Сердце Раздора

Аякс тянул подол длинного платья, зарываясь пальцами в частые складки, что так наровили ускользнуть из небольшой ладони. Платье разливалось и ускользало от взора, словно огромное лазурное море по утрам. Ткань казалась настолько безграничной для детского взгляда, что ощущение вездесущего тепла заполняло маленькую грудь. Хотелось утонуть и прижаться к мягкому теплу любимого человека. Сегодня был особенный день — мама надела самое красивое платье и достала пыльную коробочку с косметикой, бледные щеки налились красивым румянцем, а дом наполнился ароматом свежей выпечки и запеченных яблок. Сегодня был праздник — Новый год, Антон вместе с отцом рано утром ушли подбирать подходящую ёлку для небогатого пиршества, а им поручили достать новогодние украшения с чердака. Одну такую игрушку Аякс держал в руке, с радостной улыбкой протягивая её: мол, вот, смотри, какая красота! Это была деревянная лошадка, по словам мамы, когда-то вырезанная отцом из ели. —Мам, а можно я оставлю её себе? Ну, пожа-а-алуста! —ребёнок состроил умоляющий взгляд, резко прижав к себе желанную вещицу. —У Антона полно игрушек, а у меня ни одной! Я честно буду о ней заботиться и… —Дорогой, —этот голос был полон нежности и мягкости, отчего даже активный Аякс перестал спешно тараторить, замолчал, прислушиваясь, —Ты можешь оставить её себе, когда праздник закончиться. Это будет мой небольшой подарок. Чужую рука взъерошила непослушные кудри мальчика, светившиеся радостью от призента глаза забегали по игрушке: внимательно рассматривали, стараясь запомнить мельчайшие детали. У Аякса не было игрушек. Родители не могли позволить такую роскошь, а украшения для ёлки достались ещё по-наследству от бабушки, как и, собственно, ветхий дом. Так называемые «игрушки» Антона, о котором упоминал Аякс, на самом деле являлись полноценным ружьём для охоты и ножом, которые отец с гордостью вручал старшему сыну, передавались из поколения в поколение. Ребёнок невольно завидовал брату: вечно занят своими побрякушками, со страстью и невольным восхищением каждый раз рассказал об удачной охоте, забывая о существовании маленького сожителя, который тоже был бы не прочь понаблюдать за чисткой ружья или как-либо посодействовать в столь интересной игре. Аякс отвлёкся от созерцания новой игрушки, услышав из коридора знакомый голос из кино. —У-у, там уже началась Новогодняя программа! Мама, я пошёл смотреть! Женщина нежно улыбнулась, тяжёлые мешки под глазами вытянулись и знакомые глубокие морщины на молодом лице как-будто рассеялись лишь на мгновение. Мальчик ощущал - что-то не так: всегда так было, лёгкое чувство тревоги не покидало их маленькой семьи с самого основания. Он чувствовал это, когда их соседней комнаты доносился плачь Тони и беспокойный шёпот родителей, лёгкий мандраж в подрагивающих пальцах матери, с придыханием произнесённое: «Царица», «Фатуи» и «служба». Будто это что-то запретное, страшное и очень опасное. Аякс никогда не знал, что слова могут быть настолько страшными! Даже Антон, самый смелый из братьев, кинул на мальчишку встревоженный взгляд и на отрез отказывался отвечать на вопросы. Кинул что-то вроде: «Подрастешь — узнаешь!..» А он, между прочим, уже достаточно взрослый! Аякс мысленно кивнул на собственные мысли и крепче прижал к себе деревянную игрушку. Когда тяжёлая дубовая дверь открывается, Аякс внутри радостно восклицает: он за версту, нет, за километр учует знакомый запах крови. Обычно, в их семье это означало одно: попалась добыча, а значит ужин точно окажется безумно вкусным, с сочным мясом. Он спрыгнул с дивана и побежал в коридор. —Папа! —обнимает чужую ногу, прижимаясь щекой к тёплым зимним штанам. От родных веет уличным холодом и довольством, знакомая грубая от мозолей отцовская рука ложится на непослушные рыжие пряди, быстро взъерошивает. —Ты чего? Будто нас не видел тыщу лет! —Антон вздыхает, скрещивая руки на груди.