Любовная лачуга Пожирателя смерти

      Он такой сильный, такой величественный, такой неумолимо могущественный, что я бы покинула Темного Лорда, что бы последовать за ним. Я бы вырвала собственное сердце, если бы он просто держал его рядом со своим. Я бы сгорела за него, если бы он только попросил.       Он никогда не спрашивает. Он только берет и берет, и берет, и я всё отдаю ему. Я нахожу его, когда он возвращается с задания, я знаю, что ему нужно. Я забочусь о нём. Я принадлежу ему, а он мне, даже если он не знает об этом.       Он всегда прикладывается к бутылке, когда я нахожу его. В конце концов он бьёт меня, я бью в ответ. Я наношу ответный удар, потому что это, то что ему нравится, то что ему нужно и я могу ему это дать. Что происходит дальше всегда одинаково, он хватает меня и нагибает на любую ближайшую и удобную поверхность, не заботясь о моём чёртовом комфорте.       Я не возражаю. И никогда не буду. Он внутри меня и повсюду вокруг меня, запах его пота и быстрые движения его члена доводят меня до оргазма, его имя на моих губах, звучит как молитва «Антонин».       Однажды, один раз я бы хотела, что бы он позволил мне дать ему, но это всегда одинаково. Напиться, подраться, потрахаться и он никогда не произносит моего имени. Амикус, думает, что я дура, они все так думают. Я понимаю, что они видят, как я смотрю на него, но я знаю, я знаю, что однажды он увидит во мне достойную партнершу. Никого больше нет для него. Я знаю, в чем он нуждается. Я дам ему это, и он увидит, я знаю это. Мой план заключался в ожидании случая и этот день наконец настал. Та вещь в которой он нуждался больше всего была в зоне моей досягаемости, я просто должна была дать её ему.       Это началось 6 месяцев назад, когда ей удалось выжить после его фирменного проклятия. Маленькая грязнокровная шлюха очаровала моего Антонина. Без сомнения, так она крала свою магию в первую очередь, у какого-то ничего неподозревающего чистокровного, который был сейчас сквибом, потому что грязная свинья и ее нелепые волосы долго очаровывали их, чтобы уйти с их магическим ядром. Я не собиралась позволить этому случиться с единственным человеком, который значит для меня больше всего на свете.       Итак, я нашла особенно грязное проклятие и придумала план. Я отправила его прямо ей и теперь наблюдаю, как она открывает его на лавке прямо в парке маггловского Лондона, где она думала, что в безопасности, я вижу, как её глаза загораются любопытством и ликованием при виде подарка, который сова принесла ей, прежде чем она разорвала оберточную бумагу. Я ликую, когда она надевает ожерелье. Оно сделано под виноградную лозу, под древесину её палочки, я знаю это потому, что ничего не упускаю в своих наблюдениях и сопроводительное письмо сделано так, будто оно от тайного поклонника – это вишенка на торте. Разумеется, тупая девка не может устоять.       Я подхожу ближе, наблюдая как проклятие начинает действовать и ее глаза расширяются, удивительно наблюдать как ее охватывает паника, когда ожерелье из лозы оживает и обвивается вокруг неё. Тот, кто создал это проклятие действительно умный. Виноградные лозы, окружающие ее выглядят точно так же, как Дьявольские силки и маленькая ведьма делает то, что ожидаемо создает невербальный Люмос Солем. Не важно использовала она бы палочку или нет, заклинание, которое она произнесла активировало следующий этап проклятия и длинные шипы стали пронзать тело отвратительной мелкой девки, прежде чем первый крик вырвался из её горла, я появляюсь перед ней и накладываю заклинание Немоты.       Я смеюсь, когда ее глаза выпучиваются, а рот открывается в беззвучном крике. «Сейчас, сейчас грязнокровка,-говорю я ей,- это будет больно только на минуту дольше».       Я могу сказать, что она изо всех сил пытается заколдовать меня без палочки, но она сдается, я наблюдаю, как шипы творят свою магию. Конечно, они проливают кровь, но их реальная цель намного лучше, и я вижу, как ведьма падает на землю холодная и безжизненная, лозы вытянули ее магическое ядро прямо из её грязного грязнокровного тела. Я говорю заклинания до последнего шага, а затем появляется вспышка света и я поглощаю то, что осталось от маленькой Гермионы Грейнджер.       Через мгновение я получаю удовольствие от содеянного. Я преуспела и ничего из того, что я делала раньше не заставляло меня чувствовать себя такой счастливой. Наконец-то я могу ему дать всё, в чем он нуждается. Я могу дать ему её. Я - это она, во всех смыслах и намерениях. Когда я оглядываюсь, я вижу, что её безжизненное тело преобразилось, став мною, на это смотреть было нереально.       Я использую заклинание Патронуса, многие думают, что мы не можем, практикуя темные искусства, но Антонин подарил мне много счастливых воспоминаний и я нахожу то, что срабатывает и я знаю, что отвратительная маленькая выдра вылетает из моей палочки. Теперь я не просто похожа на неё, я – это она. Я рассказываю все это, чтобы найти Антонина и сказать, что Алекто мертва и последнее, что она произнесла было его имя, прежде чем она была убита.       Когда он приходит моей сердце начинает биться быстрее, я знаю он делает это не потому, что Алекто мертва, а ради шанса поймать её, прежде чем она уйдет. Я никуда не уйду. Теперь ты мой. Он смотрит на меня так как будто я ему нужна, затем опускает взгляд на тело, которое раньше принадлежало мне. «Спасибо, что позаботилась о проклятии моей жизни, пчёлка»- сказал он с ухмылкой. Я таю, мне должно быть не все равно, что он хочет её и он рад, что я мертва, но я этого не делаю. «Я не пыталась оказать тебе какие – либо услуги» - отвечаю я с собственной ухмылкой. Он хватает меня и целует, мне удается посопротивляться короткий миг, он бы что-то заподозрил если бы она этого не сделала, прежде чем сдаться. Он никогда раньше не целовал меня и я парю на небесах. Я так долго ждала этого, я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось, но я отталкиваю его, продолжая игру. Его грудь вздымается, и я не могу удержаться от того чтобы протянуть и положить свою руку, её руку на его сердце. - Давай уйдём, отсюда, - шепчу я. Он хватает меня за руку, и я чувствую, как крюк аппарации тянет меня за пупок. Когда мы приземляемся, я оглядываюсь, а затем снова смотря на него, склонив голову набок. «Это Родина. Россия. Добро пожаловать в мой дом, Гермиона.» Этой же ночью я даю ему то, что ему нужно и он отвечает мне взаимностью, впервые с того момента, как я его знаю.