Надежда

Люциус не может заставить себя уснуть, боится что закрыв глаза он проснется в одиночестве, с горьким осознанием того, что он снова один, а на кровати с ним никого рядом нет, там просто холодная пустота, как и обычно. Люциус просто лежит и смотрит на лицо Лололошки, словно пытается убедиться, что это не плод его воображения, а тот самый, горячо любимый мироходец. Живой и настоящий, целый и здоровый. И Полубог тянется к нему, как дитя к матери, нежно целует, стараясь не разбудить. Берет его ладони, нежно целуя фаланги пальцев, кисти рук, все до чего он дотягивается. Люциус ищет его пульс, хочет чувствовать его, он так по нему соскучился, что не может насытиться его присутствием, постоянно ожидая момента когда эта реалистичная галюцинация исчезнет. - Я не хочу снова терять тебя, если все это нереально, а просто сон, то я не хочу просыпаться. Мне так хочется обнять тебя, но мне кажется что я точно сломаю тебе что-то, потому что мне хочется вцепиться в тебя, и никогда, и никуда больше не отпускать, что если ты пропадешь пока я сплю? Люциус держит в своей ладони чужую, на всякий случай... Полубог наконец поворачивает голову устремляя свой взор на потолок и прикрывая глаза, просто лежит вслушиваясь в чужое дыхание. - Хах, похоже что мы оба придурки... - Лололошка медлено разлепляет глаза, его губы растягиваются в усталой улыбке. - Если ты все это время не спал, почему притворялся? - Было интересно тебя послушать, великий и ужасный полуфрукт Ада - Мироходец хитро щурится, а во взгяде его плещутся черти. Лололошка приподнимается, одной рукой удерживая себя, а второй ухватывается за подбородок Люциуса и тянется за поцелуем.