Вкус любви

Феликс

      Минхо резко распахнул дверь, его лицо отражало панику и беспокойство, пока мое сердце и без того было не на месте от происходящего. Я чувствовал, что должно произойти что-то плохое, и никак не мог на это повлиять. Как бы я ни отговаривал Хёнджина выходить в одиночку на улицу, он не послушал меня, сославшись на то, что это пустяк. Поднявшись с дивана, я стал ковылять в сторону хёна, как вдруг пространство пронзил крик Хёнджина, который донесся с улицы. Мое сердце замерло от возникшего ужаса внутри меня. Старший тут же вылетел на улицу, в чем был, домашних штанах и футболке, а я поскакал на одной ноге следом за ним.       Когда я вышел, то увидел, как тот парень, Чан, заламывает руки Хёнджину и пытается его куда-то утащить, грубо хватая за волосы и горло. Бедный Хёнджин сопротивлялся и вскрикивал, роняя слезы, но в этом человеке было столько силы, что становилось страшно не только за Хёнджина, но и в принципе.       - А ну быстро отпустил его, сука! – крик Минхо раздался на всю улицу. Он быстро слетел по лестнице вниз и побежал следом, спотыкаясь и роняя один из своих шлепанцев, совершенно не беспокоясь об этом сущем пустяке. Все его мысли были направлены на защиту Хёнджина.       Я стал активно подбираться ближе, наплевав уже на больную ногу, через слезы стараясь бежать следом, чуть не свалившись с треклятой лестницы.       - Нет, Минхо! – хриплый голос и животный страх в глазах Хёнджина заставил меня содрогнуться и остановиться чуть позади хёна, но это не остановило Минхо, который был преисполнен яростью и гневом.       Старший просто влетел с кулака в Чана, ударяя его в лицо и сбивая его вместе с Хёнджином с ног. Повалившись на землю, Чан выпустил Хёнджина из своих рук, отвлекаясь на яростного Минхо.       - Отъебись, - рыкнул Чан, пытаясь спихнуть с себя Минхо, когда тот практически оседлал его и нанес еще один удар в челюсть, крепко удерживая того за ворот его кофты, что выглядывала из-под полу расстегнутой куртки.       Хёнджин отполз в сторону от дерущихся, схватившись за ушибленную голову, болезненно простонав, так как в момент падения он приложился затылком об асфальт. Второй рукой он потрогал шею, на которой уже начали проступать алые следы от пальцев. Я поспешил к нему, не обращая внимания на боль в поврежденной лодыжке, так как видел, что он снова впадает в панику. Подхватив Хёнджина под подмышки, я стал оттаскивать его в сторону, крепко обхватывая руками, обнимая. Звуки драки пугали, от чего он стал закрывать свои уши ладонями, пряча свое лицо на моей груди. Мне же пришлось с ужасом наблюдать за этим.       - Кусок дерьма, - рычал Минхо, неистово избивая Чана, пока тот закрывался от ударов руками. Костяшки руки старшего уже были разбиты в кровь, с какой силой он бил своего противника.       В какой-то момент, Чан перевернулся, сбрасывая с себя Минхо и набрасываясь на него сверху, ударяя того в живот, заставляя сложиться пополам. Чан быстро вскочил на ноги, воспользовавшись заминкой Минхо и, пока тот пытался подняться, со всей силы ударил его ногой по голове. Я содрогнулся, когда тело Минхо безвольно упало на землю. С ужасом я поднял взгляд на Чана, который склонился над Минхо, тяжело дыша. Его лицо было разбито в кровь. Сплюнув на асфальт, он обтер свою разбитую губу рукавом куртки, а после несколько раз с силой ударил ногой и без того не сопротивляющегося Минхо. Меня обуял невыносимый страх и паника. Заметив, как Чан начал медленно, испытывающе приближаться к нам с Хёнджином, словно к забитым зверям, пока на его лице играла самодовольная ухмылка, я стал отползать назад, утягивая Хёнджина, что так и трясся в моих руках, тихо скуля. Мой голос словно бы пропал, я лишь безмолвно стал шевелить губами, не в силах отвести взгляда от хищной улыбки Чана. Вдруг он словно бы споткнулся, опускаясь на одно колено, когда я увидел, что очнувшийся Минхо, через боль, схватил его за ногу и потянул на себя.       - Звони в полицию, - прохрипел мне Минхо, пытаясь подняться, но ему не дали этого сделать, вновь ударив по лицу.       Округлив глаза, я быстро подхватил Хёнджина и стал утягивать его обратно в сторону нашего дома, думая лишь о том, как быстрее набрать номер полиции. Возня и громкие удары за нашими спинами не прекращались, пока темноту улицы не пронзил громкий вопль Минхо. Это заставило меня резко обернуться, и я увидел страшную картину, где Чан, словно тонкую веточку, ломает руку Минхо своим тяжелым ботинком.       - Минхо, - с моих губ сорвался скулеж, пока я видел, как мой любимый хён кричит и воет от боли, скрючившись на земле.       - Бегите, блять! – даже сквозь боль и слезы, Минхо больше волновался о нас с Хёнджином, чем о себе.       И я побежал. Так быстро, насколько мне позволяла моя больная нога, застилающие глаза слёзы и Хёнджин под рукой, что все никак не мог прийти в себя. Но это было не настолько быстро, чтобы Чан не смог нас догнать. Слыша позади себя приближающиеся шаги, я подтолкнул Хёнджина вперед, навстречу нашему дому, в надежде, что это приведет его в чувства, ведь опасность, которую он так страшился, была уже совсем рядом.       - Беги, Джинни, ну, - я чуть сбавил темп, нога стала ощутимо болеть сильнее, не позволяя мне двигаться так свободно, как мне бы этого сейчас хотелось.       Хёнджин с ужасом взглянул на меня, а после кинул взгляд мне за спину, смотря на воющего от боли Минхо, а не Чана, что приближался. Я это понял, потому что вместо страха на лице художника отразилась боль, которая заставила его очухаться. Чуть помедлив, он все-таки побежал вверх по лестнице, где, я надеялся, нашел телефон и позвонил в полицию. Драться я, в отличие от Минхо, не умел, потому, повернувшись к Чану, который и соперника то во мне не видел, накинулся на него, сваливая на асфальт.       - Чертова крыса, - послышался недовольный голос Чана, когда я в ужасе скатился с него и попытался подняться на ноги, через боль, пульсирующую все сильнее в моей больной ноге.       Я не успел встать раньше Чана, чтобы отойти подальше от него, в попытке еще какое-то время его задержать, может, снова накинувшись. Он возник у меня за спиной, резко хватая меня за волосы на затылке, словно щенка, подбирая с земли. Я схватил его за руку, зря надеясь, что он так просто отпустит меня. Он почти сразу откинул меня в сторону, как ненужную вещь, будто я ничего и не весил для него. Переступая через меня, он уверенно направился к лестнице, но я, безрассудно решил последовать примеру Минхо и, подползая сзади, схватил Чана за ноги, задерживая его.       - Да как же вы меня заебали уже, - Чан грязно выругался, вновь сплевывая скопившуюся во рту кровь, перед тем как развернуться ко мне и с силой зарядить мне по лицу своим сапогом. Я почувствовал острую боль в скуле, перед глазами тут же все поплыло, а в ушах зазвенело, после чего наступила темнота…       Через мое туманное сознание я стал различать звуки сирены, а перед глазами стали мигать огни. До ушей так же дошли звуки голосов незнакомых мне людей и прочая возня. Кажется, меня куда-то переложили и стали чем-то махать перед лицом. В нос сразу ударил неприятный, резкий запах какого-то лекарства, что заставил меня болезненно скривиться и простонать.       - Господин Ли, - надо мной послышался незнакомый женский голос. Сквозь пелену я, кажется, стал различать в образе женщины ее служебный жилет скорой помощи. – Господин Ли, вы слышите меня? Вы в безопасности, сейчас вас доставят в больницу, не переживайте.       - Где Хёнджин? – первое, о чем я стал беспокоиться, это Хёнджин и Минхо, хриплым голосом обращаясь к еще еле различимой женщине-медику, что предотвратила мою попытку приподняться, укладывая назад на носилки. – Минхо, что с Минхо?       - Господин Ли, все в порядке, ваших друзей так же доставят в больницу, не перенапрягайтесь и постарайтесь не шевелиться, у вас сильное сотрясение, - бережно погладив меня по плечу, женщина скомандовала, чтобы мы ехали, после чего машина скорой помощи тронулась, сопровождаемая воем сирен.       Если мне когда-то и удалось пережить самый настоящий кошмар в своей жизни, то это, несомненно, был именно он.       Я сидел на кресле-коляске, словно бы какой-то действительно недееспособный больной, пока Хёнджин вез меня по длинному больничному коридору в сторону палаты, где лежал Минхо. На моем лице красовалась ссадина, которая только-только начала проходить. Врач сказал, что мне повезло, что лицевая кость не была сломана. Синяки на шее Хёнджина стали почти незаметными со временем, но он все еще носил кофты с высоким воротом, стесняясь этого.       - Зачем коляска, я же могу ходить сам, - я слегка улыбнулся, чуть оборачиваясь на довольного Хёнджина, которому будто бы нравилась эта забота обо мне.       - Врач сказал, что тебе еще вредно много двигаться, - Хёнджин уверенно кивнул мне, улыбнувшись. – Так что сиди и не выпендривайся, у кого из нас сотрясение было? Тем более что нога еще не прошла до конца.       - Такой зануда, - я усмехнулся, усаживаясь на коляске поудобнее. Я был так рад снова оказаться поближе к Хёнджину, спустя время, которое я и сам провел на больничной койке.       