—Отцепись, нам ещё тушку надо разделать. Не дай бог на тебя кровь попадёт — как ты тогда кричал! Противно, видете ли. Аякс обиженно надувает щеки, ещё пуще прижимаясь. —Просто тогда было слишком неожиданно! Я был не готов в нападению противника! —Для тебя противник — это уже убитый зверёк? Какой их тебя рыцарь для Тони, если ты такого пустяка боишься? —старший брат скептически поднимает бровь и… —Прекратите оба. —Отец обводит их обоих задумчивым взглядом и Аякс поспешно отстраняется. Под этим взглядом неуютно, он одновременно изучающий и в меру расслабленный, словно проверяет, сколько ещё они будут проверять его терпение. Антон поджимает губы, недовольный, что его бесцеремонно заткнули, однако предпочитает молчать. Он провожает взглядом статную фигуру, смотрит, как глава семейства улыбается жене, аккуратно и бережно кладёт тушку кабана. —Дорогая, прости, что задержались. Знаю, нам не выдали премию и ты очень переживала, что в этот раз ужин получится гораздо скуднее. Мальчик не слушает, ему не интересно. Что ребёнку до взрослых проблем, когда есть по-важнее и по-интереснее. —Антон! А как охота прошла? Вы достали ёлку? Где она? —Тише ты, —Антон шикает и хмурится, прикрывает глаза. Словно пытается собраться с мыслями. Аяксу, конечно, всё ещё немного обидно за несправедливый укор, однако ребёнок всё равно берёт брата за руку. Он знает: хоть он и выглядит очень злым и вредным, однако в душе старший просто очень волнуется за них. —Ёлку мы не принесли. Как только в лес зашли, отец заметил следы вепря. Ну и мы, естественно, не стали пропускать такую добычу, однако как только закончили, началась ужасная вьюга. Прости, идти в такую погоду — идея скверная, так что… Парень вздыхает и садиться на одно колено, кладёт руку на плечико Аякса. —Ты уж извини меня. И что ёлку не нашёл, и что так сразу кричать начал… Я не специально, правда. Очень уж устал после такой сложной охоты, —Улыбается, натянуто так, не по-настоящему. Аякс не решается сказать, что Антон никогда не возвращался уставшим после охоты. Напротив, полным сил и энергии, так страстно и с радостью рассказывает маленькому слушателю все в мельчайших подробностях. —А я и не злюсь! —гордо улыбается, задрав нос. —Только ты возьми слова обратно: я лучший рыцарь для принцессы Тони! —Да-да, конечно. Самый лучший. —Антон смеётся и гладит его по голове, —Кстати, как она? Не кашляла? —Нет, —Тот качает головой. —Успокоилась, как только мама ей колыбельную спела. И я с ней сидел, охранял сон принцессы. —Это хорошо, —Кивает, отстраняясь. —Иди на кухню, помоги там маме. Ей уж точно надобиться маленький помощник. А я пока разберу сумки… Аякс и не заметил, как пролетел вечер и за окном уже спустилась далёкая темень. За работой время всегда проходит куда быстрее, особенно в кругу любимой семьи. Даже отец, обычно излишне спокойный и стойкий, позволил себе несколько тёплых улыбок, тихих шуток. Мальчик чувствовал, как внутри расцветает что-то до безумия приятное, когда он наблюдает за тем, как мама смущенно отводит взгляд, пока отец настаивал на помощи с готовкой. Мужчина садиться чистить картошку и даже Аяксу торжественно вручают ножик, голос твёрдо объясняет, что и как нужно делать. —Вот, нажимаешь и делаешь надрез от себя, надо очистить от этой коричневой кожуры. Или. Черт его знает, как это называется, —ворчит, —Вообщем, будь