Темные коридоры

Спустя двое суток. Доминус Палатиум. На подъезде к Малому Тронному Залу. Комиссар Августин Мерцелиус.

Лифт продолжал бесшумно ехать наверх, на этаж, где располагался Малый Тронный Зал. Внутри стояла практически полная тишина, которую прерывало только мое дыхание. Гихьян стоял рядом и не шевелился, слуг тут никаких не было, Рингер и Бюрдар продолжали лежать в госпитале, а Ногрон и Маринур - в апартоментах. Но все мои мысли сейчас были касательно той ситуации, что сложилась на Третьем Фронте, как его уже успели окрестить. А сложилась она... непростой. Мягко говоря. Тивгартисты все же остановились. Полностью. После третьего дня боев они добрались до наспех возведенных баррикад, которые Тиосун приказал установить, чтобы начать тормозить их еще сильнее, после чего вновь встали на отдых. Все тогда ждали атаки. Всю ночь продолжали готовиться. Все волновались. Однако, атаки так и не последовало. Было зафиксированы лишь разведчики, которые просто заглядывали за углы на наши позиции, но ничего больше не делали. Мы продолжали держать солдат в полной боевой готовности, одновременно подвозя к позициям Третьего Фронта все новые и новые части. Гвардия, СПО, корабельники, арбитры - всех. Даже многие кланы наконец-то поверили в нас и все же ускорились в плане отправки своих войск. Все это использовали, чтобы заблокировать тивгартистов со всех сторон, чтобы не дать им, в случае чего, обойти наши укрепления. Но затем, к середине дня, начали поступать совсем уж удивительные новости - к нам начали перебегать дезертиры. Как различные одиночки, так и небольшие группки по два, по три, по четыре человека, которые пролазили через коммуникационные туннели или даже вентиляцию, сдаваясь нам в плен. С их рассказов стало очевидно, что у них в войсках начали серьезный раздрай. Информация о том, что я принимаю любых пленных, которые сложат оружие, распространилась довольно быстро. Плюс к этому, пришел приказ готовиться к лобовому штурму баррикад. И в довесок, войска уже просто выдохлись после этих постоянных маршей. Среди солдат начались волнения, из-за чего продолжить наступление после перерыва не вышло. Подразделения штурмовиков требовали больше времени на подготовку и просто отказались идти. Их поддержали многие простые пехотинцы, которые хотели просто отдыха. Как итог, Тивгарт начал наводить порядки железной рукой, учинив массовые расстрелы. По заверениям перебежчиков, уже несколько сотен человек были расстреляны. А по слухам, один из взводов вообще пришлось брать штурмом и перебить всех поголовно. В какой-то мере это помогло - порядок был наведен. Большинство солдат или были верны Тивгарту, или боялись что-либо сказать в открытую, не имея уверенности, что их поддержат остальные. Но было упущено время. Мы успели укрепиться и Тивгарту нужно было время, чтобы подвести к нашим позициям новые войска и иметь шанс прорвать нас с первого раза. Как итог, на четвертый день противостояния боев не было. Противник так и не решился идти в атаку. Я же в конце-концов пришел к мысли, как именно мы могли закончить хотя бы это противостояние, причем достаточно быстро и без кровопролития. У нас появился шанс, на который я даже рассчитывать не мог, и теперь им нужно было воспользоваться. Нужно было действовать быстро и не только из-за того, что Тивгарт в любой момент мог пойти на штурм, который, хоть и с большими потерями, будет для него удачным. В тылах творился сущий кошмар. Отсутствие большей части протексов и других войск привело к тому, что среди гражданских происходили постоянные выступления тех, кто поверил Тивгарту и Барагацу, и подавить их не получалось. Что еще хуже, увод САО привел к тому, что многие административные здания подвергались нападениям и даже захватам как со стороны тивгартистов, так и со стороны бунтовщиков. Между ними даже происходили рукопашные побоища с использованием всего, что под руку попадалось. Плюс к этому, увод храмовой стражи позволил агентам бунтовщиков начать нападать на храмы, грабя их и убивая священников, а увод тенеров спровоцировал серьезные бунты на штрафных мануфакторумов, некоторые из которых уже просто от безнадежности травили хлором. Но хуже всего было в жилых территориях. Начались погромы в коммерсантских уровнях - ограбления банков, инвестиционных и пенсионных фондов, страховых компаний, букмекерских контор, везде, где могли аккумулировать большие суммы налички. Многие гражданские стали сколачиваться в вооруженные банды, которые стали опустошать магазины - в первую очередь, пытались достать продукты, медикаменты и средства гигиены, уже появлялись стихийные черные рынки, на которых цены были завышены раз в десять, или же работал бартер, в том числе и натурой. Одновременно начались битвы и между самими бандами за контроль над складами, бюветами и прочим. Банды послабее начали нападать на жилблоки, а в тех, в ответ на это, быстро стали образовываться группы ополчения, которые прямо заявляли, что они только обороняются. Правда, потом эти группировки также начали пытаться идти грабить соседей, от чего стали нормой настоящие войны между жилблоками. И в довесок, на фоне всего происходящего вновь подняли голову религиозные фанатики, кричащие кто о чем горазд. Они также начали сколачивать банды и приступили уже к своим погромам - поджоги борделей и массовые казни их сотрудников, уничтожение алкоголя, нападения на стихийные рынки, нападения на храмы. Порой эти банды фанатиков начинали биться уже друг с другом, если у них возникали какие-то споры, вроде того, стоит ли убивать проституток или же только сечь их плетками. Кровь текла рекой и подсчитать реальные потери среди гражданских было просто невозможно. Во всем этом кошмаре порядок наводили радикальными методами. Никто уже не пытался кого-то арестовывать и уводить в участке - всех, кто хоть как-то сопротивлялся, участвовал в преступлениях или просто что-то говорил незаконное просто расстреливали на месте и шли дальше. Только вот даже этого не хватало. Слишком мало людей было. Да, все это охватывало далеко не весь улей, потому и говорить о потере контроля над ситуацией не приходилось. Однако, было понятно, что если не решить хотя бы проблему с Тивгартом, все будет только ухудшаться. У нас просто не было сил, чтобы все это останавливать сейчас. Я знал, как это можно было сделать. Как можно было быстро, без лишней крови и смертей ликвидировать Третий Фронт и тем самым освободить значительное количество войск на наведение порядка. Не было гарантии, что сработает, но попробовать нужно было. Возникала только одна серьезная проблема с этим - мне нужно было разрешение Геберика и Алтанзора на то, чтобы все это сделать. А для получения разрешения нужно было во всем их убедить, что я и собирался сделать прямо сейчас. Хотелось, конечно, не отправляться ради этого во Дворец, однако тут уже выбора другого не было. Тивгарт все еще мог прослушивать каналы и если он сможет прознать про план - выполнить его будет гораздо труднее. Так что нужно было обсудить все лично. Некоторое волнение у меня было. Учитывая, что я собирался предложить и с какими людьми приходилось работать, мне могли и отказать. Однако риски были оправданы. Нужно было попытаться остановить как можно скорее хотя бы эту бойню. Не дать ей продолжаться, не дать еще тысячам невинных людей погибнуть, не дать всему этому разгореться во что-то еще более серьезное. Потому что я прекрасно понимал - все могло стать еще хуже. Минута сменяла другую. Я раз за разом проговаривал в мыслях те аргументы, которые я собирался приводить в свою правоту. Их было много. И я собирался задействовать их всех. Наконец-то, я почувствовал, как лифт начинает тормозить, пока совсем не остановился и не открыл двери, впуская меня внутрь зала ожиданий. Там сейчас находились только преторианцы, оставшиеся во Дворце под командованием Тунцергоса, а также различная прислуга в униформе Мингырского полка, что были с Гебериком. Первые приложили кулаки к сердцу, в то время, как вторые вытянулись во стойке смирно и подняли указательные пальцы вверх. Дверь в Малый Тронный Зал открылась, впуская меня внутрь. Все остальные уже были в сборе. Надрокт, Геберик, Алтанзор, Альдихар, Абаш, Малхандиз. Тиосун был в виде голограммы, так как его штаб находился среди войск, чтобы избежать прослушки техноренегатами Тивгарта, которых наверняка использовал. Все, кого я попросил собраться. Харьянди я решил не беспокоить. Пусть отдыхает. - Приветствую всех, господа,- поздоровался я, садясь на свое кресло, пока дверь в Тронный Зал закрывалась. - И мы вас все приветствуем, комиссар Мерцелиус,- сухо и спокойно ответил Геберик. Все внимательно смотрели на меня с выжиданием. - Благодарю всех, что собрались,- начал я,- Если все готовы, то лучше будет начать сразу, времени у нас достаточно мало. - Что ж, в таком случае начинайте, комиссар. Я выдохнул, морально приготовившись ко всему, что могло быть дальше. - Итак, насколько уже стало понятно, ситуация у нас становится критической в следствии беспорядков в тылу и отсутствия у нас хоть каких-то резервов на их подавление. Потому нам необходимо в кратчайшие сроки попытаться ликвидировать Третий Фронт. Однако, силовой путь тут не подходит. Простое предложение сдаться тоже уже не поможет. Потому, по моему мнению, остается последний вариант. Всеобщая амнистия. Все присутствующие посмотрели на меня в удивлении. - Это немыслимо,- буквально прошипел со злости Алтанзор,- Все те люди - предатели, которые пошли против законного планетарного губернатора, да еще и во время военных действий. Это невозможно простить. - Полностью согласен с прим-комиссаром,- вторил тому Геберик. - Вопрос тут в том, кого именно считать предателем,- сказал я, на что и Геберик, и Алтанзор с недоумением посмотрели вначале друг на друга, а потом вновь на меня. - О чем это вы, комиссар Мерцелиус?- спросил все же прим-полковник. - Все тивгартисты пошли за законным наследником престола с великолепной репутацией и официальным епископом с еще более прекрасной репутацией, которую еще и заранее подготовили. А солдаты СПО при этом еще пошли за своими командирами, которым в полной мере доверяли. На основании этого их можно оправдать, предложив сложить оружие в обмен на амнистии и гарантии помилования. - У нас нет причин идти на подобное кощунство,- грозно произнес Алтанзор,- Наши основные силы практически прибыли на Третий Фронт и заблокировали силы тивгартистов. Раз положение в тылу настолько серьезным, значит мы пойдем на прямой штурм и ликвидируем их всех до единого. "- Блять..."