И пусть Галактика горит огнем. Книга 3: За две минуты до полуночи

04.09.300 ПЗЭ, Планета Кингсланд, система Блэкуотер Главный командный центр, расположенный глубоко под поверхностью планеты, в любой обстановке должен был быть полон жизни, даже когда наверху пирует смерть. Бункер, где они находились, начал строиться сразу, как только Эйгон решил, что этот мир станет его столицей. И с тех пор постоянно перестраивался и модернизировался. Если требовалось, он мог стать мозговым центром всего Вестероса, способным командовать всем Императорским флотом, направлять сотни миллионов людей, сражающихся под знаменем Таргариенов, и исполнять еще тысячи важных дел, перечислять которые было бы слишком долго. В этом центре, по самым скромным подчсетам, могли работать не менее тридцати тысяч человек. А в военное время и того больше. Но сейчас одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: здесь далеко не так много людей, как могло бы быть. Тысячи три, не больше — если считать слуг и подсобных рабочих. Барристан, как мог, старался игнорировать этот факт — в последние десятилетия он и так постоянно это делал. Потому что это был его долг. Потому что он был гвардейцем его милости Императора Вестероса. И если бы кто-то начал обращать слишком много времени на то, что видят его изменнические глаза… Барристан бы пресек это преступление на корню. Потому что мятеж был последним, чего им только не хватало. Как будто им было мало всеобщего восстания, спровоцированного Пауком. Как будто мало было гибели всего Малого Совета. Как будто мало было истребления оставшихся верными законному Императору титанов… Все это меркло на фоне того, кто именно ударил их в спину. Принц Визерис, которого он всегда считал умным, верным и ответственным человеком, решил воспользоваться моментом для того, чтобы узурпировать власть у родного брата. И именно он толкнул мир-столицу в самые глубины безумия. И там, над их головами, Золотые Кулаки и Золотые Плащи, изменившие присяге, прямо сейчас расстреливали и убивали тех, кто осмеливался противиться воле мятежного принца Саммерхолла. — Зря все-таки Император доверил этому изменнику титул адмирала Драконьего Камня… — тихо произнес он, когда рядом не было никого, кроме Ариса Окхарта, единственного императорского гвардейца, спустившегося в этот бункер вместе с ним. И получил в ответ пронзительный взгляд. — Нет, сир Барристан, — сдерживая чувства, ответил юный рыцарь Простора. — Совсем наоборот. Это едва ли не единственное разумное решение, которое он принял за всю свою жизнь… — Осторожнее… — Барристан выразительно положил руку на эфес меча. Скажи такое любой другой человек, он бы уже лишился головы. — Брат мой… — сир Арис усмехнулся каким-то безумным смехом. — Ты взгляни на нас! Мы пытаемся спасти Империум или хотя бы планету — но где она, эта планета? Пала в руки узурпатора. И ради кого мы ее спасаем? Ради Совета? Он погиб. Армия и флот перешли на сторону мятежников. Мы здесь одни… совсем… И даже Император… Где он? Где Император?? «А действительно, где?» — Мы — Императорская гвардия. Мы служим Императору, — четко произнес Барристан, который на самом деле не раз спрашивал сам себя, где сейчас Император и почему его с ними нет. Первые сутки он едва ли не каждый час связывался с Эртуром Дейном, чтобы уточнить обстановку — и всякий раз задавал этот вопрос. Первое время лорд-командующий пытался объяснить что-то про особо секретный проект, про то, что Император очень занят… Но потом ему это надоело, он ледяным тоном велел Барристану больше его не беспокоить — и больше не отвечал на вызовы. С тех пор обитатели бункера были совершенно одни. До этого момента. — Сир… — ошеломленный связист, на консоли которого пульсировал сигнал вызова, повернулся к нему. — Принц-узурпатор… вызывает нас… На первой линии… Барристан вздохнул. Он знал, куда ведет первая линия. И если Визерис был уже там… значит, планета полностью потеряна. Вся — кроме Красного Замка. И изменник хочет заполучить и его. — Примите вызов. Только… сделайте так, чтобы его видел и слышал только я. Ему не хотелось, чтобы их разговор слышали посторонние — даже те, кто имел доступ в главный командный центр. Через секунду проекция Визериса Таргариена возникла прямо перед его личным пультом. И Барристан… если честно, он был удивлен. Старый рыцарь ожидал, что узурпатор наденет какую-нибудь самодельную корону, обвешается бесвкусными украшениями, возьмет в руки скипетр… Но брат Рейгара возник перед ним в простом адмиральском мундире золотого цвета с двумя боевыми наградами на одной стороне груди и личным гербом с зеленым драконом на другой. — Сир Барристан, — адмирал-бунтарь отдал ему честь. — Говори, чего хотел, предатель, — тут же ответил ему Селми. Визериса — он это ясно видел — подобное обращение сильно задело, но он быстро взял себя в руки и даже улыбнулся. — Вы ведь понимаете, что все кончено? — они прекрасно это понимали, но никто ничего не ответил. — Красный Замок окружен со всех сторон. Мы отрезали вас от энергоснабжения, а аварийных реакторов надолго не хватит. Я это вижу уже потому, что большая часть ваших лучевых орудий молчит. Орбита под моим контролем. Весь флот сегментума тоже. Гарнизон планеты либо присягнул мне, либо… вам уже не поможет. Но тех, кто отказался, было очень мало. Догадываетесь, почему? Видите, ли, люди