Беки-беби уси-пуси Беки-беби муси-пуси

Глава 2 Моя встреча с доктором Фаучи продлилась в этот раз намного дольше. Разумеется, когда я покинул его кабинет то сразу все забыл, о чем мы говорили и у меня не возникало даже ни малейшего желания пытаться хоть что-то вспомнить об этом. Просто мой разум до краев затопило прекрасное чувство благополучия и полного душевного комфорта. У секретарши я получил новый диск и поблагодарив ее вышел, почему-то радуясь как маленький ребенок который получил очень вкусную шоколадную конфету. Под вечер дома меня ждал еще один сюрприз. Ванесса позвала меня в спальню и когда я вошел туда она начала отодвигать ящики комода и показывать мне их содержимое. Моего белья из хлопка и микрофибры там не оказалось, привычные трусы, плавки и майки полностью исчезли! Вместо грубых мужских вещей ящики комодов были наполнены нежными, блестящими и яркими вещами. Там теперь были аккуратно разложены трусики, панталончики, кофточки, топики, комбинации короткие и длинные. И все это было щедро отделано кружевами, оборками и рюшами, подходящими к фасону и тону каждой вещи или комплекту из нескольких вещей. Но самое главное все это было очень красивым и нежным, все мое естество невольно испытало трепет от предвкушения что я все это смогу примерить и носить. Но в тоже время моя упертая мужская сущность решила возмутиться, нет не потому что мне было жаль моих старых мужских вещей, а потому что меня не спросили и все за меня решили, а еще потому что выбора мне тоже не оставили. Я перестал сосать и вынул соску изо рта. А дальше я даже не смог проронить и слова, так и застыл с открытым ртом неподвижно, словно меня мгновенно заморозили. А Ванесса лукаво улыбнувшись, ласково молвила: «Беки-беби, уси-пуси, Беки-беби, муси-пуси, все девочки должны носить красивые и нежные вещи для девочек». И в тот же миг мой разум затопило яркое восторженное блаженство, которое я испытывал, когда выходил от доктора. Мое сознание на несколько мгновений заволокла белая вязкая пелена, а затем к моему большому удивлению словно кто-то коснулся моего мозга мягкой нежной кисточкой и через мгновение я вдруг четко осознал, что больше никогда не одену свое старое белье, поскольку оно буквально в одно мгновение стало мне очень противным. Сразу же у меня в голове зазвучал монотонный голос, который казался мне смутно знакомым: «Ты больше никогда не притронешься к этим гадким, неудобным и колючим вещам. Зачем они тебе вообще нужны, когда есть такие нежные, мягкие, шелковистые и очень красивые трусики и кофточки». А еще через мгновение об этом голосе я полностью забыл, как и забыл о своем капризе, все мои сомнения исчезли как утренний туман. Осталось лишь очень сильное желание носить эти очень красивые, яркие, нежные и шелковистые вещи. Мой взгляд сразу наполнился большой благодарностью к моей любимой женщине. Мы поцеловались и тут же я услышал: «Ляля ам, ам… ам сосю!» Мой рот в мгновение был закупорен соской, которая наполнила меня сразу покоем и умиротворением. А потом была бурная ночь секса и мы вдвоем были упакованы в атлас и кружева. Это ни с чем несравнимое удовольствие, когда приятный шелковистый атлас касается кожи словно лаская ее, давая дополнительное наслаждение при занятии любовью. Когда я лежал на кровати полностью расслабленный и обессиленный после приятной работы мои глаза начали закрываться. Ванесса нежно коснулась моего плеча и нежно просюсюкала: «Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси. Спокойной ночи моя девочка». Женщина надела мне мягкие наушники, и я начал быстро засыпать под звуки журчания ручья. Мне снилось что я маленький и пускаю бумажные кораблики в ручье за домом в котором мы раньше жили с родителями в деревне. А еще сквозь сон я почувствовал, что очень хочу в туалет. Нужно было быстрее подниматься, но мне очень хотелось досмотреть сон. А потом спальня наполнилась криком моей любимой женщины: «Джек Эрик Джонсон ты конченный кретин! Какого хрена ты насцал в кровать, ленивая ты свинья?! Женщина уперлась спиной о стену и столкнула меня ногами на пол. Я упал больно стукнувшись. А женщина