- только и смог сказать я себе. Было понятно, к чему это приведет. - Учитывая, что тивгартисты отрезаны от какого-либо снабжения, не займет много времени. - Как раз этого делать ни в коем случае нельзя, прим-комиссар,- я пытался быть сдержанным, однако мое беспокойство касательно предложения Алтанзора все равно прорывалось наружу,- Если попытаемся пойти на прямой штурм, мы понесем значительные потери. Да, мы победим, однако тивгартисты, загнанные в угол, будут сражаться до последней капли крови, просто от безысходности. Но что еще более важно, мы лишимся почти что ста тысяч солдат, большая часть которых были кадровыми военными в СПО. Нам они также нужны, как для наведения порядка в тылу, так и на двух других фронтах. - Насколько мне известно, у вас уже получалось вынудить солдат противника сдаться,- начал прим-комиссар,- Это достаточно хорошо говорит об их моральном духе. Если мы полностью их окружим и вынудим сдаться, это сломит их окончательно. Потому у нас нет надобности в подобной амнистии. - У нас нет никаких гарантий, что подобное произойдет,- ответил я,- То были отдельные случаи, к тому же, большинство тивгартистов все равно продолжали сражаться. Однако нам необходимо, чтобы все войска противника сложили оружие. Если же мы начнем штурм и они не сдадутся, обратного пути уже не будет, нам придется их всех убить. Это повлечет слишком серьезные потери, мы не в состоянии пойти на подобное. Нам нужно, чтобы они сложили оружие без боя. Пару секунд стояла тишина. Было видно, что все напряженно думали над всем этим. - Могу согласиться с подобным,- начал Алтанзор,- Однако, я не считаю, что нам нужно идти на всеобщую амнистию. Нужно выставить им ультиматум - или капитуляция и штрафлегион в качестве покаяния, или смерть. "- Чтоб тебе пусто было..." - Ни в коем случае,- как можно более грозно сказал я, от чего и Алтанзор, и все остальные удивились,- Если мы сделаем так, тивгартисты не капитулируют - штрафлегион ничем не лучше смерти. И тогда они продолжат сопротивления, зная, что обречены. Именно поэтому нам и нужна амнистия. Дать им настоящую надежду выжить. Штрафлегион ничем не лучше смерти, разница только в том, как быстро умрешь. - Если мы пойдем на амнистию, то продемонстрируем свою слабость перед населением, чем непременно воспользуются бунтовщики. Мы не можем на подобное пойти,- продолжал спорить прим-комиссар. - Позиции бунтовщиков серьезно подорваны после проведенной операции по их дискредитации. К тому же, мы уже имеем опыт с прощением большого количества людей, которые действовали против нас. Тогда это сработало. - Это были гражданские и всего один раз,- Алтанзор был со мной не согласен,- Если же мы это повторим, при этом простив военных, что подняли против нас оружие и воевали против нас, последствия могут быть слишком серьезные. - С этим уже разберется СИН,- кивнул я в сторону Малхандиза, который тут же напрягся. Вновь повисла тишина. Все думали. Усиленно думали. - Я согласен. С комиссаром Мерцелиусом,- произнес первым Надрокт,- Положение дел ухудшается слишком быстро. Потому я готов простить всех, кто пошел за Тивгартом и Барагацем. - Если эти люди раскаяться в содеянном, Экклезиархия готова будет простить их,- продолжил хриплым голосом архиепископ Абаш. - Что ж... Думаю, вы правы, господа,- наконец-то выдавил из себя Геберик. Было видно, что ему это далось тяжело,- Ситуация действительно тяжелая, потому придется пойти даже на подобные меры, чтобы хоть немного стабилизировать ее. Возникло ощущение, словно у меня гора с плеч свалилась. - Вот только мы не можем просто взять и простить тех, кто непосредственно участвовал в боевых действиях,- произнес Алтанзор,- Их амнистия касаться не должна. "- Да когда ж ты утихомиришься уже..." Я не собирался отправлять на казнь кого-то из простых солдат. Пускай они и воевали с нами, пускай и убили множество среди наших, лить еще больше крови, если можно было этого избежать, я не хотел. - Мы не сможем различить тех, кто участвовал в боях от тех, кто не участвовал,- сказал я,- Подобные солдаты просто спрячутся и их наверняка попытаются скрыть. А разбираться во всем этом у нас времени нет. Амнистия должна коснутся всех. - Эти люди грешны тем, что подняли оружие против солдат Империума,- злобно и раздраженно ответил прим-комиссар, смотря на меня хмурым холодным взглядом. - Все свои грехи они смоют в бою, как в тылу, так и на фронтах. Было понятно, что многие из-за этого погибнут. Вот только я прекрасно понимал, что в бою шансов погибнуть у них будет на порядок меньше, нежели если их просто отвести к стенке. Пару секунд Алтанзор продолжал недобро смотреть на меня. - Думаю, комиссар Мерцелиус прав,- все же сказал Геберик,- Эти люди вполне могут получить прощение в бою. Прим-комиссару это явно не понравилось. Он немного скривился, однако затем быстро вернул себе прежнее хмурое и сосредоточенное лицо, которое очень сильно было сейчас похоже на лицо Бюрдара, с которым он ходил постоянно. - Что ж, хорошо. Ваша идея принята, комиссар Мерцелиус. Я приложил большие усилия, чтобы не улыбнуться на все тридцать два зуба и не хлопнуть в ладоши от радости. - Однако, остается вопрос реализации,- продолжил мой непосредственный начальник,- Как вы собираетесь донести до тивгартистов информацию об амнистии? Это был, пожалуй, самый сложный вопрос. Когда я в самый первый день