Vatore siblings

      Они не были похожи. Бушующее пламя Лили и леденящее спокойствие Коннора дополняли друг друга, сливаясь воедино, порождая нечто особенное, что принадлежало лишь им двоим. И никто в целом мире не сулил достаточной силой, чтобы их разлучить. Они не росли вместе, не были знакомы до сравнительно недавнего времени, но, в действительности, они были перерождены, чтобы быть вместе. Они не были похожи, они были единым целым.       На лице Лили раздражение — Коннор знает, как ей чужды политические разборки и расприи старших вампиров. Он подходит сзади и нежно прижимает её к себе, кладя руки на её плечи. Лили тихо выдохнула, ощутив жар его тела и прилив собственного жара, что оплял и успокаивал всё тело, медленно проходясь по каждому его миллиметру, постепенно набирая обороты и концентрируясь внизу живота и в груди. Удовольствие от прикосновений Коннора делало её расслабленной, словно она лежит в ванной и её тело обволакивает горячая вода.       Горячее дыхание Коннора опалило затылок, отчего она невольно закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям, нежелая больше слушать шум внешнего мира. Никто, за пределами красной комнаты, не смел нарушить их момент.       Она тихо вздохнула, едва сдерживая стон, когда почувствовала лёгкое прикосновение влажных губ Коннора на спине. Они были близки, но подобное было в новинку. Никогда прежде воздух не был таким напряжённым, никогда прежде Коннор не касался её так. Влажные следы его поцелуев заставили окончательно раствориться реальность, отбросили все проблемы куда-то далеко, оставив их наедине, позволив скрытым чувствам оголиться. Он сделал первый шаг в танце бушующей страсти. Лили кладёт руки поверх рук Коннора и начинает медленно вести их вниз, останавливаясь на животе. Она невольно поджимает живот, ощущая широкие ладони на нем. Руки Коннора очертили изгибы её талии сквозь ткань платья, каждое прикосновение, каждое движение обжигало Лили изнутри, приводя её в восторг. Она гладила ладонями его упругий живот и возможность касаться друг друга сейчас, казалась чем-то невообразимым.       Они не были кровными родственниками, но были родственными душами. Такими разными, такими едиными.       В миг он разворачивает её, дабы наконец встретиться с губами. Губы соприкоснулись и в этом таилось столько невыраженной страсти, столько откровенного желания, что заставляло пол уходить из-под ног. Лили приоткрыла рот, впуская его дальше, разрешая и Коннору, и самой себе. Коннор запускает язык и подхватывает губами её. Лили отвечает тем же, периодами покусывая пухлые губы Коннора, пуская по его телу огонь, всё сильнее разжигая кострище.       Температура в комнате нарастает с каждой секундой. Руки Коннора беспорядочно блуждают по телу Лили, он прижимает её ближе, сильнее и сильнее вжимая в себя. Лили ощущает животом выпирающее желание Коннора. Ладонями он обхватывает её лицо и глубоко смотрит в глаза, встречая ответное желание.       Она облизывает губы и вновь касается его губ, медленно проводя по ним. Затем, Коннор чуть наклоняется и они соприкасаются лбами. Она глубоко и громко дышит, как и он, их дыхание едино, полно желания, как и они сами.       Коннор опускает руки на бёдра и сразу крепко сжимает их. Следом, он целует её шею, кусает кожу и вновь целует место укуса. Носом он убирает чёрные пряди волос, прижимаясь губами к горячей коже и обжигая её ухо столь же горячим дыханием. Одной рукой скользит выше и накрывает ладонью аккуратную, мягкую грудь, и начинает поглаживать её сквозь шёлковую ткань платья. Он ведет пальцами по округлым формам, касается чуть выпирающего сквозь одежду соска и выше, на ключицы.       