контракт

            в мире шинигами, или же обществе душ, все сами пробуждали свои силы, знакомясь со своими занпакто, узнавая их имена, но и были единицы, их практически уже не существовало, которые именно заключали контракт с душами умерших, которые были привязанны к какому либо духовному мечу. и когда на этот меч попадала кровь, эта заточенная душа словно отходила от вечного сна, показываясь перед тем, кто пролил чью либо кровь в виде духа. и в этот момент, и заключается контракт, между шинигами и умершей душой, подтвержденный кровью и обещанием, даже обязательством данной душе, пролить кровь врагов или недругов, порочить оружие кровью, радовать безумных духов, но получать взамен от них безграничную силу.       в данный момент, все оружия с привязанной душой, были уничтожены, так как шинигами сходили в итоге с ума. они становились безумными, словно утратили свой рассудок.       но одно оружие, было утеренно от всех, попадая в руки к еще совсем юному шинигами, который только встал на тяжёлый путь проводника душ.       об этом еще никто не знал.       тут и начинается рассказ, об одном мальчике, с тяжёлой судьбой и жестокой, тщеславной душе, запечатанной столетиями в духовном мече. . . .       Айзен Сосуке, выдающийся кадет академии, он выделяется исключительной логикой и острым умом, не смотря на свой возраст. у него огромный потенциал и навыки владениями кидо. хоть сам по себе он очень замкнутый и тихий ребёнок. этим он и был странноват. даже слишком, иногда он мог выпасть из каких-то диалогов с учителями или наставниками, будто зависая и подолго смотря в одну точку, погружаясь в свои мысли. его все считали зубрилой и ботаном, который к тому же вел себя чудоковато, отталкивая от себя других детей, его сторонились, а может даже и некоторые боялись, поэтому друзей у него никогда не было. он был словно гадкий утёнок, в этом мире шинигами, но он никогда не хотел менять этого, менять свою уникальность как личность.       и к тому же, зачем ему что либо менять, если его и так все устраивает?       никаких друзей, потому что ему они и не нужны, если не могут ответить, или хотя бы задуматься о том, какова же все-таки настоящая история создания трех миров, причина их существования… да и зачем ему друзья, если есть книги? от них можно узнать куда больше, чем от кадетов, которым лишь бы скорее улизнуть с уроков.       дети глупы и наивны. в обществе, в котором растёт Сосуке, нет личности, которая способна действительно его понять, даже собственные родители ему кажутся чужими.       (хотя, а он и сам не знает, кто он.)       «— кто я такой?»       «— ты Айзен Сосуке, разве это не очевидно?»       «— но, являюсь ли я им, на самом деле?»       (хоть и ребёнку было только десять, его логика и мышление были похожи на ум взрослого шинигами)       «— а жив ли я на самом деле?»       «— но ты же, спрашиваешь это, значит ты жив» «— вы так уверенны в этом? разве, вы не задумывались о том, что данный мир, лишь иллюзия или обман? что мы лишь пешки, в руках какого-то существа, что породило нас? а может, мы погруженные в вечный сон, или на самом деле, мы уже давно мертвы? что если мы так слепы? в чем смысл нашего существования, если рано или поздно мы все равно умрём?»       эти слова всегда приводят в ступор даже «одарённых» наставников и учителей академии. он ребёнок который уже состоит в академии, практически уже на скором выпуске из неё, он всего десятилетний ребёнок, но уже так масштабно и философски мыслит.       «— этот ребёнок будет настоящим гением»       «— вы так уверены в этом? ведь, это может быть лишь выдумкой, он же еще так мал, это точно не так, возможно его просто подговорили или он начитался всякого бреда в книжках»        Айзен конечно и правда очень часто засиживался до поздна в библиотеке, читая разные книги, теории и историю по происхождению душ, шинигами, людей, пустых и самого мира.       в каждой книге, находя все разные и разные ответы на свои вопросы, это заставляло мальчика уходить глубже в свои тяжёлые размышления. он все пытался складывать пазл, из всей полученной информации у себя в голове, стараясь наконец-то сложить картинку смысла этого мира и своей жизни здесь.       но ответов на его вопросы стало критически не хватать. ответить на его вопросы явно никто не был в силах, а некоторые вообще считали что он сошёл с ума, поэтому мальчик упорно пытался сам найти разумный ответ. но к его сожалению, все выводы к которым он приходил были слишком мыльные и скептические, а иногда даже были и не логичным, это уже раздражало. информации в книгах, совершенно не хватает, такое ощущение будто кто-то специально скрывает саму суть…       Айзен снова очень поздно вышел из библиотеки, возвращаясь домой глубоким вечером. он все так же прибывал в собственном астрале и лениво почесывал свои мягкие каштановые волосы на затылке, скучающе осматривая пустующие улицы.       (— я ощущаю себя волком в овечьей шкуре. словно я чужой среди своих, среди таких же шинигами как я. они избегают меня, боятся, но почему? я не отличаюсь от них внешностью… я понимаю, что со мной что-то не так. я понимаю что я другой и одновременно такой же как и все, но я не понимаю причину этого чувства, не понимаю даже самого, что говорить уж про других… я не понимаю, поэтому и хочу понять причину, но сколько книг я не перерыл, я не нашёл ничего стоящего. дома горит свет, они не спят… я чувствую небольшую тревогу, скорее всего что-то произойдёт дома)       Сосуке отодвинул седзи, проходя в небольшое помещение на подобии прихожей и сразу уловил разговор своей матери и отца.       — этот ребёнок, он опасен. он нас погубит, ты понимаешь? нам нужно избавится от него, пока еще есть время, ты слышишь меня?       достаточно громко, но шепотом говорил отец, а мать на его слова судорожно всхлипнула       — но ведь он еще совсем ребёнок… он все ещё наш сын… неужели тебе плевать?       возражала женщина, явно заливаясь сейчас слезами.       «неужели вы боитесь меня? боитесь, что я могу вас убить?» — пронеслось в голове у парня, тихо снимавшего с себя обувь, а позже он продолжил слушать разговор родителей, понимая теперь причину собственной настороженности минуту назад.       — мы убьём его, когда он будет спать.       лишь ответил ей отец и замолчал. через пару минут тишины, Айзен перестал подавлять свое реацу, поэтому отец его почувствовал, но шатен лишь произнес уже такую въевшуюся, все такую же безэмоциональную фразу: «я дома», и после чего спокойно направился к себе в комнату, подготавливая все на завтрашний день.       уже ложась на футон, он положил под одеяло свою катану, закрывая глаза.       ему не было важно, умрут ли его родители от него же, или нет. он не собирается умирать сейчас, не получив ответов, поэтому он не должен колебаться при убийстве кого-то, ведь это жизнь.       убей или будь убитым, убей того кто хочет совершить покушение на твою жизнь. отними его жизнь без дрожи в руках. если у тебя есть семья, если у тебя есть любимый человек, это никогда не сделает тебя из «я» в «мы» как ни крути, ты всё равно будешь один, ты всё равно будешь сам за себя.       проблема заключается лишь в том, как потом замести за собой следы, чтобы потом не было проблем… у него же ещё и скоро выпуск из академии, портить свою репутацию там он не собирается, он должен сдать экзамены даже не на отлично, а идеально, он обязан это сделать, если уж и является «особенным».       мальчик делал вид спящего, подавляя свою реацу, но все так же он держался рукой за рукоять своего меча, уже начиная слышать тихие шаги за дверью.       честно говоря, всё было словно в тумане…       Айзен никогда не любил, никогда не считал кого-то дорогим себе. он никогда не чувствовал ни совести, ни жалости, ни сожаления, ни скорби и печали. он не чувствовал ничего с самого появления здесь.       он словно был марионеткой, управляемой этим фальшивым миром, проживая, или умирая, под фальшивым, светло-голубым небом.       он помнит лишь, как ещё теплая кровь текла по его рукам, как она блестела в лунном свете на катане.       (помнит противный и короткий крик, а дальше, воспоминания обрываются)       помнит как она тошнотворно стекала на пол, разбиваясь на капли, пачкая его и въедаясь в светлое дерево багровыми пятнами.       как стоял противный запах железа, который так же отвратительно ударил в нос, и вызвал приступ рвоты, который он с трудом смог остановить. он помнит…       как меч выпал из его рук и из него пошла зловещая и тёмная аура, из которой после образовался силуэт странной девушки.       она зловеще широко усмехнулась, будто в хищном оскале, обнажая неестественно белые зубы. она заинтересованно смотрела на ребёнка напротив, всего заляпанного кровью собственных родителей.       а он всё смотрел на неё пустым и стеклянным взглядом, смотрел на невысокую девушку с тёмными волосами и аметистовыми глазами, что сейчас будто светились в темноте. она сидела прямо на воздухе и довольно щурила свои заманчиво красивые и хитрые глаза.       — я наконец-то пробудилась от этого сна. а ты мальчишка, неплох, убил собственных родителей без малейшего колебания… мне кажется мы найдём общий язык, ты мне нравишься, — улыбалась она смотря на это дитя, что уже встало на путь тьмы.       Айзен пока молчал, осматривал духа и вспоминал обрывочные страницы из книги про духовные занпакто с умершей душой. он уже давно знал о существовании такого оружия, знал о их пробуждении, и о том, что они заключают контракт. если конечно, душе понравится ее новый хозяин, а коли нет, она поглотит его, и шинигами сойдет с ума, потеря контроль над своим разумом, телом и самим собой… но страницы из той книги были вырваны, поэтому информации по ним было очень мало…       — Айзен Сосуке, — сказал шатен спустя несколько секунд, посмотрев на духа холодным и решительным взглядом, что заставило её вскинуть брови в приятном удивлении.       такой смелый, такой решительный, такой жестокий и хладнокровный… она уже представляет, какого это будет, иметь настолько интересного хозяина, который ещё ребёнок…       ей стало интересно, как же долго он способен выдержать тяжесть будущей ноши…       — славно, — ухмыльнулась она поднимая катану с пола, прежде чем протянуть её своему новому хозяину, мальчик без колебания взял уже по настоящему свой занпакто, — зови меня Кьеко. Кьеко Суйгецу, мой господин, — улыбалась Кьеко, перед тем, как расстворилась в темноте комнаты, пропитанной кровью и настоящей тьмой, который поселилась глубоко в душе Айзена Сосуке, пока еще, юного мальчика с холодным и чёрствым сердцем, но с сильной волей и непоколебимым спокойствием и хладнокровием. …пока…