Темные коридоры

Комиссар Августин Мерцелиус. Первым, что я увидел, когда окончательно осознал, что проснулся - это размытое нечто, которое уже через несколько секунд, когда импланты сфокусировали зрение, превратилось в металлическую решетку кровати, освещенную тусклым желтоватым светом откуда-то сверху и справа. "- Какого... хрена..."- подумал я про себя, не особо понимая, что происходит. Последнее, что я точно помнил - это то, как мы начали контратаку на бунтовщиков и приближались к облаку дымовой завесы, а после этого - ничего. Вообще ничего. Словно какой-то монтажер вырезал огромный кусок, из-за чего кадр с дымом сразу же, моментально сменялся кадром с металлической решеткой кровати надо мной. Я решил осмотреться. Слева от меня находилась глухая бетонная стена, потому я посмотрел направо. Там я увидел капельницу с шестью пакетами, что были присоединены к правой руке шестью трубками, раскладной стол, приколоченный к стене, еще две кровати, на которых сейчас спали Рингер и Аскирт, тоже перевязанные и с капельницами, и Дима, который стоял прямо напротив двери с выключенными глазами. Затем я почувствовал, что меня сильно тошнит, а левая рука, левое бедро, торс и голова были перебинтованы. Получалось, что меня ранили и сейчас я нахожусь в лазарете. Вот только стоило мне попытаться вспомнить хоть что-то из того, что произошло, у меня не получалось этого сделать. "- Амнезия."- все же понял. По всей видимости, меня конкретно так приложило по голове, из-за чего я полностью забыл все, что было в бою. Только теперь появлялись новые вопросы. Сколько я пробыл в бою? Далеко ли мы продвинулись? Смогли ли мы достигнуть цели миссии? Все это меня сейчас волновало даже больше, чем мое состояние - с ним-то уже все понятно, я в безопасности, а вот ситуация на фронте могла быть какой-угодно, вплоть до самой плачевной. "- Нужно позвать врача."- сделал я для себя вывод. Раз я проснулся, значит нужно было как можно скорее возвращаться к выполнению своих обязанностей. - Дима.- слабым хриплым шепотом произнес я. Глаза скитария моментально зажглись светло-голубым светом и он посмотрел на меня. - Слушаю.- услышал я его голос по воксу. - Дай воды, пожалуйста,- попросил я первым делом. Мне чертовски сильно хотелось пить. Дима сразу же нагнулся, взял бутылку воды с пола, открутил крышку и протянул мне. Машинально я попытался взять ее правой рукой, но та не сдвинулась с места. "- Точно... Меры безопасности."- понял я. Тем, кто имел аугментацию и попадал в лазарет без сознания, первым делом деактивировали ее. Делалось это из-за того, что в каком бы физическом состоянии не был больной, аугментация будет работать, как надо, и человек мог навредить ею как окружающим, так и себе, причем неосознанно - в пылу бреда, от боли или еще чего-то. Исключение, понятное дело, составляли сенсорные аугментации - они навредить не могли. К счастью для меня, это было дело решаемое. С помощью левой руки я смог активировать нужные кнопки, которые находились на внутренней стороне руки, под защитной крышкой, после чего рука начала двигаться. Взяв бутылку, я впился в нее сухими губами и начал жадно хлебать воду, чувствуя, как невероятно приятная прохлада распространяется внутри меня. Внезапно бутылка громко треснула, сжавшись из-за того, что я выпил слишком много воды. Однако ни Рингер, ни Аскирт не проснулись - видимо, все еще находились под препаратами. - Спасибо.- произнес я еще более тихим шепотом, отдавая воду Диме. Тот, ничего не ответив, взял бутылку и закрутил крышку,- Сейчас сколько времени? - Три часа, шестнадцать минут.- ответил Дима. На Вильяр Уникусе сутки шли тридцать часов и подобное время означало позднюю ночь. - Сколько я здесь уже?- задал я следующий интересующий меня вопрос. - Время пребывания в лазарете - тридцать два часа, семнадцать минут. Время пребывания в неактивном состоянии - тридцать пять часов двадцать три минуты. "- Ага, то есть чуть больше суток я уже здесь." Это было еще не очень страшно. За такое время вряд ли могло произойти что-то из ряда вон выходящее. - Что вообще произошло? - Ближний подрыв фугасного заряда. Источник: не идентифицированное взрывчатое устройство. Место заложение: объект "труп". Аналитический вывод ситуации: минирование противником объектов "труп" при отступлении. "- Пиздец..."- подумал я про себя. Похоже, пока мы наступали, бунтовщики успели напортачить нам. И очень даже хорошо. - Какие ранения у меня? - Контузия. Осколочное ранение левой нижней конечности среднего уровня. Осколочное ранение торса легкого уровня. Осколочное ранение левой почки критического уровня - выполнена ампутация. Осколочное ранение левой верхней конечности среднего уровня - разрыв коллатеральных связок локтевого сустава. Осколочное ранение в голову среднего уровня - выполнена трепанация. "- Душевно..."- подумал я про себя. Неслабо меня, конечно, приложило. Из главного - теперь у меня была только одна почка, а левая рука сможет восстановится еще нескоро. Даже с регенеративными препаратами, которыми меня тут будут пичкать, как комиссара, это будет небыстрый процесс - с сухожилиями нужно быть очень осторожным, чтобы нормально все срослось. - Что с Акиртом и Рингером?- задал я следующий волнующий меня вопрос. - Объект "Аскирт". Контузия. Осколочное ранение левой верхней конечности среднего уровня - закрытый перелом лучевой кости. Осколочное ранение левой ноги - повреждение бедренной кости. Объект "Рингер". Контузия. Разрыв правой барабанной перепонки. Осколочной ранение левой нижней конечности среднего уровня. - Ясно,- облегченно сказал я. Все же, ничего серьезного у них не было, а потому можно было не волноваться,- Позови сюда врача, пусть осмотрит.