Моя театральная академия

      Очако помнит, как в четыре года впервые оказалась в театре. Родителям на работе достались бесплатные билеты. Девушка по сей день держала в памяти, как она, сидя в тёмном зале, наблюдала за тем, как на освещённой сцене люди в причудливых нарядах рассказывали свою историю. Она помнит, как юная девушка в белом платье, лёжа на этой самой сцене, кричала и плакала навзрыд. Очако будто чувствовала ту боль, то отчаяние, испытываемое героиней спектакля, и плакала вместе с ней. Спустя двадцать минут Очако пережила своё первое сильнейшее потрясение, когда по окончании представления девушка в белом платье, источая самую искреннюю улыбку, вместе с остальными героями вышла к зрителям на поклон.       — Почему она улыбалась в конце? Она ведь так сильно грустила из-за гибели любимого! — не унималась Очако. В тот день мама рассказала ей, что такое театр на самом деле и кто такие актёры. Девочка слушала с раскрытым ртом. Второе потрясение настигло её, когда отец рассказал то, чего не заметила сама Очако. В том спектакле один и тот же актёр сыграл сразу две роли. Умение так правдиво изображать чувства и эмоции и как по щелчку пальцев перевоплощаться в других людей ей показалось чуть ли не сверхспособностью, как у персонажей её любимых фильмов про супергероев.       С тех самых пор у Очако появилась привычка «кривляться» перед зеркалом, пока никто не видит, делая смешные рожицы и попеременно изображая радость, злость, печаль и удивление. Урарака почти убедительно изображала обмороки под тихое хихиканье матери, когда речь заходила о работе по дому. В детском саду и младших классах она всегда с большой охотой принимала участие во всех постановках. В средней школе играть на сцене всё чаще становилось просто некогда. Девушка прекрасно понимала, что игры играми, а физика, математика, английский и остальные школьные предметы сами себя не выучат.       Очако, несмотря ни на что, продолжала любить театр всей душой. Правда, финансовое положение родителей не позволяло посещать его часто. Но в те редкие моменты, когда ей всё же удавалось выбраться на ту или иную постановку, она чувствовала себя невероятно счастливой. После спектакля Очако любила делиться впечатлениями с одноклассницами. Она с таким воодушевлением рассказывала о великолепной игре актёров! И когда подруги задавали вопросы о сюжете пьесы, Очако лишь неловко улыбалась, ибо не особо за ним следила.       Шла середина третьего года средней школы. Пришла пора всерьёз задуматься о будущем. Очако уже знает, кем она хочет быть. Семья Урараки не была бедной, но денег порой всё равно не хватало. Очако понимала, что выбирать профессию нужно прибыльную и востребованную. После обучения она, скорее всего, нет, она точно пойдёт устраиваться в строительную компанию, где работает её отец. И пусть девушка прекрасно понимает, что на строительной площадке от неё толку не будет, бухгалтера или сметчики лишними не будут. Именно это она и сказала родителям во время очередного семейного ужина.       — Очако, дорогая, — отец мягко опустил руку на голову дочери. — Ты уверена, что это именно то, чего ты хочешь?       — Конечно, папа, — ответила девушка с лучезарной улыбкой на лице. — Я очень хочу помочь нашей семье!       — Надо же, а я всегда думал, что ты мечтаешь стать актрисой.       — Я?.. Эм… — хорошая актёрская игра всегда завораживала Очако, вдохновляла её. Но думала ли она, что сама может стать актрисой? Наверное, такие мысли были слишком смелыми для неё. Да и далеко не все, кто становился на этот путь, в итоге добивались успеха.       — Да ты же больна театром с самого детства!       — Ты очень талантлива, доченька! — подхватила отца мама. — Я помню твои школьные выступления. Ты затмевала всех.       — Мама правду говорит, — отец отложил приборы и сел вполоборота. — Следуй зову сердца, Очако. А насчёт денег не следует беспокоиться. Если ты добьёшься успеха, у тебя их будет столько, что никому из нас и не снилось. А ты добьёшься! Я в этом не сомневаюсь.       Очако долго не могла уснуть, переваривая всё, что сказали родители. Она закрывала глаза и вспоминала первый поход в театр, свой первый выход на школьную сцену, проворачивала все события у себя в голове. Потом её мысли сменились. Она стала вспоминать недавние походы в театр, просмотренные фильмы и фантазировала о том, как бы она смотрелась в роли главных героинь. В какой момент её фантазии переросли в сон о получении премии «Золотая маска», Очако не помнила, но утром проснулась она позже обычного. Благо был выходной.       Вернувшись в свою комнату после завтрака, Очако ещё раз попыталась задуматься, взвесить все за и против. В итоге ей надоело мучать себя, и она решила просто отпустить все мысли и расслабиться.       Способ нашёлся моментально. Вспоминая недавно просмотренный мюзикл, Очако нашла в Интернете оттуда песню и нажала «play». Звонкий голос вокалистки зазвучал из колонок. Очако вторила ему, беззвучно открывая рот. Акапельная часть композиции завершилась, из колонок полилась ритмичная музыка. В такт ей девушка начала покачивать бёдрами и прищëлкивать пальцами, предварительно встав напротив платяного шкафа, одну из дверц которого полностью занимало огромное зеркало. Началась середина первого куплета, и вот Очако уже вышагивает по комнате, добавляя движений руками. С началом припева она уже не стесняясь подпевает в голос.       — Знаешь, детка, оооу, должно быть это любовь…       Двигаясь под музыку, Очако даже не танцевала и пела. Она как будто вела диалог с незримым слушателем напротив себя, не забывая посматривать в зеркало, дабы оценить свою артистичность, иногда лукаво подмигивая или посылая воздушные поцелуйчики своему отражению. Песня подходила к концу, и Очако завершила свое представление элегантно опустившись на кресло, прогнувшись назад через подлокотник и прислонив кисть тыльной стороной руки ко лбу в драматическом жесте. Документы на поступление в самую престижную театральную академию Токио были отправлены этим же вечером.       До конца учебного года Очако успела записаться на несколько кружков по вокалу, танцам, импровизации и ораторскому мастерству. Она трудилась в поте лица семь дней в неделю, по праздникам и в выходные. Иногда даже пропускала занятия в школе. Успеваемость сильно упала, и учителя были недовольны столь резкими переменами в поведении бывшей отличницы. Но всё это больше не имело значения. Теперь Очако упрямо шла за своей мечтой, невзирая ни на что. Нельзя было отступать, нельзя было ударить в грязь лицом на вступительном экзамене. Ставки слишком высоки. На кону её будущее.       Теперь, когда всё прослушивания и экзамены позади, Очако дрожащими руками открывает конверт, присланный из Академии. И тут её накрыла паника. А что, если отказ? А что, если она недостаточно постаралась и ей не хватило пары баллов до проходного? Самым страшным было то, что Очако совершенно не представляла, что ей делать в таком случае. Она ведь даже не пыталась искать альтернативные варианты на случай отказа. Да что уж там, у неё совершенно не было времени даже подумать об этом за последние полгода.       Видя замешательство дочери, мать семейства Урарака аккуратно вынимает из холодных рук конверт и открывает сама. Очако даже не поворачивается в её сторону, тихо и смиренно ожидая не то ответа, не то приговора. Ответом послужили радостные взвизги и удушающие объятия.       Эта весна будет теплее, а цветы будут цвести ярче, чем каждый год. Да! Так думала Очако Урарака, стоя на пороге своей мечты. Осталось только перешагнуть этот порог и зайти в приветливо открытые для неё двери лучшей в Японии театральной академии «UA»!