***
Julien Marchal, Lowswimmer, Lissom — Atrophy
Соберись, пожалуйста
Тебе никогда не суждено было увидеть
Просто позволь всему этому идти своим чередом…
Му Цин ненавидит Фэн Синя.
Фэн Синь ненавидит Му Цина.
Ненавидят они друг друга до рези в глазах и до зубного скрежета. До сбитых костяшек на руках и гематом по всему телу. До поломанных костей и выбитых суставов. До сильных ударов по лицу и под ребра, прямо в солнечное сплетение. До болезненных хрипов и привкуса крови во рту.
Ненавидят до грубых, ранящих слов, которые режут не хуже самого острого кинжала. До слов, которые вызывают пожар внутри грудной клетки. До гнева, которые ударяет по голове и оставлявший после себя красную пелену перед глазами. До слов, которые ударяют по самым больным местам, заставляя внутри рассыпаться каждый чертов раз на части.
А потом, втайне друг от друга, залечивать эти длинные полосы ран, делая вид, что совсем все равно на любые слова и оскорбления, прозвучавшие из ртов друга друга.
Каждую ночь, в течение стольких лет, надеяться, что в один момент все прекратиться, но… каждый день начинался одинаково. Бесконечные препирательства, ссоры, доходящие до драк и разрушенных дворцов с улицами.
Му Цин думает, что Фэн Синь — безмозглый дурак, который, спустя столько лет, не может до сих пор понять мотивы его поступков и почему он так поступил, когда ушел.
Фэн Синь думает, что Му Цин — безмозглый дурак, который, спустя столько лет, так и не научился говорить словами через свой рот. Через рот, который только и умеет извергать из себя лишь гадости и оскорбления в его сторону.
Этот спектакль двух актеров продолжается уже не то что не первый год — уже не первый век. И каждому из них настолько сильно осточертело это все, но… они не могут этого прекратить. Потому что Му Цин слишком горд и не считает нужным объяснить такому неотесанному и безмозглому дураку, как Наньяну, почему он так поступил. Фэн Синь в свою же очередь — не может понять мотивов поступков Му Цина. Как и тогда, так и сейчас.
Ведь им легче играть роли верного телохранителя, который так же потом и оставил Се Ляня, и бывшего слуги, который «предал» наследного принца.
Они оба застряли в том промежутке, который был восемьсот лет назад, и двигаться с этой мертвой точки не собирались. Потому что Му Цин считает ненужным объяснять что-либо. В то время, как Фэн Синь не желает видеть то, что буквально лежит на поверхности.
Но в какой момент Му Цин понимает, что ему надоело. До жути и омерзения надоели их драки, в которых каждый из них старается как-нибудь да посильнее ударить другого. До дрожи надоели нескончаемые ссоры и удары по незаживающим ранам. Надоело чувствовать, как с каждым днем полос от ран на душе и в сердце становится все больше и больше. Надоело чувствовать после каждой их перепалки и драки себя так, будто вынули сердце, вырвали душу с корнем и заставили жить дальше. Надоело чувствовать, что все идет не так. Чувствовать, что все идет куда-то туда, где их все равно ожидает тупик и глухая стена. Ведь каждый раз, когда Му Цин хотел затеять
нормальный разговор — все заканчивалось как обычно: сбитыми в кровь руками. Надоело видеть синяки на лице Фэн Синя, зная, что ты сам их оставил. Надоело видеть в глазах Наньяна что-то такое, что заставляет его сердце наполняться виной.
Страшно за чувства, которые переполняют его грудь, грозясь разорвать ее, не первое столетие.
Надоело ненавидеть Фэн Синя.
Но в какой-то момент Фэн Синь понимает, что ему надоело. Надоело каждый раз препираться с Му Цином и скрипеть зубами от злости. Надоело устраивать драки на пустом месте просто потому, что они не могут нормально поговорить. Надоело видеть, как в кровь разбивается лицо Му Цина от его рук. Надоело видеть счесанные и выбитые костяшки на своих руках. Надоело ощущать боль в сломанных ребрах, после драк. Надоело, что недопониманий между ними больше, чем нормальных разговоров без оскорблений и обзывательств. Надоело чувствовать себя отвратительно, когда при ссоре бросает непростительные слова в Му Цина. Надоело чувствовать себя, будто из него вынули сердце и вырвали душу с корнем, заставив жить дальше, после каждой их драки и «разговора». Надоело при каждой попытке начать
нормальный разговор — все заканчивать как обычно: разрушенными дворцами и вновь сломанными костями. До жути надоело то, что Му Цин не может прямо все объяснить. Надоело то, что он никак не может понять его.