обратился к народу о том, что Тивгарт предатель, а Барагац - это Лжебарагац, то эффект был только на гражданских. На тивгартистов же это не подействовало, причем по банальной причине - они этого не услышали. На всех занятых территориях они уничтожали систему оповещения и перенастраивали вокс-ретрансляторы, из-за чего достучаться до них оказалось просто невозможно. Но теперь подобный способ, как мне доложили, был найден. - Техническим специалистам при СПО вчера все же удалось взломать вокс-коды, которыми пользуется Тивгарт. Мы сможем выйти на связь с каждым солдатом тивгартистов, у которого есть вокс. Вероятнее всего, кто-то не станет слушать или даже попытается выключить ретрансляторы, однако учитывая их деморализацию, многие наверняка захотят выслушать, как можно спастись. Также необходимо, чтобы губернатор и преподобный архиепископ выступили перед народом, официально амнистировав всех, кто пошел за Тивгартом. Это станет дополнительной гарантией для тивгартистов, что мы их не обманем. Тем временем СИН организует информационную компанию, чтобы все это не было воспринято, как слабость. - С этим проблем не будет. Я согласен,- сразу ответил Надрокт немного нервным голосом. - Я также согласен,- вторил ему Абаш. - Сделаем все, что в наших силах,- продолжил за ними Малхандиз. Алтанзор и Геберик переглянулись, после чего вновь посмотрели на меня. - Действуйте, комиссар Мерцелиус,- все же кивнул прим-полковник. - Благодарю, прим-полковник,- сказал я, внутренне радуясь тому, что получилось. Теперь оставалось только обратиться к тивгартистам. - Однако, должен сразу предупредить, комиссар,- произнес Алтанзор и от его серьезного голоса стало не по себе,- Если противник откажется подчинится, мы начнем незамедлительный штурм, чтобы как можно скорее ликвидировать Третий Фронт и навести порядок в тылах. Спорить тут я даже не собирался. Если тивгартисты откажутся сдаться, у нас уже не будет другого выбора, кроме как пойти на штурм и уничтожить их. Да, будут потери, с обеих сторон, но только так мы сможем не допустить окончательного развала тыла. - Я понимаю, прим-комиссар,- сказал я,- На этом все, господа. Благодарю всех, что пришли. На этом совещание окончилось и все быстро стали расходиться. Уже спустя полчаса я находился в поезде, который с максимально возможной скоростью ехал в сторону фронта, где я и должен был обратиться к тивгартистам. И пока я ехал, то с каждой минутой все сильнее начинал переживать насчет своего плана. Получиться ли? Смогу ли я убедить тивгартистов сдаться? Поверят ли они, что Барагац у них не настоящий? Поверит ли они, что положение их безнадежно и лучше просто сдаться? Поверят ли они, что мы сохраним им жизни? Гарантий тут никаких не было. Даже тот факт, что к ним обратятся и я, и Абаш, не давали их - ведь Барагац явно не сидел без дела и вполне мог настроить людей в свою пользу. Но что самое страшное - если весь план провалиться, то это будет настоящей катастрофой. Погибнет больше ста тысяч человек, которых Тивгарт и Барагац призвали вместе с собой. Кто погибнет в бою, а кто попадет к нам в плен, после чего будет расстрелян, так как не сдался раньше. И еще непонятно сколько погибнет среди наших, но было понятно, что погибнет очень много. А уж что будет в тылу, даже страшно себе представить. Мы потеряем уйму времени и огромное количество войск, из-за чего беспорядки будут иметь куда большие последствия, не говоря уже про количество жертв среди гражданских. Нельзя было этого допускать. Ничего из этого. Я должен был спасти всех этих людей - тех, что пошли за Тивгартом и Барагацем, наших парней и всех тех гражданских, что могли погибнуть. Они не заслуживали смерти. Они просто были обмануты. Ими манипулировали двое ублюдков, что хотели власти для себя. Причем манипулировали давно, старательно и незаметно для обывателей, что и привело к таким последствиям. По сути, эти люди оказались заложниками. И мое дело, как человека, который имел власть, а значит, и возможности, было спасти этих людей. Так было правильно. Так было куда лучше, нежели убийство всех, кто поднял оружие. Поезд продолжал ехать, пока я пытался себя успокоить. Мы справимся. Мы должны справиться. Делать было нечего. С фронтов новостей не было, а в вагоне находился только я и Гихьян, который стоял неподвижно рядом с дверью и смотрел новости по телевизору. Там ничего хорошего, по сути, не было. Все новости были экстренными, рассказывающие о том, что творилось в различных обдисах вперемешку с призывами не слушать всякую агитацию, сохранять спокойствие и просто ждать, пока порядок не будет восстановлен, а также различными речами религиозных деятелей, в первую очередь Абаша, который вместе с СИН изо всех сил пытался доказать, что Барагац на самом деле фальшивый, а настоящий вон он, лежит в гробу в Кафедральном Соборе Бога-Императора Всевышнего, пока десятки тысяч прихожан отдают ему последнюю дань памяти под хор живой панихидный хор и органный оркестр. Вместе с этим давали показания епископы, а также все те, кто хоть как-то знал его. Было понятно, что Барагац останется в памяти населения, как, по сути, мученик, которого предатель Тивгарт убил и заменил самозванцем Лжебарагацем. То есть, выходило, что после всего им содеянного он получит восхваление и почет. Но мне на это, откровенно