продолжала лютовать. Я весь съежился, пока она кричала на меня. Сказать, что я был потрясен значит ничего не сказать, меня сжигал дикий стыд, а еще я не мог понять, как это произошло, ведь раньше у меня никогда не было с этих проблем. Ко всему прочему мне было жаль нового дивана-кровати, который прослужил нам буквально месяц. Мы содрали простыни, пододеяльники, одеяла с кровати и бросили все в стиральную машину. Я заметил, что кровать застлана с моей стороны водонепроницаемой прорезиненной простыней. Тогда я не придал этому значения лишь испытал большое облегчение что кровать спасена. После того как мы перестелили постель чистым бельем, женщина сердито меня предупредила, что если я еще раз так сделаю, то буду точно спать на коврике возле порога, как пес. Я понял, что остаток ночи мне придется провести в комнате для гостей. Я накинул халат и пошел принимать душ. После душа я направился в гостевую комнату. Когда я туда вошел к моему большому удивлению там меня уже ждала Ванесса. Она приказала мне снять халат и лечь спиной на кровать. Из ящика комода, который как мне казалось пустым женщина извлекла что-то белое и пухлое. Затем она сказала поднять задницу и в тот же миг что-то мягкое и приятное скользнуло под меня. Эта тихо шелестящая вещь полностью обволокла мою попу, низ спины, бока и тугими резиночками плотно обхватила мои ноги, а затем в придачу еще охватила и полностью обволокла живот, очень плотными, мягкими, но в тоже время очень нежными объятиями. После это послышалось смутно знакомое шуршание. — Какого хрена? Что ты делаешь Ванесса? Откуда это взялось здесь? Я не одену это! И в тот же миг услышал нежное сюсюканье: «Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси расслабься моя девочка, ты не только это оденешь, но и будешь это носить с радостью моя милая» Как только она это произнесла мне стало очень хорошо, сознание затопил знакомый комфорт. А дальше она спокойно закончила свое дело плотно заклеив липучки. «Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси посмотри моя хорошая какие у тебя новые красивые трусики» — сказала моя жена и подвела меня к зеркалу на стене. Я увидел, что мой зад сильно округлился и раздулся. А потом я понял, что это за такие красивые трусики и что это за вещь так нежно и мягко обволокла мой зад и живот. Это был огромный очень толстый одноразовый детский подгузник! Как только я задал себе вопрос зачем мне подгузник, как тут же получил ответ, просто описавшись в памперс. «Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси писай, писай моя девочка» — сказала ласково моя любимая и нежно улыбаясь добавила: «Ляля псь… псь…» И я снова пописал, уже намного увереннее. Я лишь какое-то время испытывал удивление, а потом вдруг испытал непонятное и незнакомое мне удовольствие помочившись в подгузник. Потом мне снова было сухо и комфортно, подгузник полностью справился со своей задачей. Я совершенно не сопротивлялся, когда Ванесса достала пару розовых, прозрачных, пластиковых трусиков, которые громко шуршали и натянула мне их поверх подгузника. Затем Ванесса уложила меня в постель и плотно укутала одеялом. После этого женщина сунула руку в карман халата и достала мою любимую розовую соску, а затем вставив мне ее в рот сказала: «Ляля ам, ам… ам сосю» А дальше меня затопило знакомое блаженство, волны покоя и умиротворения начали распространяться по всему моему телу, когда мой рот начал совершать инстинктивные сосательные движения. «Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси, приятных сновидений моя куколка». Засыпая я снова пописал в подгузник, но на это уже не обратил никакого внимания и всю ночь спал крепким сном младенца. Я проснулся от того, что яркое солнце светило мне в глаза. А потом послышался голос жены: «Джек хватит валяться, быстро вставай, снимай подгузник, мойся и завтракать. Хоть я и в отпуске у нас милый еще куча дел. Я подскочил как ужаленный с кровати, вспомнив что на мне детский подгузник и пластиковые прозрачные трусики, которые сразу громко затрещали от резкого движения. Забежав в ванну, я стянул трескучие пластиковые трусы и сильно