***
Шикамару заходит в кабинет с очередной стопкой бумаг, окидывая взглядом стол Хокаге: стопка неразобранного значительно уменьшилась с утра, значит, Наруто работает в хорошем темпе сегодня, несмотря на измученный внешний вид и чёрные мешки под глазами. Нара остаётся в кабинете, сортируя по темам подписанные Узумаки бумаги, пока тот внимательно вчитывается в мелкий текст, напечатанный на очередном листе. Шикамару краем глаза замечает некоторые детали: Наруто, судя по всему, не спал, щёки впали ещё сильнее, одежда на нём мятая. Нара честно борется с желанием написать Учихе, чтобы он наконец вернулся в Коноху и помог отправить Узумаки на лечение. Да и… одно только присутствие Саске рядом делает Наруто немного живее. Без него тот напоминает чудом функционирующий труп, только тоскующий и страдающий от своих чувств. Узумаки жутко скучает, он не может жить без регулярных встреч с Учихой, и то, в каком состоянии он сейчас находится, доказывает это в тысячный раз. Что-то неожиданно тянет Шикамару спросить: — Не знаешь, как там Саске? Нара не то чтобы сильно интересуется судьбой Учихи, — просто он знает, что тот очень важен для Наруто, знает про их отношения и про то, что Узумаки невероятно его любит. Шикамару совсем не понимает, почему тот так любит Саске, этого хладнокровного, безэмоционального и безжалостного шиноби, который будто бы во всем является противоположностью Наруто. Хотя… чем больше Шикамару смотрит на Узумаки, видит краем глаза их отношения, которые от него не так уж и скрываются… тем яснее понимает, что он упускает что-то очень важное. Наруто, услышав вопрос, тяжело вздыхает, и Нара кидает на него быстрый взгляд, оценивая, насколько тот разваливается по шкале от «может работать» до «срочно пишем Саске, ведь Наруто собирается помереть прямо здесь и сейчас». Шикамару видит, что Узумаки жить будет, хоть и со скрипом, и возвращается к бумажкам, желая помочь ему расправиться с работой к сегодняшнему вечеру, а не следующему утру. — Он жив, — сухо отвечает он, чиркая что-то на бумаге и откладывая её в стопку, которую сейчас перебирает Нара. — Не писал? — тихо и осторожно интересуется Шикамару, думая о том, что всё же нужно отправить письмо Саске, несмотря на запрет. Он знает, что Учиха вернется сразу же, как поймёт, в каком состоянии Наруто. — Если не считать того письма двухнедельной давности о задании — нет, — выдыхает Узумаки, погружаясь в чтение следующего документа. Нара качает головой своим мыслям, — Наруто без Саске давно начал загнивать заживо. Надо бы вытащить его сегодня с работы и накормить раменом, — это не повлияет на ситуацию в масштабе, но поможет пережить конкретный вечер, хотя бы немного отвлечёт. Узумаки на рамен соглашается, когда они с Шикамару разгребают все стопки документов. Это редкость — поэтому и решают отпраздновать. Закончили работу всего лишь в девять вечера, а не в четыре утра. Дедуля, до сих пор владеющий «Ичираку Рамен», приветливо машет им рукой. Нара и Наруто снова обсуждают что-то обыденное, а потом Узумаки и вовсе вспоминает и цитирует что-то из книги старика Джирайи, заставляя Шикамару засмеяться. Этот вечер так напоминает их давнишние посиделки, а Наруто выглядит таким живым и радостным, что даже Нара верит, что ему стало немного легче. Узумаки почему-то провожает Шикамару до дома, — а Нара видит, что тот просто очень не хочет идти домой. Он с сочувствием хлопает его по спине, медленно в голове подбирает слова поддержки, — а то у Наруто снова опустились плечи, и он с тоской смотрит куда-то в сторону выхода из Конохи. Саске всегда приходит с той стороны. Но сейчас там никого нет. Нара заходит в свой дом и видит Темари, грустно наблюдающую за Узумаки, который сгорбился ещё больше и медленно пошёл к выходу из Конохи, а не в сторону квартиры. Шикамару думает, что, наверное, Наруто снова будет сидеть в лесу на дереве полночи, наблюдая за луной. — Что-то он совсем