- попросил я. Все же, нужно было как можно скорее разобраться со своим состоянием и возвращаться к своим обязанностям. - Принято.- коротко оповестил Дима, после чего замолчал на несколько секунд,- Выполнено. Спустя еще секунд пятнадцать дверь в нашу "палату", если можно было так выразиться, открылась. Повернув голову, я сразу же увидел врача в белом халате, маске, шапочке и перчатках, с нашивкой Санкорпуса на левой руке и аугментическими глазами. - Господин комиссар,- сухим уставшим голосом произнес врач, посмотрев на меня и наставив на меня дистанционный термометр, после чего положил его в карман и достал небольшой блокнот с карандашом,- Как себя чувствуете? - Никаких болей. Слабая чувствительность тела. Тошнота. Амнезия,- коротко объяснил я и врач начал быстро делать пометки. - Примерный срок амнезии?- прозвучал новый вопрос уже через секунду. - От самого начала нашего контрнаступления. - Головокружение? - Нет. - Галлюцинации? - Нет. - Проблемы с аугментикой? - С рукой и глазами - никаких. Ноги не проверял,- после этих слов врач достал небольшой флакончик с надписью "Нашатырный спирт", открыл крышку и протянул мне под нос. - Чувствуете?- я принюхался и, к своему удивлению, ничего не почувствовал. Закрой я глаза и вообще бы не понял, что у меня под носом что-то есть. - Вообще ничего. - Отсутствия вкуса и запаха побочный эффект от обезболивающего - должен вернуться через семеро суток после прекращения применения. Два дня не вставать, два дня не покидать лазарет, десять дней не участвовать в боевых действиях. Вопросы? - Никаких.- сразу же сказал я. Мне, конечно, казалось немного странной манера речи у врача, так как она сильно выбивалась на фоне остальных, но я прекрасно понимал причину подобного обращения - врачи сейчас были явно заняты по полной. У них не было времени на лишние разговоры. Врач, тем временем, отвернулся от меня, быстро измерил температуру Аскирту и Рингеру, а затем повернулся снова ко мне, - Доброй ночи, господин комиссар. - Благодарю за все. Доброй ночи.- в ответ сказал я и врач вышел, закрыв за собой дверь. "- Два дня на кровати..."- подумал я про себя с немалым скепсисом. Перспектива была отнюдь не из лучших, но подобное я уже проходил, не раз и не два, а потому я уже не особо волновался. Да, питаться от капельницы, ссать в мочеприемник и лежать целый день практически неподвижно дело не из приятных, однако нужно было потерпеть. Теперь же мне нужно было заняться другими делами - сообщить о том, что я уже очнулся и узнать, что происходит сейчас. А это означало, что мне нужен был полковник. Я точно не мог знать, спит он сейчас или нет - зная его, а также принимая в расчет сбитый полностью режим сна из-за разницы в размере суток, он мог сейчас как проводить заседание по планированию, так и просто спать. Мне не хотелось его будить, однако это сейчас было важнее, чем правила приличия. Подведя правую руку к лицу, я за несколько секунд смог активировать дисплей на локтевой части и с помощью кнопок найти функции управления воксом. Там находился список всех моих "контактов", если можно так выразиться и список этот был огромен. Я имел доступ к воксу каждого солдата полка, начиная от полковника и техножреца, заканчивая каждым рядовым по отдельности. Также тут были члены моего отряда. Аскирт и Филгеирт значились сейчас, как "Недоступные" - то есть, просто не имевшие вокса. Рингер - как "Неактивный", вокс ему был внедрен в левое ухо после того ранения на Соктоморе. Дима имел статус "Активен", что было понятно. Полковник Шеркин сейчас значился, как "Неактивный". Выбрав вариант "Прямая связь", что было, по сути, тем же самым, что мобильный телефон, я нажал кнопку "Вызвать". Вместо гудков тут просто была светящаяся надпись "Ожидание...", написанное печатными белыми буквами на черном фоне. Где-то с минуту, может слегка больше, ничего не происходило, но затем "Ожидание..." сменилось на "Связь установлена!". - Полковник Шеркин на связи, комиссар,- довольно бодрым и слегка даже взволнованным голосом произнес полковник. - Доброй ночи, полковник,- вежливо поздоровался я,- Только недавно пришел в сознание и решил узнать, что я пропустил. - Я понял, комиссар,- сразу же ответил Верманд,- На данный момент ситуация следующая. Мануфакторум "Дасанфур" отрезан от сил бунтовщиков, а некоторые их подразделения оказались в окружении, однако противник предпринимал несколько попыток для деблокирования. Эти попытки провалились благодаря действиям капитана Шульдурта, однако его рота понесла потери свыше семидесяти процентов, в связи с чем я отдал приказ о ее снятии с театра боевых действий. Исполняющий обязанности комиссара Финтур одобрил этот приказ. Также войска СПО при поддержке тенеров попытались организовать штурм мануфакторума, однако были отброшены на исходные позиции. По донесениям внешней разведки, бунтовщики стягивают дополнительные силы к линии фронта напротив мануфакторума - мы предполагаем, что будет предпринята новая попытка штурма. Я приказал передислоцировать туда дополнительные войска Гвардии и СПО, сейчас там идет активная подготовка к обороне. На остальных участках фронта никаких значимых происшествий не произошло, а зачистка мануфакторума "Гримульгон" и "Айхондуза" продолжается согласно плану. - Ясно.