Темные коридоры

На следующий день. Прифронтовая зона. Отделение протексов "34-12". Комиссар Августин Мерцелиус. - Господин комиссар,- поприветствовал меня вошедший мужчина в униформе гвардейца, с рыжими бакенбардами и немалых размеров плешью на голове немного расслабившись,- Капитан Лазарик Гюрдус, третья рота, второго батальона. - Комиссар-кадет Бжешек Тыркант,- сухо и довольно холодно произнес кадет, правая половина лица которого была обожжена, а правый глаз заменен на аугментику, больше всего напоминавшую линзу от микроскопа. Он был одним из новеньких у нас в полку, выходец из СПО Вильяр Уникуса, переведенный к нам на замену погибшим. - Вольно, господа.- ответил я ему, приложив руку к виску, после чего оба мужчины немного расслабились. - Прошу за мной, господин комиссар. Я введу вас курс дела,- произнес капитан, после чего развернулся, пропуская меня. Мы быстро направились по коридорам отделения протексов. Сейчас оно служило штабом для роты капитана Гюрдуса, которая находилась у линии фронта, примыкая к мануфакторуму по производству электронного оборудования "Михмар". Протексы тут тоже были - все же, в округе еще находились пять небольших мануфакторумов по производству одежды, обуви, аксессуаров, постельного белья и канцелярских принадлежностей, потому тут еще оставался гражданский персонал с семьями, а вместе с ними магазины, кафе, банки и бордели, а потому и протексы были востребованы, чтобы поддерживать надлежащий порядок. Не сказать, что мне нравилось близкое нахождение гражданских в прифронтовой зоне, но губернатор меня заверял, что это необходимо. Да и рисков тут было куда меньше, так как здесь и близко не было штрафных мануфакторумов. Ближайший был в другом обдисе, в тридцати километрах отсюда и там уже неделю как утопили в крови небольшое восстание заключенных, в котором вначале перебили двести человек, а потом, когда все сдались, еще четыреста отправили на сервиторизацию, потому выжившие работали теперь очень старательно и очень тихо. Пройдя по коридорам, мы спустились вниз по лестнице, на два этажа. За мной молча шли не только Аскирт с Рингером, которые держали лазганы наготове на случай ЧП, но еще и Маринур, Гихьян, Ногрон и Раот Тикьярм. Последний, по предложению Аскирта, был назначен личным телохранителем Ногрона. Все же, Аскирт хотел отблагодарить своего спасителя, а спорить не стал. Проверку с помощью местного псайкера он прошел успешно, он никак не был связан с бунтовщиками, а потому ему можно было доверить нашего детектива. Все равно ему следовало иметь при себе охрану, так как был велик риск нарваться на какие-нибудь неприятности. Мало ли. И вот теперь все эта процессия шла за мной, заставляя всех удивленно-боязливо смотреть на нас. Я же продолжал гадать о том, что вообще произошло. Сидел себе, перебирал отчеты, а потом вдруг мне позвонили и сообщили, что произошло ЧП, но при этом комиссар-кадет сослался на директиву 83-54, по которой говорить об произошедшем в докладах или по каналам на данный момент "Нежелательно" и требуется мое личное присутствие. Спорить с этим я не стал, потому и прибыл сюда. Правда, что это была за причина такая, я не имел ни малейшего понятия. Только понимал, что с этим связана гвардия. "- Только бы не убили кого-то..."- в очередной раз думал я. Мне только дополнительных проблем не хватало, вдобавок к уже имеющимся. Спустя пару поворотов нас провели в один из кабинетов. Довольно просторный, с широким столом, множество стульев, различными досками на стенах. Аскирт, Рингер, Гихьян и Раот остались снаружи, а вот Маринур и Ногрон прошли со мной. Капитан и комиссар-кадет подошли вплотную ко столу и встали напротив меня. Рядом с ними еще находился один из протексов. - Что ж, объясню ситуацию,- начал Лазарик, посмотрев на свои наручные часы, а затем на протекса. Тот сразу же начал работать с клавиатурой, встроенной в стол и спустя несколько секунд из потолка спроецировалась голограмма, показывавшая карту коммуникаций. - Шестнадцать часов и тридцать пять минут назад один из авгуров засек три биосигнатуры, которые двигались по контейнерной линии у самой линии фронта. Туда незамедлительно было послано отделение, которое смогло перехватить и задержать троих человек,- зеленым цветом были выделены наши позиции, блокпосты и заваренные проходы. Красным - территорию бунтовщиков и их блок-посты. Серым - коридоры и даже некоторые помещения, которые не были заняты вообще никем. И кусок этой серой зоны, который шел между зеленой и красной зонами, загорелся желтым, а на нем появилась красная точка. - Все трое уже опознаны. Жагират Маркаон. Хемдрик Зимирус. Клявур Башах. Голопроектор изобразил портреты всех трех названных мужчин. И по одному только виду первое, что приходило на ум - эти были те еще кадры. Жагират был крепким, накаченным мужиком с толстой шеей, выступающими трапециевидными мышцами, несколькими ровными шрамами на бритой голове, щеке, подбородке и без правого уха. Взгляд же в камеру у него был одновременно скучающий и уверенный. Было видно, что он повидал всякого в жизни. Хемдрик - более худой, но тоже довольно сильный, судя по виду, парень, тоже бритый налысо. У него было вытянутой по вертикале лицо, острый подбородок, нос с горбинкой. От лба через правую бровь на щеку шел длинный шрам. На правой щеке виднелся еще один, горизонтальный. Взгляд был саркастичный, губы сжаты в ухмылку - словно уже не в первый раз фоткается так. Клявур - также накаченный крепыш с круглым лицом и раздвоенным подбородком. Обе щеки имели огромные плохо зажившие шрамы в форме "Улыбки Глазго". Плюс еще один шрам на лбу, в виде длинной дугообразной линии, слово большая морщина. Глаза смотрели так, будто было вообще на все плевать. - Все неоднократно привлекались