Четыре тридцать

       Если бы Шиничиро когда-нибудь сказали, что он, глава Чёрных Драконов, будет бегать за девушками и пытаться завязать отношения с первой встречной, он бы это понял. Но если бы ему сказали, что он будет думать только о Вакасе, хотеть только его и мечтать только о нём - старший Сано мягко говоря охуел бы.        Вакаса? Ну, они друзья. Хорошие друзья. Можно даже сказать лучшие. Но чтобы докатиться до такого... Как такое вообще могло произойти? Хотя стоп... Шиничиро всегда был геем. И это даже не самовнушение, нет. Так и было. Все те девушки, к которым он подкатывал были лишь прикрытием. Он всегда любил Вакасу. С того самого дня, со дня их встречи, с самого первого его прыжка во времени.        Прежний Шиничиро бы недоумевал - Вакаса? Почему именно он? Почему не Такеоми? Ведь знал он его дольше и лучше, чем Имауши. А нынешний Шиничиро просто смахнул бы всë это на учёных, мол они же сами говорили:«Совсем незнакомый или плохо знакомый человек вызывает большой интерес, будто предлагая узнать его получше.»И, возможно, тогда это была не симпатия или любовь, а простой интерес и некое влечение к Вакасе. Желание узнать его лучше, от которого Сано сгорал день ото дня. И узнал же, черт. Не совсем легальным способом, но всë-таки узнал. Его вкусы, предпочтения... Всë узнал.

***

       Шиничиро обессиленно упал на кровать. Как же он устал. И устал не от работы в своём магазине или учёбе, вовсе нет. Он устал от того, что держит всë в себе и не может рассказать ему об этом.        Парень достал из кармана джинс телефон для того, чтобы посмотреть время, но ещё минут пятнадцать глазел на беловолосого парня на заставке телефона. Ох, Вакаса... Да, он был до чёртиков красивым. И не только внешне. Казалось что все-все положительные качества соединились в одном человеке, в блеске его аметистовых глаз, в его бледном лице, на котором почти всегда красовалась ухмылка. И Шиничиро хотел его. Хотел сделать своим. Так, чтобы Вакасе не было противно. Вдруг Имауши начнёт его избегать? Сано никогда не видел, чтобы тот испытывал отвращение, да и вообще какие-то эмоции к гомосексуалам. Скорее всего, он относился к этому нейтрально.        Но страх того, что этот нейтралитет мог быть обыкновенным блефом, рос с каждым днём. Поэтому запереть все чувства и эмоции в себе показалось для Шиничиро самым рациональным решением. А что? Он никого не грузит своими чувствами, а его никто не достаёт своими расспросами и неуместными в этой ситуации шутками. Всë и у всех прекрасно, за исключением самого Шиничиро. У него всë далеко не так радужно, как хотелось бы.        - Блять... - негромко выругался старший Сано. Он совсем затерялся в своих размышлениях. Так затерялся, что забыл про телефон и тот, выпав из его руки, благополучно приземлился прямо ему на лицо. Забылся парень, что уж тут поделать. С кем не бывает? Особенно когда думаешь о любимом человеке. Тут не грех даже память потерять, оставив в голове только воспоминания о нём. Ведь большего для счастья Шиничиро и не нужно.        Он вновь берёт телефон и теперь уже точно смотрит время.        04:20.        « Не так уж и поздно »,- попытался успокоиться Шиничиро и решив для себя, что сегодня он вряд ли уснёт, разблокировал телефон. Зайдя в меню приложений, он быстро напечатал в поисковой строке: «галерея» и открыл первое всплывшее приложение. Он рефлекторно смахнул влево и коснулся экрана в том месте, где находился альбом избранных фотографий.        В основном там были фото байков, запчастей для их ремонта, номеров для них и многое другое с этим связанное. Реже попадались скриншоты каких-то статей в интернете, тоже о байках, или переписок, которые он хотел бы хранить долго в своей памяти. Но та, к сожалению, такого не позволяла, поэтому приходилось грузить галерею. И совсем редко попадались обычные фотографии, которые старший Сано мог разглядывать часами.        На этом фото Эма готовит завтрак, а Манджиро сидит сзади за столом и требовательно стучит вилкой по столу. А здесь Изана лепит снеговика вместе с Какучë - январь того года, снега было много. А вот они с дедом на рыбалке были. И Шиничиро, кстати, поймал больше рыбы, чем дед и выиграл спор. Эх, были времена...        Но есть и другие фотографии, которых на всю его галерею всего-то 5-10. Это фотографии Вакасы. Какие-то сделаны были по чистой случайности - на таких фото Имауши просто попадал в кадр, иногда не полностью. Например, только его рука или нога. Какие-то были сделаны целенаправленно - на память, так сказать. А какие-то были сделаны из-под тишка. О наличии таких фотографий в телефоне не помнил даже сам хозяин - в основном они получались размытыми или нелепыми, поэтому сразу терялись среди других, ярких и чётких снимков.        