- произнес я, анализируя всю ситуацию и при этом пытаясь справится с приступами тошноты,- Каковы ваши планы относительно "Дасанфура"? - Полная блокада, предотвращение деблокирования и ожидание капитуляции. Согласно данным Администратума, на мануфакторуме слишком малые запасы еды. Если учитывать количество заключенных там, то, согласно нашим расчетам, она должна закончиться через четверо суток при строгой экономии. Еще примерно пять-семь суток заключенные смогут продержатся без еды, после чего или пойдут в отчаянную атаку по деблокированию, или сдадутся. Это позволит избежать серьезных потерь. - Я поддерживаю это решение, полковник,- сразу же сказал я. Да, морить людей голодом - решение не самое лучшее само по себе, но если это была цена за то, чтобы сохранить жизни нашим парням, то оно того стоило,- Больше у меня вопросов нет. В строй я вернусь через четверо суток. - Принято, комиссар. Конец связи.- произнес Верманд, после чего сразу отключился. Семьдесят процентов потерь. При штатной численности роты в одну тысячу человек выходило, что там погибло больше семи сотен гвардейцев и это если не считать те потери, которые понесла рота еще на "Гримульгоне". Столько людей всего в одном бою. Это был пиздец. И касательно причин всего этого у меня уже успел возникнуть целый ворох вопросов. Какого хрена мануфакторум вообще работал в прифронтовой, по сути, зоне? Тем более мануфакторум штрафной, где контингент, как я понимал, был соответствующий. Не работай он, этого всего бы не было и мы бы не понесли таких потерь. Требовалось разобраться во всем этом. Узнать, кто виноват, как это произошло и сделать так, чтобы подобное больше не повторилось. И начинать следовало немедленно, пока еще было время. Вновь активировав руку, я начал искать новый контакт, который сразу же нашел в папке "Важные". Младший комиссар первого батальона, Цинар Финтур. Согласно инструкциям, именно он назначался исполняющим обязанности комиссара в тех случаях, когда я был недееспособен. Сам по себе он был довольно хорошим комиссаром, что смог продемонстрировать на Соктоморе, потому я не особо волновался, что на моем месте он учинит какой-то пиздец, как это когда-то сделал младший комиссар Валиант, когда я оказался в плену у орков и был признан пропавшим без вести. Всего через несколько секунд ожидания соединение было установлено. - Младший комиссар Финтур на связи, господин комиссар!- бодро, не скрывая радости произнес Цинар на той стороне. Я бы не удивился, если бы узнал, что он прямо сейчас стоит где-то по "Стойке смирно", выпячивая грудь колесом и вздергивая подбородок только из-за того, что разговаривает со мной. - Доброй ночи, Цинар,- сказал я,- Недавно пришел в сознание. Полковник мне уже сообщил все детали происходящего, потому хотел бы уточнить, что успело произойти у нас. - Слушаюсь, господин комиссар!- также бодро ответил мой заместитель,- За время моего пребывания в должности исполняющего обязанности комиссара казнено семь гвардейцев. "- Отличное, блять, начало..." - Трое - за драку с применением оружия в состоянии алкогольного опьянения, двое - за попытку изнасилования гражданского лица, один - за нападение на офицера в состоянии алкогольного опьянения, один - за убийство солдата СПО,- продолжил говорить Цинар,- По приговору нашего комиссар-кадета, Мирута Ганзалло, расстрелян лейтенант СПО за публичное оскорбление Департаменто Муниторум в состоянии алкогольного опьянения. Произошло одиннадцать конфликтов между гвардейцами и солдатами СПО без смертельного исхода - виновным назначено наказание, два сержанта и два капрала Гвардии, а также один лейтенант, два младших лейтенанта и два сержанта СПО разжалованы в рядовые. Двое комиссар-кадетов, Фахтир Барду и Игнаш Гарков погибли в боях. Еще один, Ринат Каштор, ранен и в данный момент недееспособен. Больше никаких происшествий не произошло, господин комиссар. - Ясно,- произнес я, обдумав все услышанное,- Благодарю, Цинар. У меня для вас будет важное задание. Это касается ситуации с этим мануфакторумом "Дасанфуром". Восстание на нем унесло жизнь больше семи сотен гвардейцев и мы не можем этого так оставить. Очевидно, что мануфакторум вообще не должен был работать в прифронтовой зоне. Необходимо выяснить, кто ответственен за произошедшее, а для этого необходимо взять под арест всех, кто с ним связан. Выделите для этого кого-то из младших комиссаров. Пусть он свяжется с моим сопровождающим, Маринуром, он введет в курс дела касательно местных порядков и поможет с расследованием. Отчет присылать мне каждый день, в случае каких-либо вопросов или возникновения каких-либо ситуаций докладывать мне незамедлительно. Я займусь этим делом, как только покину лазарет. - Будет исполнено, господин комиссар!- с нескрываемым воодушевлением ответил на той стороне Цинар. Он словно радовался тому, что получил от меня такое задание. - Благодарю, Цинар. В остальном, у меня вопросов нет. Доброй ночи. - Доброй ночи, господин комиссар!- ответил мой заместитель, после чего я отключил связь. Что ж, с этим вопрос был закрыт. Теперь оставалось одно - дождаться выписки и затем начать расследование. С этими мыслями я начал набирать номер Маринура - стоило его предупредить о том, что скоро его вызовут. А после можно будет ложиться спать. Утро. Лазарет. Рядовой-адъютант Филгеирт Лонтисаль. - Ебаные потолки...- произнес Диркус, сержант-акитоссец, что сейчас лежал на верхней кровати под капельницей и смотрел как раз в потолок. Его голос был наполнен нескрываемой усталостью и презрением. - Ой молчи лучше, Дирки...