зачах, — говорит Темари вместо приветствия. Нара оборачивается, смотрит на отдаляющуюся фигуру друга и тяжело вздыхает. — Скоро Саске объявится? Наруто без него совсем жить не может, — девушка, произнеся это, ставит стакан с водой на стол. — Да чёрт этого Саске знает, — не со злостью, но с печалью и разочарованием за лучшего друга говорит Шикамару. Узумаки правда без Учихи не может. И почему-то это видят и знают все, кроме Саске. А если он знает и всё равно болтается непонятно где — то тогда он не заслуживает даже взгляда Наруто. Но что-то подсказывает Нара, что Учиха ушёл слишком глубоко в самобичевание и из-за этого не видит очевидного. Несмотря на всю свою нелюбовь к Саске, Шикамару уверен, что Учиха всё это делает не со зла. Он видел достаточно, чтобы понять, что Саске правда не хочет навредить Наруто и из-за этого держится на расстоянии. Очевидно, что он до сих пор не простил себе их последний с Узумаки бой, хотя прошло уже десять лет.***
Шикамару недовольно цокает языком, — уже двенадцатый час дня, а Наруто всё ещё не объявился на работе. Нара понимает, что тому очень нужен отдых, но он мог бы хотя бы предупредить, что наконец собирается поспать. Спросить, что ли, у Хинаты, где Наруто? Он выныривает из своих мыслей, замечая рядом Сакуру. Они давно не виделись, и он знает, что девушка пришла спросить про Наруто. Но ответа, где тот может быть, у него нет. Девушка уходит, всматриваясь в лица прохожих с тревогой. Шикамару знает, что Саске в деревне не объявлялся, значит, Узумаки не может быть с ним. То, что он не в кабинете, крайне странно, — он обычно не позволяет себе опаздывать. Наруто постоянно ошивается на работе или рядом с ней, постоянно читает бумаги, а если уходит отдыхать — всегда предупреждает Нара, либо просит кого-то другого предупредить. А сейчас он просто пропал. И Шикамару не может на него злиться, — Узумаки и так работает, как проклятый, и Нара как никто другой знает, как тому нужен отдых, — и очень переживает. Он ни разу за последние пару лет не пропадал вот так неожиданно, и Шикамару чувствует, что что-то случилось. Он решает, что если Наруто не объявится ближайшие пятьдесят минут, в двенадцать, он наведается к Хинате, и если Узумаки не будет там, придётся идти в квартиру, принадлежащую Наруто и Саске. Без десяти двенадцать Шикамару читает отчет Ируки об учениках Академии, готовых сдать экзамены раньше сверстников. Нужно собраться вместе, чтобы принять результаты. Нара думает, что Наруто это читать необязательно, он и сам сможет пересказать содержание, и откладывает этот лист в одну из трёх стопок, когда слышит в коридоре приближающийся звук шагов, — кто-то бежит, врезается в кого-то и сбивчиво извиняется. Шикамару встаёт, чтобы посмотреть, что происходит, и сталкивается с Хинатой, которая при виде его наконец тормозит и пытается отдышаться. Хьюга обычно очень спокойна, но сейчас её лицо покраснело от слез, которые всё ещё текут по щекам. Нара придерживает девушку за плечи, а она хватается за него, лепеча: — Шикамару… там… Наруто-кун… — и заходится рыданиями, пугая его ещё больше. Он не хочет её торопить, но дело серьёзное, раз она прибежала к нему. Что же Наруто натворил? Импульсивные действия последнее время ему не свойственны. Шикамару протягивает девушке бумажный платок, и он честно не хочет на неё давить, но и утешить, пока он не знает, что произошло, не получится. — Что случилось, Хината? — он старается спросить это как можно мягче, а девушка мотает головой, утирая салфеткой слезы. — Наруто-кун… он попытался… попытался убить себя… — с всхлипами через слово выдавливает из себя Хьюга. Шикамару чувствует себя так, словно его облили ледяной водой, а одна из ледышек смачно ударила его по голове. Наруто… попытался убить себя? Как это понимать? Почему Нара это пропустил? Как он мог не заметить у своего лучшего друга суицидальных мыслей? Он не думает, что это было импульсивным