Шиничиро быстро выбрал нужную фотографию и нажал на неё. На этом фото их поездка на пляж. Взгляд Сано метнулся на оголённый торс беловолосого парня, затем на губы Вакасы. Эта улыбка... Такая яркая, искренняя. Хотелось бы видеть её чаще.        Вдруг парень почувствовал лёгкое возбуждение, которое скапливалось внизу живота. Не нужно было даже опускать взгляд вниз, чтобы понять, что произошло. У него встал член. Шиничиро пытался не придавать этому значения, оправдываясь тем, что это естественная реакция тела. Да, естественная. Была бы, если бы встало на какую-нибудь высокую брюнетку с большими формами, проходящую на заднем плане фото - а встает на плоскую открытую грудь и лучезарную улыбку лучшего друга. Круто. Какие там способы самоубийства есть?        Нет, конечно до этого Сано не додумается - суицид это точно не тот выход, который он ищет в этой ситуации. Между тем собственная эрекция давит, принося уже болезненные ощущения. Нет, конечно же был один способ, с помощью которого можно было от неё избавиться. Но после этого он будет считать себя ещё более отвратительным, чем сейчас.        Ну ладно, встал и встал. Но блять... Дрочить на лучшего друга? Да и какие они теперь лучшие друзья? Разве это дружба - когда у одного из друзей встаёт на другого? Нет, это явно уже не дружба - надо либо идти и признаваться в своих грязных делах и мыслишках самому Имауши, либо собирать вещи и первым попавшимся поездом уезжать как можно дальше. И Шиничиро считает, что вторая идея выглядит более заманчивой, чем первая.        Что бы он там не считал, рука всë же опускается вниз и поглаживает достаточно крупный бугорок. Сано не считал, что у него большой член.17 сантиметров, разве это много? Может быть, но парень не придавал этому значения - ему хотя бы нормально познакомиться с девушкой, а потом уже думать о том, много это или мало. И думать только тогда, когда эти отношения с девушкой зайдут чуть дальше обычных бесед про погоду.        Но блять, девушки... С ними, как бы не хотелось этого признавать, легче, чем с лучшим другом, к которому питаешь глубокие, сильные чувства. Поэтому Сано больше не колеблется - надо решать эту проблему, и решать не абы как, а по-мужски. Пока всë не стало хуже чем есть.        Он метнул взгляд на дверь и убедился в том, что она заперта. Парень запускает свою руку в широкие домашние штаны, а затем уже и в нижнее бельё, доставая вовсю сочащийся смазкой член наружу. Брюнет плавно сдвигает рукой крайнюю плоть вверх-вниз, то закрывая головку, то вновь оголяя её, ощущая пальцами очередную каплю смазки, набухающую на уретре.        Весь этот процесс происходит мучительно медленно, и не понять - то ли Шиничиро растягивает удовольствие, то ли он просто чёртов мазохист. Скорее всего второе, потому что морального удовольствия парень не ощущает - только физическое, когда он в очередной раз проводит рукой по органу.        С его губ срывается тихий, едва уловимый стон, который сразу же приглушается его же ладонью. Нельзя чтобы кто-то услышал, нельзя. Чëртов Вакаса. Он сводит Шиничиро с ума. Фото на на экране телефона начинает медленно потухать. Даже телефон намекал, что пора уже с этим всем заканчивать.«Ал-о-о, парень! Тебе завтра в универ в 7:20 топать! Ты обещал прийти к первой паре, поэтому давай, заканчивай с этим» - буквально «кричит» телефон своим полу-потухшим дисплеем.        Сано аккуратно касается экрана для того, чтобы фотография на нём вновь стала яркой и красочной. Тем временем по руке, находящейся на всë так же стоящем органе, стекает и капает на постельное бельё очередная крупная капля смазки.        «Да ладно, сколько там ещё осталось? Два часа? Ну, если будильник в 6:30, то да. Два часа! Всë я успею» - обещает сам себе Шиничиро и откладывает включённый телефон в сторону. И вправду, пора заканчивать. Член в руке болезненно ноет, сгорая от желания. Он требует разрядки - и не только он, сам Сано тоже хочет закончить с этим как можно скорее.        Именно поэтому он полностью концентрирует внимание на члене в его руках. Парень водит рукой туда-сюда, постепенно наращивая темп. Толкается в собственную руку и ловит себя на мысли, что он реально сходит с ума.        Желая получить долгожданную разрядку, рука парня начинает дрочить в максимально быстром темпе. Быстрее, быстрее... Он скоро кончит, он чувствует это. Но как бы ему там не казалось, он не может этого сделать. Ну вот ни в какую. Вроде и чувствуешь, вот оно! То самое, долгожданное! А нет, хер тебе. Дрочи ещё, сильнее и сильнее, набирай темп, пока снова не почувствуешь. А потом снова облом - и опять всë по-новой.        