“Почерк” Дата: 2-3 ноября 2022 года
Учёба давно перестала приносить какое-либо удовольствие. Да, и разве учёба может приносить удовольствие? Учёба - это зазубривание. А учение - познание. Вычитал в какой-то из старых книг в доме от скуки. Кто скажите когда-либо добирался до старых книг на полке? Наверное, когда только находился в глубокой хандре. А я в хандре бываю часто. Поражаюсь тому, сколько умных книг дома, и сколько глупым людей там же! Печально. Честно, признаться, меня больше раздражает школа. Из-за неё не хочется учиться. Там эти паршивые врущие друг другу лица. Хотя и их можно понять. Они не сами захотели друг с другом встретиться. Просто так сложились обстоятельства. Как и в судьбах всех этих гнусных учителей. Они, наверное, как и все дети мечтали быть космонавтами, балеринами, а в итоге морочат мозг и себе, и детям, которые думают о чём угодно(чаще о пошлостях), только не о школе. Смешная бессмысленная война поколений: все глупы и наивны... Но у меня нет больше сил ругать кого-либо. Ни на что нет сил... Ужасно. Родители уговаривали идти в десятый класс, но как по мне это глупая трата времени. Как и всё на свете лишь глупая трата времени. Бессмысленно. Не было и сил идти в этот проклятый музей в центре города. Чего я только там не видел? Одно и тоже все мои пятнадцать лет! Устал. Так или иначе мне пришлось поехать туда. По наставлению мамы, конечно. Точнее по жёсткому приказу (ох, уж это поколение нарциссов!) Эх… Шли мы туда пешком. Радует, что погода была неплохой - хороший осенний день: без солнца, без ветра, без дождя. Только вопли мелких одноклассников. Ох, уж эти их странные приколы и ненависть друг другу. Раздражают. Радовал только мой товарищ Пётр. Сложно, честно, его назвать товарищем. Со стороны выглядит, что я его гениальный, тёмный хозяин, а он мой глуповатый, наивный помощник, но часто я сомневаюсь в том, кто из нас является главным. Есть в этом кретине что-то светлое. Не такое, как в этих патриархально воспитанных одноклассниках. В этих чумазых девочках, которые во всём поступают вопреки своим истинным желаниям, лишь бы внешне нравится остальным. Мальчики более просты, но также глупы: радуются своему доминированию в патриархальном мире. Наивные. - Ты сегодня хмур, - обратился ко мне Пётр. - Ты же знаешь, что это моё обычное состояние, - как всегда сухо ответил я. - Да, но не так, как сейчас. Конечно, я замечал, что в последнее время с тобой что-то не так, но думаю, что это серьёзно. Я тяжело вздохнув, остановившись. Мы шли самыми последними. Я подождал, чтобы группа отошла на десять шагов вперёд: - Дорогой мой, друг, Пётр Саныч. Он улыбнулся, как только мог самой глупой улыбкой. - Я, - продолжил я, начав идти, - ценю тебя больше, чем кого-либо в этом проклятом классе! Даже можно сказать школе! Мире! - я широко раздвинул руками. - Но прошу, не стоит лезть в мою душу. - Почему это? - Как это почему? Душа - это как нижнее бельё! Ты же не шарахтаешься по улицам в нижнем белье. - Не уверен, что можно сравнивать ду́шу, - он сделал ударение на это слово, - с каким-то трусами. - Очень даже можно. - Ну, нет! Это аморально как-то! Трусы неприлично показывать, а душу можно. - Душу никому нельзя показывать! А те, кто показывает - подонки! Так дело и с нижним бельём! - Значит, я подонок? - он глупо наклонил голову. Я тяжело вздохнул: - Нет. Ты не подонок. Кретин - да. Олигофрен - да. Идиот - да. Но не подонок. - А вот скажи ещё. Вот Маша наша. В ней души нет. Точнее её почти невидно. Но она же как подонок. Я задумался, проклиная себя за то, что часто болтаю не подумав: - Забудем это. Мне не хочется об этом больше рассуждать. - Почему? - Не хочу рассуждать о душе. - Почему? - Потому что не уверен, что она есть... - на глазах появились слёзы. Почему мне стало так больно от этой мысль? Мне же вовсе плевать на это всё? - Она есть. Просто спит. И ей плохо. Я молчал... Мне всё-таки казалось, что её вовсе нет. И слеза покатилась по щеке горячей струйкой. Чёрт. - Ты не правильно её используешь, - продолжал Пётр. - Не тот... Как там его... Ммм... О! Вектор! Я молчал. А где тогда вектор моей души? Куда её деть? Куда направить? Какой вообще сейчас мой вектор? Сложно. Пётр часто ругал меня в бездушности, при моей гениальности, при помощи которой я спокойно управлял наивными одноклассниками и даже промышлял небольшим бизнесом - перепродажей конфет одноклассникам. Маленький стартап, но помогало преумножить мои карманные деньги в два, а то и в три раза. Лучше было, когда эти самые же одноклассники раздавали сами конфеты, а я им потом продавал. Забавно. Группа остановилась, и мы остановились. Остановился и мой взгляд. На трещине в стене, будто в ней был весь смысл жизни. Пётр говорил мне что-то о предназначении судьбы в мире, о Боге (упаси Ньютон), о Аде и Рае, в общем, обычно о том, чем любит меня ругать бабушка, которая каждое воскресенье ходит в церковь, но ругает всех подряд, забывая, что Спаситель говорил о любви к ближнему. Глупцы. Мы вошли в музей. В наш билет в 250 рублей входили услуги экскурсовода. Обычно я люблю экскурсии (получение