***
Несколькими часами позже, сообщение таки дошло до адресата, осознавшего что его рукопись, используемая качестве приманки, досталась не случайно забредшей в лес жертве, а собственному палачу; но заместо досады, на появившейся из под кожи пасти, явственно читалась кривая полуулыбка. — Вздумал поиграть со мной, Джеффри? — проговорил безликий в слух и исчез, прихватив с собой принадлежавший убийце нож, который он воткнул над запиской для самообозначения. Спустя несколько десятков телепортаций к намеченной цели, под которой подразумевались полуразрушенные, замшелые руины, стоящие здесь с позапрошлого столетия, дониматель, заканчивавший вторую бутылку вина подряд, был обнаружен Тонким на том же самом месте, что и всегда. — Какой ты всё таки копуша, Сленди! Ещё чуть-чуть и я бы окочурился от скуки! — несмотря на то, что древний монстр мог смести юношу с лица земли в два счета, Джеффри не только не боялся его, но и откровенно провоцировал при каждой их встрече. Заместо ответа на это слишком самонадеянное, для простого смертного, восклицание, Слендермен приблизился к нему на максимально близкую дистанцию и внимательно оглядел душевнобольного с ног до головы. — Я вижу, тебе приглянулось моё сегодняшнее облачение? — больше констатировал факт, нежели интересовался, веселящийся с собственного опьянения Вудс, дыша в отсутствующее лицо Тонкого присутствующим спиртным перегаром. — Ты потревожил меня для того, чтобы устроить модный показ, человечишка? — несмотря на то, что Лесной всегда созерцал концерты безумца не без любопытства, он пребывал в свойственном для себя состоянии непоколебимого величия и безразличной отстраненности. — Не совсем, монстрик, — отзеркалив его обращение, стал объясняться Джеффри, кокетливо подмигивая полузакрывшимся выжженным веком. — Я позвал тебя для того, чтобы рассказать историю, предшествующую этому. Сегодня мне на глаза попалась прогуливающаяся по нашему парку свадебная парочка, и я обомлел, от того, как красиво они смотрелись в окружавшей их лиственной гуще. Можешь надо мной посмеяться, или в очередной раз счесть ненормальным, но чем больше я за ними наблюдал, вглядываясь в строгий манжет жениха, идентичный твоему и широкую улыбку невесты, схожую с моим разрезанным ртом – тем больше, видел нас на их месте. И это очень сильно, чертовски сильно меня возбудило, Сленди. – бесстыдно шептал юноша, смотря на хозяина сверху вниз. — Спрятавшись поодаль от них, в кустах, я фантазировал о том, как ты дерешь меня в этом платье, безудержно надрачивая свой вставший ствол, до тех пор, пока не понял: одного лишь этого мне будет чертовски мало. О том, что было дальше, думаю, ты и сам мог догадаться - конечно же, я убил их обоих, обворовав девушку вплоть до её белоснежных чулков; обворовал и отправился искать тебя, Сленди. Поведав Лесному обо всех грязных подробностях своей истории, Джеффри закурил, заигрывая с дымными колечками своим окровавленным ртом. Но, не успев закончить начатое, тут же был со всей силы прибит головой к плоскости камня, на котором он восседал, длинными черными векторами. — Думай, о чем и с кем ты говоришь, глупый ребенок, или следующий удар станет для тебя контрольным — пригрозил ему оскалившийся как зверь, рассерженный безликий. Но обезбашенный маленький псих был все так же бесстрашен и решителен. Захохотав монстру в лицо, он предложил ему то, о чем мечтал на протяжении всего этого дня, напрямую. — Если бы тебе так сильно хочется меня наказать — можно использовать более приятный метод для нас обоих. В эту же самую секунду Слендер был притянут руками Джеффри за свой красный галстук, к его, алеющим от шрамов губам, и втянут в пьяный, страстный поцелуй. Говорить о том что Тонкий человек не предвидел этого наглого покушения в свою сторону было бы так же наивно, как считать, что у хлипкого юноши получилось бы сделать это, не будь монстр согласен на его условия с самого начала. Ужас леса уже играл с ним на этих руинах, не единожды, и не единожды предупреждал, что следующая игра будет для него последней. Но Джеффри Вудс, ротовую полость которого прямо сейчас имел длинный черный язык, в прямом смысле этого слова, оставался живым и невредимым; каждый раз, давая себе отчет в полной безнаказанности. Когда в легких юноши катастрофически перестало хватать воздуха, который не мог восполнить ни полузаросший от ожогов нос, ни занятые чужой зубастой пастью губы – Джеффри попытался оттолкнуть увлекшегося им чудовища. На что Слендермен, желающий показать заносчивому подростку «кто здесь главный», не только продолжил садистский поцелуй, но и углубил его как можно сильней, заставляя свою маленькую жертву царапаться и мычать жалостные мольбы, перемешанные с оскорблениями. — Что с тобой детка? — иронизировал Безликий, отстранившись от едва ли не потерявшего сознание, психа, в самый последний