Чувства только мешают

- Что случилось, - в манящем, обманчивом величии самого бога, он оперся щекой на кулак - Улькиорра? Между тобой и Иноуэ Орихиме что-то произошло? - ухмылка не сходила с его лица. -… Понимаете, - Шиффер устало закатил глаза - похоже, что эта женщина привыкла к тому, что она заложница.. Она не боится нас - изумрудные глаза, привыкшие к темноте, наблюдали за неподвижным Айзеном. - О-оо, - игра. Ничего более. Его не интересовали действия. Главное результат - Улькиорра, совсем недавно ты говорил "мусор". Что-то изменилось? - Нелепо. - Знаешь, - один взгляд его глаз, жаждущих алой крови, будоражил каждого, но только не четвертого из арранкаров - Поскольку эта девочка мне больше не нужна, я отдаю её тебе. Делай с ней что пожелаешь - главное результат. Реакция каждого, одна из игр, которые веселили здешнего фальшивого бога. Арранкару хотелось что-то сказать, но он промолчал, задавая вопрос сам себе в голове, повторяя его все чаще и чаще. Хладнокровность и самоконтроль - для него это всегда будет первое вещью. А чувства только мешают. Она тут одна. За окном густая ночь и кровожадная луна, будто пожирающая душу того, чей глаз пробежится по ней. Глухая тишина. Хотя нет. За толстой стеной были слышны приближающие спокойные шаги. Настолько тихо. Слышишь эти шаги, этот тихонький топот, Иноуэ Орихиме? - "Почему я ударила его? Я ведь не хотела… Я…" - от больных мыслей отвлек он, стоя на проходе. Тот свет снаружи, тихо хихикал над той, что находилась в темноте. Но Улькиорра, даже стоя на ослепляющем свету, всегда был в ночной тьме Лас Ночес. - Тебе нужно поесть, женщина. Ты здесь три дня, но, сколько бы я сюда не приходил, еда остается нетронутой. Ты, похоже, и не спала - Что? Уже третий день? А она, казалось, сбилось со счета. Здесь нет ни дня, ни ночи - здесь есть только тьма, окутавшая всех в этом белом дворце. - Я не хочу… - за этим холодным взглядом скрывалось звериная пустота, такая же, как и в той дыре на сильной груди. - И, ты предлагаешь, чтобы я кормил тебя с ложки и заставил лечь спать? - он, одним мигом закрыв тяжелую дверь, приблизился к ней вплотную. Быстро, бесшумно, без колебаний. Никаких чувств. Они только мешают - Скажи, Иноуэ Орихиме, - впервые произнес её имя, от чего по её бледной коже пробежалась дрожь. Всего лишь на одну секунду, совсем на чуть-чуть, в этой больной темноте ей показалось, что она увидела его слегка заметную ухмылку. Совсем чуть-чуть. - Нет, - её душа перестала колебаться. Сейчас, он её ничего не сделает. Ведь, как она думала, она ещё нужна Айзену. Незнание бывает сладким, не думали? - Я не могу тебя бояться - слабо подняв руку, кончиками своих пальцев она провела по краям его дыры. Изумрудные глаза распахнулись. Рыжая все так же смутно смотрела на темный пол, но подняв взгляд, продолжила - Не боюсь… - Улькиорру просто так не вывести. Но почему она? Почему его так взбесило такое отношение к нему? Они - враги. Чувства только мешают. Нелепо. - … Глупая женщина - схватив её за тонкое запястье, Шиффер повалил пленницу на пол, прижимая левую руку к её спине. Из её груди издался больной, режущий уши стон - Не провоцируй меня - она, прослезившись, толи от боли, толи от такого странного отношения, попыталась вырваться. Физической силы ей все равно бы не хватило. Ей казалось, что она потихоньку начинала привыкать ко всему этому. Это чувство слабо сводило её с ума, разум не знал куда податься, а душа рвалась, словно в клетке с тигром, туда-сюда, не зная, куда податься. Мысли путались, и невозможно было понять, от чего она видит все так смутно. Хотелось спать. Бессонница. - Улькиорра-кун - он немного удивился. Хотя, находясь рядом с ней, он постоянно удивлялся. Она слишком странная, ему не понять её - Отпусти… - тихий, еле слышный всхлип. Опять удивляется. Он слишком долго не показывал своих чувств. А теперь, даже совсем на чуть-чуть проявляет что-то такое, что в нем было, когда он был человеком… Был ли он человеком? И… - Не надо! - крикнула рыжая. Ей режущий голос прошел сквозь него, и Шиффер развернул ту к себе. Видя её отчаяния, в её заплаканных глазах, становилось жалко. Кого? Её? Самого себе? Свою проклятую