Candy heart

Шото не потребовалось много времени, чтобы уломать Кацуки на секс, потому что его пальцы делали всю работу за него, заставляя плавиться от обжигающих и невесомых прикосновений. Он создавал иллюзию выбора, но, каждый раз, бросая взгляд на так и не распакованную коробку с секс-игрушками, Кацуки понимал, что от вещиц в ней веяло наебом. Однако, он и сам не останавливал поползновения и охотно нюхал Шото, пахнущего слишком приятно для афериста. Когда его кожа под пальцами была такой бархатистой, а тело трепетало, — все становилось неважным. Кацуки зарылся в его незаконно мягкие волосы и отпил немного из кружки с какао, которое было спрятано за огромной шапкой из взбитых сливок и маршмеллоу. Пальцы игрались с отдельными прядками, вызывая у Шото довольный, похожий на мурчание, звук. Они лежали на огромной кровати Шото, которую так и не успели протестировать, и смотрели какой-то сериал с едой и напитками — домашнее свидание на две недели отношений. Кацуки приставил к горлу Шото фаллос, объясняя, что сюрпризов он не вытерпит и эта штука окажется совсем не там, где ей место. Но компромисс все равно пришлось искать, когда Шото выкинул резиновый член в окно и прижал Кацуки к стене, будто не он, подобно течной сучке, просил его трахнуть себя. Тогда разница в росте почувствовалась особенно остро. Они с минуту смотрели друг на друга, а потом Кацуки толкнул Шото на ковер, и началась шуточная борьба, итогом которой стал совместный выходной без Даби или Киришимы. Первый пропадал чаще, поэтому было решено занять квартиру Шото и проваляться в кровати с пиццей, сушами и какао неприлично долго. Холодная ступня медленно прошлась по щиколотке и поднялась выше, поглаживая всю ногу. Пальцы подцепили край футболки, игриво царапая бок, пока голова продолжала невинно покоится на плече. Кацуки потянул за белую прядь, вырывая обнаглевшее чудовище из влажных фантазий. Шото переехал границы на скорости триста пятьдесят километров в час. — Ауч, — скорее для вида, чем от боли тихо произнес он и отодвинулся. — За что? — Ты прихренел, Половинчатый. Суешь свои шаловливые ручки мне чуть ли не в трусы, когда у нас был договор: никакого давления. — Кацуки почувствовал, как тело рядом снова начало приближаться, и скоро был схвачен в ловушку из конечностей — Шото обнял его, утыкаясь носом в шею. Одержимость запахом партнера была взаимной. — Так нормально? — Лучше ноги около члена. Кацуки взял несколько чипсинок и закинул их в рот, тут же пожалев об этом, потому что откуда-то снизу, где уютно устроился Шото, раздался вопрос: — Ты трахался с парнями? — Конечно, — сквозь хруст ответил Кацуки. — В какой позиции? — Активной. Черт, Шото, эти тупые расспросы не помогут. Я хотел провстречаться с тобой хотя бы месяц без секса, потому что это все выглядит так, будто ты просто хочешь использовать мой член. Шото выпрямился и непонимающе посмотрел на Кацуки. — Мне нравится прикасаться к тебе, и я не встречаюсь с теми, с кем хочу просто переспать. Тебе же вроде было нормально. Кацуки? Тот погладил Шото по щеке, шее и закусил губу. — Ты слишком сексуальный, чтобы никак на тебя не реагировать, я хочу тебя трахнуть так сильно, что яйца звенят. — Ты определись: возмущаешься ты или возбуждаешься. — Шото ластился к нему, с напором впиваясь в ободранные губы, проходясь языком по ранкам, чужому языку, щекам. Кацуки отвечал с не меньшим энтузиазмом, зарываясь пальцами в его волосы. — Все вместе, — выдохнул он, отстранившись. — Значит ли это, что ты хочешь сейчас заняться сексом? — Шото нервно сжал его руку. — Да? — Да или дааа? — Мать твою, Шото, не еби мозги или я не буду ебать тебя. Пиздуй за смазкой и презиками. — Губы Шото впервые растянулись в широкой довольной улыбке. Кацуки поперхнулся какао. — Сначала романтический ужин. — Он склонил голову вбок и постучал пальцами по его плечу.