момент. Ничего не ответив ему, Вудс ежесекундно поменял ту развязную позу, в которой он находился всё это время, на противоположную, и стал громко плеваться, явственно выражая обиду каждым своим жестом. — Неужели, еще недавно упрашивающий трахнуть себя грязный мальчишка, внезапно решил дать заднюю? – подобные провокации всегда действовали на Джеффри лучше любых извинений, моментально приводя его в прежние чувства. — Трахнуть, а не изнасиловать, больной ублюдок! – начал было кричать, полыхавший от недовольства Джефф, но внезапно был прерван лицезрением, очутившегося подле его лица, крепкого стояка. — Меньше слов, больше дела, Вудс, – по всей видимости, в сверхспособности безликих входили не только телепортация с телекинезом, но и моментальное снятие одежды. Конечно же, Вудс принялся тщательно насаживаться своим, и без того настрадавшимся ртом, на всю его длину, не забывая изображать максимально мученическое выражение лица, неизменно входившее в арсенал их извращенных игр. Из мутно-серых, полузакрытых глаз брызнули первые слёзные струйки, выглядевшие так правдоподобно, что Слендер переодически, останавливался двигаться ему в такт своими бедрами, давая безотказной шлюхе прийти в себя: но несмотря на это - неумолимый мазохист Джеффри еще жаднее заглатывал мраморный хозяйский ствол, и ещё больше изливался слезами. Желая вознаградить своего покорного подчиненного, подрагивающий от удовольствия Безликий, вновь вырастил на своем теле партию черных эластичных щупалец, похабно потянувшихся под подол, окончательно перепачкавшегося во всём, чём можно, платья. Одни из них – обхватили влажный от выделившейся смазки, небольшой член Джеффри, выпирающий через границы молочных женских трусиков, другие – уже во всю исследовали предварительно разработанный юношей, нежно-розовый сфинктер. От осознанная того, что этот предусмотрительный безумец готовился к их встрече не только внешне, но и внутренне, Безликий растянул свою физиономию в недвусмысленной ухмылке, заставившей гореть полу-разрезанные мальчишеские щёки от стыда. — Никогда не понимал, в следствии чего тебе удается совмещать в себе такие противоположные качества, как робость и вульгарность, — желая смутить Вудса еще больше, Лесной стал выражать свои мысли в слух. — Я тоже много чего не понимаю, — тут же возникнул, вынувший из себя окончательно набухший член, юноша. — Например, почему ты такой гондон!? — что не говори, а откусываться, как с поводом, так и без – Вудс более чем умел. — Не припомню, чтобы я давал тебе слово, — закончив свое прежнее ремесло, хрупкий подросток тут же был подхвачен остальными свободными щупальцами и перевернут из «собачьей» в «миссионерскую» позу. Так, как, свадебное платье оказалось неимоверно узким для того, чтобы раздвинуть обтянутые чулочной сеточкой, стройные ноги, как можно шире, Безликий решил воспользоваться еще не успевшим вернуться к своему прежнему владельцу, острым окровавленным ножом. — Извини, принцесса, но между красотой и комфортом – я выбираю второе. — продольная рваная полоса растянулась во всю длину свадебного изделия, превратив его в халат. — Мгх. Говорю же. Гандон! Ах! — то ли с ненавистью, то ли со страстью, простонал Джефф, не решивший чего бы ему хотелось больше, прямо сейчас: вернуть обратный облик красивой вещи, или ликовать тому, что она наконец-то была разодранна. Окончательно растянутое щупальцами анальное отверстие, зазывающее хлюпало, непроизвольно сжимаясь, каждый раз, когда утолщавшаяся в размере, пара сросшихся с собой тонких щупалец, проходились по задеваемой ими простате. Паховая область, шея и соски – самые чувствительные места Джеффри, так же не были оставлены без внимания; черные отростки стимулирующие эрогенные зоны были буквально повсюду. Так не умел ни один человек с которым когда либо занимался сексом Вудс. Так не умел ни один человек в принципе, и Слендер прекрасно это знал, оставаясь для своего полоумного любовника номером один, с кем бы тот не пропадал всё остальное время. — А-а-х Сленди, я больше не могу это терпеть! — единожды вкусившая анального секса плоть – требовала его вновь и вновь. — О чем ты? — делая вид, что он ничего не понял, поинтересовался Безликий, в очередной раз желая засмущать полуобнаженного мальчишку. — Хочу почувствовать в себе тебя, а не твои блядские тенькали, если ты еще не понял! — даже сейчас, будучи полноценно взятым в чужой сексуальный плен, он оставался всё таким же самодостаточным эгоцентриком Джеффри Вудсом. — Я уже говорил тебе, что ты одно сплошное противоречие, безбашенный? — поинтересовался у него, еще больше заведшийся от этой контрастности, Лесной, несмотря на то, что он не получил того ответа, которого ему хотелось бы услышать. Резким рывком, закинув ноги душевнобольного к себе на туловище, Безликий, не медля ни секундой больше, вошел в него во