- произнес Шувальт, капрал, также акитоссец, который сейчас пытался есть свой густой суп,- И так тошно. Я же сам просто сидел на своей кровати и ждал, пока мой завтрак вольется мне через вену. Меня, конечно, спасло то, что пуля из пулемета пролетела вначале через солдата, что шел впереди меня, а затем еще была заторможена моим броником, и хвала Богу-Императору Всемогущему, что она не задела брюшную артерию, однако рана все равно вышла значительная - был поврежден кишечник. Что еще хуже, меня уже не могли, как раньше, пичкать регенеративными препаратами, так как печень, судя по результатам анализов, уже начинала не выдерживать этого. Потому пришлось использовать более медленное лечение раны, да еще и начать лечение самой печени, чтобы в дальнейшем она просто не отказала у меня из-за новых ран. Из-за всего этого есть хоть что-то я теперь был не в состоянии - все мое кормление происходило через капельницу, через которую раз в два дня подавали питательный раствор. Это уже было мне достаточно привычным, так что я просто ждал, пока не выздоровею. - Вот я... одного... не понимаю...- произнес Фостард, младший лейтенант с Верлона, у которого сейчас не было правой руки и ноги. Сейчас он был на огромных дозах обезболивающего и антибиотиков, потому говорить ему было тяжеловато,- Как тут... вообще... люди живут... Без солнца... Без неба... Без травы... Одни стены... Кругом ебаные стены... - Во-во, и я о том же.- согласился раздраженно Диркус, продолжая смотреть на потолок, после чего поднял руку и несколько раз ударил по нему кулаком,- Ебаные потолки. Потолку, правда, было плевать, что на оскорбления, что на побои. - Кто бы мог подумать, что где-то так люди живут...- сказал Шувальт, проглотив новую порцию своего супа,- Я-то думал, у нас хуево было. Жили в поселке, при соляной шахте, в лачугах. В самой лачуге - я, два брата, сестра, мать и отец. Сама она - одна комната пять на пять где-то, без окон. Но там, блять, хоть выйти на улицу можно всегда, а вокруг лес. Сколько раз там девок... Ух! А тут... Куда не пойди - везде стены да стены... - О-о-ох...- простонал Фостард. - Что, плохо? Врача?- взволнованно спросил Шувальт, посмотрев на солдата, что сейчас сидел рядом со мной, на другой стороне кровати. Нас предупреждали, что ему могло стать хуже или могло закончится действие обезболивающего. - Девку бы...- простонал он и улыбнулся, слегка закрыв глаза. Наверняка сейчас предавался мечтам. - Тьфу ты, Фости... Не пугай так.- шуточно возмутился капрал,- Нам тут следить за тобой надо, а то мало ли, упаси Бог-Император. Капрал быстро положил тарелку с супом на стол и сложил руки аквиллой, после чего продолжил есть. - Ох, блять...- произнес Диркус, продолжая смотреть в потолок,- Как вспомнил... Мы в Шольдонте жили... Городок при хромовом комбинате Тревикнитов. На самом краю жили, а дальше - лес. Мы его облазили весь. Дрова собирали, для печки, ягоды, грибы, мед дикий... Еще до речки доходили, а там и мидии, и рыба... Как же в лес хочется... Вот просто лечь в траву и смотреть на листья зеленые вверху, а не на этот... потолок уебищный... - Поддерживаю.- сразу же сказал Шувальт. - Это точно...- слабо продолжил Фостард. - Было бы неплохо.- решил поддержать я. - Хе, неплохо...- ответил мне капрал,- Вот удивляюсь я, Филгеирт, тебе. Как ты все это выдерживаешь? - Я уже жил в улье, до того, как попал на Акитос. Учился в Схоле на Тонгане. Так что мне как-то привычно все это, хотя... Честно сказать, тот улей был похуже. - Куда уж хуже, блять...- устало, но при этом удивленно, сказал Диркус. - Поверь, может быть,- уверенно произнес я, вспоминая свое юношество в Схоле,- Тонган - это улей на пятьдесят миллиардов. И там постоянно херня на херне. В самом низу - заброшенные катакомбы, там мутанты и сектанты, постоянно рейды устраивают. А в жилых районах - банды, народные бунты и крысы по локоть длиной. В общем, поверь, тут еще не так плохо. - Ебать...- задумчиво произнес Шувальт, доев свой суп и положив миску на стол перед собой,- Крысы с локоть... Это ж, блять, как собака небольшая. - Примерно так,- согласился я,- Бегали по вентиляциям и техническим коридорам. Всегда стаями, двадцать-тридцать тварей. Всегда выслеживали одиночек, а как находили - набрасывались всей толпой и пытались загрызть. Если кусали в шею - считай труп, если кусали, но умудрялся как-то сбежать - то еще не факт, что спасешься, потому что от укусов хороший такой букет болячек получаешь, не в каждой больнице нужные антибиотики найдутся. Огня вообще не боялись. Только если толпа людей собиралась, тогда разбегались. - Пиздец, блять...- проговорил Диркус,- У нас тоже крысы водились, да только они на ладони помещались и их кошки жрали. Ну максимум помню здоровенную крысу, ну где-то с поллоктя была, да и ту кошка прибила. А чтоб с локоть, да еще и на людей кидалась... Да ну нахер такое дерьмо. - Та да, как-то...- согласился Шувальт, откинувшись на бетонную стенку позади себя,- Как-то я теперь думаю, что в этом улье не так уж и плохо, если честно! Я, Шувальт и Диркус слабо засмеялись. Фостард лишь улыбнулся. - Хотя потолки все равно заебывают.- раздраженно произнес сержант,- Не могли они, что ли, хоть повыше... Неожиданно у двери появился в нашу комнатушку, которая сейчас выполняла роль палаты, возникла фигура. Посмотрев в сторону входа, я увидел, что то был врач. Обоих глаз у него не было - вместо них стояла аугментика. На полностью лысой голове, вместо правого уха стоял какой-то аугмент, явно мозговой или вокс. Правой руки тоже не было, вместо нее - аугментика в резиновой перчатке. - Проверка,- сухим и довольно уставшим голосом произнес он, осмотрев нас, а затем показал пальцем на Фостарда. На его лбу сразу же появилось красное пятно - измерение температуры,- Как он? - Никаких проблем.