аккуратнее, не отрезай слишком много. А то от большой картофелины останется в лучшем случае треть. Кивает, делая свой первый надрез. Почему-то Аяксу это кажется таким важным моментом, ведь впервые ему дали самостоятельно поработать ножом. Нет, они с Антоном часто помогали маме по дому: вымыть пол, протереть полки от пыли, посидеть с Тоней, пока родители сбегают в магазин. Однако самостоятельно мальчику не давали столько свободы, сколько он хотел. Для прогулки с друзьями он слишком мал, для охоты — тоже, так что и остаётся лишь сидеть на каникулах дома и грезить о начале учебного года. И не то чтобы он так любил школу! Жизнь дома угнетала, она казалась ему слишком монотонной и спокойной. Иногда унылой и гнилой, стоило с ссорам опять наполнить стены дряхлой избы. Единственное, что скрашивало жизнь любопытного подростка — походя с отцом на рыбалку. Тишина заснеженного леса, скрежет льда и глубокий голос мужчины, рассказывающий о далёких приключениях и пережитых сражениях, захватывающих детское сознание. Громкий рёв драконов, звенящие копья и мечи, направленные вверх, он представлял себя на месте героя из сказки, свергая чудовищ и прославляя его имя. Имя, данное ему, чтобы быть великим. Аяксу хотелось, чтобы его фантазии начали воплощаться в реальность. В школе уже всё мальчишки его возраста обсуждали свою будущую профессию, планы на будущее. Странно косились, когда парень с гордостью восклицал, как станет лучшим героем. Или солдатом. Но самым лучшим! Однажды он даже высказал эту мысль отцу: удивительно, как вытянулось лицо мужчины, взгляд стал задумчивым, даже мечтательным. —Чтобы стать солдатом нужно много стараться, —объясняет отец, стискивая по-крепче удочку. На улице ужасный дубак, а им ещё не попалась ни одна тощая рыбешка. —А героем — подавно. Ты знаешь, что, к примеру, врачи — тоже герои? Они тоже спасают людям жизни, даже чаще военных. Так что, Аякс, если ты хочешь стать по-настоящему помогать людям, не обязательно становится воякой, можно найти тысячи альтернатив. Не сомневаюсь, что где-нибудь ты найдешь свою нишу. Тогда он много из сказанного не понял. Почему отец тогда не рассказывает о врачах, пожарных, волонтерах? Неужели они не достойны внимания? Или их истории недостаточно увлекательны и мальчик просто не обращал на них должного внимания? «Неужели я недостаточно силен, чтобы быть солдатом? Меня недооценивают? Я слишком слаб?»—ему всегда хотелось проверить себя. Выбраться из рутины, стать кем-то большим, а не ждать ещё четыре года в школе, позже университет и далее-далее-далее. Поэтому маленький охотничий ножик из коллекции Антона исчезант, сменяясь обычным кухонным ножом, школьный рюкзак заполнен не учебником, а скромным набором для выживания: пачка печенья, фонарик, буханка хлеба, сыр и ножик. Поэтому чувство предвкушения разливается в детской груди, стоит родителям с тихим хлопком открыть алкоголь, уговаривая Антона выпить с ними хоть один тост. Поэтому, тихо скрипнув входной дверью, Аякс не оборачивался на дряхлую избу, на перекошенные брёвна и тёплый свет из окон, сопровождаемый стуком стекла и радостными возгласами, тостами за любовь, благополучие и здоровье. Его давно погнали спать, ибо, несмотря на праздник — время детское, да и кто будет убаюкивать Тоню, если та проснётся? Аякс, смотря на высокий ёлки и огромные хлопья снега, улыбнулся. Восторженно, свободно, так, как не улыбался никогда: ни при вкусном обеде, ни при историях отца, ни при совместных игр с Антоном. Тремор не прошёл, дрожащие руки крепко схватили рукоятку кинжала, он сделал свой первый шажок в новую, неизведанную жизни, полную приключений.