говоря, было все равно. Мне важнее было то, что ситуация на планете не выйдет из под контроля, а сам Барагац все же будет нами пойман и казнен. Абаш прямо заявил, что теперь этот ублюдок официально мертв, так что мне достаточно будет просто его прибить. До прибытия оставалось еще три часа, потому я, уже чувствуя усталость и лег на одно из кожаных кресел, продолжая смотреть репортаж об очередном нападении на храм, который оказался практически беззащитен из-за того, что храмовая стража была отправлена на Третий Фронт. Было неприятно осознавать, что именно я отдал на это приказ. Вот только при этом я отлично понимал, что никакого другого выбора у меня не было. Тогда нам нужны были все войска, какие только возможно было отыскать и храмовая стража здесь подходила идеально... Резкий, непомерной силы удар вытолкнул меня из кресла и буквально полетел вперед, ударившись мордой об пол, а затем еще дальше, пока, наконец-то, не остановился. Весь поезд вибрировал, в салоне поднялся непонятный гул и скрежет. Секунда и произошел новый толчок, от чего меня вновь слегка откинуло вперед. При этом, поезд начал резко останавливаться, пока не прекратил двигаться полностью. - Блять...- прошипел я, чувствуя, как все внутри у меня перевернулось вверх дном. - Пиздец нахуй блять,- вторил мне Гихьян,- Этот ковер не настолько хороший, чтобы я его целовал. Обернувшись, я увидел, что сервитор лежал на полу и ворочался, пытаясь встать. - Машинист, что у нас!?- спросил я как можно громче. - Колесосброс!- грозно проговорил мне мужской голос,- Затормозить не успели из-за скорости, сошли с рельс. К нам выходят гражданские из боковых коридоров, вооружены холодным оружием и балонами. Скорее всего мародеры, ищут чего ценного. - Да ебаный ты нахуй...- прошипел я. На это блядской планете вообще можно хотя бы на фронт попасть без проблем? - Сколько их там?- задал я вопрос, одновременно почувствовав какую-то жидкость на губе. То была кровь из носа, что теперь еще и капала на ковер вагона. - Спереди человек тридцать, столько же сзади,- ответил мне машинист. - Понятно. Предупредите их, что это вагон губернатора и что у нас есть оружие,- у меня сейчас только не было времени разбираться еще и с какими-то мародерами. Тем более, что оружия у нас было не так уж и много. - Уже сказали. Им плевать,- ответил машинист. Это не особо радовало. - Сейчас разберусь,- проговорил я, после чего подошел к своему лежащему на полу лазгану, который до этого находился в кресле. Щит я оставил на фронте, отдав одному из солдат на случай, если тивгартисты вновь пойдут в наступление. Там он был нужнее. Сервитор тем временем прилагал недюжинные к тому, чтобы встать на ноги. К счастью, у него это получалось. - На тебе толпа сзади. Стрелять только если толпой атакуют или чем-то серьезным,- сказал я. - Нахуй хоть послать их можно?- едко спросил Биндегиж. - Это всегда можно,- ответил я ему и открыл дверь вагона, после чего выпрыгнул наружу. Локомотив впереди повело вправо, из-за чего он врезался в стену туннеля, прорвав трубы, из которых теперь под большим напором выливалась вода, подсвеченная фарами поезда. От этого весь туннель был заполнен громким шумом воды, а внизу, возле рельс, уже успела скопиться большая лужа. А еще дальше, в туннеле, я видел немаленькую такую толпу лысых мужчин и женщин, которые шли к нам, щурясь от света фар. Все были вооружены. Монтировки, ломы, большие гаечные ключи, молотки, отвертки, дубинки, как резиновые, так и телескопические, ножи и топоры для разделки мяса, стеклянные розочки и даже что-то вроде бейсбольной биты. Лишь у одного, самого крепкого и накачанного, с широкими плечами и толстой шеей, был в руках небольшой револьвер - явно главарь. У многих на руках также были кастеты, а предплечья были с какой-то защитой, обмотанной скотчем. А на левом плече у каждого была фиолетовая повязка. Это была банда, без сомнения. Разведка сообщала, что банды создавали себе знаки отличия, чтобы не потеряться в бою. Я подошел к небольшому проему между локомотивом и стеной, от чего меня с ног до головы облило ледяной водой под напором, но я все же пробраться к толпе, после чего наставил на них лазган. - Всем стоять!!!- прокричал я со всей силы, чтобы перекричать шум воды. Те, кто шел спереди, резко остановились, тормозя всех, кто шел позади. - Уходите! И никто не пострадает! - Сам свалнах!- прокричал один из мужиков, вооруженный ломом,- Вал его и пош ваг чист! "- Ну и говор у него..."- подумал я про себя. Его вообще понять было практически невозможно. - Подож, Парфо, всегд усп,- ответил главарь,- Прост отдай поез и уходите. Мы вас нетро. - Еще раз повторяю!- выкрикнул я,- Уходите немедленно! - Пон. Знач не буд по хорош,- довольно спокойно ответил мужик, словно сейчас не у меня в руках был лазган из всех присутствующих. Движение. В толпе. Глаза перевелись и я увидел молодого паренька, лет пятнадцати, который... целился в меня из рогатки. Еще движение, молниеносное. Резкий удар в голову, от чего та отскакивает назад. За ней уходит все тело и лишь с трудом удается удержать равновесие. Боль пронзает все внутри черепа. Главарь удивленно смотрит на меня и поднимает руку с револьвером. Я поднимаю лазган правой рукой. Выстрел. Сильный удар мне в грудь, от чего я снова едва ли не падаю. Отпрыгиваю в сторону. Выстрел. Ничего. Мимо. Прицел. Указательный палец зажимает спусковой крючок. Лазерный луч попадает ему в левое бедро, потом в левую часть живота. Затем еще раз, чуть правее. И еще раз, уже выше. Затем лучи попадают ему в грудь. Всего - семь раз. - БЕЖ!!! БЕЖ!!! БЕЖ!!!