поступком. Перед глазами проносятся последние моменты, проведенные с Узумаки, — Шикамару однажды даже застал его плачущим над документами, но списал это на усталость и просто отправил его домой, предварительно обняв и утешив. Да, Наруто выглядел измученным и уставшим последние месяцы, но… суицид… Нара запоздало спрашивает: — Что?.. Хината всхлипывает, тяжело вздыхает, набирая кислород в лёгкие, и говорит: — Его обнаружила Сакура. Она сказала, что что-то дернуло её заглянуть в квартиру Саске с Наруто, и дверь входная была не заперта… — Хьюга кусает губы, быстро моргает, пытаясь сделать картинку перед глазами четкой, а Шикамару внимательно слушает, кивая через слово. Он знает, что её «дёрнуло»; она утром заходила в резиденцию, и Шикамару сказал ей, что Наруто не на работе. — Наруто-кун был уже без сознания, он принял какой-то яд, и… и… — Хината снова заливается слезами, но Нара и так уже услышал достаточно. Он достает и наливает в стакан воды, чтобы вручить его девушке, а сам лихорадочно соображает, что делать. Сначала нужно написать Саске, чтобы эта вредная задница срочно возвращалась в деревню. Потом… нужно выяснить, что произошло, и, может, навестить Наруто в больнице, если тот будет в сознании. Потом нужно срочно поговорить со старейшинами и другими умными людьми. Какаши здесь не помешал бы. Цунаде он ни под каким предлогом зазвать в деревню не сможет, а вот Какаши… осталось выяснить у Ируки, где он сейчас находится. Шикамару старается унять панику, разрастающуюся в груди. Наруто нашла Сакура, а она, в конце-концов, медик, причем очень опытный. Она разбиралась с самыми разными ядами, когда ни один больше медик не брался за эту работу. Она справится. Когда Хината уходит, Нара хватает первую попавшуюся под руку бумажку, чиркает на ней «срочно возвращайся в деревню. Это касается Наруто. Шикамару» и запечатывает письмо, зная, что только Саске и Узумаки умеют снимать эту печать. Шикамару быстро находит в деревне Сая и просит отправить с его нарисованной птицей письмо, и тот молча, без каких-либо вопросов выполняет это. Кажется, в деревне ещё не знают про попытку самоубийства Наруто. Это хорошо — ведь новость вызовет панику и беспорядки, если она просочится наружу. В больнице Нара встречает растрепанная и расстроенная Сакура, только вышедшая из операционной. Она сначала выдыхает: — Мы его откачали, — потом жестом просит Шикамару помолчать и переводит дух, садясь на лавочку. — Для этого потребовалось пять человек. Приди я на минуту позже, он бы… — она не договаривает, давя в груди судорожный вдох, а Шикамару и так всё понимает. Но он жив. Нара садится рядом с ней, устало потирая лоб. Нужно придерживаться придуманного плана, иначе… иначе Шикамару задумается об этом всём и сойдёт с ума. Сакура вдруг снова начинает говорить: — Помимо яда… я обнаружила, что у него изрезаны ноги, живот и рёбра. Я остановила кровотечение на месте, но… мне кажется, ты должен знать. Больше я никому об этом не говорила и не скажу. Если только Саске… чёрт, где же его носит, когда он так нужен, — вздыхает она со слезой в голосе, устало прикрывая глаза. Если бы Нара знал ответ на этот вопрос, было бы намного легче.***
Разговор со старейшинами получается, как и всегда, неприятный и долгий. Шикамару ненавидит ходить к ним, но это необходимо, особенно в данной ситуации. Он мысленно благодарит бога, когда в кабинет заходит Какаши со свойственной ему манерой и опозданием. Даже на душе становится легче, и разговор со старейшинами кажется уже менее мерзким и более продуктивным. Нара на автомате, по старой привычке идёт в кабинет Наруто, где забирает со стола стопку бумаг, которые Узумаки уже не посмотрит. Временно на пост Хокаге, скорее всего, снова взойдёт Хатаке Какаши, и Шикамару не понимает, что чувствует на этот счёт. Да и вообще… Его лучший друг сегодня чуть не покончил с собой. Но Нара только и может продолжать работать, ведь это — единственное, что