к уголовной ответственности, как раз здесь, в этом участке. Карманные кражи, грабеж с угрозой применения насилия, неуплата налогов, кредитов и алиментов, драки в состоянии алкогольного опьянения с использованием холодного оружия, самогоноварение, хранение и сбыт краденого, шантаж, мошенничество, дача заведомо ложных показаний, хулиганство, распитие спиртных напитков в неположенном месте. Отсидели на штрафных мануфакторумах по пять, четыре и два года соответственно. Каждый женат и имеет детей - четыре, два и один соответственно. Также имеют внебрачных детей - два, один и один,- пока капитан вещал, все нужные данные высвечивались под портретами этих милейших людей. Номера статей и дел, сроки отсидки, штрафные мануфакторумы. Плюс лица жен с краткой информацией. Жена Жагирата была охранницей в ночном клубе, жена Хемдрика - поваром в кафе, а жена Клявура - кассиршей в борделе. - Во время их поимки у них был изъят вот этот кейс,- сказал Лазарик, пока Тыркант подвинул пластмассовый ящик, лежавший все это время на краю стола. Оттуда он достал небольшой пластмассовый черный кейс с ручкой и кодовым замком на пять цифр,- И когда мы его вскрыли, то в нем было обнаружено это. Кадет вновь полез в ящик и начал доставать оттуда... металлические слитки. Где-то десять на пять на один сантиметр, ярко желтые, без всяких знаков, но с большим количеством волнообразных искривлений и вмятин. Всего Тыркант достал из ящика пять слитков и разложил их передо мной. - Это золото?- решил уточнить я. - Да, господин комиссар,- кивнул кадет все таким же сухим холодным голосом,- Семьсот пятидесятая проба. В общей сумме - пять килограммов сто двадцать семь граммов. "- Интересно..."- подумал я про себя. То есть выходило, что на нейтральной зоне поймали троих матерых уголовников с кейсом, в котором было пять килограммов золота ювелирной пробы. Уж чего-чего, а подобного я точно не ожидал. - Они сказали, откуда у них это золото?- задал я вопрос, обращаясь к капитану и кадету. - Говорят - нашли в вентиляции,- ответил капитан,- Правдоспекс показал, что это не так. Силовой допрос мы пока что решили не начинать. Однако, мы выяснили, что, согласно показаниям авгуров, установленных в контейнерной линии, все трое уже возвращались обратно вместе с кейсом. Мы обследовали место, куда они приходили - туалет для технического персонала. Там находится широкая вентиляционная шахта, метр в высоту. Судя по следам, они туда лазили, причем в сторону бунтовщиков, а сама шахта никак не перекрыта. До следующего выхода на территорию бунтовщиков из этого туалета всего десять метров. На карте появились новые пометки, показывавшие, где был этот туалет и где была другая точка входа. - То есть хотите сказать, что... золото они получили от бунтовщиков?- спросил я, немало удивившись услышанному. - По всей вероятности - да, господин комиссар,- согласился капитан. - Мы также выяснили, что это за золото,- продолжил кадет,- Согласно анализу, это специальная проба, которая используется для производства... церковной утвари. В кабинете повисла тишина. Эта информация была достаточно серьезной. И теперь было понятно, почему кадет решил, что не стоит пока что говорить об этом по нашим каналам. - Вы точно в этом уверены? - Как нам сообщили протексы - у них в этом практически полная уверенность,- проговорил капитан. - В этом нет сомнений, комиссар,- проговорил Маринур, привлекая к себе внимание,- Семьсот пятидесятая проба - это высшая проба золота, которая используется для производства каких-либо изделий. И она же самая дорогая, потому что источников золота здесь, на Вильяр Уникусе, совсем немного. Потому и ювелирных украшений из подобной пробы очень мало. Только у Экклезиархии есть достаточно настолько чистого золота, чтобы его можно было переплавить в подобных количествах. - То есть бунтовщики переплавили золото и передали этим троим,- подытожил Ногрон,- Вопрос только - в обмен на что? Бунтовщики не стали бы просто так плавить церковное золото - мало того, что это затратно, это еще и греховно. Эти трое что-то принесли с собой, причем все вместе. У них было еще что-то с собой во время задержания? - Три пустых рюкзака. В одном из них и был кейс с золотом,- ответил капитан. - Объем?- коротко спросил бывший арбитр. - Тридцать литров каждый.- произнес кадет, смотря на вериспекса серьезных сосредоточенным взглядом. - Значит это было что-то компактное, но дорогое...- размышлял Ногрон,- Необходимо узнать, что именно они отдали бунтовщикам. - И еще - на кого они работают. Они никак не смогли бы сбыть это золото, тем более подобном виде. Да и послужной список их говорит о многом - сомнительно, что они смогли бы все это сами организовать. Скорее всего, они просто исполнители. - Этим и займемся.- согласился я, кивнув Маринуру, после чего посмотрел на капитана и кадета,- Где их можно будет допросить? - Они уже в допросных, господин комиссар,- сказал капитан,- Пройдемте. Допросные располагались на нижних уровнях и до них мы добрались минут за пять. Начать я решил с Жагирата. Судя по виду, именно он был главарем всей этой троицы. Значит, именно ему следовало задавать вопросы. Сама допросная была небольшой и практически пустой - три на четыре метра, один стол, два стула. Жагират сидел на стуле с высокой спинкой, к которой были закреплены его голова и тело посредством ремня на лбу и груди. Руки были прикованы к подлокотникам. По всей видимости, это была защита от самоубийства или самовольных ранений. Для меня был похожий стул, но без всяких ремней. На него я сел. Ногрон остался рядом со мной. Мужик посмотрел на меня спокойным холодным взглядом, затем секунду рассматривал Ногрона, и потом вновь посмотрел на меня. - Итак, Жагират Маркаон,- начал я,- Мое имя Августин