- взревел тот самый парень, который предлагал меня прибить. Люди в ужасе, с матами и криками, начинают разворачиваться и бежать обратно по туннелю. Паренек, что выстрелили в меня, также убегает. Я не стал в него целиться. Пусть бежит. Стрелять в него не хотелось. - Что у тебя там?- спросил Гихьян по воксу. - Выстрелили из рогатки, попали в голову...- проговорил я, все еще чувствуя, как трещит голова. - Ро... Металка что ли?- переспросил сервитор. - Стреляет с помощью резинки? - Металка, точно. Чем тебя хоть? Я осмотрелся и почти сразу нашел небольшой металлический шарик сантиметр в диаметре с пятнами крови. - Металлический шарик,- ответил я, подняв шарик и начав идти обратно к вагону. - Из подшипника достали... Опасная хуйня, вообще-то. - У меня череп заменен на броню, защита мозгового когитатора,- объяснил я. Было понятно, что это единственное, что меня спасло. Будь у меня простая кость, я бы как минимум потерял сознание, а как максимум - погиб бы на месте,- Еще из револьвера, но то в грудь, броник и броня подкожная защитили. А у тебя там как? - Не пришлось даже нахуй посылать, сами свалили. Я слишком красивый, чтобы меня бить. - И не поспоришь. Я подошел к вагону и кое-как залез на него, направившись в свою комнату, чтобы забрать хотя бы боезапас к лазгану, а также болт-пистолет и гранаты. Одновременно я думал над тем, что нам делать дальше. - Машинист, когда будет эвакуация? - Мы не смогли связаться. Эти уроды, скорее всего, повредили ретрансляторы, чтобы поезд не поднял тревогу. Предусмотрели. "- Логично." Теперь нам оставалось только одно. - Соберите всех в главном вагоне. Будем отсюда выбираться к ближайшей станции микроавтобусов. Это был самый надежный вариант. Автомобильные трассы и уж тем более магистрали никто трогать особо не пытался, в отличии от мелких дорог, где машины постоянно подвергались нападению. Пускай это было более медленно, но выбора особого не было. Мне нужно было добраться до нашего штаба, чтобы зачитать речь. Был велик риск, что Тивгарт, услышав ее, быстро все поймет и заблокирует нам эту возможность. Вероятность маленькая, но все же не нулевая. За минуту все были в сборе. Машинист, помощник машиниста, а также четверо слуг и два повара. И того, восемь человек. - Кто-то тут умеет обращаться с оружием?- спросил я. - Нет,- ответили мне нестройным хором. - Понятно. В общем так, я иду спереди, Гихьян сзади. Никто никуда не разбредается, все четко исполняют любые команды, какие скажем. В случае, если по нам начнут стрелять - ложитесь на пол и ждете. Всем все понятно? - Да. - Тогда выдвигаемся. Я первым выбрался из вагона и повернул в хвост вагона. За мной последовали все остальные, а Гихьян замыкал. До станции микроавтобусов путь был не очень далеким, но нам нужно было проехать через районы, которые, по последним данным, были помечены, как "опасные" - то есть те, в которых уже бушевали погромы и банды. Именно по моему приказу машинисты игнорировали тот факт, что мы проезжаем так близко к ним - мне нужно было в штаб Третьего Фронта как можно скорее. К тому же, я и подумать не мог, что подобное может произойти. Разведка еще ни разу не фиксировала случаев, когда мародеры пускали поезда под откос, чтобы обворовать их. Мы направились по туннелю. Благо, что станция метро, по линии которого мы ехали, виднелась вдалеке тусклым пятном света. Добираться пришлось минуты три, после чего мы все же добрались до места. Перрон, освещаемый белыми лампами, был пуст - на нем было ни одного человека, ни одной вещи. Одновременно с этим стояла практически полная тишина. Лишь где-то в коридорах слышалось эхо от каких-то непонятных звуков. От такого было даже как-то не по себе. Я повел всех согласно карте, на выход в центре перрона, что вел вниз. Он представлял из себя две лестницы, стоявшие друг напротив друга. Два входа в них были перекрыты с трех сторон перилами, а между ними находился своеобразный мостик. И стоило нам подойти к лестнице, как нам открылась неприглядная картина. Вся дорога, на которую нам надо было выйти, была устлана трупами. На одних были красные повязки, на других - бирюзовые. У каждого - холодное оружие. И у каждого различные раны на теле или же голове. Весь пол был залит лужами крови. Стоило нам спуститься на эту дорогу, то мы увидели, что шлейф из трупов тянется в обе стороны на десятки метров. - Боже-Император Всемилостивый...- проговорил один из слуг, сложив руки аквиллой. Все сразу повторили его жест. - Похоже на войну банд,- проговорил я,- В той стороне супермаркет. - У меня на покупки настроения нет и не предвидится,- ответил мне сервитор. - Полностью солидарен с тобой. Мы все направились в другую сторону, пытаясь обходить трупы. Кровь уже успела порядков засохнуть и была липкая, из-за чего при каждом нашем шаге звучал противный скрипучий звук. - Боже, Боже, Боже...- шептал еще один слуга. Выжившие тут тоже были. Несколько человек из обеих банд корчились на полу и стонали от боли. У одного из них была проломлена голова, у второго - какое-то ранение живота, а у третьего - сломана челюсть и вытек глаз. - Помо... помо...