— Не экономь на психологическом комфорте нашей семьи! — Грейс гневно хмурила брови.
— Послушай, дорогая, финансовая сторона дела меня не интересует, но тебе нужно признать — нам следует быть экономными во всём, что касается затрат наших личных усилий без какой-либо отдачи. Наших собственных ресурсов достаточно. Я более чем уверен, что встречи со специалистом такого профиля не принесут лучшего результата. Напротив — дефицит свободного времени...
— Я не хочу это слышать! — Грейс заслонила ладонями уши. — Не хочу! Слышать!
Луи про себя отметил, что это был совершенно бесполезный жест, поскольку для эффективной блокировки звуков закупорить нужно ушные каналы, а не раковины, но вслух ничего не сказал.
— Ты устал от меня, я тебя не привлекаю, — Грейс смотрела на него своими огромными глазами и нервно прикусывала губу. — И специально говоришь так путано.
— Семейная психотерапия — сомнительное направление психологии, — ещё раз озвучил своё мнение Луи, а после того как убедился, что это не принесло должного эффекта, тихо добавил: — Конечно же, ты меня привлекаешь.
— Так в чём дело?
В этот момент из соседней спальни раздалось звонкое "Мам!".
— Иду, Элли!
Дух неначавшейся ссоры витал в воздухе ещё пару минут, а после улёгся. Грейс пела колыбельную, её нежный голос звучал всё тише и тише, что означало — дети засыпали.
Старшая могла спать и без песен, а вот младшая, Элисон, была тревожным ребёнком.
Нет, Луи никогда бы не стал винить детей в их с Грейс проблемах.
— Нам поможет фантазия, — объявил он жене, когда та вернулась. — Воображение перенесёт нас в реальность, где мы будем чувствовать себя свободнее и раскрепощённее.
— Я говорю о том, что тебе не обязательно всегда быть матерью, по ночам, наедине со мной, — Луи приблизился к Грейс и заглянул в её испуганные глаза. — Ты можешь быть королевой, жестокой и властной, или напротив — мечтательной и нежной... И об этом будем знать только мы. Я и вы, ваше величество.
Он почтительно склонил голову.
— Я... у меня есть диадема, — пролепетала Грейс. — И... платье? Мне нужно пышное платье?
— Помнишь, с именин тётушки Поли оставался корсет от твоего платья — он слишком мал для Поли, и она его не забрала? — воодушевлённо зашептал Луи. — И в мешке под кроватью юбки!
Эта спонтанная идея зажгла в них дух авантюризма, и Луи уже начинал ощущать первые искры былого энтузиазма, который всегда толкал его на сущие безрассудства в постели.
— А кем будешь ты? — Грейс, в распущенном корсете и пышной красной юбке, с подкрашенными помадой губами, смотрелась очень эффектно.
— Шляпных дел мастер, — нашёлся Луи, нахлобучивая на голову потрёпанный цилиндр, — пришёл доложить своей королеве, что шляпы не готовы к балу!
— Это серьёзный проступок, — Грейс похлопала веером по острому подбородку. — За него последует наказание!
Дети точно спали. Совершенно точно, в этом не могло быть промаха — Луи слышал колыбельную собственными ушами и сам бы заснул под неё, если бы был ребёнком. Тем ужаснее было, лежа лицом в пульсирующе-влажном эпицентре складок юбки, уловить тонкий скрип двери за спиной.
— Что это делает Шляпник? — тихий голосок — как гром среди ясного неба.
Луи нырнул под одеяло, утянув за собой юбочный подол.
* * *
Всё было не так уж плохо.
Элисон совершенно точно не увидела ничего лишнего и своим детским умом не могла додуматься ни до какого рационального объяснения. Может быть, подумала, что это просто сон?
Ясным весенним днём, когда с детьми была гувернантка и во всём доме царила благословенная тишина, Луи пробирался на чердак, пряча в мешке огромные кроличьи уши из шёлка и гусиного пуха — остались ещё с прошлогоднего маскарада.
На этот раз кролик успешно нашёл свою норку, хоть и очень уж торопился.
* * *
Настоящая чайная церемония — с десертами, в том числе взбитыми сливками, целую неделю будоражила фантазию Луи. Он тайком протащил на чердак старую шляпу, туда же отправилась и старая добрая диадема. Его Грейс — горячая, сочная — была чудо как хороша в их играх.
* * *
— У девочки не по годам развита фантазия, — высокомерно заявила гувернантка.
Её нанимала Грейс — лучшие рекомендации, многолетний опыт. Луи всегда полностью доверял выбору супруги, когда дело касалось воспитания детей, но сейчас впервые ощутил колебания: уж очень ему не понравился тон.
— Наверно, фантазией она в папу, — вежливо улыбнулась Грейс.
— Нет, вы бы послушали, что она говорит! Откуда только такое берётся в этой светлой головке! Кровожадная королева отрубила голову шляпнику, — почтенная мадам всплеснула руками. — Некоторые фантазии я ещё могу понять — говорящий кролик, который пролезет в любую норку, или те же невиданные леденцы, которые увеличиваются, стоит их облизать! А однажды появилось пирожное, которое уменьшается, если выдавить начинку... И каждый раз выдумывает что-то новое, не странновато ли для трёхлетнего ребёнка?
Чем больше говорила гувернантка, тем ярче становился румянец на щеках Грейс и сильнее стучало сердце Луи.
— Это ужасно! — всхлипывала Грейс поздним вечером, когда дети должны были спать, но одна маленькая любопытная леди наверняка всё ещё бодрствовала. — Нам придётся! Да, нам придётся обращаться к специалисту, но теперь с совсем другим вопросом. Какой позор!
— Элли вырастет и станет засыпать лучше, — Луи успокаивающе гладил жену по спине. Он по-прежнему считал семейную психотерапию блажью и не собирался так просто отказываться от своего мнения. — Вот увидишь, пара месяцев — и она ничего не вспомнит...
— А королева! Шляпник! Увеличивающиеся леденцы!
Луи поднялся с кровати и пару минут ходил по комнате, размышляя.
— Я напишу для неё сказку. Точно! Простую детскую сказку, волшебную, безумную, совершенно запутанную. Пусть Элли будет помнить Шляпника, но он останется для неё лишь героем увлекательной истории!
Он широко улыбнулся своему отражению в зеркале.
Грейс, совсем не оценившая его идею, убавила свет в ночнике, и отражение плавно растаяло — комната погрузилась в сумрак.
"И кот! Там непременно будет исчезающий кот", — сочинял Луи, лежа без сна в целомудренной тишине.
"И нужно поставить замок на дверь", — также подумал он.
