звонкий зад и резко встаёт у того, расправляя ягодицы. У него вновь встал, как и у Разумовского, что опять закусил губу, ощущая горячую головку у своего бедра.       -Так ты ещё рабочий, Гром? – только смеётся тот, ощущая, как на его слова начинает распирать.       Майор достаточно быстро вошёл в него на всю длину, прижав к себе. Рука просунулась под животик, заставляя рыжика немного сползти и прорычать, на что он получил жёсткий и громкий толчок. Саша вытягивает губы, а затем расправляет в их лёгкой улыбке, чувствуя, что вскоре будет жарче.       -Знаешь, я заебался играть по твоим правилам, - наконец-то подал голос, начиная потихоньку набирать темп, что заставляет Разумовского весело высунуть язык и подумать, что же этот мент всё же надумал, пока рыжик его выводил, - поэтому, - рука резко поднялась на грудь, заставляя того выпрямиться и прижаться к груди Грома, - ебёмся теперь по моим.       Саша только скуля промычал, как в того со свей скоростью начали вдалбливаться, а сам Разумовский закатил глаза и раскрыл рот в громком стоне. Тушка начала двигаться под чужой темп, а вскоре и вовсе обмякла, поддерживаясь только с силой брюнета. Тот сжал правой рукой внутреннюю часть бедра птички, а левой так и придерживал за грудь, вдыхая запах корицы с волос рыжего. Грому не нравилось такое статичное положение и отсутствие обзора на гостя, что только и делает, что стонет и висит на его руках. Он не сдерживается и выскальзывает из разработанной туши.       -Ты тут мой стол обхаживал, - шипит ему в ухо, опуская руки на талию и утягивая его за собой. Он усаживает почти доёбанное тело на эту пыльную столешницу, укладывая его во всю ширину стола, потому что оно вообще не держит равновесие. – Давай лучше изучим его ещё раз.       Майор раскидывает его ноги в стороны, а после входит вновь, нагоняя тот рваный и бешеный темп. Разумовский только хватается за толщину столешницы и утыкается головой в стекло окна, открывая в немом крике рот. Такое доминантное поведение этого мента заводило только сильнее, поэтому подчинение – лучший способ получения оргазма. Деревяшка начинает жутко шататься, а Игорь только придерживает пташку за талию, шлёпая того своими яйцами по жопе. Рыжий стонет в унисон резким движениям и выгибается вновь, упираясь в прохладное окно своим лбом, роняя водопад коротких, но шёлковых волос на подоконник.       Член самого рыжего нервно дёргается, а его выносит на ещё один дикий стон, сопровождающийся новым стуком по батареи.       Такой расклад Игорю тоже не нравится, а скулящая мразь заставляет его задохнуться в жалости. Майор моментально останавливается, выходя из того и хватает его за шею, как и он в самом начале. Гром грубо тащит Разумовского в гостиную, упирая его лицо в то самое окно, у которого он стоял каких-то полчаса назад.       -Как думаешь, сколько фоток появится сегодня утром во Вместе? – в слух рассуждает брюнет, расставляя ноги в стороны и сразу же входя во сладкое текущее влагалище, выбивая из рыжего последние вдохи и вздохи, которые он выдавал уже с трудом.       Гром кусает себя за губу, пока не понимает, что уже находится на грани, а вторым чадом обзавестись не хотелось. Он понимал, что уже позволил себе глупость кончить в него, как и начать трахаться, но не смог остановиться от этого блядского взгляда и голоса, на который у него стояло, стоит и будет стоять всегда. Самому себе не хотелось говорить правду, но эту стерву он любил, хоть произносит всякие обидные вещи.       Разумовский хватается за подоконник и дрожит, а после резко замирает, кончая прямо на пол в протяжном стоне. Игорь же вовремя выходит и кончает прямо на ягодицы этой тоненькой птичке, что до сих пор дрожит от оргазма и удовлетворения.       Гром утыкается в прогнутую поясницу, вытирая своё семя с его задницы. Разумовский только утыкается в холодное стекло, восстанавливая дыхание. Убрав и проглотив, майор поднимает взгляд, озаряя картину перед собой: Сашенька своей копной растворяется в ярких огнях города, а на контуре его тела мелькают блики, очерчивающие не так давно худое и чуть ли не истощённое тело. Тонкие плечи вздрагивают, а огромная копна поворачивается к Игорю, озаряя его взглядом небесных глаз, что улыбаются, как и тонкая улыбка яркого детдомовца. Сплюнув от увиденного, майор понимает, что приступ агрессии отступил. Он всё же отходит от рыжего, замечая наконец-таки весь бардак. Взяв все вещи одной охапкой и вновь кинув на ужасно скрипучее кресло, майор вновь поворачивается к своему гостю, что уже сидит на корточках, уткнувшись головой в стену и обняв себя за плечи. Тот делает глубокие вдохи, восстанавливая сбившееся дыхание, как резко поднимается. Игорь сглатывает, помня до каждого мелкого и незначительного движения то, как глубоко переживает рыжик каждый оргазм, стараясь показать свою готовность к следующим действиям, но всё же вскипая внутри. Этот вскипел без панциря. Реально давно не занимался сексом?       