— Кацуки, кто трахается впервые без предварительного расслабления? — Я. — Я тоже, но это другой случай. Жди здесь. — Шото ловко спрыгнул с кровати и направился к двери. — Притащу алкашку и свечи, много свечей. Глядя на него, в груди образовался огромный мягкий и теплый шарик, согревающий все тело. Кацуки никогда не чувствовал себя настолько важным, никто не заботился о нем, как Шото, и это добавляло чувствам немного сладкой болезненности, потому что сейчас Кацуки не сильно в этом нуждался, но год назад он бы душу за подобное отношение продал. Даже рядом с Киришимой ему было одиноко, ведь у того был парень, которому он отдавал всего себя. У Кацуки же было лишь желание повеситься и открыть в себе хоть немного бисексуальности. — Вина не было. — Шото зашел с бутылкой, которую притащили они с Киришимой на тусу Даби, в одной руке и с водкой в другой. — Но вот альтернатива, сейчас зажгу свечи и у нас будет задушевный разговор перед тем, как я тебя изнасилую. — Он расставил вокруг кровати свечи и зажег их. — Не надоело пиздеть? Ты вроде отсосать мне хотел. — Шото лег рядом и поцеловал Кацуки в щеку, вручая водку. — Ты слишком нервный, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя некомфортно, так что у тебя есть шанс отказаться, пока мы не открыли бутылки. — Щелкнула крышка, и Бакуго сделал глоток, смотря прямо в глаза. — Ладно. Шото отпил абсента и лег на колени Кацуки, играясь с низом его футболки. — Хочу обсудить предпочтения в сексе перед тем, как перейти к нему, никогда этого не делал, просто просил, чтоб меня выебали, и мне не отказывали. Так странно и классно быть в здоровых отношениях. — Шото на секунду замолчал, соединяя руки в замок, и продолжил, перед этим сделав еще один глоток алкоголя. — Ты первый. — А, то есть после вот этой племенной речи ты решил скинуть на меня признание с кинками? — Кацуки отобрал у Шото бутылку и вместе со своей поставил на пол. — Ну во-первых, я предпочитаю заниматься сексом по трезвости. А так я не сильно задумывался о том, что мне нравится, ну трахать чью-то задницу приятно, трогать другого человека, заставлять его стонать. — Он нахмурился, пытаясь найти что-то еще. — Твоя очередь откровенничать. — У меня уже от предвкушения, сколько с тобой можно всего попробовать, вспотели ладошки. Мне нравится легкая грубость, когда партнер помыкает мной и хвалит, если я хорошо справляюсь со своим заданием. — Шото положил голову к Кацуки на бедра и тихо вздохнул. — Вот сейчас точно идеальный момент, чтобы принести хотя бы смазку. — Ответил тот и зарылся в красно-белые волосы, настойчиво массируя голову. — Тогда я скоро. — Шото вскочил с кровати и быстрым шагом направился за всем необходимым. Кацуки тихо хмыкнул и медленно, плавно двинулся за ним. По логике, после обсуждения кинков должна неожиданно начаться игра, потому что мокрый и молящий Шото в голове уже раздвинул свои блядски длинные ноги и сунул пару пальцев с кольцами в жаждущую прикосновений дырку. Кацуки поймал его выходящим из комнаты Даби и сразу же впился в пропитанную чем-то вкусным шею, впечатывая Шото в стену. Тот тихо ойкнул и непонимающе посмотрел, реагируя на прикосновения сбившимся дыханием. — Если будешь хорошим мальчиком, я сделаю тебе охуеть, как приятно, — прошептал Кацуки и укусил очаровательно розовеющее ушко, вырывая из Шото тихий стон. Тот толкнулся полувставшим членом навстречу и попытался перехватить губы Кацуки для поцелуя, и у него это получилось. Мокрый язык заставлял скулить, а пальцы Бакуго, трогающие, казалось, везде доводили до высшей точки возбуждения. Он подхватил Шото под колени, увлеченно вылизывая кадык, и перенес его на мягкий плед, наброшенный на пол. Парня под собой, такого отзывчивого и ненасытного, хотелось трахнуть до поджимающихся пальцев на ногах, но это был их первый раз, и Шото должен был получить столько наслаждения, чтобы оргазм волной стер его, как человека, оставляя место лишь порочному удовольствию. Шото потянул его футболку вверх, пытаясь трясущимися пальцами раздеть, он был чуть в меньшем адеквате из-за алкоголя, но упорно продолжал держать остатки рассудка при себе. — Неа, Конфетка, ты не трогаешь меня, пока я не разрешу тебе, — низким, хриплым голосом усмехнулся Кацуки и погладил его по щеке. — Разденься, — тихо протянул он, царапая нежную кожу на шее. Шото тихо вздохнул, медленно, так что взгляд Кацуки мог пробежаться по каждому изгибу его тела, стягивая футболку, потом домашние штаны и боксеры, показывая вставший, по-настоящему красивый, член. Его захотелось облизать, пройтись языком по очаровательно раскрасневшейся головке, впиться губами в бледные бедра, но на это еще будет время. Он припал к соскам, облизывая их и сжимая стройную талию, а потом резко выкрутил оба, вырывая из горла Шото восторженный полувскрик. Тот прогнулся в пояснице, стараясь всем телом прижаться к Кацуки, и тихо застонал, принимая каждое прикосновение дрожью и стонами. — Такой чувствительный хороший мальчик, покажи, каким ты можешь быть громким и ненасытным. — Он сжал ягодицу и поцеловал внутреннюю сторону бедра, вбирая следом нежную, покрытую мурашками, кожу. С кончика члена