Лживое божество хорош во всем, даже в постели

- О Святые Архонты, как же ты красив, словно мерцающая луна на наполненном яркими звёздами небосводе, словно богоподобная статуя, ожившая с первым лучом восходящего солнца, словно... - Ради всего святого, может ты уже заткнешься? - практически прорычал Скарамуча в ответ на душераздирающую тираду своего партнёра, - Свои творческие замашки можешь оставить у входа в эту спальню, дорогой, - последнее слово прозвучало по-особенному агрессивно, даже по шкале агрессивности Скарамучи, что не могло не раззадорить Казуху ещё больше. - О, твой божественный лик озаряет своим светом эту комнату, я не в силах не преклонить колени перед тобой, - игриво прошептал он, наслаждаясь красноречивым выражением лица своего партнёра. По-театральному вздохнув, Казуха действительно рухнул на колени и задрав голову, с вызовом посмотрел в синие глаза. - Если ты ждёшь, пока кончится мое терпение, то... - серьезным тоном начал говорить Скарамуча, но его возмутительным образом прервали, заставив его потерять всякий воздух из лёгких и едва не задохнуться от переполняющих чувств. Казуха полностью вобрал член Скарамучи в свой рот, не прерывая зрительный контакт. Он прекрасно знал, как можно выбить из колеи бывшего предвестника и с радостью пользовался своими знаниями. Он знал, что за маской опасного, неуравновешенного и страшного шестого предвестника, скрывался нежный возлюбленный, который лишь иногда язвит в ответ на безобидные шуточки. А если его довести до определенного состояния, то можно посмотреть на незабываемое шоу, чего как раз таки Каэдэхара и пытался добиться. Казуха постепенно наращивал темп, параллельно перебирая в тонких пальцах мошонку, добавляя острых ощущений. Скарамуча до крови закусил губу, дыхание становилось тяжелее, воздуха стало катастрофически не хватать, а помещение начало казаться душным и тесным для них. Он не мог больше вынести эту сладостную пытку, что устроил ему красноглазый чертёнок. - Казуха, я... Я скоро... - казалось закончить предложение было невыполнимой задачей для него, - я почти... Заглатывая все глубже, красные глаза посмотрели на него с любопытством, светлые брови взлетели в верх, как бы показывая: «что? Я не понимаю, что ты хочешь сказать, заканчивай предложение» - Я сейчас кончу, Казуха, отодвинься, - процедил Скара, поражаясь своему бесстыдству. Но отодвигаться никто не стал, что поразило каталиста ни на шутку. Не в силах больше сдерживать оргазм, белая вязкая жидкость попала в горло Казухи, но последнего это, на удивление, не смутило. Наконец, он выпустил половой орган из своего рта и шумно сглотнул. Всё лицо Скарамучи в ответ на это вспыхнуло, окрашивая белую кожу цвета первого выпавшего снега в красный, пунцовый оттенок. - Даже не поцелуешь и не похвалишь? А я ведь так старался, - наигранно обиженно сказал Казуха и медленно встал, чтобы прильнуть к бледным искусанным губам. Скарамуча в ответ на это, лишь устало вздохнул и крепко обнял возлюбленного, утопая в запахе свежей листвы и соленого моря. Из-за действий последнего, поцелуй получился смазанным, что знатно расстроило Казуху, но почувствовав, как его крепко сжали так, будто он самое дорогое и важное, что только есть в жизни Скарамучи, он мягко улыбнулся. - Твои выходки сводят меня с ума, - еле слышно прошептал Скарамуча, - но черт возьми, ты восхитителен, я теряю голову из-за тебя, но до тех пор, пока ты - моя слабость, я буду счастлив знать, что уязвим. - Скара, сказать, что ты любишь меня было бы быстрее и понятнее, - усмехнулся Казуха, обвивая руки вокруг шеи бывшего предвестника, - я все ещё жду свой благодарственный поцелуй. - Да пошел ты к черту, - с раздражением процедил Скара, грубо накрыв чужие губы своими. Не прошло и полминуты их воинственного сражения за право оставить больше следов друг на друге, как Скарамуча толкнул Казуху прямо на кровать, выбивая почву у того из под ног. Тот даже удивиться не успел, как новый «сюрприз» произошел прямо следом. Скарамуча немного сполз вниз кровати для того, чтобы повторить действия Казухи несколькими минутами ранее. Размеры Каэдэхары были весьма средними, но вобрать в себя всю длину было для Скарамучи невыполнимой задачей. Вместо этого он сосредоточился на реакции на каждое совершенное им действие, чтобы лучше понять, как Казухе нравится больше. У Скарамучи не