он умеет хорошо. Эти действия давно отточены, выучены наизусть, и он может позволить выключить себе мозг и заодно все чувства. Лишь бы не думать о произошедшем. А то в районе сердца становится невыносимо больно. — Как ты себя чувствуешь? — слышится из-за спины на удивление спокойный голос Какаши. Шикамару невольно дёргается, оборачиваясь, и прикусывает щёку изнутри, — ему всю жизнь было плевать почти на всё. Есть только несколько вещей, касающихся близких людей, которые способны вывести его из равновесия. И одна из этих вещей произошла сегодня утром. Нара смеётся. Нервно, неестественно, с горечью, но смеётся. — Чувствую себя как человек, у которого лучший друг сегодня чуть не покончил с собой. Какаши качает головой, и Шикамару не знает, как понять этот жест. Он всегда знает ответы на все вопросы, — но сейчас он чувствует себя потерянным ребёнком, который абсолютно ничего не смыслит в этий жизни. Нара совсем недавно у себя в голове оценил состояние Наруто как «жить будет», — и тот попытался покончить с собой. — А как вы, Какаши-сан? — отвечает он нервно, также неестественно, но поделать с этим тоном ничего не получается. Глаза предательски горят, словно он вот-вот заплачет, но он не может себе это позволить, но тело не слушается. — Вы, Ирука-сенсей и Наруто были достаточно близки, — почти шёпотом он продолжает никому не нужную мысль, а по щекам течёт что-то горячее. Хатаке смотрит на него нечитаемым взглядом, а потом делает несколько шагов, чтобы затем уверенным жестом обнять его. Шикамару чувствует себя маленьким ребёнком. Какаши для него — почти незнакомый человек, но сейчас он обнимает его. У Наруто правда есть невероятное качество: он объединяет людей. — Главное, что он жив. Со всем остальным разберёмся потом, — Нара отчасти завидует спокойствию Какаши. Но при этом он видит, как тяжело это ему даётся. А Хатаке тихо добавляет. — Где же носит Саске, когда он так нужен Наруто? Шикамару тяжело вздыхает, опускаясь на стул, стоящий рядом со столом Хокаге и упираясь лбом в прохладную поверхность дерева. Силы на исходе, а держаться нужно. А где носит грёбаного Учиху… этим вопросом задаются всё, кто близко знаком с Узумаки. Нара не то чтобы любит Саске, но он правда нужен здесь и сейчас. Нужно работать, а мысли только о том, что Наруто ещё не очнулся, — да и не факт, что очнётся.***
Домой Нара приходит раньше, чем обычно: у него закончились силы, да и делать в кабинете без Наруто нечего, — он уже сделал всё, на что имел право, а дальше нужно ждать, пока новый Хокаге вступит в должность. Старейшины завтра окончательно определят, кто будет временно выполнять функции главы деревни. Шикамару даже думать про это не хочет, но мысли так и крутятся в голове, и он почти воет, чувствуя на себе удивлённый взгляд Темари. Она встретила его встревоженным взглядом, — она ещё не знает, что случилось, но видит, что муж… не в порядке. И Нара совсем не хочет, чтобы об этом узнал кто-то ещё, не хочет слухов о суициде, поэтому ограничивается словами: — Наруто стало плохо, — он вздыхает, надеясь, что голос дрожит не очень сильно. — Он в больнице, — и этого достаточно, чтобы объяснить, почему он сам подавлен и на нервах. Темари с сочувствием приобнимает его, и Шикамару удивляется этому простому, но не очень привычному жесту. Он чувствует себя раздавленным, разбитым, сломанным, и из глаз просто текут слезы, а он их просто не чувствует, замерев, смотря в одну точку. Но Нара чувствует крепкие объятия жены и утыкается в её плечо, позволяя себе эту слабость.***