на плед упала вязкая капля естественной смазки, Кацуки провел языком по головке и хмыкнул, получая в награду за старания несдержанный, сладкий стон. — Прикажи мне что-нибудь, — попросил Шото, — пожалуйста, — переходя на хныканье, когда пальцы Кацуки провели по его члену, сжимая в кольцо и выдавливая еще предсемени. — Оу, смотри-ка, ты течешь, как маленькая сучка, так нравится, когда я груб к нему? — Он кивнул на подрагивающий хуй и укусил ключицу, настойчивее двигая рукой и играясь с гладко выбритыми яичками. Лицо Шото порозовело, влажные зацелованные губы были приоткрыты, а брови сведены к переносице. — Отсосешь мне, а? — Кацуки встал и, наконец, стянул с себя спортивки с трусами, несдержанно выстанывая проклятья. Он ждал этого слишком долго. — Давай, будь хорошим мальчиком или хорошей шлюшкой, позволь мне трахнуть твой бесстыдный ротик и кончить в него. — Шото снизу смотрел расфокусировано, с обожанием, он послушно поддался, стоило Кацуки сжать волосы. — Умница, вот так. — Губы Шото накрыли головку, его язык уверенно облизал ее, он брал в рот глубже медленно, позволяя Кацуки вести и дергать за мягкие пряди. По острому подбородку стекала слюна, Шото тихо постанывал с каждым глубоким толчком в глотку, а его ноги разъезжались. И хотя Кацуки сказал, что кончит ему в рот, делать он этого не собирался, поэтому, почувствовав близость разрядки, отстранился, сжимая заплаканное, мокрое лицо Шото в ладонях. — Ты такой молодец, так хорошо сосешь, самый лучший мальчик заслужил награду. Встань на четвереньки, конфетка. У Шото чертовски сильно тряслись ноги, они слегка разъезжались, но это не мешало; Кацуки развел руками ягодицы, сжимая их, и на пробу лизнул там, смотря на реакцию Шото. Он раньше никогда не делал римминг, желания не возникало, но с Шото все было по-особенному, и очень хотелось сделать ему приятно, заставить скулить. Кацуки толкнулся языком в сжимающуюся дырочку, Шото действительно издал прекрасный звук, вызывающий у Кацуки ответный стон. Он вылил смазки на пальцы и ввел один, бережно обводя стенки внутри, второй прошел так же легко, Бакуго задвигал ими, растягивая и вылизывая языком. В какой-то момент Шото вскрикнул, выгибаясь до хруста позвоночника, Кацуки нащупал простату, добавляя пальцы, он неизменно попадал по ней. Шото захлебывался в стонах и рассыпался под ним. — Трахни меня уже, пожалуйста, — с придыханием захныкал он и раскрыл рот в беззвучном крике, когда Кацуки все же расправился с презервативом и вошел в него. Тесные, жаркие стенки идеально обхватывали член, он на пробу толкнулся и застонал от удовольствия, пальцами сжимая чужие бедра. — Жестче, — капризно потребовал Шото, и кем был Кацуки, чтобы ему отказать. Шлепки яиц о задницу с каждой секундой становились все более быстрыми, совместные стоны заполняли квартиру. Кацуки мягко прикусил загривок и переплел пальцы Шото со своими. Он впервые занимался сексом с тем, кто ему нравился настолько сильно, ощущения будто стали ярче в два раза. Шото выгнулся и особенно отчаянно застонал, пачкая плед и чуть ли не падая. Кацуки кончил следом, заваливаясь на пол, ему было откровенно все равно, где он сейчас находился, главное, рядом лежал затраханный и заплаканный Шото. Он уткнулся Кацуки в грудь и пробурчал: — Все еще лучшие сиськи в моей жизни. Бакуго закатил глаза и взъерошил его волосы. — Хуй с тобой, сегодня называй, как хочешь. — Он повернул голову и наткнулся на зеленые ветки. — Это че за херня? — А, это. Елка. Мы никак не уберем, все времени не хватает. — Шото звучал сонно, его хотелось обнять и не отпускать, что Кацуки и поспешил сделать, утыкаясь носом в его макушку. Со стороны входной двери послышался щелчок замка, парни насторожились. В комнату зашел Даби. На его лице не дрогнул ни один мускул, когда он увидел голую парочку под елкой. — У меня один вопрос: что из «ебитесь у блонди» было непонятно? — Он скрестил руки на груди. — У него Киришима, — также безэмоционально ответил Шото. — А, поэтому вы даже до твоей комнаты не добрались? Гормоны ноги подкосили на полпути? — уже с усмешкой продолжил Даби. — Да, прикинь, Штопанный, у кого-то даже хуи стоят. — Кацуки приподнялся, готовый к скандалу. — Да я вижу. — Даби многозначительным взглядом указал на член Кацуки. — Ладно, развлекайтесь, только потом сами будете отдраивать всю квартиру от своих следов. — Он медленно прошел к себе в комнату. — Пиздец? — Пиздец, — подтвердил Шото и затянул Кацуки в глубокий мокрый поцелуй, раз уж Даби не был против.