- сразу же ответил я, чтобы не отнимать у врача время. - Остальные? - Также.- ответил я. - Также. - Также.- по очереди ответили Шувальт и Диркус. Затем врач показал пальцем на остальных, также измерив температуру. - Ты.- произнес врач, посмотрев на Диркуса,- На бок. - Понял-принял-выполняю.- ответил сержант, после чего повернулся на бок. Сразу же стали видны его перебинтованные культи ног - из-за близкого взрыва гранаты обе ноги пришлось ампутировать, так как восстановлению подлежала только одна нога, да и ту удалось бы вылечить спустя месяцы. Проще было заменить. Врач быстро просунул ногу между матрасом и кроватью Шувальта и встал на нее, начав проверять голую спину сержанта - тот был из категории "лежачих" и был большой риск образования пролежней. Спустя несколько секунд доктор достал из пояса небольшой баллончик и начал обрызгивать из него спину сержанта и размазывать по спине. - Час лежать на боку,- коротко приказал врач. - Понял.- без возражений ответил Диркус. - Ты.- сказал врач, на этот раз посмотрев на Шувальта,- Температура повышена. Жди лекарства. - Понял.- также коротко произнес капрал, после чего врач, больше ничего не сказав, быстро вышел из нашей комнаты, повернул направо и направился дальше. - Да уж... Немногословные они, врачи.- произнес сержант,- У нас в больнице врач был, так он еще более хмурым был. Говорит коротко и с таким голосом, словно всех ненавидит за то, что они посмели заболеть и припереться к нему. Еще и бухал по выходным, вместе с другими врачами. Так и помер. Напился в который раз, шел, споткнулся и прибился головой о стол. Говорят, может и спасли, да только его собутыльники тогда или сами пьяные были в гавно, или вообще вырубились. А потом у нас и эпидемия началась, мокротки. Весь город на карантин тогда перекрыли. Без него хуево было. - О-ох блять, помню эту срань.- произнес в ответ капрал,- Сестра старшая померла от нее, а я едва выкарабкался. Брр... До сих пор помню, как кашлял, прямо с кровью. Повезло тогда. - Сам такой. Отец тогда преставился, брат младший, два друга. У нас тогда вообще полгорода перемерло, а вторая половина - переболела.- продолжал рассказывать Диркус,- А ты, Филгеирт, не болел? - Нет. Я на Акитосе вообще никогда не болел. Прививки делали, да и служил ведь арбитром, мы если и выходили из участков, то только в броне, попробуй заразиться. На Горнаре, помню, заболел бледянкой. - А это еще что за хуйня?- сразу же спросил сержант. - Белые наросты по всему телу, язык и десна белые, кожа бледная, зубы выпадают. Сами наросты еще трескаются и не заживают. Детям проще ей болеть - они сразу сил лишаются, их быстро проверяют и начинают лечить. Да и зубы у них молочные, выпадут и новые на замену вырастут. А взрослые еще держатся, не обращают внимание, болезнь распространяется, они сами других заражают, а потом наросты начинаются и все - нужна палата, уход, антисептики, а где их взять, когда война идет и врачей не хватает. Лекарства от нее специальные нужны, а иммунитет не образуется - переболел и по новой заразится можешь. Потому от нее многие тогда погибли, пока из столицы помощь не прислали. Дядя мой умер, брат мамы, хирургом был. Сын его переболел, зубов всех лишился коренных, кое-как протезы ему из керамики сделали. Потом, правда, его из-за этих зубов прибили - в увольнительной ударили по голове сзади, зубы выдернули и перепродали. Когда уродов этих нашли - малолетки оказались, брат и сестра. Ему двенадцать, ей четырнадцать. Оба по пуле в затылок получили. Это были не самые мои приятные воспоминания из детства. Иногда я вообще удивлялся тому, что запомнил подобное дерьмо с тех временем, когда мне еще и десяти не было. Но забывать этого я не хотел. "Помни жизнь свою, ибо память о ней есмь учитель наш и советчик." Так говорил преподобный архиепископ Тильхонда, Бундо Шугандирус и его словам я пытался следовать с тех самых пор, как вообще прочитал эти слова в "Праведном житие преподобного архиепископа Бундо Шугандируса". - Пизде-е-ец...- протяжно произнес Фостард. - Поделом гнидам,- с презрением прошипел Диркус,- Но вообще, мокротка тоже хуйня жуткая. Кашляешь постоянно, слизь выхаркиваешь, температура под сорок, потеешь ручьем, пьешь, как бык, съешь что-то и надеешься, что не выблюешь это все обратно. Если уж совсем не мог есть, то приходилось капельницы ставить. Отец брату ставил, да так поставил, что потом руку пришлось тому отрезать. - Это как вообще?- удивленно произнес Шувальт. - А вот так. Несколько раз капельницу ставил, раны плохо обработал и все, заражение. Когда спохватились, у него уже гангрена началась. Пришлось отрезать. Потом, когда подрос, на Дом Сихаулт пошел работать - они ему руку, он им пятьдесят лет службы на стройках. Руку ему, кстати, охуительную дали. И болгарка там, и дрель, и сварочный аппарат, и гвоздострел. - В одной руке что ли?- с нескрываемым скептицизмом спросил капрал. - А то! Сам видел. Он как-то домой заглядывал, как раз на проводах моих в СПО, и все это показал. Я с отцом, как увидели, так и охуели... Внезапно у входа в комнату появился гвардеец. В простой одежде, без правой руки, он посмотрел на всех нас испуганными глазами, глубоко дыша, после чего остановился на мне. - Вы... Хе-е... Вы Лонтисаль?- спросил он запыхавшимся голосом, в котором отчетливо был различим испуг. - Да. - Там это... Хе-е... Говорят... К-комиссара...- гвардеец запнулся, после чего сделал шаг в комнату, наклонившись ко мне,- Убили. Несколько секунд все молчали. По телу прошлась горячая, обжигающая волна. Сердце забилось с бешеной скоростью. - К-кто... Говорит?