было той смелости, чтобы смотреть в красные глаза парня во время того, как он ублажает его и потому, он зажмурил глаза и сосредоточится на процессе. Сначала медленно, с обильным количеством слюны он проводил языком вдоль всей длины полового члена, затем аккуратно взял в рот головку, принявшись посасывать и облизывать ее. Постепенно, он уместил в себе половину всей длины и скользящими движениями начал наращивать темп. Если бы он знал, с каким вожделением в этот момент смотрел на него Казуха, если бы видел, как красные глаза наполняются слезами, а длинная шея, покрытая багряными засосами откидывается назад, то ни за что бы не закрывал глаза. Он бы запоминал каждое движение, каждый вздох, каждую реакцию Казухи, запечатывая эти моменты в своем сознании. Он бы хранил эти моменты, как зеницу ока и думал бы о них, как об одних из счастливых в его продолжительной жизни. Но стеснение и волнение взяли верх и поэтому Скарамуча открыл глаза лишь после того, как Казуха кончил ему на лицо. Обилие матов, которые последовали после этого должны были слышать филологи из Академии Сумеру, чтобы написать доклад, как можно заменить 90% слов матами, ни разу не повторившись при этом. Но никаких учёных, к счастью, рядом с ними не было, зато был злой Скарамуча, ушедший в ванную, чтобы умыться. - Мы будем продолжать или мне стоит уже начать писать завещание? - спросил Казуха, как только Скарамуча вышел из ванной, - сразу говорю, что имущества у меня особо нет, так что тебе вряд ли что-то достанется. Видишь, я нашел причину не убивать меня ещё какое-то время. Вот, когда стану богатым и известным, тогда может моя смерть тебе и будет выгодна, а сейчас... - Казуху бесцеремонно прервали нежным, но напористым поцелуем в губы. - Я терпеть не могу болтливых людей, сколько себя помню, то всегда затыкал их тем, что убивал их. В лучшем случае. Почему же твоя болтливость меня не раздражает? - с вселенской печалью задался вопросом Скарамуча так, будто бы он раздумывал над действительно важной проблемой. - Потому что ты любишь меня и позволишь мне сегодня тебя приласкать, - лучезарно улыбнувшись, предположил Казуха. - Да, люблю и нет, приласкать сегодня нужно будет тебя, - покачал головой он. - Все, как пожелает мой возлюбленный. Свет моих очей, ненаглядный мой, странник, заплутавший на путях моего сердца, душа моя, дорогой мой... - на лице Казухи читалось недоумение, - Скара, поскорее прерви меня, у меня слова заканчиваются. - Больше всего я люблю, когда они наконец кончаются, - в шутку ответил он, наклоняясь ближе к Казухе. Потеревшись кончиком носа об его горячую шею, вдыхая приятный, успокаивающий запах, Скарамуча покрыл поцелуями каждый сантиметр кожи своего возлюбленного. Казуха под ним наслаждался подобной лаской, полностью доверившись. Скарамуча начал медленно проводить рукой по бедру Каэдэхары, скользя по нежной коже. Уместившись между его ног, он достал рядом лежащую смазку. К счастью, это был не первый их опыт и они занимались любовью на регулярной основе, так что подготовка не занимала много времени. Скарамуча закинул левую ногу партнёра себе на плечо, сухие губы покрыли внутреннюю часть левого бедра сотнями поцелуев, в то время, как правая рука окунула длинные пальцы в холодную смазку. Первые два пальца вошли без проблем, начав двигаться по направлению к выступающему бугорку внутри, Скара наслаждался тихими стонами бархатного голоса рядом. Постепенно добавился третий палец, пальцы легко скользили внутри, задевая каждый раз тот самый бугорок, прикосновение к которому вызывало тонну мурашек на белой коже. Вытащив изящные пальцы, Скарамуча приставил головку своего члена ко входу в анус и медленно, внимательно наблюдая за лицом Казухи, двинулся внутрь. Войдя наполовину, он ненадолго остановился, чтобы быстро чмокнуть в губы ни о чем не подозревавшего Каэдэхару. Скарамуча в конце концов вошёл полностью и начал двигаться внутри в том направлении и темпе, что нравится Казухе больше. Продолжая действовать в том же темпе, он не забывал время от времени целовать такого покладистого и милого Казуху, буквально везде, вызывая у того лёгкую дрожь. - Святая Баал, я сейчас вознесусь, ты так, твою мать, хорош, - пролепетал Казуха, опрокидывая голову назад и теряясь в своих ощущениях. - Про мать было лишнее, - усмехнулся Странник, прильнув к приоткрывшимся влажным губам.