В их головах хаос, все мысли спутаны и лишь одна остаётся чёткой и неизменной — мысль друг о друге. Коннор касается языком покрасневшей мочки, обхватывает ее губами, чтобы после сразу прикусить до сдавленного писка со стороны подруги. Ладонь он медленно перемещает на внутреннюю сторону бедра. Платье собралось складками под его пальцами и даже сквозь ткань Коннор чувствует её желание. Он сдвигает руку, медленно поглаживает её бедро, поднимаясь выше.       Дрожь предвкушения идет по спине Лили, оставляя за собой мурашки, когда Коннор касается ее лона через неплотную ткань нижнего белья. Она сводит бёдра от удовольствия. Коннор давит пальцами осторожно, проведя линию от лобка вниз, пока полностью не накроет ладонью. Она вцепляется в его руку, сжимает крепко и откидывается назад, сильнее прижимаясь к нему. Тело хочет изгибаться навстречу, каждое касание отдаётся вспышкой эмоций и волной необузданного жара внутри. Лили кусает губы, подаваясь навсечу пальцам. Он начинает осторожно поглаживать её, дразня её и не проникая вглубь. Внутри неё все горит, от кончиков пальцев до груди, и ниже, в животе, где все сливается в водоворот желания. Выступившая влага пропитывает такнь и Коннор это ощущает. На его лице появляется улыбка.       Лили запускает руки под толстовку друга и начинает выводить ими причудливые узоры, блуждая по накаченному животу, постепенно поднимаясь выше. Кончиками пальцев она хватается за край такой ненужной сейчас кофты и, параллельно исследованиям тела, снимает с него верх. Коннор кладёт палец ей на губы, проводит по ним, и поднимает голову вверх, чтобы они встретились взглядом. Алые глаза девушки, в которых отражаются дрожащие огни свечей, переливаются янтарём и кроваво-красными оттенками осенней листвы. Глаза Лили прекрасны, как и она сама.       Они жили вместе, видели друг друга каждый день, были рядом в моменты радости и горя, но никогда прежде не были настолько близко. В этом было нечто успокаивающее, нечто столь интимное. Нет, интимность момента достигалась не благодаря ласкам и постепенному обнажению. Они оба наконец-то показали свои чувства, они переродились, чтобы быть вместе отныне и до конца, чтобы никогда больше не отпускать друг друга.       Туман, окутавший их сознания, сгущается до предела. Никто из двух не понял, в какой момент последняя шлейка на платье Лили распустилась и они оказались абсолютно обнаженными на её постели. Лишние мысли окончательно покинули сознание, стоило затвердевшим, горячим соскам лили соприкоснуться с обнаженной мощной грудью Коннора. Его твердый живот напоминал античную статую, которой хотелось коснуться. Руки Коннора скользят по её нагой груди. Лили поднимается выше и касается губами его шеи, она вдыхает ставший таким родным аромат его кожи.        Он явно медлит. Лили это ощущает. И это знание, что он нежен с её телом, заставляет сердце биться чаще, а жар разливаться горячее и сильнее. Язык Коннора скользил по её груди, животу, доводя её до немыслимого жара, она цеплялась за пропахшие их телами, влажные простыни. Его руки крепко держали её, когда он коснулся губами её бёдер — она ощутила дрожь и слабость во всем теле, невозможность дальше держать глаза открытыми.       — Коннор… — её голос, наполненный удовольствием, ласкал его слух, когда он исследовал губами все нежные и чувствительные участки на её теле. Он держал её бедра и продолжал целовать её между ног.       Лили прикусила губу, в попытках сдержать стоны наслаждения. Коннор, видя эту картину, ощущал, что его возбуждение скоро выплеснется, так и не позволив ему ощутить Лили полностью.       Он нависает над ней, смотря в затуманенный возбуждением взгляд алых глаз. Секунда. Движение. Горячий орган Коннора касается её там, где так влажно, горячо и узко. Толчок. Лили стонет. Огонь внутри смешивается с напряжением, давлением, наполненностью. В глазах темнеет и дышать становится тяжело. Она стонет, принимает его, ловит его губы своими и целует в ответ, кусает его шею и целует, руками сжимает его крепкие плечи. Тянется к нему, пока он двигается в ней. Они такие разные и так чудесно дополняют друг друга.