***

—Верховный Адепт, —Хранитель облаков склонила голову в жесте уважения и прикрыла глаза. Ей не нравилось выходить из собственного обители, в человеческом мире ощущалась ужасная слабость и сонливость. Впрочем, то было лишь особенностью местоположения самого Моракса: тот предпочитал держать штаб подальше от артерий земли, дабы не подвергать обычных сотрудников какой-либо опасности. Хоть в современном мире элементальная энергия казалось вторичным явлением, уступившая дорогу новым революционным технологиям, однако её влияние лишь затаилась в самых тёмных углах их беспокойного мира. (о, адепт никогда не сомневалась в сообразительности их народа. В конце концов, не зря Властелин Камня так долго вкладывался в развитие этой страны. Порой даже она замирала в восхищении, когда малютка Ян Фей показывала ей чертежи огромных машин, собранного в какой-то небольшой коробочке под названием «телефон») Порой было забавно наблюдать за интерпретацией хиличурлов в разных культурах народов: бес, могвай, юрэй, преты… Наверное, именно поэтому Верховный адепт на столько заинтересован древними артефактами истории. В конце концов, было бы очень неприятно, чтобы кто-то из археологов наткнулся на мертвое мстительное божество. Либо же сущность дракона требует собрать множество сокровищ, особенно такие существа падки на золото и различные драгоценные камни. После потери своей пары в этом отношении драконы становился особенно жадным, стараясь укрыть под своим тёплым боком большую часть сокровищ этого мира. Это могло бы объяснить непозволительно огромное количество различных статуэток, свитков, безделушек, несколько сотен пар палочек. Когда она пару раз замечает эту закономерность с упрёком в голосе, Моракс смущённо отвёл взгляд, отвечая, что по-дрвгому просто не может. Хранитель Облаков могла бы посоветовать найти Мораксу новую пару, или хотя бы любовницу, чтобы усмирить бушующие инстинкты, однако… Имела ли она на это права? Они все любили Гуй Чжун. —Добрый вечер, Хранитель Облаков. Должен признаться, я не ожидал увидеть тебя столь рано, —заметил мужчина, скрестив руки перед собой. Чужой голос сквозил учтивостью и уважением, перемешанный с явным напряжением от присутствия адепта. Она не была оскорблена, наоборот, данное отношение вполне оправдано: появление адепта перед архонтом, как правило, означало плохое предзнаменование. —Да, к сожалению, наша встреча омрачена одним известием, —цокот когтей по элитному паркету раздражал. Другое дело мягкая сочная трава, рыхлая земля. —Я почувствовала прилив энергии бездны со стороны Снежной. Властелин, вы же понимаете, что это значит? —Конечно, я понимаю. Мы сделаем всё возможное, чтобы это предотвратить.—ей показалось, или в его речах отчётливо послышались нотки разочарования? —Однако, это всё ещё может не произойти. Бездна была запечата очень давно, могли появиться небольшие прорехи. Это не критично, если архонт следит за стоянием печати и своевременно устраняет разломы. —Как скажете, господин, —Адепт не стала уточнять, что бездна подобна заразе. Если позволить хоть одной твари выйти, то она непременно начнёт распространять болезнь дальше, дабы освободить своих собратьев. И полагаться в данном случае на силы другого архонта, несмотря на её глубокое уважение к каждому из них, было крайне сомнительно. Ведь он — один из немногих архонтов, что остались после войны. Всё это Моракс знал и без её уточнений, а значит была какая-то особенная переменная, которую Хранитель Облаков забыла