- спросил я, кое-как выдавил я из себя, собравшись с мыслями. - Там... В зале отдыха...- все еще испуганным голосом говорил гвардеец, указав рукой в нужную сторону. Я сразу же встал, взявшись рукой за подставку для капельницы. Мне нужно было все узнать. Немедленно. - Никому ни слова.- приказал я, посмотрев на Шувальта и Диркуса. Оба в ответ промолчали, нервно задергав головами и смотря на меня шокированными глазами, словно контуженные. - Веди.- приказал я гвардейцу и тот сразу развернулся, выйдя из комнаты. Я шел так быстро, как мог, сомкнув зубы от резкой боли в животе. "- Боже-Император Всемилостивый, пусть верный слуга твой, Августин Мерцелиус, будет жив, ибо заслужил он жизни, о чем я ходатайствую..."- молился я. Да, я знал, что подобное может оказаться правдой, знал, что господин комиссар действительно мог погибнуть в бою. Но пока что об этом лишь говорили. Пока что у меня еще оставалась надежда о том, что господин комиссар был жив. И со всей этой надеждой я молился Богу-Императору. Пройдя несколько коридоров и санузлов, мы вышли в комнату отдыха. Это было просторное помещение где-то десять метров в ширину и двадцать в длину, заставленное столами и лавочками. По бокам было восемь входов, что вели в жилблоки, между ними - ларьки по продаже еды, алкоголя и сигарет, а по углам находились громкоговорители, которые предназначались для гражданских вокс-трансляций. Сейчас здесь было полным полно раненых гвардейцев и СПО-шников, у которых была возможность самостоятельно передвигаться. Обычно они были заняты азартными играми, едой или просто разговорами, но сейчас внимание всех солдат было приковано к одному из столов, рядом с которым уже успела собраться небольшая толпа спорящих друг с другом солдат. - Что здесь происходит!?- как можно громче произнес я, привлекая к себе внимание всех. Все солдаты замолчали и посмотрели на меня с некоторым удивлением. - Новости обсуждаем,- произнес мускулистый, чуть выше меня ростом, акитоссец, у которого были перебинтованы весь торс, как и у меня, а также левая рука,- Чего орешь вообще? - Я рядовой-адъютант комиссара Мерцелиуса, Филгеирт Лонтисаль.- произнес я, достав из кармана штанов алую нашивку со знаком Официо Префектуса. Глаза всех солдат разом расширились в удивлении, после чего они все разом вытянулись, вздернув подбородки и сложив руки по швам. За ними это сделали СПО-шники. Лишь некоторые остались сидеть на своих местах - явно из-за ранений. - Виноват, рядовой-адъютант. Не знал. Рядовой Кунс Зойфард, отделение семь, взвод три, рота пять, батальон один. Прошу простить.- дерганым голосом произнес крепыш. - Прощаю. Что здесь происходит?- спросил я еще раз. - Один из солдат СПО заявляет, что к-комиссар Мерцелиус... п-погиб.- с волнением произнес гвардеец, смотря куда-то вдаль позади меня. Сердце забилось еще чаще. - Кто это говорит? Солдат сразу же отошел в сторону. Позади него, на другой стороне стола стояли пятеро СПО-шников. - Э-это я.- сказал один из них. Левая кисть рука чуть выше локтя у него отсутствовала - была лишь перебинтованная культя,- Р-рядовой Фасар Бальди, первое отделение, четвертый взвод, третья рота, пятый батальон, второй полк, седьмая дивизия шестнадцатой армии. - Что вам известно о комиссаре Мерцелиусе?- едва скрывая волнение, задал я вопрос. Во всей комнате отдыха наступила практически полная тишина. Никто ничего не говорил. Никто не двигался. Только смотрели и слушали. - Он в лазарете сейчас, раненый. При смерти находится. Слова СПО-шника заставили меня удивиться. Это было совсем не то, что я слышал до этого. - Если комиссар Мерцелиус ранен, то почему вы говорите, что он мертв?- задал я вопрос, от чего глаза солдата забегали по сторонам, словно ища ответа на этот вопрос. - Д-да все говорят, что плох он совсем. Гранатой приложило, осколками посекло, крови много вытекло. Там без шансов, и так понятно. "- Значит, все еще живой..."- подумал я про себя, чувствуя небывалое облегчение. Живой. Не погиб. Бог-Император защитил его. Теперь же оставалось разобраться с этим солдатом. - Вам кто-то лично говорил, что комиссар Мерцелиус мертв? - Н-ну лично мне нет... - Вам никто не говорил, что комиссар Мерцелиус погиб, но при этом вы рассказываете всем о том, что он погиб, потому что считаете, что у него нет шансов?- задал я последний вопрос, при этом уже чувствуя сильную злость внутри, которая пришла на смену волнению. - Т-так я... - Мне все ясно. Рядовой,- обратился я к одному из гвардейцев, который стоял рядом. Он тут же вытянулся еще сильнее, чем прежде, явно нервничая,- Охрану сюда. - Слушаюсь!- резко произнес тот и сразу же убежал. - Э!- воскликнул громко СПО-шник,- Нахрена охрану-то звать? - Вы совершили преступление - распространение ложных слухов.- констатировал я. Солдат удивленно выпучил на меня глаза. Остальные СПО-шники тоже удивились и зашептались. - Так, стоп! А вы тут причем вообще!?- воскликнул солдат. - Я рядовой-адъютант комиссара Мерцеилуса. И у меня есть полномочия говорить и действовать от его имени, даже если он выбыл из строя. - Т-тогда пусть этим наш Комиссариат разбирается!- продолжил чуть ли не кричать СПО-шник. - Полномочия полковых комиссаров стоят выше полномочий комиссаров СПО. Следовательно, я вправе заниматься этим делом лично согласно выданным мне полномочиям. СПО-шник хотел уже что-то сказать, но в этот момент позади меня послышались громкие звуки бега. Повернувшись, я увидел, как из коридора выбежали гвардеец, которого я послал, и еще двое гвардейцев с лазганами наперевес. Брони на них не было, только каски, брюки и футболки, а на ногах были надеты белые полиэтиленовые бахилы. Все же, здесь был лазарет. Не мешкая, все трое подошли ко мне. - Рядовой Ильяс Машакур,- представился один из прибежавших гвардейцев, приложив руку к виску,- Что случилось? - Вот этого солдата берите..