Мерцелиус, я полковой комиссар Пятнадцатого Верлонского Полка Астра Милитарум. Реакции на это не было. - Вас поймали вместе с кейсом, в котором было пять килограммов золота. Вы его получили от бунтовщиков, это нам понятно. Вопрос первый - что вы им отдали в обмен на золото? - Безпон,- хриплым прокуренным голосом произнес мужчина. Скорее всего это было "Без понятия". Местные диалекты иногда заставляли потрудиться, чтобы вообще понять, что тебе пытаются сказать. - Вы разгрузили это из своих рюкзаков и передали бунтовщикам. Что это было? - Нетводел,- вновь ответил Жагират. Это, похоже, было "Не твое дело". Наступила тишина. Было понятно, что мужик идет в полный отказ. Это сильно затрудняло все. На то, чтобы вызывать псайкера, времени не было - на это минимум сутки уйдет, если не больше. Столько ждать мы не могли. - Похоже, ответов мы просто так не добьемся.- произнес вериспекс, посмотрев на меня. - У меня есть идея,- сказал я, активируя вокс,- Гихьян, войди. Через секунд дверь в допросную открылась и внутрь вошел, стуча своими сабатонами, сервитор и встал по правую сторону от меня. Жагират непонимающе посмотрел на него, а потом на меня. - Сними шлем. Сервитор закрепил лазган на в разъеме на спине, после чего раскрыл специальные защелки на шлеме и поднял его обеими руками. Лицо у него было... неприятным. Тощее, словно на кости натянули кожу, бледно-желтое, синюшными иссушенными губами, без единого волоска, с агументическими глазами, выступающими полукруглыми сферами, словно у хамелеона, по центру которых были небольшие линзы. Глаза Жагирата широко раскрылись, его дыхание сильно участилось. - Э...Эчтозахун?- проговорил он. - Это сервитор. Некогда он пытался мне помешать. Теперь он служит мне. Ты следующий на очереди,- как можно более холодным голосом произнес я. - Эблянах... я несдел ниче!- прикрикнул Жагират. Перспектива стать сервитором пугала его достаточно сильно. - Ты не отвечаешь на наши вопросы. - Блянах, я прос по венте гул! В штрамаф мен отправ! - Нет,- произнес я, от чего Жагират задышал еще сильнее,- Ты что-то передал бунтовщикам. Это предательство. За предательство станешь сервитором. Говори. - Б-бля... А суд блянах?- боязливо произнес мужчина, смотря то на меня, то на сервитора. - Я здесь судья. И я могу тебя прямо сейчас приговорить к сервиторизации. Жагират уже был в панике - это было видно по глазам. Он явно не ожидал, что у него возникнет перспектива стать сервитором. И уж точно он не ожидал, что его могут отправить на сервиторизацию без суда, а просто по приказу человека. - Ты боишься,- произнес Ногрон, привлекая к себе внимание мужика,- У тебя жена и четверо детей. А работаешь ты на очень серьезных людей. Ты думаешь, что они доберутся до них, если расколешься. Жагират закрыл глаза и начал тяжело дышать. Он явно пытался успокоится. - Говори. А твою семью мы защитим,- пообещал я. Тут я не лгал. Если у него были жена с детьми и им действительно угрожала опасность от его нанимателей, я не оставлю их в беде. Мужчина посмотрел на меня с неуверенностью. Он разрывался между двумя выборами. - Л-лад... Хор...- дрожащим голосом ответил Жагират,- Та бы кобки... мал, карт, без надп. - Сколько всего?- серьезным голосом спросил вериспекс. - По пятнац на рюк. - Сколько весили? - Не зна... Леги бы... - Звуки какие-то издавали в руках? - Ник. - На кого вы работаете? - Незна... Императором клян, незна... Гов с одн парем. Югдас. Он все объяс, сост план, дал кару... Побещ по три тысе кажд. - Где забирали груз? И куда должны были принести золото? - Забир в туале, бар "Дажог". Югдас отд. Недаль отсюд. А прин над бы в бар "Хикат". Сегодн. - Какой срок? - До пятнац - крайрок. - Уже поздно,- проговорил Ногрон,- Срок вышел больше семи часов назад. Кто должен был вас встретить? - Тож Югдас. Но ток ес все безоп. - Запомнил, как он выглядел? - Ну, коак...- неуверенно произнес Жагират. - Опознать сможешь, если увидишь? - А, д-да, кон!- теперь уверенности в голосе мужчины стало куда больше. - Больше вопросов нет,- сказал мне вериспекс. Я кивну, встал и быстро направился к выходу. - Э, а м-мо сея?- испуганно произнес Жагират мне в спину. Как я понимал, он говорил про свою семью. - Мы их спрячем.- пообещал я. Мужчина от этого немного успокоился. - С-спаб.- ответил он. Я кивнул и вышел. Ногрон и Гихьян направились за мной. - Что думаешь?- спросил я у бывшего арбитра, когда дверь закрылась. - Скорее всего - продажа медикаментов. Только они достаточно компактные, чтобы их можно было перемещать в больших количествах с помощью рюкзаков, и при этом достаточно ценные, чтобы вообще пытаться их достать и платить ими золотом. По всей видимости, открылся канал контрабанды между бунтовщиками и кем-то с нашей стороны. - Я, конечно, понимаю, что у бунтовщиков не все хорошо с медикаментами, но подобный канал имеет мало смысла. Медикаменты нужны им в огромных количествах - передавать их таким способом слишком сложно и долго. - В зависимости от того, какие именно это медикаменты. Скорее всего, это были регенеративные препараты. Они важны, полезны даже в малых количествах и достаточно дорогие, чтобы за них платить таким количеством золота. Еще, как вариант - антибиотики или анестезия. - Понятно. Отправляйся в этот бар, может найдешь что-то. Нужно найти тех, кто стоит за этим каналом. - Слушаюсь, комиссар.- произнес Ногрон, после чего быстро направился по коридору. Я же закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Выдохнул. Да уж, блять, час от часу не легче. Мало мне было того вороха проблем, что происходил тут, теперь еще возникала новая - в виде каких-то умников, которые решили натурально торговать с бунтовщиками. Теперь главное было действовать быстро, чтобы остановить всю эту хрень до того, как она распространится и приобретет слишком большие масштабы. С этими мыслями я направился по коридору. Работы у меня прибавилось. Снова. В тот же день. Мануфакторум "Хельзегруш". Арбитр-адъютант Филгеирт Лонтисаль. "- Бог-Император, Сущий Владыка наш. Дай сил воинам своим одолеть того, кто носит силу Имматериума."