Сомнения и обещания

      Какая же странная вещь — жизнь. То она дает тебе все, потом это забирает, а когда ты свыкаешься с болью и безысходностью, находишь наконец свое счастье — она возвращает тебе все, что забирала когда-либо, даже с излишком. И тогда, получив все, тебе еще хуже, чем когда ты был ни с чем. Тебе открываются возможности, о которых ты и не мечтал, но тебе надо делать выбор. Выбор, от которого тебе в любом случае будет плохо…       Сейчас Эзра стоял перед таким выбором. Безумным, невозможным выбором. Рядом, на пассажирском сидении, сидела Ария, нервно теребя край пиджака. Она нервничала, не хотела отпускать того, за кого собиралась замуж, туда, откуда он может не вернуться, или вернуться, но уже не в качестве жениха. Ей было страшно за себя, за их отношения, но она понимала, что Эзре это нужно. Ему необходимо узнать жива ли Николь — девушка, которую он любил на протяжении трех лет.       Тогда Ария была с другим, а с Эзрой не виделась с момента ее переезда из Роузвуда. Но стоило им на мгновение увидеться, посмотреть друг другу в глаза, как былые чувства снова дали о себе знать, затмевая, все, что было до и после них.       Она непроизвольно дернулась, почувствовав, как чужая рука накрывает ее, легко сжимая. Ария судорожно вздохнула, посмотрев на Эзру. Она видела в его глазах неуверенность, страх потерять ее, как и страх того, что Николь не нашли. Его зрачки метались из стороны в сторону: он не мог смотреть на Арию дольше пары секунд.       Ей тоже это было тяжело, тяжело было видеть, как Эзра мучится. Ведь это из-за нее он сейчас в таком положении. Если бы она тогда не удалила тот чертов звонок… все было бы по-другому. Но, возможно, тот вариант событий был бы еще плачевней, как минимум для нее.       Прикрыв глаза, будто собираясь с мыслями, Ария перевернула свою руку и соединила их пальцы в замок показывая, что она с ним. Она примет любой его выбор, как бы это ни было больно.       Они оба улыбнулись, им обоим стало легче от этого соприкосновения. Но вот из-за поворота показалось здание аэропорта, и тревога снова подкатила с новой силой, да такой, что Арию начинало немного трусить.       Стоя на парковке, пока Эзра доставал свой чемодан, Ария не находила себе места. Губы в некоторых местах уже начинали кровоточить из-за частого покусывания, сердце колотилось, не давая спокойно дышать, а руки все время должны были что-то перебирать. Это не могло не скрыться от глаз Эзры, и тогда он, поставив вещи на землю, крепко обнял Арию, поглаживая ее по голове, спине, успокаивая.       Они простояли так несколько минут, пока Эзра не увидел, что часы, висевшие над главным входом, показывали, что до его рейса осталось меньше сорока минут. Он нехотя выпустил Арию и посмотрел на ее грустное лицо. Он поджал губы, и не сказав ни слова, начал уходить.       Ария закрыла глаза, не в силах смотреть на это. Но не успело пройти и пары секунд, как она почувствовала, как чужие губы впиваются в ее со всей силы. А когда она приоткрыла глаза, то увидела Эзру. Кончики ее губ медленно поползли вверх, в глазах появилась надежда, которая все это время угасала, а руки обвились вокруг его шеи, прижимая к себе.       Это было что-то вроде обещания. Когда он целовал ее, он обещал, что вернется, что у них есть будущее. Николь могла вернуться, она могла оказаться живой, и это безусловно многое меняло. Но этим поцелуем Эзра, вопреки желанию одной стороны себя непременно помчаться к его некогда пропавшей, а сейчас возможно вернувшейся девушке, пообещал, что они с Арией будут вместе, несмотря ни на что. Потому что он и правда любит ее, любит больше всех на свете еще со времен, когда он был ее преподавателем.       И сейчас, стоя в очереди на получение посадочного талона, он крутил золотое кольцо на безымянном пальце, понимая, что как бы он ни любил Николь, Ария всегда была его единственной, незаменимой…