- приказал я, показывая на СПО-шника. Тот опешил, в то время, как остальные солдаты начали отходить от него, толкая друг друга. - Слушаюсь.- ответил мне один из прибежавших охранников и вместе с компаньоном направился к солдату. - Э-э... Э!- возмущенно вскрикнул солдат, попытавшись отшатнутся к толпе СПО-шников, но те сразу же отскочили от него еще дальше,- Д-да отстаньте вы от меня! Один из гвардейцев, подойдя, потянулся руками к руке солдата, но тот лишь резко отмахнулся, продолжая кричать. Второй смог сразу же схватить его за руку и дать кулаком в солнечное сплетение. СПО-шник резко согнулся, ударившись головой о стол, после чего оба гвардейца скрутили ему руки и начали выводить из ряда столов. Тот лишь хрипел и кое-как петлял ногами, но у него это плохо получалось и из-за этого гвардейцам приходилось его чуть ли не нести. - За мной.- коротко приказал я и, взявшись за капельницу, повел их к одному из выходов. Пока мы шли через узкие коридоры, я чувствовал, как рана болела все сильнее. Я лишь надеялся на то, что швы не разошлись, иначе лечиться придется намного дольше. Через минуту мы все же добрались до выхода из жилблока. Справа находилась лестница, слева - длинная дорога, примыкавшая к круглому участку протексов. Рядом с лестницей находились столы с гвардейцами и врачами Санкорпуса, а дорогу впереди перекрывал КПП гвардейцев, сделанный из мебели. - К стенке его.- показал я на голую стену рядом со входом. - С-с-стой... те...- прохрипел СПО-шник в ответ. Он сразу понял, что происходит. Гвардейцы, ничего не сказав, подвели солдата к стене, подняли на ноги и отпустили. Тот сразу же согнулся, взявшись за живот - все же, сильно ему врезали. - Становись,- оба гвардейца встали напротив согнувшегося рядового. - П-попажалуйста... Н-не надо...- продолжил хрипеть рядовой, подняв ладонь в нашу сторону, а второй рукой держась за живот. - Именем Его Божественного Величества, Бога-Императора Человечества.- начал я громким и четким голосом, от чего живот еще сильнее заболел,- Как рядовой-адъютант комиссара Пятнадцатого Верлонского полка Астра Милитарум, Августина Мерцелиуса, наделенный полномочиями вершить суд от его имени, я признаю рядового Фасара Бальди, солдата Сил Планетарной Обороны Вильяр Уникуса, виновным в распространении ложных слухов и приговариваю к смертной казни. Живот резко заколол, сильнее, чем обычно, но я все равно не подал вида. - Заряжай.- отдал я приказ. Оба гвардейца сняли лазганы с предохранителей. - П-простите... Я... - Целься.- два лазгана направились на рядового, после чего упал на колени и поднял обе руки вверх. - Я... не буду больше... Простите!- прокричал Фасар так громко, как только мог. - Огонь. Два лазерных луча вспыхнули и попали точно в грудь парня. Его одежда моментально загорелась, а тело упало на пол. Пламя начало разгораться, но оба гвардейца быстро подбежали и начали пытаться его потушить, перевернув труп на живот. Резкая боль в живот заставила сгорбиться. Было ощущение, словно меня режут. Неожиданно меня подхватили чьи-то крепкие руки - это был один из санитаров. - Блять, швы разошлись...- прошипел он со злостью, после чего вытащил из моей руки иглу от капельницы,- Ложитесь. Вы оба, носилки, быстро! Кое-как я улегся на холодный бетонный пол, пока санитар уже вколол мне что-то в руку, от чего боль начала стихать. Однако это меня уже не волновало. Главное, что я сделал то, что обязан был сделать, как рядовой-адъютант комиссара - казнил паникера, который распространял ложь среди солдат. Пускай теперь мое лечение затянется, я знал, что сделал все правильно. По другому я поступить никак не мог. Меньше, чем через минуту к нам подбежали оба гвардейца с носилками, перетащили меня на них и понесли в жилблок, только к другой его части. Внутри себя я чувствовал радость от проделанной работы. Вечер. Центральный штаб. Полковник Верманд Шеркин. - Итак,- начал я, обращаясь ко всем собравшимся. Вживую тут присутствовал только фельдмаршал Рицонгиз. Также здесь были голограммы майора Веркиса, исполняющего обязанности комиссара Финтура, капитана Шульдурта и цурагендарис-принципалум Наранеску, а по вокс-связи нас слушал комиссар Мерцелиус,- Сейчас нам более-менее понятно, что произошло. Все началось из-за попытки имитации передислокации роты капитана Шульдурта. Я сообщил о том, что его рота будет передислоцирована на позиции рядом с мануфакторумом "Дасанфур". Именно после этого началось восстание, а затем и наступление бунтовщиков к нему. По всей видимости, это восстание готовилось и раньше, однако наше сообщение о передислокации роты Гвардии испугало организаторов и они начали восстание раньше срока, а уже затем бунтовщики все же приняли решение идти на прорыв. Это подтверждается данными разведки, согласно которым наступление бунтовщиков началось спонтанно - войскам просто приказали выдвигаться и идти в наступление. Из-за этого прифронтовые части СПО, которые находились между фронтом и "Дасанфуром", были захвачены врасплох. Что еще хуже, они оказались ослаблены, так как некоторые прифронтовые подразделения были отправлены на блокирование самого мануфакторума. - Позвольте вопрос, уважаемый полковник,- произнесла Наранеску. Вид у нее был явно напряженный, если не сказать по другому. - Конечно, уважаемая цурагендарис-принципалум,- сразу же ответил я, в очередной раз радуясь тому, что смог выговорить ее титул без запинки. Необходимость повторять его каждый раз меня раздражала, однако я это все же терпел - правила этикета следовало исполнять. - Какова сейчас ситуация с мануфакторумом "Дасанфур"?