Шикамару только что вышел с совета старейшин вместе с Какаши, и он раздражён, — с этими глубоко пожилыми людьми очень сложно иметь дело, да и сил нет никаких. Он проснулся очень рано, и так и не смог заснуть обратно, поэтому с утра наведался в больницу, чтобы увидеть опущенные плечи Ино и небольшое мотание головой в знак того, что Наруто не очнулся. Нара негромко переговаривается с Хатаке, снова сидящим за столом с бумагами в руках, но его мысли витают где-то далеко. Отвечает и произносит слова на автомате, не особо задумываясь, и пока не ловит на себе долгий взгляд Какаши, — оказалось, что Шикамару завис, погрузившись в свои мысли, и стоял неподвижно на протяжении нескольких минут. В обеденный перерыв он понимает, что есть совсем не хочется, как и не хочется оставаться в душном кабинете с бумагами. И Нара выходит прогуляться, а ноги сами несут его к больнице. В коридоре он видит Сакуру, уверенно рассказывающую молоденькой пугливой медсестре про яды. Шикамару ждёт, пока девушка отойдёт от Харуно, и ловит на себе тяжёлый взгляд воспалённых глаз. Видно, что Сакура очень старается держаться, но он считывает в её движениях усталость и нервозность. Он даже не успевает задать вопрос, когда она хватает его за руку со словами: — Пойдём со мной. Нара кивает и позволяет вести себя по длинным коридорам больницы, пока они не оказываются в небольшом и светлом кабинете Харуно. Девушка садится на стол и жестом указывает на стул рядом, но Шикамару остаётся стоять. — Он очнулся, — кратко говорит она, а Нара откидывает мысль о том, что сил называть Наруто по имени нет не только у него. — Около часа был в бреду, потом пришёл в сознание. — Он… что-нибудь говорил? — Шикамару, произнося это, чувствует, что во рту пересохло. Сакура опускает взгляд и смотрит на свои руки, сцепленные в замок. — Он звал Саске, — тихо и чуть хрипловато отвечает она не своим голосом. — А когда пришёл в себя, спрашивал про работу и тебя. Нара не может сдержать мученический вздох. — Сходи к нему. Мне кажется, ты ему сейчас очень нужен. — А Учиха не объявлялся? — Нара честно старается не выдавать свои чувства, но голос предаёт его. Он не может понять, с какой эмоцией на него смотрит Харуно, и поражается тому, насколько у него не работает голова. Он всегда был способен держать себя в руках, но сейчас… — Саске-кун в палате с ним, — коротко отвечает Сакура. — Двести двадцать шестая. Иди. Шикамару благодарит её и выходит, тихо прикрывая за собой дверь. Он шагает по коридорам, обходя больных и измученных пациентов, и пытается успокоить лихорадочно бьющееся сердце. А мысли возвращаются к Учихе. Но ведь нельзя сказать, что это случилось из-за него. Но этот факт не отменяет желание прибить Саске за то, что не был рядом, хотя Наруто очень в этом нуждался. Но хочется прибить и себя заодно, — за отчаянное неверие в то, что Узумаки может потребоваться помощь. Ведь Наруто всегда сам всех спасал, и Шикамару допускал мысль о том, что ему нужно срочно помочь, только на краю сознания. Он не уделял своему другу достаточно внимания, был слеп и цеплялся за старую, увядшую картинку, которая не давала ему разглядеть реальное состояние Узумаки. И Нара не старался увидеть правду, с радостью принимая сладкую ложь. И платой за эту ошибку, — а ведь ошибся не один Шикамару, а многие люди, близко знающие Наруто, — чуть не стала человеческая жизнь. Он чувствует в себе абсурдное, детское желание обвинить в этом кого-то одного, — Саске, — тем самым сказав «я в домике», но такое только причинит боль Наруто, да и… Нара не хочет так просто бежать от ответственности. Но и тысячекратное прокручивание всех возможных «если бы…» в голове не сделает лучше. Только наоборот. Перекладывать всю вину на Учиху несправедливо. Да, он обладает наибольшим влиянием на Наруто из всех знакомых с ним людей, ведь тот любит Саске всей душой, всем своим существом, готов ради него на всё. Но Узумаки любит не только его, и все эти люди, бывшие с ним рядом, включая самого Шикамару, не увидели проблему. Не смогли оперативно помочь. А Учиха и так несёт за собой тяжелое бремя вины и задыхается под ним. Нара не знаком близко с ним, он просто слушает рассказы Наруто и наблюдает за их общением, когда Саске в кабинете с ними. И для него очевидно, что Учиха винит во всём себя