Тряхнув плечами, Александр хотел уже отступить от окна, как он попадает в руки Грома, что уже аккуратно укладывает его на себя, укрывая пледом.       Разумовский только широко хлопает глазами, хочет слезть и возмутиться, как его насильно прижимают к себе, очерчивая ещё подрагивающее от оргазма тельце.       -На дворе четыре часа утра, нормальные люди уже давным-давно спать. Утром хоть через окно свалишь, но сейчас ты остаёшься здесь, поспишь, а потом побежишь к своему любимому парню, которому будешь признаваться в верности. Приятной ночи, Саша.       Гром только располагает руки на том, удобнее обнимая за острые лопатки и талию, повернув голову и наконец-таки закрыв уставшие от большого количества долбоёбов глаза.       Старший Разумовский только поднимает злые глаза на Игоря, но тот уже спит. Саша опускает взгляд вниз, а после и сам укладывается поудобнее, прижавшись к медленно вздымающейся груди и закрывая такие же уставшие глаза. Нет ничего плохого в отдыхе, даже в такой компании.       Проведя рукой по чему-то твёрдому, рыжий только плотнее прижался к тёплому объекту, зарываясь в тот носом. Понимая, что это не удобный матрас комнаты, которую предоставил ему Серёжа на время приезда с дочей и его парнем в Петербург, Александр резко раскрывает глаза. Запах чужого тела. Вокруг оказывается знакомый потрёпанный интерьер, а в голову ударяет вчерашняя ночка, которая была наполнена не только скандалом в башне (в гнезде, Серёж, в реальном гнезде!), катанием на мотоцикле по городу, но и перепихоном с этим ментом. Хмыкнув своей мстительной башке, что решила выебаться перед нынешним ухажёром, рыжий поднимает голову, скидывает с себя и майора плед, также поднимаясь с того на ноги. Потянувшись на носках, и тряхнув волосами, Разумовский подошёл к креслу, где и обнаружил все свои вещи. Скинув джинсы Игоря, Александр сначала достал телефон из экипировки, разблокировав его.       Обнаружив пятнадцать пропущенных от Серого, десять от Волкова и двадцать шесть от парня, тот только нахмурился.       Послышался скрип сзади, а рыжий лишь закинул телефон обратно в карман, нащупывая другой рукой свои трусы.       -Принц твой звонил?       Разумовский не отвечает, запрыгивая полностью в нижнее бельё, а после и просовывая ноги в экипировку, натягивая её ткань на нижние конечности.       -Даже поговорить после вчерашнего не хочешь?       Вновь молчание. Александр уже закрывает тело и натягивает материю на руки, застёгивая молнию и скрывая ту за липучкой на шее.       Мент встаёт, игнорируя свои джинсы, что так бесцеремонно бросили. Рыжий уже застёгивает перчатки, тянется к сапогам, как резко того перехватывают за запястье и поворачивают прямо Игорю в лицо. Александр только хмурится и нервно дёргает рукой, на что Гром сжимает её только сильнее, прижав к своей груди.       -Опять решил забеременеть, затем родить ребёнка на стороне и скрыть это от меня?       -Тебя так интересует моя личная жизнь? – наклоняет голову к правому плечу и пренебрежительно улыбается.       -Меня интересует жизнь моего ребёнка, а не то, что ты просто решил потрахаться за спиной своего нового ухажёра. У него же на тебя не встаёт?       Пощёчина прилетает моментально, а Гром не отпускает запястья. Тот только сжимает губы и поворачивает лицо обратно, видя перед собой гневного Александра, которого никогда ещё не видел: брови спустились к самой переносице, закрывая пышные ресницы, морщинка между ними углубляет выражение, ноздри набухли, заостряя и так птичий нос, а губы скривились в отвратительной линии, делая его ещё старше.       Игорь медленно отпускает руку, понимая, что сжимает её со всей силой. Разумовский сразу же тянется за сапогами, натягивая их. Он хватает шлем, как его вновь берут за плечи, на что тот только дёргается и скидывает их с себя, поворачиваясь с таким же злым выражением к майору, что смотрит на него нечитаемым взглядом.       -Ты беременный? – глухо задаёт вопрос, опуская глаза на живот, скрытый под тем же самым тонким куском ткани.       -Я пью противозачаточные, Гром, - отрезает сухо, направляясь к выходу. – У меня будет большая семья, но уж точно не от тебя, Гром.       Дверь резко стукается о тонкие стены, а Игорь только так и смотрит на это старое кресло. На это чёртово старое разваливающееся кресло.