- прозвучал вопрос от дамы. - Стабилизирована, однако ненадолго,- честно ответил я,- В ближайшие сутки мы ожидаем двухсторонней атаки с целью прорыва. - Вы можете дать гарантии того, что вы сможете отбить эту атаку и не дать бунтовщикам соединится с восставшими заключенными на мануфакторуме?- продолжила спрашивать планетарный глава Администратума. Я мог понять ее волнение. "Дасанфур" находился между двумя Триганами - Шесть-Три и Шесть-Четыре. Пускай сейчас оба Тригана находились под контролем наших сил, но только лишь потому, что СПО смогли отбить первые атаки восставших заключенных на обе станции, а больше атак они не предпринимали по очевидным причинам - у них были задачи поважнее. Однако было понятно, что если бунтовщики все же соединятся с мануфакторумом и установят стабильный канал снабжения, оба Тригана могут быть перерезаны. Это очень сильно ударит по местным коммуникациям, а это, в свою очередь, ударит по промышленности и снабжению фронта. Именно этого Наранеску и пыталась избежать всеми силами. Я ее в этом поддерживал обеими руками. - Я это гарантирую, уважаемая цурагендарис-принципалум,- ответил я как можно более уверенным голосом,- Туда уже передислоцированы подкрепления Гвардии и СПО. Также там увеличен резерв на случай возникновения каких-либо осложнений. - Рада это слышать, уважаемый полковник,- без какого-либо намека на радость произнесла Наранеску. Скорее всего, это было от усталости и просто малой эмоциональности. Я уже успел подметить, что эта дамочка эмоции проявляет не особо охотно,- Уважаемый фельдмаршал, теперь у меня вопрос к вам. Вы можете гарантировать безопасность Тригонус Анулусиум Шесть-Три и Шесть-Четыре? - Безусловно, уважаемая цурагендарис-принципалум,- сухо произнес Рицонгиз. Голос у него был слегка раздраженный, но оно было понятно. Не дай он этих гарантий, это ударит по его репутации, как фельдмаршала, а здесь кадровые противостояния были довольно серьезны. При этом, если он теперь провалится, это может и вовсе стоить ему звания фельдмаршала, так как он и так стоял, по сути, на грани из-за всей этой войны. По сути, все, что удерживало его на этой должности - осознание самим губернатором того факта, что любой на месте Рицонгиза не смог бы сделать больше, чем он сделал сам за все время войны. И еще брак внука фельдмаршала с одной из сестер губернатора - это тоже имело свое влияние. - Хорошо,- без всяких эмоций ответила глава Администратума,- Уважаемый полковник, теперь я бы хотела задать вопрос касательно мануфакторума "Гримульгон". Как быстро вы сможете возобновить его освобождение? "- Вовремя ты спросить решила..."- подумал я про себя, сохраняя невозмутимое лицо. Мне сейчас было совсем не до этого мануфакторума, он и раньше-то был второстепенным участком фронта, а теперь и вовсе стал третьестепенным. Оставалось только ей это сказать. - На данный момент ситуация не позволяет нам освободить мануфакторум "Гримульгон". У нас нет свободных войск, которые мы могли бы прислать для подобной операции. На данный момент туда передислоцированы дополнительные подразделения СПО и усилены резервы, однако в связи с активной деятельностью, которую проводила рота капитана Шульдурта, противник также серьезно усилил оборону мануфакторума. Лицо Наранеску слегка скривилось, но затем также быстро вернулось в норму. Мои слова ее явно разозлили. - Вы считаете, что СПО не смогут освободить его самостоятельно?- спросила глава Администратума, явно надеясь на то, что можно найти хоть какой-то компромисс. - Не в данный момент, когда все внимание бунтовщиков приковано именно к нему. Пока что стоит выждать и сосредоточиться на нашем основном плане. - Я вас поняла,- все также сухо произнесла Наранеску, кивнув мне. Понятное дело, что ей это не нравилось - для нее было важным вернуть в строй все десятинные предприятия, иначе она может лишиться своей должности, однако при этом она хорошо понимала, что меня переубедить невозможно. Мануфакторум не был важным в стратегическом плане, потому я не собирался тратить на него слишком много времени и сил, чтобы освободить. "Римальцунд" и "Айхондус" - да, с ними сейчас все получалось нормально, но вот с "Гримульгоном" так уже не получится, а потому нечего было и пытаться. - Тогда на этом заседание объявляется оконченным.- сказал я, после чего все все голографические головы отключились, а иконка на экране голопроектора, сообщавшая о соединении с комиссаром Мерцелиусом, изменила цвет на красный с надписью "Закончен". Со мной оставался только фельдмаршал,- Думаю, можем начинать второе совещание. - Не имею никаких возражений, уважаемый полковник,- ответил сразу же Рицонгиз, кивнув мне. Я нажал на несколько нужных кнопок и стал ждать, пока подключатся остальные девять майоров, со второго по десятый батальоны, в то время, как фельдмаршал вызвал сюда нескольких генералов СПО. Сейчас мы должны были обсудить последние детали операции по деблокированию окруженных подразделений. Все уже практически было готово. Войска вакцинированы, данные разведки проанализированы, планы практически полностью проработаны по всем направлениям. Оставалось лишь дождаться подвода войск на исходные позиции, подвоза снабжения на прифронтовые склады и согласования последних деталей. "- Еще четырнадцать дней."- проговорил я про себя. Всего четырнадцать суток и мы могли начинать операцию.