и из-за этого сбегает из деревни каждый раз. Он не хочет быть бременем для Узумаки. Они оба — беспросветные дураки, но и Шикамару ничем не лучше. Он уже подошёл к двери палаты, но постучать и открыть решительности не хватает. Они ещё не виделись после этого… случая. А ему немного страшно, — страшно столкнуться со своими эмоциями, когда он увидит полумёртвого Наруто, страшно столкнуться с Саске, страшно увидеть пугающую реальность, когда сладкая иллюзия ещё не полностью стёрлась из памяти. Дверь палаты чуть приоткрыта, оттуда не слышно ни разговоров, ни шорохов, ни других признаков жизни. Нара собирается с силами, находит в уголках души и разума остатки спокойствия, тяжело вздыхает, стучит три раза и замирает в нерешительности, ожидая ответа. — Да? — раздаётся слабый, практически неузнаваемый голос, и от этого звука сердце Шикамару уходит в пятки. Наруто лежит на постели, — даже не сидит, — бледный, почти сливающийся с простынями, и, кажется, от прежней яркости волос и глаз не осталось и следа. В глаза бросается черный силуэт Саске, стоящего рядом с кроватью у окна, и положение их рук, — они явно только что держались друг за друга, но разорвали контакт, когда услышали стук. Нара тактично отводит взгляд, бормоча: — Мне, наверное, стоит зайти позже, — говорит он тихо и немного неуверенно, но слышит оклик своего имени — и снова не узнаёт этот голос. Голос Узумаки стал высоким и очень-очень слабеньким, словно вот еще слово, и он сломается. — Если вы не поубиваете друг друга… я бы хотел, чтобы вы оба побыли со мной. Или сами договаривайтесь, — у Наруто от такой речи сбивается дыхание, и он замолкает на несколько секунд, чтобы несколько раз глубоко вздохнуть. Шикамару почти физически больно видеть его таким, практически неспособным даже разговаривать. — Я не хочу выбирать между двумя своими самыми близкими людьми. Учиха и Нара переглядываются и кивают друг другу, — они никогда не стремились друг друга поубивать, но соблюдали своеобразный вооруженный нейтралитет. Наблюдали друг за другом, не имея никаких общих теплых чувств, но терпели, потому что каждый из них важен для Узумаки, а тот, в свою очередь, важен для них. Наруто — единственное общее звено, соединяющее их. Шикамару краем глаза видит, что тот тянется своей рукой к руке Саске, и Учиха не убирает руку, их пальцы переплетаются. Нара заставляет себя не переводить на это движение взгляд — он и так в курсе их отношений, смущать лишний раз не хочется. — Ты разговаривал со старейшинами? — тихо спрашивает Узумаки. — Кто сейчас на посту? Шикамару ожидает чего угодно, но не разговора про работу. Снова Наруто в первую очередь думает о деревне, людях, да о ком угодно, только не о себе, снова приносит себя в жертву, — но эта жертва уже никому не нужна. Нара тяжело вздыхает и кратко объясняет: — Временно функции Хокаге выполняет Какаши. Если бы ты не пришел в сознание, завтра бы выбирали нового Хокаге, инаугурация была бы через три дня, ведь Какаши не хочет долго быть на этом посту. Но ты в сознании, так что… — Шикамару не знает, что. Ничего не ясно, ничего не понятно, нужно обсудить все со старейшинами и Хатаке. — Я больше не вернусь на этот пост, — тихо говорит Наруто, переводя взгляд на потолок, а Нара… он не удивляется, нет. Вообще нет уверенности, что тот сможет нормально жить. Действие яда ещё продолжается, и неизвестно, смогут ли его вывести из организма полностью. Но эти слова что-то задевают в душе Шикамару, нарушают и без того неустойчивое равновесие, и он тяжело вздыхает, прикрывая глаза. Нужно собраться. — Тогда кто? — спрашивает Нара, откидывая эмоции в сторону. Разговор профессиональный. Это по работе. Лучше не смотреть на умирающего лучшего друга, перевести взгляд на стену или окно, ведь сейчас… сейчас работа, а друг… потом. Он невольно обращает внимание на Саске, всё также тихо стоящего рядом с Узумаки, ведь разговор должен быть конфиденциальным. Хотя