Политеизм

В один момент он просто появился на пороге его комнаты. Сразу попытался заявить свои права на это место наравне с копией самого себя. Казалось бы, в шутку, но вот они уже называют друг друга Фобос-"старший" и Фобос-"младший". Младший был уверен, что это лишь желание старшего всё контролировать. Однако Гештальта старший контролировать почему-то не стал: после небольшой словесной перепалки уступил его младшему. Несмотря на то, что их двое, подобный проект был только один и пока что создать второй не было возможности. Старший постарался разузнать всё о младшем. Он говорил, что хочет узнать о том, каким «мог бы быть». Иногда казалось, что этот интерес обусловлен чем-то бо́льшим. В основном они были похожи — работа, хобби, вкусовые предпочтения. Но это не возводилось в абсолют. Старший казался выше младшего, хотя, может быть, из-за его плотных кудрявых волос. В отличие от него, у младшего были более прямые, и он прятал их в короткий хвост. Старший часто вёл себя чересчур серьезно, а младший мог разыгрывать его с гораздо большим успехом. И, как в итоге оказалось, они даже вели дела по-разному каждый, о чём было сложнее узнать, не повздорив хорошенько. Да, ссоры постоянно возникали, но утихали так же быстро, ведь они знали друг друга как самих себя во всех смыслах. Вскоре они не стеснялись проявлять симпатию друг к другу. От атмосферы опасности (обоим не нравилось, когда партнер пытался утвердить власть, которую привык иметь над всеми без исключения) они перешли к чему-то более спокойному и временами игривому. Помогали друг другу, делали комплименты — естественно, кто может быть красивее для Фобоса, чем Фобос? Оказывали эмоциональную поддержку, ведь больше было некому. Они были друг для друга чем-то, чего не хватало каждому из них. Однажды заданный напрямую вопрос «я тебе нравлюсь?» смутил старшего, сбил с мысли. Он уклонялся от него ещё какое-то время, пока однажды сам не предложил им начать отношения. Кто вообще мог помешать мужчинам? Они имели здесь всю полноту власти, Нексус обязан был им подчиняться. Правда, отношения они всё ещё скрывали, хотя кто-то и мог догадываться о чём-то — полноценного тому подтверждения получить было нельзя, не проследя за ними. Не проследя за тем, как, когда уже темнело и работы для них не оставалось, они лежали в долгих объятиях друг друга, ласково ворча, пока кто-нибудь не сорвется, чтобы углубиться в познание партнера — во всех смыслах. У них были странные отношения, им сложно было делиться жизненным опытом из-за того, каким похожим он был. Но, на удивление, они могли говорить о разных своих идеях и мыслях часами, обсуждая самое сокровенное, обожая проводить время вместе. Обожая друг друга. Однажды старший, сидя на постели, решил устроить маленькое соревнование. Он разжег на кончиках пальцев огоньки и визуально словно жонглировал ими, хотя на самом деле просто зажигал и тушил по очереди. — Научи меня, — потребовал Фобос-младший, садясь и внимательно глядя на чужие ладони, такие сильные и грубые с виду, но при этом нежные, когда старший касался его тела. И Фо научил — это было несложно, надо лишь приноровиться. Тогда младший решил тоже попробовать другой трюк: — А давай попробуем большими сгустками огня? — Звучит неплохо, — старший разжег огонь в ладони и сделал вид, что бросает его младшему. Делая вид, что ловит, младший разжег такой же в своей ладони. Выглядело забавно — заставило их обоих улыбнуться друг другу. Младший бросает огонёк обратно. Неожиданный спазм накрывает ладонь Фобоса-старшего: пальцы выпрямляются, файербол вспыхивает ярко и окрашивается в фиолетовый, после чего тухнет. Старший уходит, прося не идти за ним и отказываясь говорить об этом. Такой сильный срыв произошел с ним впервые, но это была не первая причина, которая заставила его обеспокоиться о своём состоянии. Уже некоторое время, вставая по утрам, он ощущал слабые боли в конечностях. Казалось, что по венам, помимо крови, лилось что-то ещё. И это обжигало его изнутри. Он контролировал это, заставляя себя успокоиться — спокойное сердцебиение снимало ощущение. Пока что. Через несколько недель он понял, что боль, хоть и слабая, не прекращается, и ранним утром, пока младший спал, пошел в медкабинет Научной башни. В его крови был обнаружен Сэлф — и это всё. Причин или вариантов избавления особо не было. Переливание крови? но это было странно и слишком заметно, все поймут, что с Директором что-то не в порядке. Он бы вызвал личного врача, но младший заметит. Нельзя было давать ему возможности даже предположить, как вышло, что Фобос-старший оказался у него. Младший не должен был знать, что старший так глупо пал от руки Кристоффа, а после, когда Гештальт помог ему ожить, снова погиб от глупой кучки наёмников вместе со своим творением. Когда Гештальт умер, Фобоса выкинуло из Другого места и перенесло сюда. Он помнил всё это. Но пока что слабо понимал, почему Сэлф оказался в его крови. Он был достаточно умён, чтобы мысленно сопоставить свои знания и получить несколько вариантов развития событий. Первый — это просто последствие пребывания