- проговорил один из них, пытаясь тянуть к нам руку. Его правая нога была вывернута в колене, явно перелом, нос сломан, на голове была кровоточащая рана. Я понимал, что помочь мы им ничем не могли. У нас на это не было времени. К тому же, если они состояли в банде, то их все равно ждет смерть. А тратить на них заряды батареи сейчас я не собирался. Мало ли что может произойти дальше. Еще чуть дальше мы обнаружили трех мародеров, что быстрыми движениями обыскивали карманы всех тех, кто лежал, одновременно собирая все холодное оружие в мешки. Стоило им нас заметить, как они тут ринулись вместе с этими мешками в ближайший поворот, где и скрылись. Дальше был павильон с ларьками - он был разграблен под чистую. На полу лежали различные полки, коробки и всякий различный мусор, но вот хоть каких-то товаров тут не было. "- Прям Мамай прошелся..."- проговорил я, после чего неожиданно сам для себя удивился тому, что вообще вспомнил это имя из своей прошлой жизни. Как-то само в голову пришло. От этого павильона мы уже вышли на площадку фуд-корта, заполненной различными разграбленными кафешками, из которых доносились различные звуки, явно от мародеров. Столы и стулья тут отсутствовали - скорее всего, просто забрали куда-то. Завернув направо, мы стали идти по пешеходной дороге, что вела через коммерсантский квартал. -...эти грешники и грешницы, что продавали тела свои всем и каждому, у кого деньги водятся, есть причина гнева Бога-Императора!- услышал я, когда мы стали подходить ближе к одному из поворотов,- Ибо только в браке должно познаваться святое животворение! И не может быть такого, что мужчина пользуется женщиной, а женщина пользуется мужчиной за деньги! - Много целей, сосчитать не выйдет,- проговорил Гихьян по воксу. Я не ответил и стал идти дальше. - И мы, как и подобает истинным слугам Бога-Императора, очистим Вильяр Уникус от этой похабной грязи!- продолжал вещать оратор. - Аминь! Аминь! Аминь! Спустя несколько секунд я аккуратно подошел к повороту налево. Там собралась довольно внушительная толпа вооруженных холодным оружием мужчин и женщин, что стояла рядом с входом в один из домов удовольствий. Из его входа уже вырывался густой черный дым, который поднимался вверх и уходил в вентиляционнную вытяжку. Рядом же лежали несколько десятков трупов в одном только нижнем белье, а также несколько в униформе. У всех были перерезаны горла. А рядом с ними стоял лысый дряхлый старик с золотой аквиллой на цепи. Было понятно, что тут происходит. Очередной погром в борделе. - Каждый, кто торгует своим телам, понесет наказание, наказание за которое может быть только смерть! Ибо только кровью можно смыть те грехи, что они творили в этих злачных заведениях! И мы принесем смерть каждому, кто занимался этим бесчинством ради собственной корысти! - Аминь! Аминь! Аминь! Я не стал дальше слушать и направился в другой поворот, который мы прошли. Это был более длинный путь, но и по нему мы могли добраться до нужного нам места. Все же, не стоило попадаться на глаза этим фанатикам. Мало ли что. Пускай у них нет огнестрела, у них все же было численное преимущество. И не факт, что у них был инстинкт самосохранения, с них станется пойти в лобовую на лазганы. В повороте, через который мы пошли, было полно различных отделений банков, страховых компаний, инвестиционных фондов и все прочего. Тут все было разграблено под чистую. Стеклянные стены разбиты, внутри - полно трупов работников. Полы залиты кровью. Во многих зданиях все еще были мародеры, которые обчищали карманы, снимали украшения, рыскали по сумочкам, а порой даже снимали одежду и обувь. Нас они пугались, словно тараканы света, и моментально сбегали. Стрелять по ним я не пытался, мне было не до них. Прямо, потом налево, потом снова налево, параллельно дороги, по которой я собирался идти, пока не встретил фанатиков. Затем поворот налево, обратно на нужную дорогу, сразу направо, прямо и до лестницы, через которую - два этажа вверх. На лестнице, в виде своеобразного дозора, стояли шестеро крепких мужиков с бирюзовыми повязками. У всех - ломы в руках, защита рук и ног, каски, маски на глазах, а также свистки. Все удивленно посмотрели на нас, однако первыми что-то делать не стали. Явно не хотели нарываться. Здесь уже был жилой район, с квартирами по двадцать пять квадратов. Из сейчас в коридоре, который я видел, складировали кучу бытовой техники, вроде холодильников, стиральных машинок, микроволновок и даже бойлеров. По всей видимости, эти мужики стояли на стреме на случай чьего-то нападения. Я не стал обращать на них внимания и просто стал идти дальше. Они нам интересны не были. Еще на трех уровнях все было нормально - там просто не было людей, но при этом были видны трупы. И только на самом последнем этаже, до которого вела лестница, мы добрались до пешеходной дороги, которая была заполнена различными гражданскими. Те не обращали на нас никакого внимания и просто шли по своим делам. Словно и не было никаких погромов, не было никаких банд, не было никаких мародеров. И это при том, что внизу целая банда обчищала жилблок, а еще чуть ниже была банда религиозных фанатиков, которая вырезала целый бордель. Тут об этом, скорее всего, даже не знали. Одновременно