Учиха и так в курсе всего, что происходит в деревне, ведь Наруто никогда не прогонял его просто потому, что информация секретная. Саске — первое доверенное лицо Узумаки, и, хотя он и не особо желает участвовать в политике, он всё знает и молча слушает, но не лезет. Только стоит тенью за спиной Наруто, молча поддерживая. — Ты. У старейшин наверняка ещё есть кандидаты, — отвечает Узумаки. — Будете выступать в качестве временного варианта, пока не подрастет кто-то из следующего поколения, кто сможет взять на себя это, — несмотря на тихую речь, Наруто говорит четко, и нет сомнений в том, что его разум ясен. Значит, он абсолютно адекватен. И правда… правда хотел умереть. Это не помутнение, это — чёткое желание и цель. Как же сильно это осознание режет по душе. Шикамару соглашается со словами Узумаки, — правда стоит поговорить с Какаши и старейшинами. Сам он не имеет ни малейшего желания становиться Хокаге. Место рядом, помогать, думать и поддерживать, — вот его призвание. В палате устанавливается напряжённая тишина. Нара ловит себя на мысли, что рядом с Саске он чувствует себя максимально некомфортно; и не потому что тот — один из самых опасных и сильных шиноби. Просто его вечная угрюмость, смешанная с маской ледяного спокойствия, действует на нервы. Практически все люди хоть как-то проявляют эмоции, а Учихе словно чужды любые чувства, кроме ненависти. Хотя Шикамару подозревает, что он просто не знает и никогда не знал Саске. Ведь Наруто его искренне любит, обожает всем своим существом, — и значит, есть, за что. Узумаки пару раз вскользь отмечал, что без молчаливой поддержки Учихи за спиной ему тяжело выступать на людях, сложно держаться ровно и спокойно. Что только с этой мрачной тенью рядом он чувствует себя по-настоящему в безопасности. Тишину нарушает Саске, а Нара ловит себя на мысли, что забыл, как звучит его голос: — Я вернусь через полчаса, — негромко и уверенно произносит он, ясно давая понять, что это не вопрос. А Шикамару мысленно благодарит его; он бы хотел поговорить с Наруто наедине, ведь с Учихой рядом… не по себе. Когда они остаются вдвоём, напряжение никуда не пропадает. Но его нарушает Узумаки, слабо, но искренне улыбнувшийся ему. И Нара чувствует, что в груди что-то обрывается, падает стена, разделяющая его эмоции и реальность. И он тихо, не сдержав эмоции, спрашивает: — Я могу тебя обнять? Наруто сначала выглядит растерянным, — они правда редко обнимаются, — а потом кивает. И Шикамару подходит к постели, присаживаясь на краешек, и осторожно тянется к нему. Когда Нара чувствует, что Узумаки обнимает его в ответ и кладёт голову на его плечо, его прорывает, и он шепчет: — Прости, пожалуйста, прости меня, что я не был рядом… А Наруто всё также тихим, слабым, но удивленным голосом говорит: — Но ведь ты — единственный, кто правда был со мной, Шикамару, — и Нара вздрагивает, услышав это. Слова режут по душе, больно до безумия. — Но почему? — спрашивает он, тут же прикусывая язык почти до крови. Глупый вопрос, зря спросил. Этот вопрос — грубый, предательский, ошибочный, Нара просто не имеет права задавать его. Ведь он на самом деле не имеет ни малейшего понятия о том, что чувствовал и переживал Узумаки. Он не имеет права судить. Он не хочет судить. Шикамару даже историю Наруто знает только из рассказов. Он не протянул ему руку помощи, когда был ребёнком, а вся деревня была против маленького мальчика с демоном-лисом внутри, он не видел, как Узумаки дрался с Саске, не был рядом, когда тот терял близких одного за другим. Нара ведь ничего для Наруто не сделал. Только выполнял свою работу как помощник Хокаге, был рядом, только когда у Узумаки в жизни настало относительное спокойствие. И Шикамару мучительно больно осознавать, что на самом деле он ни разу по-настоящему не помог ему. Не надо было это спрашивать. Наруто всё ещё улыбается, но так горько, словно сейчас заплачет. Но он почти спокойно