Думаю, что всё-таки смогу простить тебя.

***

      — Фитц! Ты не мог бы мне помочь? — оживлённый голос Симмонс раздался со стороны выхода, застав Фитца врасплох.       Он переглянулся с Маком, пытающимся разобраться с летающей машиной директора. Колсон наконец доверил Маку свою горячо любимую машину Лолу. Такое бывает не часто.       — Д-да, конечно, Симмонс, — проговорил Фитц, слегка заикаясь. Он всё ещё восстанавливался после травмы, хотя раньше не мог связать и двух слов, сейчас дело обстояло немного лучше. Фитц всё ещё сложно формулировал собственные мысли, пытаясь собрать слова в предложения с огромным усилием.       Он провёл рукой по кудрям, успокаивая мысли о Джемме, внезапно нахлынувшие на него с новой силой.       «Это просто помощь в лаборатории», — мысленно повторял себе Фитц без остановки по пути в лабораторию, пытаясь не свернуть назад.       Симмонс быстро ввела его в курс дела, прежде чем он мог приступить к работе, и заметила странное выражение его лица, которое ввело её в ступор.       — Ты ведь понимаешь, что я не смогу работать также продуктивно и… — Фитц щёлкнул пальцами несколько раз, вспоминая слово, которое пытался подобрать.       — Быстро?       — Да. Да, спасибо. Быстро. Именно так. Быстро, как раньше. Это займёт некоторое время, — сказал Фитц, схватив ручку и нервно перебирая её в руке.       Джемма вздохнула.       — Конечно, Фитц. Я понимаю, — она медленно кивнула, возвращаясь к своей работе.       Симмонс не могла думать ни о чём, кроме Фитца и их испорченных отношений. Ей всегда казалось, что они друзья навеки, из любой ситуации найдут выход и выберутся откуда угодно. Вместе. Но сейчас они отдалялись. Она находилась всё дальше и дальше от своего самого лучшего друга во всём мире и уже не могла позволить себе подойти и ободряюще положить руку на его плечо, сказав, что у него обязательно получится, что она рядом и они пройдут через всё вместе. Чувство вины грызло её изнутри. Джемма винила себя за всё: за то, что от её присутствия Фитцу становилось хуже, за то, что ушла. Всё, что происходило плохого в жизни Фитца, было из-за неё. Она это чётко осознавала.       — Привет, ребята! — громкий возглас со стороны двери заставил Симмонс вынырнуть из водоворота негативных мыслей. Это был Трип.       Фитц кивнул в знак приветствия и ничего не сказал.       Агент улыбнулся белоснежной улыбкой и подошёл к Симмонс.       — Привет, Трип. Как дела? — Джемма сумела изобразить на своём лице подобие улыбки.       — Лучше не бывает. Симмонс, мне срочно нужна твоя помощь, — он протянул ей листок бумаги, сверху донизу исписанный чьим-то небрежным почерком.       Симмонс рассеянно разглядела записи и пробормотала:       — Я… Я разберусь с этим немного позже. Мне нужно кое-что закончить и…       — Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Трип.       — Нет, я… Просто… Не бери в голову, — Джемма выдохнула и снова попыталась улыбнуться.       — Это из-за Фитца, да? Вам двоим определённо нужно поговорить, — сказал Трип, глазами наблюдая за пристальным взглядом Фитца, который ловил на себе за последние две минуты уже третий раз.       — Было бы это так легко, — томный взгляд Джеммы в сторону Фитца и её тяжёлый вздох дал понять Трипу, что всё не так просто.       — Я не знаю, как помочь вам двоим, но тебе определённо нужно сделать первый шаг к разговору.       Симмонс хотела снова возразить, но сдержала себя, глубоко выдохнув и прикрыв глаза.       — Спасибо, Трип. Я попытаюсь с ним поговорить. С твоей просьбой я разберусь к вечеру, — сказала Джемма, улыбнувшись. На этот раз уже совершенно искренне.       — Отлично, Симмонс. Действуй, — произнёс Трип, ободряюще похлопав её по плечу и вскоре скрылся за стеклянной дверью лаборатории.       Джемма посмотрела в сторону Фитца, поймав его взгляд. Им нужно поговорить. Немедленно.       — Фитц? — она медленно подошла к нему.       Он взглянул на неё, удивлённо изогнув бровь, будто и не слышал разговор с Трипом.       — Я хотела поговорить, — твёрдо сказала Симмонс.       — Я понял. Что конкретно ты… — он замялся. Забыл слово. Снова.       — Хотела сказать? — переспросила Джемма.       Фитц кивнул.       — Я скучаю по тебе, Фитц. Ты и я, мы… Мы ФитцСиммонс. Я хочу вернуть это. Чтобы мы снова были психически связаны, неделимы, чтобы наши имена снова говорили вместе и… — глаза уже начали стекленеть и наполняться слезами.       — Уже ничего не будет как раньше, Симмонс. Я… — он снова забыл слово.       — Изменился.       — Да. Именно так. Поэтому ты ушла, — Фитц вздохнул.       — Это неправда! — воскликнула она. Как он мог говорить такие глупости?       — Тогда что правда? То, что я стал немощным инвалидом и не могу нормально строить свои мысли? И… Я-я не могу ничего делать, туго соображаю. То, что на меня теперь все смотрят с жалостью из-за того, что я спас… — Фитц снова щёлкнул пальцами пару раз.       — Меня, — сумела выдавить из себя Симмонс, подавляя поступившие слёзы.       — Именно. Девушку, которую люблю. Где эта чёртова правда, Симмонс? Где?       Он снова признался ей в любви. Чёрт.       Фитц кричал. От бессилия, от ярости и злости на весь этот мир. От злости на Симмонс: на самого близкого человека в этой Вселенной, на ту, которую он любил до потери пульса и готов был отдать жизнь за неё, на того человека, который делал день ярче только появившись на пороге лаборатории с лучезарной улыбкой на лице и свежими мыслями и идеями в голове. Он не хотел злиться на неё, но не мог. Симмонс ушла, когда ему было хуже всего. Она ушла, когда Фитц нуждался в ней, как никогда. Он уже почти смирился с тем, что не в её вкусе и что она никогда его не полюбит, но смириться с тем, что она бросила его, он не мог. Он злился и любил одновременно. Это разбивало сердце.       — Фитц, я ушла не потому что ты стал другим, а потому что своим присутствием я только ухудшала ситуацию. Твои врачи утверждали, что я мешаю твоему восстановлению, что ты никогда не поправишься, если я буду рядом. Тогда я приняла решение уйти на время пока ты не поправишься, — Симмонс хотелось плакать, но она не могла.       Фитц глубоко вздохнул, пытаясь переварить полученную информацию.       — Джемма…       Он не знал, что сказать.       Симмонс нравилось, когда он называл её Джеммой. Из уст Фитца «Джемма» всегда звучало как-то по-особенному: с придыханием, трепетом и благоговением.       — Я-я… Мне нужно идти, — пробормотал Фитц, разворачиваясь к выходу и намереваясь уйти, чтобы хорошенько уложить всю информацию в голове.       — Нет. Фитц, подожди! — твёрдо сказала Симмонс, схватив его за запятье, стараясь задержать.       Фитц закрепил взгляд на Джемме, ничего не ответив.       — Мы ещё не обсудили кое-что очень важное: то, что ты сказал мне на дне океана, — Джемма с надеждой взглянула на Лео. Им нужно это обсудить.       Сердце Фитца пропустило удар. Они собираются говорить об этом? То есть Джемма не забыла и не упустила из виду этот факт, пусть и такой важный? Было бы странно, если бы она упустила. Это же Симмонс. Пунктуальная Симмонс. Лео давно уже понял, что у его лучшей подруги нет чувств к нему. Даже почти смирился с этим, но то, что его признание придётся обсуждать с Джеммой в эту самую секунду? Он не был готов.       — Здесь нечего обсуждать, Джемма, — выдохнул Лео.       — Может всё-таки есть?       Вряд ли это был вопрос. Скорее утверждение. Джемма уже давно всё обдумала и поняла. Она влюблена в Леопольда Фитца.       Симмонс глубоко выдохнула, собираясь с мыслями.       Фитц заметил знакомое выражение её лица. Это он обычно наблюдал, когда она о чём-то сосредоточенно размышляла. Обычно в такие моменты Фитц поддразнивал её, говоря, что видит, как в её голове работают шестерёнки.       — Тогда ты совсем не дал мне времени обдумать твоё признание. Было всего несколько мгновений, после чего я поняла, что ничего уже не будет как раньше, — Джемма вздохнула, поднимая взгляд на Фитца, понимая, что его глаза стекленеют от поступающих слёз.       — Я много думала над твоими словами. Я даже не догадывалась, что нравлюсь тебе. Ты открыл мне глаза, Фитц. Я… Мне бы хотелось быть более… — теперь уже Симмонс не могла подобрать слово.       Чувственной? Романтичной? Что она имела ввиду?       Но она продолжила:       — Более разумной, может быть. Знаешь, что я поняла за эти месяцы? Я не могу жить без тебя. Ты не просто Лео Фитц — мой лучший друг, напарник по лаборатории, но и… Нечто большее. Думаю, ты меня понимаешь. Не знаю, сможешь ли ты простить мне, что я ушла, что меня не было рядом в самый трудный момент, что я так долго не решалась на этот разговор. Ты знаешь меня: мне всегда нужно всё тщательно обдумать и—       В этот самый момент она было грубо прервана губами Фитца, прижавшимися к её собственным. Спиной Джемма почувствовала твёрдый лабораторный стол.       Целовать Лео Фитца было приятно. Их губы будто идеально подходили друг другу, сливались воедино. Ощущение его рук, цепко охватывающих талию Симмонс, вызывало толпы мурашек по всему её телу. Было чувство, что именно так и должно быть. Джемма хотела запечатлеть этот момент в своей памяти, как нечто особенное.       Целовать Джемму Симмонс было более, чем приятно. В его голове этот момент выглядел иначе. По ощущениям, это было в миллионы раз приятнее, чем он себе представлял. Он хотел остаться навсегда в этом моменте.       — Я думаю, что всё-таки смогу простить тебя, Джемма, — довольная улыбка растеклась по лицу Фитца, когда он оставил лёгкий поцелуй на её макушке.       Симмонс упала в его объятья: тёплые и уютные. Она пробормотала где-то между его плечом и шеей:       — Мне очень нравится, когда ты называешь меня Джеммой.       — Я знаю.       Лео отстранился от неё всего на несколько сантиметров, нежно целуя в макушку, снова позволив ей провалиться в его объятья.