я попытался проверить связь, но все оказалось тщетно. По всей видимости, система ретрансляторов была слишком сильно повреждена после беспорядков. Так что наш путь продолжился. Минут за пять мы добрались до поворота, с которого звучал громкий шум. Оказалось, в одном из тупиковых поворотов собралась толпа, которая столпилась возле входа в один из крупных банков. Стандартная история - люди пытаются снять свои деньги со счетов и депозитов, у банка нет столько налички, да и сама толпа начинает нервничать, и вот банк уже горит, а его сотрудники или сбежали, или мертвы. Вмешиваться тут было бесполезно, потому я просто прошел мимо. Мы не могли себе позволить остановиться. Через минуту мы вновь повернули налево, прошли дальше и оказались на новом фуд-корте. Все пространство тут было заполнено рядами людей, которые продавали все, что только можно - одежду, обувь, кофры, посуду, средства личной гигиены, медикаменты, консервы, соль и прочее-прочее. Торговцы просто сидели на скатертях, расстеленных на полу, сидя чуть ли не плечом к плечу, пока сотни покупателей ходили между ними и расплачивались, кто чем могу - кто деньгами, а кто другими товарами. У одной из стен стояло куча девушек и женщин, которые ничего не продавали, но к которым постоянно подходили мужчины и уводили некоторых из них. По углам и среди рядом виднелись крепкие мужики с оранжевыми повязками, вооруженные кастетами, ножами и отвертками. Гул от разговоров, криков и матов тут стоял огромный и расслышать что-то одно не получалось. Это был бартерный рынок. Такие сейчас образовывались везде, где проходили беспорядки, так как там система официальной торговли полетела к чертям. И конкретно этот рынок уже крышевала своя банда. Меня продолжало удивлять, как все это умудрились организовать все за каких-то несколько дней? Ответ напрашивался один - нашлись люди, которые быстро во всем сориентировались и стали пытаться заработать, пока пока камеры не работали и пока власти ничего не могли со всем этим сделать. С этого фуд-корта мы прошли дальше, завернули налево, потом прямо и направо. И вот, наконец-то, через пять минут мы оказались на станции микроавтобусов, которая, на наше счастье, оставалась цела и полностью работала. Слуг и машинистов я оставил здесь, приказав добираться до Дворца, а сам вместе с Гихьяном реквизировал один из микроавтобусов вместе с водителем и направился к штабу, попутно сообщив, что со мной все в порядке. Этот путь занял чуть больше семи часов - благо, что поезд успел провезти нас большую часть маршрута, а на самих дорогах не было серьезных пробок. По прибытию я отдал приказ готовиться к операции и уже через полчаса мне сказали, что готовы записать мою речь, чтобы потом пустить ее в эфир для тивгартистов. - Солдаты! Я комиссар Пятнадцатого Верлонского Полка Астра Милитарум, Августин Мерцелиус. Я обращаюсь сейчас ко всем тем, кто пошел за крон-принцем Тивгартом Файсотануром. И сейчас я прошу лишь об одном - выслушайте меня. Все произошедшее за последние четыре дня является для всех нас страшной трагедией. Крон-принц, которому все мы безмерно доверяли, поднял восстание против законного губернатора. используя ложь против него и свой авторитет среди солдат. Более того, ради того, чтобы быть еще более убедительным, он убил епископа Хинжандо Барагаца и заменил его самозванцем, который от имени Экклезиархии оправдывает все его действия, хотя не имеет на это никакого права. Вас обманули, когда сказали, что действия крон-принца одобрены Экклезиархией! Вы все стали жертвами чудовищного обмана и предательства, а потому никто не держит на вас зла. Именно поэтому ни я, ни губернатор Надрокт Третий, ни преподобный архиепископ Абаш не считаем вас врагами. Да, мы использовали оружие и убили многих из вас, о чем мы все также скорбим, однако мы были вынуждены пойти на это ради того, чтобы остановить крон-принца Тивгарта и Лжебарагаца. Убивать же вас, как вам это пытаются внушить, никто не собирается. Официо Префектус, планетарный губернатор Вильяр Уникус и Экклезиархия официально готовы простить всех, кто прекратит сопротивление. Все те, кто добровольно сдастся, не понесут никакого наказания, что был они не делал во время боевых действий. Единственные, кто, по нашему мнению, не заслуживают никакого снисхождения - это кронц-принц Тивгарт Файсотанур и человек, называемый нами Лжебарагац, чью личность нам еще предстоит выяснить. Именно эти двое стоят за произошедшим и именно эти двоя должны понести заслуженное наказание. Мы гарантируем, что все, кто добровольно сдастся, не будут разоружены и смогут вернуться в казармы для дальнейшего несения службы под командованием планетарного губернатора. Всем раненым будет оказана должная медицинская помощь, а семьям погибших будут выплачены все пособия. Однако, должен сразу предупредить. Продолжение сопротивления будет воспринято нами, как отказ от нашего предложения, после чего мы начнем штурм и ликвидацию всех подразделений, которые пошли за крон-принцем. После этого мы не будем брать пленных и не пойдем ни на какие переговоры. Конец связи. Я глубоко вздохнул и выдохнул. В живых частях тела чувствовалось напряжение и волнение. Дело было сделано. Теперь же оставалось только отправить это послание солдатам по ту сторону баррикад, а затем - ждать результатов.