потяжелевший подгузник, который боролся целую ночь чтобы я находился в сухости и комфорте. Я поводил глазами и взгляд сразу уперся в желтое пластиковое ведро с крышкой к которому была приклеена картонка с жирной надписью маркером: «Грязные подгузники сюда». Моясь под прохладным душем, я почувствовал, что мой разум что-то точит и не дает мне покоя. В голове роились вопросы: Откуда взялся подгузник и пластиковые трусики? И почему так вовремя оказалась подо мною прорезиненная простынь? Почему я теперь каждый день в атласных трусиках и комбинации с кружевами и оборками? Что случилось с моим старым мужским бельем, что я его совершенно не могу носить и почему оно у меня вызывает такое сильное отвращение? Но эти вопросы сразу ускользали от меня словно скользкие черви, ответы решительно не хотели даже хоть краешком показываться в моем сознании. Мало того я чувствовал, что мне решительно не хочется думать об этом. Как только я прикладывал усилия к этому, я словно натыкался на невидимую стену в моем сознании, а через мгновение все мысли путались и начинала сильно болеть голова. После душа и направилась в спальню, чтобы одеться. Ванесса меня тут же ошарашила, сказав, что все мои вещи нужно отправить в мою новую комнату. — Черт возьми Ванесса ты моя жена, а я твой муж! В спальне хранится НАША одежда. Какого хрена я должен спать отдельно в гостевой комнате! — чуть ли не с криком бросился я на жену. Она спокойно посмотрела на меня и ласково сказала: «Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси, я люблю тебя моя девочка. Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси, каждая девочка должна иметь свою комнату. Так будет для тебя лучше моя хорошая.» Как только я это услышал все мое негодование и злость просто растворились в одно мгновение. Я не только позволил ей перенести мои вещи, но и активно помогал ей в этом. А дальше Ванесса усадила меня на кровать и просюсюкала: «Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси сейчас ты станешь красивой куколкой моя девочка». А дальше я уже себя не контролировал. Я словно кукла-зомби беспрекословно подчинялся всем ее желаниям и жестам. На мне тут же оказалась пара роскошных панталон длинных за колено. Эти красивые нижние штанишки были не просто воплощением женственности, они были мечтой девчонки лет четырех, которую она охотно одела бы своей любимой кукле, с которой она постоянно играет и с которой почти никогда не расстается. Длинные трусики были сшиты из слепящего яркого блестящего голубого атласа. Покрой их штанин напоминал два сросшихся вместе голубых блестящих больших шара. От этого казалось, что мой зад сильно раздулся. Но больше всего вводило в смущение мою мужскую сущность так это оформление панталончиков. Внизу их штанин была пришита широкая кружевная оборка, состоящая из трех ярусов, причем эти ярусы находись один над другим. Кроме того, имелась еще одна оборка на талии. Но что больше всего ввело меня в смущение, так это наличие сзади на попе трех ярусов таких же пышным кружевных оборок. Подобное украшательство было уж слишком вычурным. И самое удивительное что это роскошное кружево оказалось удивительно мягким и тоже время пружинящим. Кроме того, по бокам штанин голубых панталончиков над кружевными оборками имелось по два небольших атласных банта из такой же блестящей ткани. От каждого из бантов тянулось две небольшие розовые атласные ленточки. После этого была такая же длинная, но только до колена комбинация, подол которой был оформлен такой же тройной кружевной оборкой, как и панталончики. Только ярусы кружев комбинации находились намного выше чем ярусы оборок панталон, поэтому хорошо были видно не только все кружевные оборки штанин панталон полностью, но и часть атласной голубой ткани, как раз в том месте где штанины панталончиков закруглялись, плотно охватывали ноги ниже коленок, а затем распадались в самом низу широкой тройной кружевной оборкой. Кроме того, из-под кружевного подола комбинации были хорошо видны снаружи по бокам, на штанинах панталончиков, роскошные голубые атласные банты от которых тянулись розовые атласные ленты