- произнес я сам себе, сделав глубокий вдох, потом выдох. Все было готово. Трехкратный молебен, трехкратное техобслуживание и трехкратное благословение оберегов - все это было проведено. Теперь все ждали только моего приказа. - Выступаем.- приказал я, снимая дробовик с предохранителя и направляя ее на гермозатвор. По металлической поверхности сразу же прошелся яркий белый круг света, исходивший от подствольного фонаря, чье стекло было пронизано тончайшими серебряными нитями в виде оберегов и молитв. Горат, Орик, Филик и Никирос, один из псайловчих, сделали точно также. Один из бунтовщиков, крепкий накаченный мужик в полной броне и в противогазе, кивнул и начал вертеть колесо затвора. Бронированная створка начала медленно, со скрипом, ползти вверх. В тот же миг из открывшегося проема полез белесый пар. Весь пол на той стороне был покрыт слоем белого дыма, а сверху начали падать куски льда. На самом снегу я сразу же увидел следы. Свежие следы. В глубоких отпечатках спрессованного снега уже виднелся небольшой слой свежего снега. Примерно 26 сантиметров/39 размер., судя по отпечатку - обыкновенный гражданский грабош, что-то среднее между туфлями и ботинками. Шли следы в два ряда, сюда и обратно, а у самой двери было множество следов, словно топтались на месте. Одновременно с этим красные аварийные лампы, которые освещали этот цех, начали мигать в разнобой. Какие-то горели ярче, какие-то тускнели или вовсе выключались на мгновение. Наши фонари никак на это не реагировали - они работали от серебряно-цинковой батареи и были освящены молитвами Механикус. - Император, помилуй, блять...- проговорил бунтовщик, сложив руки аквиллой. В иной раз я бы врезал ему по челюсти за то, что он произнес скверное слово в молитве, но сейчас мне было не до этого. Все, что сейчас происходило, было плохим знаком. Если лед успел покрыть все помещение на той стороне за такое короткое время пребывания, значит псайкер не просто был силен - он активно использовал свои силы. - Достаточно.- произнес я, когда створка поднялась на полтора метра, после чего бунтовщик остановился и зафиксировал дверь. Дальше можно было не поднимать. - Главный - всем. Мы заходим. Уровень - плюс два. Прием.- передал я сообщение по воксу остальным командам, которые должны были зайти с других входов в цех. Бунтовщики дали нам доступ к своей системе ретрансляторов, потому с этим проблем уже не было. - Вто...гла...тор...- услышал я с той стороны. - Тре...ном...пов...те...- прозвучало после этого. По всей видимости, из занятого псайкером цеха шли слишком сильные помехи. - Заходим. Заходим. Заходим. Заходим. Заходим.- повторил я пять раз, чтобы был больше шансов на то, что меня поймут. Отменять операцию было поздно - тем более, ее можно было продолжать и без связи. - При...при...то...ня...при...ня...при... - То...при...то...при...ня...ня...то...при...то... Было понятно, что меня услышали. Этого мне было вполне достаточно. - Идем.- Я шел впереди, справа. Слева, позади, шел Орит. Потом Филик. Горат и Никирос оставался тут в качестве резерва и второго эшелона блокады на случай, если псайкер попытается сбежать через этот выход. Нога переступила условную линию между двумя цехами и вступила на рассыпанный иней. Тот сразу же треснул. Неестественное, громкое эхо прошлось по всему коридору. Звук напоминал не хруст снега, а хруст стекла вперемешку с... криком, словно кто-то издавал короткие резкие звуки на выдохе. Еще один признак того, что операцию следует продолжать. Второй шаг. Снег вновь хрустнул и эхо, уже куда более тихое, разнесло нечто, что отдаленно напоминало... возбужденный стон женщины, который слышался словно за бетонной стеной. Третий шаг. Просто хруст снега. Без эха. Без каких-либо странностей. Четвертый шаг. Будто бы одним металлом ударили по второму несколько сотен раз за секунд и приглушили все это подушкой. Пятый шаг. Словно треск старого пружинного матраса под водой. Шестой шаг. Треск падающего дерева сквозь противогаз. Каждый шаг был уникальным. Каждый шаг звучал как-то по особенному, даже когда ассоциации были одинаковыми. Двери за нами начали закрываться. Пускай был риск того, что они окажутся заблокированным, это требовалось по протоколу. Уж лучше мы погибнем, чем псайкеру дадут уйти. Да, за этим цехом стоял заслон из целого полка бунтовщиков в пять тысяч солдат, оснащенного всем, чем только можно - болтерами, мельтаганами, мультилазерами, несколькими комплектами силовой брони, силовыми щитами, зажигательными и даже химическими гранатами с ядовитыми газами кожно-нарывного действия. Плюс, все слабые точки в помещениях вокруг были уже давно заминированы взрывчаткой, мельтабомбами и термитом и могли быть подорваны в любой момент. Однако уверенности это не все не придавало. У нас были приемлемые шансы справится с этим псайкером. У них всех - мизерные. Дверь закрылась. Громкий, бьющий по ушам звук, словно близкий выстрел "Сотрясателя" прозвучал позади нас. По коридору пошло скрипучее мерзкое эхо... Которое резко оборвалось, словно выключили звук. - Проверка слуха.