Если бы ты был моим.

-"Чу-я"- Робким голос Осаму позвал рыжика. -"Дазай, ты живой"- Зрачки Накахары немного заблестели, в них снова появилась искра. -"Вали от сюда"- -"А ради кого я пришёл по-твоему?"- -"Я не умру, а вот ты можешь. Уходи, пока не поздно"- -"Нет, на тебе взрывчатка"- -"Да"- Осаму плюнул кровью. -"Ты вероятнее всего ловушка, нужно побыстрее спасти тебя"- Накахара стал двигаться вперёд, по крыше вагона. -"НЕТ!"- Крик Дазая пробежался мурашками по телу. Молчание, долгое и мучительное молчание заполнило всё. Чуя тут же разогнался, схватил стул и разорвал верёвки. -"Дурак, я не оставлю тебя гнить у них"- Накахара смотрел на Осаму, пока тот лежал у него на плече. Подняв брюнета, Чуя отнёс его внутрь вагона, сев за обезвреживание бомбы. -"Блять, я же сказал тебе уходить"- -"Как же принцесса уйдёт без принца?"- Накахара уже освободил Осаму от взрывчатки. -"Мудак"- -"Благодарить должен, уродец. Вставай. Сваливаем от сюда. Чуя протянул руку Дазаю, но тот даже голову не поднял. -"Больно"- -"Чего?"- -"Больно подниматься"- Накахара присел на уровень Осаму, аккуратно взял его руку, закинул её на плечо. А само тело поднял на руки. Немного тяжело, но сейчас нет до этого дела. Выйдя снова на крышу, их встретили черные пятна, опять они. Быстренько разобравшись с ними, троллейбус выехал на открытую территорию. Момент, всё взлетело. Бомба была не только на Осаму, но и под поездом. Причём под каждым вагоном. От людей мало что осталось, все окна вылетели, стены помялись, колеса сошли с рельс. Вроде бы всё, но Накахара жив. Дазай, наверное, тоже. Как? Осаму очнулся в самый разгар взрыва и в полёте прикрыл Чую своим телом. Нельзя этому парнишке умирать, вообще никак. -"С тобой всё хорошо"- Осаму смотрел прямо в голубые глаза, видя, как те всё ещё были закрыты. Но рыжик дышал, сердце бешено билось. Как хорошо. Дазай упал на Чую. Под останками они пролежали буквально 2 секунды. Чёрные пятна пришли их добивать. -"Ай,блять, Дазай. Тяжело и больно, вставай"- Накахара моментально очнулся, как услышал, что останки отодвигают. Осаму привстал, улыбнулся и ничего не ответил. Вместе они вышли "сдаваться", все в ранах, царапинах и крови. Кто же знал, что это их план? Они знали. Драка была очень длинной, пятнам удалось заманить парней к вагону, который вот вот рухнет. Забаррикадировав им все выходы. Вот и конец, для двойной чёрной. -"Осаму, ты как?"- Накахара стоят около брюнета. -"Я нормально. Нужно выбираться"- -"Не возможно"- -"Возможно"- Дазай показал пальцем на разбитое окно в вагоне. -"Понял, нам туда"-Накахара подхватил Осаму и запрыгнул в хоппер. -"Теперь остаётся ждать"- Парнишки просидели там примерно 4 часа, на улице темно, агентство скоро приедет на помощь. -"У тебя рана?"- Рыжик заметил, как Дазай прикрывает окровавленную рубашку рукой. -"Да"- -"Дай посмотреть"- -"Смотри"- Брюнет убрал руку. Как же много крови. -"Блять, Осаму, мудак! Много крови потерял"- -"Ой, и правда"- Осаму улыбнулся. -"Смотри мне в глаза и не смей их закрывать"- Чуя положил ладошки на щёки Дазая, повернув его к себе. Рыжику было глубоко срать, как он сейчас выглядит. Но сам того не заметив он стоял на коленях и между его ног лежали ноги Осаму. Получалось так, что парнишка будто бы сидел на нём. -"Ого, какая поза"- Осаму всё так же улыбался и смотрел в голубые глаза. -"Вот правильно, смотри на меня и разговаривай"- -"А петь можно?"- -"Пой, главное смотри на меня"- Дазай пропел две строчки и резко замолк. Глаза закрылись, а всё тело расслабилось. -"Нет, нет, нет, очнись!"- Накахара теребил брюнета по щекам, пытался услышать его сердце, но всё бесполезно. Мёртв. По бледному лицу покатились слёзы. Рыжик закрылся руками, пытаясь сдерживаться, но не смог. Он кричал очень долго. Где же это чёртово агентство? Уже рассвет, а их нет. Накахара лежал на груди, слушая молчание сердце и что-то бормотал: -"Дурак, как ты мог меня оставить здесь. Почему не подождал до больницы."- Слова будто резали горло, из красных глаз опять потекли слёзы, а левая рука медленно спускалась к ладошке мёртвого дурга. Видеть, как умирает главный предмет обожания больно, но больнее видеть, как умирает человек, которого ненавидел больше, чем самого себя.