То, что с нами произошло, было поистине ужасно. Ко мне несколько раз приходила полиция, брала показания и прочую чепуху, которая помогла бы им вывести расследование в нужном направлении, хотя я искренне не понимал, что тут можно было расследовать. Так же приходил адвокат семьи Минхо, заверяя меня, что теперь мы в безопасности и нам больше ничего не угрожает, ведь Чан задержан полицией. Первое время я плохо спал, так как события той ночи проносились у меня в голове. Я винил себя, что не смог отговорить Хёнджина выйти на улицу, ведь, если бы я смог это сделать, то ничего бы этого не произошло. Хёнджин говорил мне, что я не виноват, что он сам вышел, но, я думаю, Минхо бы сказал, что мы оба не виноваты. С Минхо нам не удавалось поговорить, к сожалению. Он был серьезно травмирован и долгое время находился без сознания. Ему сделали операцию на руке, собирая его сломанную кость по осколкам. Как оказалось, у него была сломана не только рука в драке, но и несколько ребер. Только сейчас к нему начали пускать посетителей, потому мы с Хёнджином были в приподнятом настроении, с нетерпением ожидая увидеть нашего любимого человека.       Подойдя к его палате, мы встретились с выходящим оттуда мужчиной, который был одет в деловой костюм с дипломатом наперевес. Его сопровождал мужчина в строгом черном костюме, которые обычно носят охранники или телохранители. Первый мужчина с интересом оглядел нас с Хёнджином, чуть поклонившись нам, на что и мы ответили ему поклоном. Я узнал его сразу, это был отец Минхо.       - Рад встретить вас, - мужчина легонько улыбнулся нам. – Мне все было интересно, ради кого мой сын готов покалечиться так сильно, что чуть не распрощался со своей жизнью.       Нам с Хёнджином стало неловко, мы не знали, что ответить господину Ли на это, лишь глупо переглянулись. Мужчина легонько посмеялся, глядя на нас.       - Не переживайте, я не осуждаю ни вас, ни сына. В жизни каждого человека должен быть один, или два, кого хочется защищать до победного, - на эти слова отца Минхо, телохранитель, что стоял все это время позади мужчины, неловко перемялся с одной ноги на другую, пряча смущенную полуулыбку, на мгновение, наклонив голову вниз. – Был рад вас встретить, господа. Минхо, я думаю, будет счастлив, увидеть вас.       Мы еще раз поклонились друг другу, провожая уходящего отца Минхо вместе с телохранителем. Переглянувшись с Хёнджином, мы лишь заговорчески улыбнулись нашей общей догадке, относительно надобности нахождения у отца Минхо в распоряжении личного телохранителя. Не став медлить, мы зашли в палату, где на единственной кровати сидел Минхо. Вид у него, конечно, был не из лучших, со своей перевязанной грудной клеткой, зашитой бровью и губой, а так же с большим гипсом на руке, но зато он был жив, а выздороветь он всегда успеет. Глядя на нас, он расплылся в широкой улыбке, тут же протягивая к нам здоровую руку, подзывая к себе.       - Вы пришли, я так скучал, - увидев меня на кресле-коляске, его лицо сразу приняло обеспокоенный вид. – Феликс?..       - Все хорошо, Минхо, я здоров, - скорее уверил его я, когда Хёнджин подвез меня ближе к кровати Минхо.       - Не считая сотрясения, конечно же, - заметил Хёнджин, помогая мне подняться с кресла и сесть на край кровати Минхо.       - С вами все хорошо, - оглядывая нас с облегченной улыбкой, Минхо по очереди огладил нас по лицам здоровой рукой. – Я так волновался, что с вами могло случиться что-то очень плохое.       - Мы в порядке, потому что ты защитил нас, - я скорее обнял Минхо, аккуратно обвивая его руками, стараясь не сдавливать его торс.       Он погладил меня по голове, целуя в макушку. Хёнджин наклонился к нам и так же обнял своими руками. Минхо сгреб нас в кучу, заставляя и светловолосого сесть рядом с нами, обвивая своей рукой.       - Мы волновались за тебя больше, хён, - с легкой улыбкой проговорил Хёнджин, целуя Минхо в скулу.       - Не надо за меня волноваться, я справлюсь. Главное, что вы целы и почти невредимы. Я так рад, - Минхо облегченно вздохнул. Слегка отпрянув от нас, он по очереди притянул нас к себе, нежно целуя в губы, заставляя чувствовать нас лучше.       Я надеялся, что с этого момента, наша жизнь станет настолько лучше и счастливее, насколько только это было возможно. Мы, как мне кажется, сможем справиться со всем втроем, с любой трудностью. Единственное испытание, на пути к спокойствию, как нашего с Минхо, так и Хёнджина, которое нам необходимо пережить и справиться с ним, так это предстоящий суд над Чаном.