- проговорил я. Мой голос звучал по другому. Более... детски, я бы сказал. Словно мне сейчас было лет восемнадцать, максимум. - Слышу,- проговорил Орит. Его голос также звучал по другому. Грустным, апатичным. - Слышу,- продолжил Филик. Его голос звучал скучающим и немного женственным. Воздух здесь был уже сильно искажен. Ситуация была серьезной. Мы направились дальше. Я уже не вслушивался в скрип снега - не следовало этого делать. С каждой минутой я видел в свете фонаря все больше и больше снежинок. Они блестели, причем у многих на мгновение отраженный свет приобретал цвета радуги. Одни блестели постоянно, другие - все лишь миг. Часть из них медленно и плавно парили в различных направлениях, иногда даже точно вверх, к потолку, другие просто висели на месте. Проходя мимо них, я бегло осмотрел броню и дробовик. Снежинки, прикасаясь к ним, сразу же таяли, превращаясь в капли, которые, однако, не скатывались вниз, а оставались на месте. Спустя минуту ходьбы стало видно, как от всех капель начал исходить пар - реакция на серебро. И довольно активная, но сама броня справлялась, о чем говорило отсутствие потемнений на поверхности. Через минуту мы добрались до развилки рельсовых узкоколейных путей, которые сейчас были скрыты под слоем снега. Дорога налево вела на склад готовой продукции и, насколько я знал, перекрыта гермодверью, дорога вперед вела к другим производственным линиям и до самого депо для грузовых поездов, а дорога направо вела ко входу в цех, который был занят псайкером. Между прямой и дуговыми путями находились вентиляционные шахты. В них были решетки, из которых свисали ледяные сосульки, не блестевшие на свету. А спустя пару секунд от сосулек также начал исходить пар и каплями уходить вода, хоть фонарь и не источал никакого тепла. Ничего не говоря, я направился дальше, завернув направо. И стоило мне дойти до дороги, что вела в цех, мы обнаружили новые ряды следов. Один ряд шел в сторону склада, а второй - со со стороны коридора. Было понятно, что псайкер гулял здесь, изучал обстановку, но во всех трех местах его останавливали гермодвери. Тот факт, что он не прорвался, могло означать одно из двух - или у него не было достаточно сил для подобного, или он просто не хотел. Второй вариант был куда хуже. Все втроем мы подошли ко входу в цех. Сейчас он был перекрыт толстыми сосульками, которые росли и с потолка, и с полка. Но самое важное - впереди, на противоположной стороне цеха, был свет. Стены, составлявшие правый угол помещения, светились тусклым розовато-сиреневым пламенем, тускнея или загораясь немного ярче с равномерной периодичностью. Примерно с такой же, с какой человек дышал. "- Псайкерское пламя."- сделал я вывод. Других источников света тут быть не могло, да и светить так лампы не могут, а вот пламя псайкеров может быть любого цвета, вплоть до самых странных или даже тех, которым нет названия. Вполне возможно, что псайкер пытался согреться, создав пламя. И теперь было понятно, почему тут было столько инея и такие странности с физикой - он слишком активно использовал свои способности. Надо было идти. С этим проблем не было, сосульки на входе были совсем небольшими, пройти не составит труда, но тут необходимо было быть очень осторожным. У несанкционированных псайкеров часто был обострен инстинкт личной территории. В таких ситуациях они огораживались чем только можно и очень агрессивно реагировали в случае проникновения чужаков. Этого хотелось избежать. В приоритете у нас было все же нейтрализация псайкера с его последующей передачей Лиге Черных Кораблей, так как тогда он сможет продолжить служить на благо Империума. Потому следовало проявить для начала вежливость. - Приветствую!- крикнул я, подойдя в плотную к сосулькам. Мой голос, скрипучий, женоподобный, в какой-то мере изнеженный, ленивый и приглушенный, прозвучал эхом по всему цеху и начал отражаться от всех поверхностей. -...ветствую... -...вую... -...ю... Лишь спустя секунд пять эхо стихло, но все еще оставался какой-то гул, словно от многополосной трассы вдалеке, по которой быстро ехали сотни машин. Гул стих еще секунды через три, после чего наступила полная тишина. - Мы хотим поговорить.- продолжил я. -...хотим поговорить... -...тим поговорить... -...поговорить... -...говорить... -...ворить... -...ить... На этот раз никакого гула после эха не было. Ауспексы все еще ничего не фиксировали. - Мы не причиним вреда. Слова не повторились - только громкий, протяжный гул, длившейся несколько секунд. Варианты тут были также разные. Псайкер мог спать, впасть в кому из-за инсульта, медитировать или быть в трансе. Но было точно понятно, что он жив, так как иначе тут всех этих искажений физики уже не было бы. - Предохранители.- коротко приказал я Ориту и Филику. - Предохранители... - Предохранители... - Предохранители... На этот раз эхо повторяло слово полностью, шепотом, который каждый раз был разным и с каждым разом становился все слабее, пока не стал полностью неразборчивым, а затем - не исчез полностью. Мы все втроем поставили дробовики на предохранители. Это было опасно, так как мы должны были быть готовы в любой момент отразить возможное нападение, но с другой стороны - это был важный знак наших мирных намерений. Необходимо было придерживаться плана. Этот псайкер нужен Империуму. - Мы заходим.- проговорил я, смотря внутрь цеха. Эха не последовало вовсе. После этого я переступил через сосульки, которые росли с пола, нагнулся и пробрался в сам цех. Это было большое просторное здание двести метров в длину, пятьдесят в ширину и десять в высоту. Сейчас мы были в левом углу. Направо шло пустое пространство для погрузки готовой продукции на грузовой поезд. Дальше шли длинные ряды станков по производству стабберных патронов. Мы начали идти вперед, в один из проемов между станками, и почти сразу же в белом круге фонаря стали видны множество вытянутых холмиков, присыпанных снегом. Трупы. Это был бунтовщики, которые работали тут и погибли, когда псайкер начал распространять свой огонь вокруг. За их души я молиться не собирался. Еще до своей смерти они предали Бога-Императора и теперь только он вершил судьбу их грешных душ. Я аккуратно обошел трупы, пытаясь игнорировать звуки снега. В цеху они были громче и от них шло громкое, неравномерное искаженное эхо, каждый раз какое-то другое. Между станками перешагивать через трубы стало сложнее - их тут было слишком много. Сам мануфакторум не был патронным, он производил пластиковые контейнеры. Однако потом его переоборудовали в патронный мануфакторум, поставив тут десятки ручных станков по объединению пуль с гильзами. Это требовало огромное количество людей, потому их тут оказалось настолько много. - Гравитация слабеет.