в Другом месте, и излечимо. Это тот вариант, в который он верил, и единственный, который он рассматривал. Потому что остальные были хуже. Второй — его Сэлф неверно соединилось с телом и часть души растерялась. Может быть, попала в кровоток? В этом случае он ощущал себя каким-то неполноценным… хоть и, должно быть, это было поправимо. И третий — Другое место не отпустило Фобоса. И он гнил заживо с каждым днём. Младший продолжал задавать вопросы иногда. Однажды он спросил о шраме, самом большом и грубом, на спине мужчины. Старший вздрогнул, вспомнив, как воткнулся выкраденный Кристоффом бинарный меч. Сказал, что просто результат какой-то из битв. Славной битвы, из которой он, безусловно, вышел победителем. Старший не позволял себе слабостей. Вскоре стало хуже. Во время эмоциональных порывов было видно, как по венам Фо скользят светящиеся фиолетовые полосы жидкости внутри. Он сократил время общения с младшим, стал больше работать. Даже догадываясь о том, что умирает, он не давал себе слабину. Он может умереть... но его возлюбленный будет жить. Директор будет ограждать его от Кристоффа или любого другого недоумка. Ни один тупой наемник его не коснется. Благодаря их удвоенной работе Гештальт будет закончен раньше и будет идеальным. Он сделает всё для этого. Даже если это будет означать, что ему будет сложно передвигаться, когда в ответ на движение мышц тело будет отзываться колющей болью. Однажды это станет невыносимо. А младший снова спросит, всё ли в порядке, пытаясь понять, почему старший так мало говорит. И он заплачет. Он положит голову на колени младшему и скажет, как думает: — Я ходячий труп, Фиби. Мне осталось недолго. Мои внутренности распадутся на Сэлф, точно такой же, который заставляет работать этих тупых роботов в башне. Но ты достигнешь уровня бога… я сделаю всё для этого, любовь моя. Фобос-младший будет зол, но, безусловно, гораздо больше он будет разбит. Он будет кричать и требовать докторов осмотреть старшего — но те лишь подтвердят, что не знают, что делать в таком случае, ведь у них не было подобных прецедентов. Он будет расшвыривать бумаги, не понимая, чем они заслужили всё это. Он будет плакать, обнимая старшего, у которого уже нет сил на слёзы, и который обещает, что они обязательно увидятся. Хотя они оба знают, что после распада на Сэлф даже в Другом месте встреча невозможна — от старшего ничего не останется. Проходит время. Старший ходит с трудом — младший уже устал напоминать, что ему лучше не напрягать своё тело, если он не хочет умереть раньше. Время от времени врачи проводят переливания крови или осмотры, но особо изменений, помимо ухудшений, не заметно — пусть они и пробуют разные пути. В какой-то день Фо тяжело опустится на стул рядом с ним. — Я говорил уволить Кристоффа… ты сделал это? — Да, милый. Что такое? — Я хочу рассказать… как я умер. Он был убийцей… но не только он. Младший слушает рассказ внимательно. Поднимается, подходит ближе, присаживается на корточки, чтобы старший мог не напрягать горло и говорить тихо — это вызывает у того улыбку, которой младшей невероятно радуется. Каждое мгновение ощущалось последним, и каждый момент был ценен больше даже достижения божественности — хотя это и было целью жизни их обоих. — …и они, с Кристоффом во главе, выбросили меня обратно. Я был богом, но теперь я… падший бог? Это так… низко, и… — Ты мой падший ангел, любовь моя… — младший протягивает ладони, укладывает на щеки старшего и тепло целует. — Прошу, не волнуйся об этом. Я даже не думал считать тебя слабым. Проходит полгода с начала болей, и Фобос-старший понимает, что для него пыткой становится только вставать по утрам. Директор буквально чувствует, как сердце захлебывается Сэлф, отличающемся от крови, но ничего другого внутри него уже нет. Он заставляет себя подняться с постели и идёт в кабинет, где младший работает. Тот поднимает голову, слыша скрип двери. — Ох, тебе лучше сегодня? У меня как раз новости — с Гештальтом закончено, проект Зед улажен по нашему с тобой плану, осталось только… — …младший. На обращение он вздрагивает. Голос старшего такой слабый, но твердый. Словно собираются сказать что-то важное. И ему уже страшно. — Ты… — старший продолжает. — Помнишь, как назвал меня однажды? Когда я рассказал о своём последнем пути. — Конечно, — кивает младший, выпрямляясь и подходя к нему. — Мой падший ангел. Старший мягко берет его личико в руки — как он сделал это в тот раз. — Ты был прав. Я действительно тот ещё… дьявол. Неожиданно огонь вспыхивает за его спиной, образуя словно широкие перьевые крылья. Это пугающе красиво — старший вложил в это много своей энергии и продемонстрировал высшую степень владения пироманией. Младший смотрел на них зачарованно несколько секунд. С чарующе-пламенного он резко окрасился в фиолетовый, прекратил быть нежным, напоминая разряды тока. Фобос дрогнул от сильной боли, заставив младшего дернуться назад. — Я люблю тебя, — тепло улыбается старший. Крылья исчезают, за ними исчезает и Фо, растворяясь в фиолетовом всплеске. Младший долго смотрит на место, где стоял возлюбленный.