Страшно за чувства, которые появились внезапно и очень-очень давно живут в его груди.
Надоело ненавидеть Му Цина.
Му Цин принимает единственное верное, как он считает, решение. То решение, которое принесет им двоим меньше жертв. Ведь разговоры ни к чему не привели за столько столетий. Потому что каждый попытка начать
нормальный разговор заканчивалась одним и тем же. Ничем. Поэтому он начинает игнорировать и избегать Фэн Синя.
Потому что Му Цин боится тех странных чувств, которые преследуют его уже не первое столетие. Чувства, которые заставляют, при мысли о них, что-то в его груди сжиматься до боли, а сердце — сбиваться с ритма. Он хочет заставить эти чувства непонятные исчезнуть, подавить в себе, чтобы больше никогда не беспокоили.
Но не выходит.
Фэн Синь принимает единственное верное, как он считает, решение. То решение, которое наконец-таки заставив их все недопонимания исчезнут с концами. Он решает все же
нормально поговорить с Му Цином. Не обращать на все провокации Сюаньчжэня внимания. Проявить такое нужное терпение и наконец-таки заставить рассказать Му Цина о том, о чем тот так старательно не хочет с ним говорить. Наконец-таки понять мужчину. Заставить чувства, которые бьют прямо в солнечное сплетение, заставляют дыхание сбиваться, а сердце — болезненно сжиматься, утихнуть. Подавить в себе, чтобы больше никогда не беспокоили.
Но не выходит.
Начинается игра в догонялки, где Фэн Синь старается поймать Му Цина, который так старательно от него убегает. Который прячется в своем дворце, не желая открывать ему. И Фэн Синя это бесит. До жути. Бесит и раздражает до стиснутых в кулаки ладоней и злости, которая заполняет грудь. Его раздражает вот
такой Му Цин. Му Цин, который опять сам принял решение и считает его единственным верным. Который уходит и
убегает от разговоров по душам. Фэн Синь догадывается, нет, он прекрасно
знает, что Му Цин прекрасно понял, почему Наньян за ним гоняется уже неделю.
Му Цина до жути это бесит. Что хочет от него Фэн Синь? Что он пытается добиться, когда буквально начинает караулить его возле входа его дворца? О чем Наньян так старательно хочет с ним поговорить?
Хотя Му Цин прекрасно понимает о чем
именно тот хочет с ними поговорить. Но… Что Фэн Синь хочет от него услышать? Какой толк от разговоров, если все закончится как обычно: разбитыми лицами и костяшками, разрушенными дворцами и улицами? Обидными словами, которые разрежут душу чуть ли не напополам?
И в какой-то день Фэн Синю это надоедает.
И в какой-то день и Му Цину это надоедает.
Они сталкиваются на пороге его дворца. Каждый из них имеют свои цели этой встречи. Один хочет прекратить эти чертовы догонялки прямо здесь и сейчас, разорвав их отношения в один миг. Другой же является для совершенно другой цели.
У Му Цина была заготовлена целая речь о том, чтобы от него наконец-таки отстали в покое. Чтобы наконец-таки перестали караулить возле дворца и пытались вывести на разговор, который он не хочет заводить. Но Фэн Синь не дает вставить ему ни одного слова, потому что… он ловит его за шею, притягивая его к себе. Му Цин на мгновение жмурит глаз, ожидая болезненного удара в ребра. Но его не случается, потому что следует то, чего он никак не ожидает. Фэн Синь его крепко обнимает, стискивая его в своих руках.
Сердца у обоих начинают стучать так сильно, будто они готовы выпрыгнуть из груди и упасть в объятия друг друга. Му Цин резко открывает глаза, выдыхая прямо в шею Фэн Синя.
Они оба чувствуют, как их сердца начинают биться в ритме друг с другом.
— Знал бы ты, как я тебя ненавижу, — говорит тихо Фэн Синь.
— Полагаю, это взаимно, — ухмыляется Му Цин, отпуская тихий смешок.
Может, это все к лучшему?
Придет ложь.
Ложь принесет лучшую любовь.
***
