Металл или плоть?

Тёплые деньки как раз по местному календарю. Пять минут стукнуло, как ступил полдень. Солнышко светит, даруя всему живому своё тепло. Облачков мало сегодня, и никто из них не смеет перекрывать яркую звёздочку на голубеньком небе… Ох, этот тонкий аромат в нашем саду!.. Ощущение, что так свободно прежде не дышал, дышал этим прекрасным воздухом, хотя… может, так и есть… Им я так и не надышался за все эти пару месяцев, как мы с моей любимой женой отстроили наш новый дом. В её измерении, на её родной планете. Здесь никакой тишины, всюду жизнь течёт, и местные летающие певцы это подтверждают. А вот и она, как раз на скамье, мою книжку читает посреди сада, окружённая душистым запахом наших цветов! Одета легко: лишь одно платьице, скрывающее красоту её тела, её мягонького светлого меха на животике, совсем как у меня. Больше на ней нет перчаток, серёжек, как и очков, что всегда на голове носила – только её белоснежная чёлка. Заманчиво наблюдать на неё саму, как она сидит, закинув одну ногу на другую, как своей правой ручкой неуверенно перелистывает страничку за страничкой моей книжки. И я вижу в её ярко-голубых глазах счастье, о котором она мечтала долгие годы боли и терзаний – закончился этот кошмар как полгода назад, ступила, наконец, белая полоса её жизни: сначала кончил своё существование Император, не без нашей совместной помощи, конечно. Потом мы полюбили друг друга, и обручились даже, как можно уже было понять. Правда, что мы так похожи, что мы были двумя одинокими звёздочками в разных вселенных. Могу за ней хоть часами смотреть, за этой красотой передо мной, за её движениями руки – и это не просто так, не только потому, что моя любовь к ней неизмерима. Мы долго обговаривали это, не то чтобы прям жаловалась на свой протез всё время, но я понимал её – в глубине души она мечтала вернуть свою руку, снова начать чувствовать, и избавиться от мучений, что причиняла ей стальная замена. Деньги и связи нам позволили исполнить эту мечту. И вот, совсем недавно – недельки так две назад – она перенесла операцию: пришили новую руку, что вырастили из её же клеток. Всё так идеально подошло, будто Ривет её вовсе и не теряла. Вот и наблюдаю, как она приживается: процесс же небыстрый. Как же приятно видеть её такой радостной! Аж чувствую, как моё сердце согревается при виде неё, при виде от этой прекрасной картины. Она лучшая, никогда такую не встречал. Но как бы мне не хотелось отвлекать от чтения моё солнышко, наш обед остывает, мною приготовленный. А есть-то надо, особенно ей… Мой внутренний голос так и заставляет меня к ней сперва подсесть. Запах цветов так и ласкает мой нос. Я приобнимаю её за плечи, да целую округлую щёчку. Она обнимает меня своим хвостом в ответ, да переводит свой милый девчачий взгляд на меня, оторвавшись от книги, но взгляд отдаёт… задумчивостью? Что случилось? — Идём? Уже всё готово, — спрашиваю я с улыбкой, будто не замечая её необычного взгляда. По её воле, наши губы сливаются в коротком, но нежном поцелуе, после чего она глядит в пожелтевшие от старости странички. Я тоже перевожу свой взгляд туда, и Ривет говорит: — Пойдём. Вот только… мучает одно… Моё сердечко аж начало в пятки проваливаться. — Что, солнце моё? — с заботой спрашиваю я. Та недолго думает про себя, её глазки опущены, а лицо эмоций не выдаёт – одни только вопросы на нём читаются… — Почему Кайнди убил своего друга? Лучшего друга… "Кайнди?" – подумал я. Её вопрос вверг меня в некоторое замешательство. "Какой такой Кайдни? Я вообще такого не припоминаю, и чтобы кто-то убивал своих друзей в книге. Постой-ка, а я точно дал ей ту книгу? Я что, действительно дал ей книгу о приключении того киборга?" Я прошу у неё книгу – она беспрекословно передаёт мне её на мои голые руки. Смотрю в неё, в эти пожелтевшие странички – и вдруг понимаю, что всё это время, как я готовил; с того момента, как дал ей книгу посреди готовки, читала Ривет как раз о приключении того Кайнди. Не роман, что хотел изначально дать. Неловкость накрыла меня. "Вот же ж…" – думал я про себя. Вот, что бывает, когда, будучи занятым готовкой обедом, даёшь своей любимой книгу, даже не глядя на неё. На столе были как раз обе эти книги, одна поверх другой, одна и та же обложка, и одинаковой толщины. Вот я и дал Ривет ту, что была выше, не думая. Невнимательность. Но опускать руки, да мямлить я вовсе не собирался: помню же, о чём была эта книга, что перед моими глазами. Помню её сюжет, люблю её почитать, пусть история мне кажется тяжелой, однако Ривет давать такое, особенно в её нынешнем положении… Я ей незамедлительно отвечаю. Всё, как есть, не желая ей лгать: — От протезов начал сходить с ума. Ещё с того момента, как у него появилась рука. Ты заметила: чем дольше и больше в нём было металла, тем меньше был на себя похож? Медленно становился зверем. И убийство Викта было… неизбежным. Но это заставило Ривет лишь ещё сильнее призадуматься. Она неспешно осматривает свою правую руку, лениво поворачивая ею, а левой она ощупывает. Что конкретно происходит в её голове – и для меня загадка… — Вообще… здесь задаёшься вопросом, читая это: металл или плоть? Но, хм… — "Но"? — Получается, я также сходила с ума, как Кайнди? — она будто немного сомневалась в себе. Конечно же, ибо бред это. — Ну, я, как и он, потеряла свою, родную руку, и у меня появился протез. Только вот у меня была только рука, а у него – ох, столько всего! Чушь! Как может моя сладенькая, любимая Ривет быть обезумевшей от металла в теле? С её большим, добрым сердцем, и нескончаемой волей. Меня переполняют эмоции, и желание доказать, что она не права. Не может же моя ягодка быть горькой! Я беру в ладони её личико, вздыхаю, и отвечаю ей: — Ты была такой доброй и невинной, оттого и прекрасной, как мы встретились лицом к лицу. И такая же ты сейчас. Ривет, я понимаю, тогда было ужасно: не только тебе, но и всем остальным. Но весь кошмар уже позади… Положив книжку на коленки, я медленно окутываю её в свои объятия – она отвечает взаимностью. "Позади…" – повторяю я шёпотом, гладя её за ушком. Такая милая, и пушистая… — Погляди вокруг! — говорю ей я, отпустив её – глаза пустились в бега, смотреть на всё. — На наши цветы, как они выросли, и прекрасно выглядят и пахнут сейчас. На нас – красивых от природы, пушистых, и тёплых. Согласись же, как приятна эта красота, и чувствовать, как тёплая кровь бежит по твоей руке – лучше холодной бездушной тяжёлой стали. — Да… — отвечает она с улыбкой. — Но книга меня правда заинтересовала. Вдруг с моих коленок падает книга на каменный пол. Страничками вниз. — В таком случае, после обеда завалимся на кроватке, и будем дальше читать. Она кивает, выражая своё согласие на моё предложение. Мы идём кушать, а книга остаётся на скамье, как её подняли. В гордом одиночестве. Ничего, о ней не забыли...