произносит: — Потому что всем будет легче без меня, — он откидывается обратно на подушку. — Это же очевидно, — с улыбкой говорит он. Только для Нара это ни капли не очевидно. Он в эти несколько секунд старается понять, как мог упустить что-то настолько важное. — Это совсем не очевидно, Наруто, — Шикамару старается говорить спокойно, но голос предает его, чуть срываясь. — Ты важен для всех нас, ты важен… — Это вы по старой памяти, — негромко перебивает Узумаки, заставляя его замолчать. — Ты видел, в каком я находился состоянии последние дни? Абсолютно никакой пользы, только доставлял проблемы. Я всю жизнь только и доставлял всем неприятности. Наруто говорит так спокойно, что у Нара сердце разрывается. Он спокойно и с уверенностью говорит такие вещи, ни на секунду не сомневаясь в них. И ведь это произносит Узумаки — человек, ставший надеждой для тысяч шиноби. Человек, являющийся самым ярким светом в жизни Шикамару и многих других. Нара молчит непозволительно долго, стараясь понять, что можно сказать. Наруто убеждён в своих словах, и он не знает, стоит ли пытаться его переубедить. Будет ли в этом смысл. Шикамару чувствует себя беспомощным и загнанным в угол. — Нет, ты и сейчас важен и ценен… для меня, — эти слова даются тяжело, но Нара продолжает. — Твоя ценность… она не зависит от того, как ты себя чувствуешь. Ты важен и когда у тебя всё хорошо, и… и когда плохо. Глаза Узумаки на мгновение распахиваются чуть шире, а потом он вовсе опускает взгляд, смотрит на свои бледные руки, лежащие на одеяле. Он ничего не отвечает, а Шикамару снова подаёт голос: — Что будешь делать дальше? Наруто поначалу не отвечает, лишь вздыхая. Нара видит, что он собирается с мыслями, и не торопит, переводя взгляд на окно. Скоро начнёт темнеть, обеденный перерыв наверняка закончился, но… но Нара не собирается никуда уходить. Его друг сейчас важнее. — Я не рассчитывал, что выживу, — тихо признаётся Узумаки. — У меня нет плана. Меня продержат здесь ещё несколько месяцев, когда… когда жизни ничего не будет угрожать, переведут в психиатрическое отделение, — голос кажется совсем безжизненным, словно он говорит на автомате. — А потом… я не знаю. Наверное, мы с Саске уйдём из Конохи. Но нужно ещё раз с ним поговорить об этом. Шикамару кивает. Наверное, это правда лучшее решение. Наруто нужно быть рядом с Учихой, и вместе… вместе они справятся. Нара верит в это. Они справятся.***
Выйдя из больницы, Шикамару направляется к курилке, расположенной рядом со зданием. На душе чувствуется непривычная пустота, странная, незнакомая. Боль чуть поутихла, оставляя после себя воспоминания и пищу для размышлений. Нара всё равно неосознанно пытается найти момент, когда всё пошло наперекосяк. Но смысла в этом никакого. Лучше думать о том, что можно сделать сейчас. Он скользит удивленным взглядом по Саске, докуривающему сигарету. Шикамару и не знал, что тот курит, но, в целом, это не его дело. Он достаёт пачку и старую памятную зажигалку, несколько раз щёлкает ей, пока наконец не появляется огонёк. Вдыхает ядовитый дым, наконец чувствуя, что нервы успокаиваются. Нара мысленно повторяет себе, как мантру, что всё будет в порядке. Наруто жив. Ему помогут. И теперь он сможет построить свою жизнь так, как захочет. Уйдёт вместе с Учихой куда-нибудь далеко и будет счастлив. Шикамару хочет верить в то, что Узумаки будет счастлив. Он заслужил это счастье, как никто другой. Саске, стоящий рядом, выбрасывает окурок и шагает ко входу в больницу, но что-то заставляет Нара окликнуть его: — Саске, — негромко зовёт он. Учиха останавливается, оборачивается и смотрит вопросительно, не произнося ни слова. Шикамару на мгновение жалеет, что позволил себе это, но, раз уж начал, нужно договорить. — Пожалуйста, позаботься о Наруто. Саске коротко кивает, и Нара смотрит ему в спину, забыв про стремительно догорающую сигарету. Он не сомневается, что Учиха сделает всё, что сможет.