Шиничиро бросает взгляд на всë ещё светящийся экран телефона. Узнаёт знакомые черты лица, теряется взглядом в белых волосах, пытаясь разглядеть каждый волос на макушке. Смотрит на плоскую грудь, обводит взглядом розовые соски и вновь чувствует приближающийся оргазм. Вот он!        Не отводя взгляда от изображения на дисплее Шиничиро ускоряет темп. Казалось бы, куда ещё быстрее-то? А вот нет, оказывается можно и быстрее. Дрочить со скоростью звука? А что, звучит...        Грудь брюнета вздымается вверх-вниз в бешенном темпе, точно в таком же, в каком он надрачивает себе. Разрядка близко, очень близко. В голове всплывает образ улыбающегося Имауши, и Шиничиро прогибается в спине до хруста костей, хрипло шепча имя своего «лучшего друга».        Долгожданный оргазм накрывает его с головой, приятно растекаясь по телу и оседая где-то в ногах, тем самым делая их ватными. В кулак старшего Сано вливается вязкая, белая жидкость. Член парня подрагивает в послеоргазменной неге, постепенно опускаясь и обмякая прямо у него в руке.        - Вакаса, я из-за тебя когда-нибудь на стену полезу, - говорит Шиничиро в пустоту комнаты, даже не надеясь на ответ. Конечно ему не ответят - Имауши сейчас наверняка занят чем-то полезным. Не то что Шиничиро.        Парень достал пачку салфеток из прикроватной тумбочки, после чего он спешно вытер свои руки и аккуратно провёл салфеткой по члену. Он уже далеко не в том возрасте, когда встаёт даже от прикосновений, но лишний раз перестраховаться никогда не помешает. Ну, знаете, у него встал на обычную фотографию, мало ли - а повторять этот опыт он точно не намерен.        Шиничиро встаёт с кровати, немного пошатываясь - ноги-то всë ещё ватные,- и подтягивает штаны. Парень завязывает их на бантик и подходит к своему рабочему столу. Предварительно скомканная салфетка летит прямиком в урну, а из ящика стола достаётся пачка любимых сигарет и зажигалка. Ему надо перекурить, срочно.        Брюнет идёт прямо по направлению к балкону. Сделав два шага от рабочего стола, он нащупывает дверную ручку и нажимает на неё, тем самым открывая себе путь. Лицо обдаëт приятной прохладой уличного воздуха, ворвавшегося в душное помещение и постепенно вытесняющего собой горячий воздух. Старший Сано обувает заранее приготовленные домашние тапочки и выходит на балкон.        Аккуратно закрыв за собой дверь, Шиничиро достаёт из пачки одну сигарету и спешно закуривает. Любуется на свою улицу, где один за другим гаснут фонари - не удивительно, уже светает.        «Интересно,который час?», - гадает Сано. Чëрт, он и вправду потерял счёт времени. Шиничиро затягивается до предела - смакует дым, пропуская его глубже в горло и выпускает через нос. Брюнет тут же закашлялся - всë-таки он делает так второй раз в жизни. Наблюдает за проносящимися в далеке машинами и вновь затягивается, на сей раз выпуская клубы дыма изо рта.        Когда-нибудь эта хуйня загонит его в могилу, но сейчас не очень хочется думать о чём-то настолько позитивном. Сейчас хочется просто постоять, оперевшись на перила и думать - а что там у Вакасы? Он тот ещё трудяга, и если предположить, что сейчас точно пять утра, то он, скорее всего, уже на ногах и готовится к новому рабочему дню в своём клубе боевых искусств, показывая своим помощникам что да как, чтобы потом со спокойной душой отправиться в универ.Не то что Шиничиро.        Брюнет стряхивает с сигареты пепел и наблюдает за тем, как он хлопьями летит вниз и падает прямо на пороге их дома - дед опять будет ворчать. Но его выговоры сейчас самые последние в списке того, о чем Шиничиро будет беспокоится после. Сейчас его больше волнует вопрос - что делать? Он же обещал прийти к первой паре. А звонить или писать о том, что не придёт будет как-то не по-мужски. А если он так сделает, то придётся рассказывать - почему и отчего так.        А что он скажет? «Почему я не приду к первой? Да просто я в четыре пришёл домой, до половины пятого валялся на кровати, потом дрочил на Вакасу хуй знает сколько, а затем выкурил пару сигарет и решив, что надо отоспаться, опять улёгся на кровать?» Так что-ли? Ну уж нет, так позориться он не намерен. Шиничиро бросил окурок в железную банку, которая уже года два стоит на этом балконе и работает своеобразной мусоркой для бычков и отправился обратно в дом.        Попрется он на эту первую, что поделать. Нельзя упускать возможность увидеться с Имауши. А на свой полуторачасовой сон он хуй клал, отоспится на этой злополучной первой паре.        Старший Сано вновь упал на кровать - в этот раз словно выжатая половая тряпка. На него накатила внезапная усталость, которая обвалакивала Шиничиро с головой. Уснул он минут через пять, под звон посуды и непонятное кряхтение деда с первого этажа, пытающегося приготовить что-то на завтрак.        Конечно, придёт он к первой, ага. А будильник-то поставить он забыл.