новых знаний и так далее), но эта шестидесяти летняя старушка нагоняла жуткую скуку, от чего одноклассники становились всё громче и громче с каждой минутой. Я слушал экскурсию вполуха, и в памяти всплывали все эти экспонаты, которые не менялись, наверное, со времён моей бабушки. Грустно. Каким-то образом, точнее даже самым простым образом, по причине того, что нашим одноклассников не было никакого дела до экскурсии (они обсуждали какие-то свои пошлые вещички и часто громко смеялись), даже самой учительнице, мы с Пётром вышли почти к экскурсоводу. Самым заинтересованным во всём этом деле оказался Пётр: он с какой-то наивной глупостью смотрел на всё в округе, даже на эту еле живую бабку, которая проводила нам ликбез по истории нашего города. Скучно. Я смотрел на всё с довольно уставшим лицом. Признаюсь, это моё обычное лицо. По крайней мере слушать экскурсию показалось мне лучше, чем слушать чьи-то любовные похождения... Брррр... - А вот это приказ, - она указала своей костлявой дрожащей рукой на лист бумаги, лежавший под стеклом, - написанный рукой великого человека - графа М, который был правой рукой царя Н. Если бы не этот человек, то жить нам всем в нашем городе бы было бы тяжело, поскольку именно он стал развивать таким маленькие населённые пункты, как наши. Но самый большой вклад его в истории нашей страны - проведения многих важных реформ. Интересно, но очень тихо и неэмоционально. Будто ощутив настроение группы она не желала рассказывать. - Эй, - толкнул меня локтем Пётр, который пребывал в некотором удивлении. - Посмотри только! Я закатил глаза, сделав тяжёлый вздох: - Что такое? - Ты посмотри на этот приказ. - Я видел его тысячи раз. - И ты не узнаёшь? - Чего узнаю? - мне показалось, что это очередной его припадок идиотизма, но всё-таки решил посмотреть. Под стеклянной рамой лежало две небольшие книги, а между ними старый лист бумаги с красивой красной печатью. Всё как обычно. Ничего нового. Ничего. Пётр хихикал, а я не понимал: - Присмотрись внимательно к словам, - улыбался он. Мне казалось, что он мог заметить в этом документе некую непристойность, о чём обычно думают наши ровесники, но нет. Я осмотрел документ сначала до конца раза три, и казалось, что почти выучил его. Не понимаю. - Пётр, скажи уже, что не так с этим документом? - устало сказал я пребывая в слабом гневе, таком что, если бы я не услышал точного ответа, то ударил бы товарища по лицу. - Ты не узнаёшь почерк? - он смеялся. - По твоему я должен знать почерк этого графа М.? - гнев рос во мне, но я старался держаться. - Да, нет! И меня ты считаешь глупым! - он развёл руками. - Не кажется ли, что этот почерк ты уже видел. Ну... В повседневной жизни например. С этой мыслью я снова посмотрел на рукопись... И о Великий Ньютон! Да, я знаю эти буквы! Это мои собственные буквы! Те же самые манеры письма! Не хватало только отметки учительницы рядом "4". Поразительно. От удивления я открыл рот и подозвал к себе зевающую учительницу: ей было явно неинтересно находиться здесь. - Прошу прощения, похож ли этот почерк на мой? - робко спросил я. Какая глупая же просьба. Она нахмурила брови и посмотрела на меня орлиным взглядом, будто говоря: "Ты совсем что ли оборзел?! Мало того, что сейчас я нахожусь на этом наискучнейшем мероприятии, так ты ещё мучаешь меня своими глупыми вопросами? Откуда я могу знать, какой твой почерк?! Таких как ты у меня вся школа!" Однако после её взгляд упал на рукописи и толстые брови сложились домиком: - Да... Определённо похож... - она жалостно посмотрела на меня, а потом отвернулась. Но кажется, что эта мысль недолго жила в её голове, дабы потом она быстро встряхнулась, наверное, думая, что это всё ей показалось. - Видишь! Я говорил! - толкнул меня Пётр и радостно прошептал, чтобы не мешать старушонке, которая вела экскурсию пустоте по имени мой класс. Глупцы они! - Простите, - обратился я к старушке, - можете, пожалуйста, побольше рассказать про графа М. Старушка сразу же оживилась, а я радостно смотрел на его портрет, висевший над приказом. Восхитительно. Граф оказался гениальным и добрым человеком. Было чего-то в нём то, что я видел в себе что-то родное. Нас явно связывало что-то больше, чем просто почерк: нас связывала гениальность. В нём я видел себя. А он смотрел на меня и говорил: "Ты можешь стать величественнее, чем я". Я в это верил. Определённо. Впервые за долгое время во мне ожила жизнь. Я начал верить! ВЕРИТЬ! Мне жалко было осознавать, что экскурсия закончилась. Но было в ней что-то своё. Кажется, у меня появилась мотивация! Или это проснулась... Душа?! Я подбежал к учительнице со словами: - Я пойду в десятый класс. Она снова сильно удивилась, но потом сухо кивнула: - Хорошо. Навряд ли эта информация была ей полезна, но мне было уже плевать. - Ого! - удивился Пётр. - Почему же ты решил идти в десятый? - Знаешь, ты был прав! Я подонок! Неправильно использую свой потенциал. Не тот вектор! Он улыбнулся глупой улыбкой, но как тепла была эта улыбка. У меня была улыбка и верный добродушный друг, вовсе не кретин.Почерк
3 ноября 2022 г. в 20:45