учесть или же даже не догадывалась о её существовании. В подобных ситуациях оставалось только одно — надеяться и молиться на мудрость их великого властелина. —Кажется, вы всё больше преуспеваете в управлении Ли Юэ. Хоть эта организация и является просто инструментом управления, кажется, с каждым годом она становится чем-то большим. —Вы правы, —впервые за их разговор Моракс улыбается, щуря уставшие янтарные глаза. —Благодаря Ли Юэ я могу контролировать продажу наркотиков и оружия. Не хотелось бы, чтобы ситуация с опиумом повторилась. Хоть некоторые человеческие пороки я хотел бы и вовсе исключить, однако подобный запрет лишь обострит ситуацию, делая эти вещи только более желанными. После свержения Осиала захват его действующих активом будет лишь вопросом времени… —Да, —удовлетворённо протягивает адепт. —Теперь, насколько мне известно, более не будет никаких конкурентов и вы можете ускорить развитие Ли Юэ в разы. Я не сильно слежу за обстановкой снаружи, однако даже я почувствовала эту волну ненависти Осиала. —Тем лучше, что он был заточен. Конечно, на этом наши проблемы совсем не заканчиваются, а только начинаются новые. Фатуи уж подозрительно зашевелились, открывая тут и там банки некоего «Северного королевства»,—смешок, —у Царицы явно есть свой особый юмор. —Думаете, крио архонт снова задумала свергнуть Селестию? —на этот раз Хранитель Облаков не смогла скрыть в голосе заметные нотки беспокойства. Конечно, это полностью не её дело, однако если подробная абсурдная идея поселилась в голове у этой женщины, то адепт была уверен, что Царица сделает всё для своей цели. —Возможно, потому что иного объяснения, зачем ей гнозисы - нет. —Верховный адепт скрещивает руки, рассматривая мелькающие машины внизу. Такие бушующие и спешащие смертные, словно всю жизнь играющие в нечестную гонку. Он веками наблюдал за развитием человечества, как из телеги вырос полноценный автомобиль и как традиционные пролёты лестниц заменили более комфортные и быстрые лифты. Моракс боялся потеряться во времени, окружая себя знакомыми и родными вещами из древности, эпизодов, которые он помнил особо хорошо, предпочитая более классический стиль одежды, потому что то, что было популярно всего десятилетие назад, сейчас казалось для молодёжи самой банальной одеждой. —Мы так давно не собирались все вместе, —замечает Хранитель Облаков, повернула голову на прекрасную панораму ночного города. Ей не нравились эти переливы неоновых красок, предпочитая более спокойные пейзажи природы.—Гуй Чжун гордилась бы вами. Простите, я не могу стать вашим собеседником сегодня, мне бы хотелось поскорее вернуться в обитель. «Было бы, —вспышка янтарного сияния на мгновение ослепляет, заклинание телепортации разрезает воздух, —очень грустно вмиг лишиться заслуженного отдыха. В конце концов, кто ещё будет удивляться новым технологиям, если не один из адептов? Хм… Ну и пусть, что парочку хороших идей пришлось отдать людским учёным.» Моракс произносит слова прощания уже в абсолютной тишине, задумчиво поворачиваясь к рабочему столу. Тёмные руки обхватывают письмо с знакомой печатью Фатуи, чём-то похожей на цветок. Зрачки сужаются, стоит ему снова пробежаться глазами по тексту, элегантный почерк Царицы не даёт шанса усомниться в подлинности обращения. «Что же это за дитя, раз ты просишь милости для него, Царица? Чем он так уникален? Это существо, вылезшее из Бездны… Неужели ты нашла новый инструмент для свержения Селестии? Чтож, это явно будет выгодный контракт.»