всю длину, вызвав под собой сдавленный, болезненный крик. От интенсивной, пронзительной колкости, в нижней части тела, у подростка вновь начала кружиться голова. Оставаясь всё таким же самодостаточным эгоцентриком, Джеффри Вудс, как всегда, переоценил свои возможности. Несмотря на то, что вторичный метод приведения своей игрушки в чувства был еще более нетрадиционный, чем первый, Лесному не только удалось проделать это безболезненно, но и временно отвлечь убийцу от, постепенно сходящей на нет, физической боли. Не переставая безостановочно иметь его задницу своей основной конечностью, он с легкостью нашел дополнительными, оставшееся у подножья каменной плиты, красное вино, и выхлебав его без остатка, жадно засосал убийцу в то, что теоретически называлось его губами, но фактически уже давно не являлось ими. — Если бы в медицинских колледжах преподавали подобное практики - я бы стал врачем, а не твоим головорезом, — закономерность физиологии Джеффа заключалась в том, что он не только отключался, но и включался в окружающую действительность, за считанные мгновения. — Если бы ты был врачом, а не моим головорезом – я сожрал бы тебя прямо сейчас, – одурев от пряного человеческого запаха, плотоядный монстр неистово жаждал прогрызть брюшную полость своей сексуальной бестии. Было ли Вудсу, находящемуся в непосредственной близости от колонии острых резцов, хоть немного не по себе? Определено да. Но заместо того, чтобы захотеть вырваться из цепких когтистых лап, прижимавших его туловище к мягкому болотно-зелёному мху и пуститься на самотёк, спасая свою жалкую, бесполезную жизнь – маленький псих продолжал выкрикивать нечленораздельные стоны, ловя от своего рискованного положения дичайший экстаз. Они вновь терлись друг о друга туловищами, создавая между собой высоковольтные искры. Целовались, кусались и трахались, войдя в один непрерывный, бешеный темп на двоих; беспутно резонировали с окружающей их лесной целомудренностью. После огромного количества сменяющей себя беспрерывной Камасутры, Джеффри, скакавший на хозяйском стволе верхом, из последних, начал чувствовать то, что его оттягиваемый до последнего момента оргазм больше невозможно контролировать. — Я хочу. Мгх-ха! Хочу чтобы ты заполнил меня! Своей к-кончиной. Прямо сейча-ас! — несмотря на то, что он старался выкрикнуть это, как можно громче – последняя просьба больше походила хриплый, полу разборчивый скулёж. Так как организм монстра выдерживал гораздо большее количество секса, нежели человеческий – желавшему получить от своего безумия по максимуму, подростку, каждый раз приходилось корректировать семяизвержения Слендера самому. — Кажется кое-кто не в состоянии со мной тягаться, — не смог не съязвить Безликий, ускоряя свой мышечный темп до позволяемого предела. Конечно же он мог ослушаться подвластного ему мальчишку, трахая того до посинения, но толи в награду его смелости, следствием которой являлись их «периодические встречи», толи от того, что трахать дохлое тело – было не таким интересным занятием: Лесной потакал разватным прихотям своего любовника и они кончали вместе. Наполненная семенем до пищеварительного тракта, стройная тушка Джеффри обезжизненно упала на туловище своего босса. — Это была моя лучшая брачная ночь, — еле-шевеля онемевшим, от количества впихиваемого в него, ртом, проговорил, всё еще не выходивший из образа невесты, псих, заставляя своего Безликого «жениха» растянуться в довольной ухмылке.***
Когда стрелки на, не имевшихся во временном жилище Тимоти, часах пробили заполночь – прописавшийся у него вместе с Тоби, как бы Райту того не хотелось, Джеффри, пошатываясь, постучал в его двери. — Какого, мать его хуя, Вудс, — негодовал старший прокси, думая что тот уже нашел себе собственное гнездышко. От увиденной картины, его, по обыкновению безразличные глаза раскрылись в нескрываемом удивлении. Маленький надоедливый безумец, стоявший на тонких, женских шпильках, мало того, что был одет в один лишь только хозяйский, чёрный пиджак, под которым красовались множественные кровавые засосы, так еще и смертельно разил от себя стойким алкогольным перегаром. — Мне уже нетерпится узнать, что произошло с тобой на этот раз, больной ублюдок? — моментально сложив всю картину воедино, задал скорее риторический, нежели действительно требующий разъяснения вопрос, Маски, продолжая находиться в оцепенении. — Да, так, ничего необычного, — пролепетал он, как ни в чем не бывало, входя за порог. То что Тим догадался о его маленьком секрете – не могло не забавлять полоумного извращенца, ровно настолько же, насколько не могла не забавлять противоположная реакция второго прокси, голова которого уже проснулась в дверном проеме соседней комнаты. — П-привет, Джеф-фри! Т-ты что, с кем то п-подрался!? И п-почему на тебе к-кофта Сленди!? Т-ты что, п-подрался с ним!?