- проговорил неожиданно Орит. Голос я не узнал, он был слишком... изнеженным, я бы сказал, с некоторой хрипотцой, словно от похмелья. Однако голос шел слева, там, где шел именно Орит. Я остановился. Поднял дробовик несколько раз вверх, затем опустил вниз. Тот действительно ощущался легче, процентов на двадцать. Потом поднялся на носках и опустился. Это тоже было сделать проще, броня и амуниция не так сильно давили. - Подтверждаю,- сказал я,- Продолжаем. Изменение гравитации меня не удивляло, но заставляло желать ускориться. Это уже явно был не "Эпсилон". Это уже был "Дельта", а может быть даже "Гамма". Куда более опасный, нежели мы думали. Мы подбирались все ближе, стараясь обходить трупы. Стало заметно, что переступать через них действительно стало проще, но при этом стало сложнее держать равновесие. Слишком непривычно. Когда до угла, к которому мы пытались подобраться, оставалось метров двадцать, ауспексы начали фиксировать новые звуки. Странное шипение. Только спустя несколько секунд я понял, что это было дыхание человека. Станки здесь были покрыты толстым слоем инея, который оброс маленькими ледяными иглами, которые росли во все стороны, сантиметра три-четыре в длину. При детальном рассмотрении было видно, что многие из них росли не строго прямо, а дугообразно, иногда и вовсе заворачиваясь под прям углом. Одни отражали свет всей своей поверхностью, другие не отражали его вовсе, словно на них и не светили. Из-за все этого увидеть, что было в самом углу, не получалось, потому приходилось идти дальше. На полу также уже был сплошные ледяные иглы, которые трескались с громким стеклянным скрежетом. Снежинок в воздухе также стало куда больше, от чего было ощущение, что тут идет снегопад. Три станка... Два... Один... Я остановился и посмотрел за угол, туда, где должен был быть источник света. Там, прямиком на полу, на пустом месте, без всякого звука и дыма, горело розово-сиреневое пламя. Рядом с ним сидел молодой парень, лет пятнадцати на вид. Бритый налысо, с бледной кожей, худощавым телом. Одет в простую гражданскую грязную одежду. А возле него... лежало тело, надо которым водил рукой и сосредоточенно смотрел на него. Еще два тела лежали рядом с костром, не источая никаких теней. Все три тела были закованы в броню арбитрес. Один из них лежал так, что удалось разглядеть знаки на плечах. Гляхт Зимрагис. Он входил в Группу-Два, которая должна была зайти с другого входа цеха. Сердце застучало чаще. Каким образом это произошло? Когда это произошло. Никаких звуков не было. Я посмотрел чуть выше. Там, рядом со стеной, стояли два человека. Оба мужчины, с ужасными ожогами на коже, в некоторых местах дошедшей дошедшей до состояния углей, с обожженной одеждой. И сейчас они стояли, словно по стойке смирно, и смотрели вперед невидящим апатичным взглядом, но при этом не дышали и даже не моргали. В этот момент псайкер, что водил рукой над трупом одного из псайловчих, убрал руку и повернул голову ко мне. - Почему они не оживают?- проговорил он хриплым, усталым, но немного недоуменным голосом, который, казалось, шел со всех сторон. Я уже понял, что тут произошло. Большой палец толкнул предохранитель. По цеху пронесся громкий треск. Мышцы рук напряглись и начали поднимать дробовик вверх. Лицо псайкера исказилось. Непонимание сменилось гневом. Его рука поднялась раньше. Рука с распростертыми пятью пальцами оказалась направлена на меня. Резкий удар, сразу по всему телу, словно от стены. Полет. Затем - столкновение со столом позади, металлический скрежет разбившихся ледяных игл, прошедший крикливым эхом. Тело начало вращаться, перелетело через стол, сбив станок, затем над проемом и врезалось в другой стол, после чего отлетело, словно от чего-то мягкого, и упало на пол, прямиком на труп, покрытый иглами, которые сразу же разбились. Дробовик оставался в руках. Смог удержать. - УБИТЬ!!!- крикнул я со всей силы, в надежде, что меня услышат. Переговоров не будет. Эта тварь должна была умереть. Послышался тихий, словно из под воды, хлопок. Второй. Третий. Четвертый. Скорее всего, это были выстрелы. - Уходите отсюда!- услышал я четкий голос парня, который был слышен так хорошо, словно он стоял рядом и при этом окружал меня со всех сторон. Я лежал на самом краю проема, на животе, потому заметил вспышку. Затем еще одну. И еще. Только после них шли хлопки. Повернул голову в сторону пламени. То теперь горело кроваво красным и в несколько раз ярче. И прямо с той стороны ко мне бежали два обгоревших мужчины. Бежали, не используя рук, от чего те дергались во все стороны, словно повисшие веревки. Но оба смотрели точно на меня с безжизненными глазами, чьи зрачки начали гореть таким же красным цветом, как и огонь. - Оставьте меня в покое! Рывком я встал, уперся на колено, навел дробовик на того, что бежал справа, ближе к рядам. Тот резко отскочил в право, в другой ряд станков, скрываясь с линии огня. Потом разберусь. Навел дробовик на второго. Также попытался отскочить, но укрытий рядом с ним не было. Палец нажал на спусковой крючок. Мощная, чудовищной силы отдача толкнула плечо, а затем и все тело, от чего оно взлетело, сделало полный кувырок назад в воздухе, и полетело дальше. Спина врезалась в пол, а ноги продолжили подниматься вверх, словно их тянули за веревочки, но их все же удалось остановить и вернуть на пол. Из легких вышибло воздух. - Вы им не нравитесь!