***

Тарталья поморщился, привыкшее к затяжным холодам и тусклому свету зимнего солнца тело совершенно плохо справлялось с невыносимой жарой. В то время как его подчинённые чувствовали себя вполне комфорте на адском пекле, русский уже обливался семью потами, проклиная весь этот чёртов край. А ведь прогноз погоды в Пекине обещал дожди и облачность, поэтому юноша не сильно переживал по поводу различий климатических условий. Если честно, новость о внеплановом переезде в столицу Китая сначала воспринимались с искренней радостью — дорогая Царица наконец-то дала стоящее и по-настоящему интересное задание, важное для их общей цели. Он уже начал беспокоится о том, что Царица считает его неспособным взять миссию, отсылая одного из своих лучших наёмников по мелким поручениям, однако сейчас… Все эти размышления не имели значения. Тарталья не завидовал Синьоре, которой досталось отыскать пропавшего лидера Мондштата в Германии, словом, столько мороки и никаких битв. Одиннадцатый предвестник уже предвкушал сражение с лидером группировки «Лю Юэ», неким Мораксом, ещё известным как Повелитель Камня, Рекс Ляписом и бла-бла-бла. С самооценкой у этого парня явно всё нормально! Множество имен одного и того же человека вертелись у каждого купца на языке, а члены этой организации буквально воспринимали своего начальника как настоящее божество. Честно признаться, подобный, не побоюсь этого слова, фанатизм напрягал. Он видел множество культов: и обычных фанатиков, сатанистов, черт возьми, кто-то даже поклонялся мёртвым богам! Обычно это всё походило просто на очередную манипуляцию людьми, которые попали в затруднительное жизненное положение, однако отношение членов Ли Юэ к своему божеству оказалось очень искренним и проникновенным. Нет, это не было слепой верой, это было убеждение, подтверждённое на практике.Оттого складывалось смешанное впечатление: с одной стороны, да, этот Моракс никогда не принуждал присоединяться к преступной группировке и тщательно следил за безопасностью своих подчинённых, с другой же картина выглядела слегка иначе. О, любой человек говорил о Властелине Камне с таким благоговением и дразнящей лестью, что Чайлду хотелось блевать. Глава мафии делал прогнозы дальнейшей торговли, заботился о регулярных поставках оружия и наркотиков, предугадывал действия конкурентов и это лишь малый список того, что известно публике. Конечно, даже эта информация стоила им парочки жизней агентов фатуи. Подобная зависимость была прекрасной для Тартальи: стоит только забрать у короля главный козырь — сердце Бога, и эта карточная компания рухнет. Прекрасно, осталось всего-то, хм, победить одного из самых могущественных архонтов и забрать его гнозис? Да уж, ему определённо понадобиться помощь. Какого-нибудь не сильно фанатичного члена Ли Юэ, достаточно продажного, чтобы купиться на деньги Снежной и достачно осведомлëнного, дабы стать полезным. Кажется, в ответе упоминалось некое ритуальное бюро «Ваншен», часто помогающее с соукрытием убийств… Это заведение не находиться в прямом подчинении у группировки, однако тесно сотрудничает с ней. Идеальный вариант, не говоря уж о том, что у них довольно маленький спрос, а значит, точно будут заинтересованы в стороннем зароботке. «Скорее всего они надёжные партнёры, раз Мораес так часто с сотрудничает с этим бюро, «—рассуждал он, разгуливая по шумным улицам, сворачивая в один из тёмных углов, —«Однако это прекрасный вариант узнать хоть что либо. Не говоря уже о том, что неплохо бы тоже наладить с ними связь… Трупов на моём пути точно будет много» Предвестник мельком оглядывает архитектуру неприметного взгляда, оценивая приятный традиционный стиль и с тихим стуком Открывает дверь. Запах каких-то благовоний и ладана неприятно смердит, отчего Тарталья слегка морщиться. Он заходит внутрь и с закрытой дверью уходит последний глоток свежего воздуха. Какая жалость. Нетерпеливо оглядывается, надеясь по-скорее найти сотрудников и начать беседу — хоть обстановка смерти не претит наёмники, однако он тут совсем не за выбором цветочков для могилы своих жертв пришёл. —Вам что-нибудь подсказать? —вкрадчивый низкий голос сбоку заставляет предвестника вздрогнуть. Кто это? И как он не услышал шагов рядом, пока пытался найти кого-нибудь из персонала. Юноша с раздражением оборачивается, находя перед собой лишь пару пронзительных янтарных глаз и великолепного мужчину в классическом пиджаке и чёрных перчатках. Всё недовольство мгновенно улетучилось, собравшись в нервном глотке. —Ах, да… Вы понимаете, я тут не местный, так что мне бы не помешала консультация.—Аякс протягивает руку, опаляя своей лучшей улыбкой. Он понимает, что игра начинается, чувство стихии замечает на консультанте ритуального бюро интенсификации следы гео энергии. —Приятного познакомиться, можете называть меня Чайлд.