ниже штанин. Не трудно догадаться что на верху лифа комбинации спереди тоже красовался точно такой же голубой бант с розовыми ленточками. А дальше то что я увидел заставило мое сердце полностью замереть от смущения и удивления. Женщина пошла к шкафу и широко его открыла, затем извлекла на свет что-то яркое, нежно голубое и блестящее. Им оказалось кукольное платье, которое заставило бы 6-летнюю девочку прыгать от восторга, и она охотно в него не только одела бы свою любимую куклу, но и сама бы в него оделась бы с большей радостью и его носила бы, не желая с ним расставаться. Платье было сделано из того же переливающегося ярким блеском нежно голубого атласа что и панталончики, имело роскошные рукава фонарик, которые напоминали дутые голубые блестящие шары, низ рукавов имел такую же трёхъярусную кружевную оборку что и панталончики. Короткая юбка тоже состояла из трех ярусов и каждый их этих ярусов был подшит кружевом. На среднем ярусе красовались и шли по кругу голубые атласные банты с розовыми ленточками. Их я насчитал шесть штук. Эти банты были в точности как по бокам штанин моих панталончиков. И еще один бант был спереди лифа платья в точности как на комбинации, которая уже была на мне. Женщина положила платье на кровати рядом со мною, а я смотрел на него со смесью чувств стыда, ужаса и тоски, не смея даже пошевелиться. Затем появился целый ворох белых кринолинов. Точнее кринолин был один, все остальное были шуршащие, состоящие из сплошных оборок и кружев нижние юбки. Кринолин по сути представлял собой белую атласную юбку с продетыми в нее тремя упругими кольцами и пришитую к атласному белому топу с тонкими бретельками. Затем появилась парочка нейлоновых, белых, полупрозрачных чулок, с кружевным верхом, с вшитыми тугими резинками наверху и еще парочка черных лакированных туфелек на низком ходу с ремешками. Эти туфельки кажется назывались Мэри-Джейн и очень напоминали детские сандалики маленькой девочки. Как послушный ребенок, я безропотно позволил Ванессе упаковать себя в весь этот пушистый ворох кринолинов. Нижние юбки одна за другой упали на мою талию белой, пенной, шуршащей массой, которая приятно скользнула по моей коже вниз. Женщина их закрепив на мне, слегка взъерошила и поровняла оборки нижних юбок. От чего они стали казаться еще пышнее и еще больше начали торчать в стороны. После этого мне на голову упало голубое атласное платье и заскользило дальше вниз, покрывая меня еще одним слоем блестящей ткани. От этого я кроме приятных ощущений снова почувствовал приступ стыда и непонятного страха, но эти чувства тут же сменились непреодолимым желанием быть красивым и нравится Ванессе. Она осторожно потянула молнию сзади платья вверх и этот наряд сразу плотно меня обнял со всех сторон, от шеи до самой талии. Затем женщина застегнула полтора десятка мелких атласных пуговичек на моей спине и на довершение туго стянула завязки платья на талии и вывязала из оставшихся концов красивый пышный бант. Я тут же понял, что мне самому никогда не выбраться из этого платья, оно просто так сделано, что его абсолютно невозможно самому снять. Это была моя самая первая вещь, которая сделала меня полностью зависимым от женщины. Где-то в моем подсознания заворочался червячок сомнения и спрашивал меня, почему я так сильно хочу казаться сейчас милым и нравится своей женщине таким необычным способом. Но через мгновение мой разум затянула белая густая поволока и я совершенно забыл об этом. Тем временем женщина натянула мне чулки на ноги и заправила кружевной их верх под штанины панталончиков, затем застегнула на ноге черные лакированные туфельки. Ванесса рассказала мне как носить этот красивый наряд, как ухаживать за платьем и нижними юбками, как садиться и вставать в нем, а также как не испортить его, когда буду заниматься домашними делами. Затем вдруг в моем сознании сквозь белую поволоку снова начали всплывать вопросы: почему я как маленькая девочка? Почему платье маленькой девочки подходит взрослому мужчине? … и почему эта одежда оказалась в нашем доме? Я видел подобное в интернете в магазинах для трансвеститов, неженок