ношу? Коснувшись ледяными пальцами её кожи, он смахнул с щеки тонкую слезинку. Затем вторую. Её глаза распахнулись. Отчаяние. И, даже после такого, она все равно, сильная женщина. Ведь она держалась долго. -Не обращайся ко мне как к человеку, женщина - смотря в её запуганные глаза, ему показалась, что его дыра в груди начала болеть. Нет, не так, словно его ранили. Было не объяснить это ноющее чувство там - Скажи, женщина, - Иноуэ вздрогнула от его мягкого голоса, которого она раньше никогда не слышала - Что значит иметь душу? - её пустота в глазах за секунду исчезла, и они снова наполнились странным блеском. Несмотря на то, что он сильно сжимал её запястье, она второй рукой медленно, словно боялась напугать, коснулась спины, тем самым притянув его к себе. Та спина, за которую она тогда держалась, была, как ей казалось, гораздо сильнее и крепче, чем спина у Ичиго. Тот же опять удивлялся, но уже самому себе. - Чувствуешь тепло..? Наверное, - она прикрыла глаза, будто наслаждаясь этим чувством, тем, как его мягкие волосы щекочут её нежную кожу на лице - это и есть душа… - он замер, все ещё не говоря ни единого слова. Ты же слышишь, Улькиорра? Слышишь, как в своей душе она кричит что-то невнятное, повторяя словно заклинание, винит, ненавидит себя за то что она такая? Но… Почему ты не можешь разобрать то, что она кричит? Может просто, ты не можешь понять её душу? Ты можешь убить её. Теперь, в Лас Ночес, она принадлежит тебе. Так распорядился бог этой глупой игры, Айзен. Ты можешь её убить? Ведь если не сделаешь этого сейчас, то кто знает, что будет кричать она уже после того, как начнется война. Чувства только мешают. В твоей пересохшей глотке застряло обращение к другим "Кто-нибудь, остановите это". Кому ты хочешь это сказать, Улькиорра? Здесь нет никого. Хотя, здесь есть она. И, ты так и будешь молчать, каждый раз вздрагивая от её теплых слез, которые касаются твоей спины? И, кажется, его мысленные рассуждения прерывает её дрожащий голосок: - Не уходи… - тише самого тихого шепота на одном дыхании выдалось из её уст. Он слышал. Ведь, здесь тихо. И, даже если эта режущая тишина до ужаса надоедала, Шиффер слушал ту слишком внимательно, так, чтобы не упустить не одного вдоха, услышать тихий выдох. Арранкар ослабил свою хватку и, кончиком указательного пальца провел по контуру её губ, после чего слабо коснулся их. Темно. Но её пепельные глаза отчетливо видят каждую пылинку в этом месте. Будешь ли ты потом задаваться вопросом "Боги, скажите… Почему? В чем причина столь колючего и холодного взгляда пожирающих глаз?" Оторвавшись от его губ, ты мягко произносишь "Улыбнись…". Снова удивляется. Но, Улькиорра не отвечает на её просьбу, снова впившись в столь сладкие губы. И, не надо больше слов. Ей хотелось почувствовать его через себя. Ей всегда хотелось. Странная женщина. Насколько это затянулось? На час? На день? На ночь? Не знаю. Тут нет ни дня, ни ночи. Здесь только светлое небо внутри здания, и темная ночь снаружи. И, несмотря на это, тут всегда будет пустота и тьма. В его жизни не было ничего кроме пустоты. Сейчас, нету ничего, кроме её тепла. Жить этим, так нелепо. Какая странная игра. Какой ужасающий король, проникший болью и ужасом победной фальши. Ведь, можно сказать, что они были в этой комнате довольно долго. Довольно тихо. Без слов. Был слышен её стонущий голосок. Лишь на секунду. Раньше, от этой тишины тошнило. Теперь забавляло, однако. Улькиорра, зачем? Тогда ты не захотел отвечать на её просьбу. А теперь, когда ты умираешь на её проникших пустотой глазах, ты улыбаешься. Ей больно. В груди. Когда ты протягиваешь ей свою сломанную руку, а она, прикусив нижнюю губу до крови, протягивает в ответ тебе. Можешь её убить? Нет. - Улькиорра… - будет шептать она в пустоту. Надеешься встретить её снова? Она подарила тебе надежду? Та, которая подарила тебе мечты, стоит перед тобой с налитыми слезами глазами. Хотел, чтобы эти мечты превратились в реальность? Ты нежно, с ноткой грусти и горечи улыбаешься. В её сердце что-то кольнуло. Это чувство душило её, от чего она не промолвила ни единого слова. И, кажется, твоя дыра болит и ноет. От этих чувств. Чувства только мешают.