- продолжал орать псайкер,- Уйдите отсюда! Глаза попытались сфокусироваться на происходящем. Впереди, на дороге, стоя горел мужчина. Несколько десятков серебряно-серых языков пламени горели на его теле, источая белесый дым, пока он сам дергался в конвульсиях, не издавая ни единого звука. В этот момент я заметил ярко-красное пятно, появившееся сбоку. Это была вторая тварь, что перелазила через столы. Напрягая руки до предела, направил дробовик в нее. Выстрел. Отдача врезалась в плечо и потянуло тело по гладкому полу, кроша с ледяные иглы. Рукой я попытался затормозить, прижав ее к полу, но это помогало слабо. Лишь метров через десять удалось остановиться. Я вновь осмотрелся. Красное пламя горело еще более ярко, частыми волнами изменяя яркость. Со стороны цеха мельтешили вспышки выстрелов из дробовиков, но звуков от них не было. Первая тварь лежала и дымилась серым густым дымом, который опускался на пол и расходился по нему. - Я никого не трогал! Они сами начали! Внезапно вторая тварь появилась перед глазами. Она ползла руками, в то время, как от ног шел дым. И приближалась она очень быстро. Было ясно, что новая отдача также меня оттолкнет, но выбора не было. Новый выстрел. Толчок в плечо заставил тело вновь заскользить по полу. Спустя пару секунд левое плечо и голова врезались в стену цеха, а ноги и тело полетели вверх и также врезались в нее. Секунда ушла на то, чтобы осознать - тело не упало обратно. Я поднял голову и посмотрел вперед. Там, прямо передо мной, был большой след из сломанных игл и поднятого снега. След, оставленный на полу. Быстро поднявшись на ноги, я поднял голову. Там, вверху, стояли ряды станков, среди которых возникали вспышки дробовиков. Слева горело алое пламя. Быстро стало понятно, что это было. Гравитация изменилась и сейчас я стоял на стене, как на полу. Но главное - я заметил вторую тварь, что теперь также не двигалась и дымилась странным дымом, что был тяжелее воздуха. Попал. - Да что ж вы за дебилы такие! Я просто хочу отдохнуть! Не став более медлить, я развернулся и направился вперед и влево, вверх относительно настоящего пола, одновременно доставая болт-пистолет. Эту гравитацию можно было использовать - получить преимущество в высоте и убить псайкера из точного оружия. Я не спускал глаз с того, что происходило среди рядов станков. Различить Орита и Филика сейчас было нельзя - слишком далеко. Обе фигуры пытались стрелять по бегающему псайкеру и немногочисленным тварям из дробовиков, держа себя вплотную к столам и упирая дробовики не к плечу, а животу. Это позволяло гасить инерцию. От выстрелов весь лед и снег, в которые попадала серебряная картечь, начинал источать дым, который уже начинал скапливаться в облако тумана. - Отстаньте вы от меня! Псайкер же бегал, прикрываясь столами, и пытался периодически чем-то ответить. Один раз - огненным шаром противного розового цвета, который попал по одному из бойцов, но тот сразу же рассеялся обыкновенным огнем и исчез. Затем выстрелил молнией по второму, но промахнулся и та врезалась в станок, затем от него в еще один и так с десяток раз, пока не попала в стену на противоположной стороне цеха, где без всякого звука образовался яркий насыщенно синий шар метрового диаметра, свет от которого никак не распространялся. Как только он резко исчез, словно его выключили, на его месте я увидел дыру в стене со светящимися оплавленными краями, источавшие дым. Вскинув руку с болт-пистолетом, практически вверх над собой, я прицелился в ублюдка и выстрелил. Болт пролетел в нескольких сантиметров от него и попал в пол, после чего взорвался. - ААА!!! Крик был настолько громким, что системы шлема сразу же заблокировали микрофоны, перекрыв звук. Я попытался прицелиться вновь, но в этот момент парень вскинул руку и один из столов с хрустом вылетел из пола и полетел в меня. Прыжок в сторону. Тело начало парить и лишь метров через пять я рухнул на стену, что сейчас была мне полом. Позади прогремел громкий удар стола о бетонную стену. Приземлившись на колени, я начал скользить еще дальше по стене, словно ехал по идеально гладкой поверхности. - Ублюдок!!!- услышал я истошный крик. Было понятно, что серебряная шрапнель из болта его ранила, но не слишком сильно. Через пару секунд я врезался в стену, отскочил от нее где-то на метр, а затем вновь приземлился уже на другую стену. К счастью, броня хорошо защищала от этих кульбитов. Я посмотрел на псайкера. Тот поднял один из столов, и тот летал перед ним, защищая от выстрелов, а второй стол он откинул с огромной силой в одного из моих помощников. Тому в последний момент удалось укрыться за рядами и стол пролетел над ним. Однако было видно, что псайкер ранен - он хромал на правую ногу. - Они первые начали стрелять!