и тому подобное, но мне никогда не то что не приходилось прикасаться к подобному, но даже видеть вблизи. А тут оказалось, что это теперь не просто очень близко возле меня, а на мне! Я к нему не просто прикасаюсь, а полностью в него упакован, черт возьми! Почему так? Но ничего я вскоре все пойму…. Нужно только подумать больше и вспомнить побольше…. Но буквально через несколько мгновений подумать и вспомнить я больше ничего не смог, поскольку, как только я начинал думать сильнее сразу начинала болеть голова и путались мысли. А еще через несколько мгновений белая поволока, затянувшая мой разум, еще больше сгустилась и я совершенно забыл, о чем только что думал. Голова сразу перестала болеть. В тот момент я даже не догадывался что мне поставили ментальные блоки в сознание, и я большую часть времени нахожусь теперь под гипнозом. Доктор Фаучи меня загипнотизировал с первого же сеанса и запрограммировал мое сознание гипнотическими установками. А также в мое подсознание записал триггерные ключевые фразы, услышав которые я сразу впадал в гипнотический транс, но при этом даже ни капельки не догадывался что я уже под гипнозом. При этом вместе с ключевыми фразами можно было делать гипнотический посыл на определенные действия. Эти триггерные фразы были упакованные в невинное ласковое женское сюсюканье, и я так и не понял до конца что это были за слова, складываемые в управляющие гипнотические фразы и сколько их вообще было. Первой скорее всего было «Ляля ам… ам.», которая сразу погружала в транс и делала меня податливым и нежным. Вторая «Беки-беби уси-пуси, Беки муси-пуси делала меня полностью покорным и послушным, и я уже словно зомби на уровне подсознания начинал быть полностью управляемым и готов был безропотно подчиняться и беспрекословно выполнять любые приказания. Беки это было ласковое и нежное мое прозвище, придуманное Ванессой и произносимое ею во время нашей интимной близости, поэтому это слово в составе триггерной фразы имело надо мною такую большую силу. Чем чаще Ванесса произносила эти фразы, тем больше я находился в гипнотическом трансе, тем быстрее регрессировал. С каждым новым сеансом гипноза у доктора Фаучи этот транс становился все глубже и продолжительнее. Что в куче с психотропными препаратами полностью меняло мою реальность. А те невинные звуки природы, которые я слушал ночью во сне имели сильные гипнотические установки закрепляющие мои изменения и делая их постепенно необратимыми. В конце концов я постепенно и необратимо превратился в того, кем меня хотела видеть Ванесса всегда, в существо с полностью промытыми мозгами, в милую полностью покорную и послушную куклу. Но чтобы это понять мне понадобилось очень много времени. Но самое главное уже было слишком поздно что –либо менять и я уже совершенно ничего не мог поделать с этим. Кукла есть кукла, кукла это навсегда, превратившись куклу я лишь мог продолжать быть куклой, кукла это необратимо, поскольку от меня прежнего совершенно ничего не осталось, осталась лишь одна кукла…. Женщина взяла меня за руку и как маленького ребенка подвела к огромному зеркалу на стене, где я в полный рост, во всей своей красе увидел то что я теперь из себя представлял. В отражении я увидел мужчину с длинными черными вьющимися волосами, одетый нарядно как маленькая девочка-куколка в свой день рождения или на рождественские праздники. Ванесса посмотрела на меня, затем задумалась о чем-то, видимо вспоминая что чего-то еще очень важного не хватает. Затем женщина открыла ящик комода и извлекла что-то блестящее, голубое и кружевное как мое платье. Женщина ласково улыбнулась и начала сразу же эту вещь натягивать мне на голову. Моя голова до самых бровей полностью утонула в голубой, плотной, детской шапочке- чепчике, гладкий атласный верх которой был сплошь покрыт кружевными оборками. Женщина стянула плотно завязки чепчика и завязала их под моим подбородком, под которым вывязала очередной бант. Мое лицо сразу оказалось в обрамлении кружевной оборки. В этот момент я не только выглядел очень нежно, но и очень сюрреалистично, особенно с соской во рту, которую я мерно