- продолжал кричать псайкер. Правда это была или нет - неважно. Сейчас было главное убить его. Я встал, прицелился, но в этот момент заметил, как ко мне бегут сразу две фигуры, освещенные псайкерским пламенем, что до сих пор продолжало гореть. Это были обожженные рабочие, которые двигались на четвереньках, без проблем перепрыгивая через столы благодаря низкой гравитации. Переведя болт-пистолет на них, я выстрелил. Первый выстрелил мимо, но шрапнель задела одного из них и на его теле появилось серебряное пламя. Тварь изогнулась в спине так, что переломалось под прямым углом, а затем начала дергаться в конвульсиях. Вторая тварь взобралась на стол, опустила таз до его поверхности и оттолкнулась с такой силой, что полетела прямо на меня. Прицел. Выстрел. Мимо. Выстрел. Голова твари и верхняя часть туловища взорвалась, а нижняя, из которой вываливались кишки, вместе с оторванными руками, полетели в мою сторону, от чего пришлось отойти. Через секунду они упали на стену и начали отскакивать по ней, словно на батуте. Затем прицелился в псайкера и начал стрелять, одновременно побежав. Но тот все же успел среагировать - он сжал правую руку в кулак и согнул ее в локте, после чего перед ним образовалась стена снега. Болты стали взрываться прямо об нее, испаряя снег. Пришлось прекратить стрелять. Надо было беречь патроны. Пока он держал стену снега, Орит открыл шквальный автоматически огонь на подавление из двух дробовиков, заставив псайкера залечь, пока Филик расстреливал бегущих тварей. Это был шанс. Пока он меня не видел, я осторожно, насколько это было возможно, побежал к полу цеха. Здесь я был для него слишком хорошей мишенью, потому следовало действовать иначе. Перейдя быстро на пол, я перепрыгнул через одну линию, затем через вторую. За следующей уже был он сам, потому я навел на стену снега дробовик и начал ждать. - Ублюдки!- прошипел голос псайкера и сейчас он прозвучал особенно злобно. Так, как человек сказать не смог бы,- Я одних перебил! Я вторых перебил! Я и вас перебью! Стало ясно, что обе группы были мертвы. Сейчас это было неважно. Потом. Вначале ликвидировать его. Стена снега спала. За ней показался псайкер который смотрел точно на меня. Палец начал жать на спусковой крючок. Край дробовика дернулся влево. Выстрел. Мимо. Дробовик полетел вверх и врезался о лицевую часть шлема. От удара я повалился на пол, ноги взлетели, перелетели через голову и я сделал неполный кувырок назад. Как можно скорее я встал, вновь направляя дробовик. Стол рядом со мной со скрипом приподнялся и врезался в меня, а затем резко двинулся к другому ряду. В последний момент успел поднять руки с дробовиком, когда стол прижал меня к противоположному, блокируя ноги. Сильная боль ударила в тазу - стол сжимал меня, словно пресс. Броня здесь не могла защитить. Попытался навестись на парня, что сейчас отвлекся на Орита и Филика. Однако в этот момент две руки резко схватили меня за голову и начала бить по шлему. Это была одна из тварей. Она била яростно, неистово, но сил у нее было недостаточно, как у обычного человека. Левой рукой я схватил тварь на шею, обхватил ее и попытался сжать. Раздался приглушенный хриплый визг, кожа существа начала дымиться, брыкания стали еще более сильными, буквально отчаянными. Взяв мужчину за обожженную рабочую робу, я дернул его вправо, от чего он отлетел от меня в проем между столами. Прицел. Выстрел. Картечь попала точно по животу, груди и голове, от чего тварь отлетела и воспламенилась, начав дергаться прямо в полете. После этого я толкнул стол, что прижал меня, и начал выбираться. - Вы уже заебали меня!!! Десятки столов, что были возле псайкера, в том числе и те два, что прижимали меня, резко взлетели, как единой целое, а затем отлетели в разные стороны, не издав ни звука при падении. Один из бойцов оказался на полу и пытался встать, пока второй пытался зарядить дробовик. Псайкер посмотрел на меня и вскинул руку. Новый удар, прямо в грудную пластину брони, и я отлетел, врезавшись в стол спиной. Дробовик вылетел из рук. Воздуха снова не хватало. Легкие буквально горели огнем. Голова раскалывалась от перегрузок и удара. Парень посмотрел на моих компаньонов и в этот момент его глаза стали светится ярким блестящим пурпуром, а его рот открылся и из него начало идти точно такое же сияние. Быстрым движением я достал из кобуры болт-пистолет. Прицелился. Выстрелил. Грудная клетка парня взорвалась кровавыми ошметками. Его голова отлетела, а нижняя часть туловища упала. Резко стало темно и куда тяжелее, словно я взял на себя дополнительно несколько десятков килограммов. Где-то рухнули остатки стола, что до этого лежали на стене. И после этого наступила полная тишина. "- Получилось... Хвала Богу-Императору." Несколько секунд я просидел, пытаясь отдышаться. После этого кое-как, с большим трудом, чувствуя сильнейшую боль в груди, смог вначале встать на колени, а затем и подняться полностью. Сделать это было тяжелее, чем в первый раз в Схоле. Я осмотрелся. Впереди лежал Филик, который также пытался встать, в то время, как Орит продолжал стоять и смотреть на то место, где некогда стоял псайкер. Начав идти, я сразу же услышал знакомый естественный звук хруста снега. Услышать его сейчас было невероятно приятно. За несколько секунд я добрался до своего дробовика, что лежал на полу, поднял его и подошел к Ориту. - Ты в порядке?- спросил я, подойдя к нему сзади. - Их было так... много.- ответил он. Его голос звучал шокировано, словно он не мог поверить в то, что увидел. Но я уже понимал, что это означает. Наведя дробовик на Орита, я нажал на спуск. Выстрелы один за другим посылали в бойца поток дроби, разрывая его броню. Он сразу же упал, но я продолжал стрелять, целясь по телу и голове, пока выстрелы не прекратились. Из его тела на снег начала вытекать красная кровь. Псайкер все же успел повлиять на Орита. Согласно директивам, требовалось проводить ликвидацию незамедлительно. Я посмотрел на Филика. Тот смотрел на лежавший неподалеку труп. - Покойся с миром, Орит,- произнес он и в его голосе, не искаженным никакими аномалиями, я услышал горечь. - Надо идти,- сказал я, подавая Филику руку. Тот сразу же взялся за нее и через секунду он уже стоял на ногах. Ничего не говоря, мы направились к выходу. Операция была завершена. И пускай мы понесли потери, одной угрозой этому миру стало меньше. Теперь оставалось только выяснить, что здесь произошло, а затем - найти и нейтрализовать второго псайкера. Как можно скорее.