посасывал и которую теперь почти не выпускал изо рта. Когда белая мгла, затопившая мой разум, немного рассеивалась, я в очередной раз задавал себе вопрос: «Что черт возьми со мною творится?» Это мне решительным образом не нравилось, но с этим я уже совершенно ничего не мог поделать. Я уже был совершенно беспомощный перед начавшими происходить со мною изменениями. Следующие две недели прошли как-то незаметно и тихо. В перерывах между сеансами гипноза у доктора Фаучи я занимался домашними делами и просто бездельничал вместе с женой. Ванесса теперь была особенно ласковой все чаще сюсюкала до меня: «Ляля… Беки-беби уси-пуси… муси-пуси…» Но самое удивительное что все это время я был упаковал в атласе оборках и кружевах и это с каждым днем все больше и больше начинало мне нравится. Я носил свое голубое атласное кукольное платье с пышными нижними юбками в придачу к которым шли панталончики и чепчик с кружевными оборками. Где-то в глубине сознания я понимал, что подобное не носит ни одна женщина, но с каждым днем это меня все меньше и меньше волновало, наоборот с каждым днем я все больше влюблялся в свое платье, которое было очень красивым. Мало того у меня появилось еще два таких же платья с нижними юбками, панталончиками и чепчиками и теперь у меня было три таких очень красивых наряда: один голубой, второй розовый и третий нежно зеленый. А еще я никогда не расставался со своей любимой соской и теперь спал с нею даже ночью. Без нее теперь я просто не мог уснуть как, впрочем, и без мягкого нежного подгузника. В эти милые детские мягкие трусики с липучками всегда упаковывала мою попку и животик Ванесса, как только собиралась меня укладывать спать. Кроме того, она еще подгузник покрывала громко шуршащими полупрозрачными пластиковыми трусиками, и я спал целую ночь в сухости и комфорте. Ванесса укутывала меня одеялом и говорила: «Ляля бай… бай. Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси спи моя маленькая девочка» Мои глаза тут же закрывались и слипались. Я писал в подгузник и засыпал крепким сном младенца. В одну из пятниц я пробрался в спальню Ванессы, которая была совсем недавно нашей совместной и не удержался чтобы не посмотреть ее белье. Отодвигая ящики комода я, затаив дыхание рассматривал ее трусики, лифчики и комбинации. Они все были с кружевной окантовкой, которая мне показалась очень сдержанной. Правда было несколько пар вычурных трусиков с роскошными рюшами и оборками. Много трусиков было с прозрачным кружевом на бедрах и с боков. Но самое главное, хоть они были сделаны из атласа, шелка и другой нежной приятной ткани они были действительно похожи на женские трусики! Некоторые простые, некоторые прозрачные и сексуальные, а некоторые кокетливые. Если же брать конкретно мои трусики, то буквально на каждой паре были кружева, банты рюши и оборки причем тройные или же присутствовало все это все сразу. В комоде Ванессы были всевозможные цвета трусиков как светлых, так и темных, а еще ярких и с леопардовым рисунком, и в премиленькие цветочки. Там были черные и ярко красные. У меня же были только нежных пастельных цветов. Но иногда в те короткие моменты прозрения, когда белая пелена спадала с моих глаз, я глядя на пенную массу кружев, оборок и атласа которую теперь представляло собой все мое белье, начинал понимать, что я одет не как женщина. Так может быть одета только маленькая девочка или кукла. Ни одна женщина и уж тем более ни один настоящий мужчина в здравом уме не позволит себя так одевать, а тем более сосать соску, спать в подгузниках и позволить, чтобы его выдворили из собственной спальни. Я не спал со своей женой более двух недель, и я даже не видел ее голой за это время. Как только на мне оказывался подгузник и как только меня укутывала одеялом Ванесса, она сразу ласкового говорила волшебные слова: «Ляля баиньки. Беки-беби уси-пуси, Беки-беби муси-пуси…». А дальше я уже ничего не мог поделать, тут же писался в подгузник и сразу засыпал крепким сном младенца. Я чувствовал, что здесь что-то не так, и мне нужно что-то с этим делать, но в тоже время я совершенно ничего не мог поделать с этим….