существа очень терпеливые… Но любому терпению рано или поздно настает конец. — Мы в курсе нашего положения… — Тогда чего же вы ждете? — спросил принц так, как будто говорил нечто очевидное и не требующее аргументации: — Сдавайтесь — и я гарантирую вам жизнь. Кингсланд и так пролил в эти дни много крови. И я не хочу проливать ее еще больше… — Вам придется, — прервал его Барристан. — Если вы думали, что я сдамся человеку, который изменил не только своему Императору, но и свой семье… И если вы верите, что после такого я соглашусь служить в вашей Императорской гвардии… И Визерис… Он громко расхохотался, заставив сира Барристана обескураженно замолчать. Расхохотался искренне и от всей души. — Ты? — переспросил узурпатор, тыча голографическим пальцем в грудь, защищенную белой броней, пока веселье на его лице плавно перетекало в гнев. — В моей? Императорской? Гвардии? Много же ты о себе возомнил, Барристан «Отважный», — последнее слово прямо сочилось сарказмом. — Я не знаю ни одного защитника хуже тебя. Все Императоры, которым ты служил, умерли. А последних двух… Ты не смог защитить их даже от самих себя. Рейгар безумен — и ты прекрасно это знаешь. И я знаю. И весь Вестерос, благодаря Варису, теперь тоже знает. Ты должен был защитить его от этого безумия, раз уж не смог защитить моего отца… Но ты даже не попытался. Как и Освелл Уэнт. Как и ваш псих-командующий Дейн… — Мы… мы дали клятву… — это был ответ, который он давал всегда и всем. — Мы — Орден Белого Меча. Мы всегда защищаем Императора… — Знаешь, сколько раз я это слышал? — печально ухмыльнулся Визерис. — Уверен, все Семь Сегментумов готовы сказать тебе огромное спасибо за то, что Рейгар прожил так долго… ценой жизни всех остальных людей. — Вы все равно не победите. Принц все узнает… Он вернется и отвоюет столицу… — в этом Барристан не сомневался. Флот Блэкуотера, перебежавший на сторону Визериса, был многочисленным и крепким, но это была лишь часть имеющихся в их сегментуме кораблей. А вторая часть улетела на Хайгарден вместе с Эйгоном. И когда они вернутся, вместе с просторскими армадами… Тогда трусливым перебежчикам останется только молить о пощаде. — Клянусь Старицей, ты и правда дурак… — Барристан с трудом сдержался от того, чтобы оборвать связь сразу, как только услышал такое оскорбление. — Думаешь, я и есть ваш главный и самый опасный враг? Вы забыли о том, что Рейнис, воспитанная как дорнийка, но Таргариен по крови, уже атакует сегментум Шторм и собирается двигаться дальше? Что она уже провозгласила себя Императрицей? И Джоффри при поддержке Ланнистеров со дня на день сделает то же самое? И что Баратеоны вот-вот снова восстанут? И все остальные, кто когда-либо поднимал меч против Эйриса, тоже? Вам конец, понимаете? Вас уже ничто не спасет! Примите, наконец, единственное разумное решение в своей жизни! Откройте ворота Красного Замка, снимите свой белый плащ и наденьте вместо него черный. На Стене нужны люди, которые следуют самым абсурдным правилам, вопреки всему, так что вы запросто можете там… — НИКОГДА! Визерис открыл рот, чтобы сказать что-то еще… и внезапно оборвал связь. — Как странно… Барристан с удивлением оглянулся на голос, раздавшийся из системы общего оповещения. Голос, к его изумлению и возмущению, был женским. Ни одна женщина не могла войти в сердце и мозг системы обороны столицы. Даже служанка… — Как странно, — повторил голос. — Я ведь всегда верила в идеалы рыцарства. Больше всех своих братьев и сестер. А семь рыцарей Императорской гвардии… Они казались мне почти богами. Возможно, они когда-то и правда заслуживали таких почестей. Когда-то давно, когда они еще были чем-то большим, чем сообщниками насильника и массовыми убийцами… — Кто ты? — Смерть. Твоя — и твоего Императора. Я слышала весь ваш разговор. И до последнего надеялась, что ты хоть что-то сделаешь правильно. Не дождалась. Ты всю жизнь оправдывался тем, что присягал оберегать Императора — и справился с этим, несмотря ни на что. А значит, твоя жизнь прошла не зря. Но я тебя разочарую. Ты не справился даже с этим. Император мертв. И ты не смог с этим ничего сделать. Прощай, Барристан Отважный, уйди с мыслью о том, что ты не выполнил свой единственный долг. Бабах. Барристан все еще пытался понять, кто и каким образом сумел влезть в защищенную систему связи самого укрепленного помещения в Красном Замке, когда разверзлось Пекло. — О, Семеро… Ударная волна подбросила его вверх, и мир, охваченный пламенем, закрутился, словно в водовороте. Сквозь адский грохот он слышал предсмертные крики. Его несколько раз ударило о что-то твердое, а потом все прекратилось. Он был жив — благодаря гвардейской силовой броне. Всех остальных просто разметало во все стороны. Рядом с ним валялось разорванное надвое бездыханное тело Ариса Окхарта. От тех же, кто сидел за консолями, не осталось даже мокрого места. Старый рыцарь понял, что не чувствует ничего ниже пояса. А правую сторону груди пробила дюрастальная балка, пригвоздившая его к стене. И именно эта чудовищная боль не давала ему провалиться в бездну бессознания. Тем не менее, он был жив. И еще, возможно, сможет отсюда выбраться… И только сейчас он заметил, что большая часть комнаты уже охвачена пламенем. Он был совсем один. Никто не придет к нему на помощь. К нему со всех сторон приближался безжалостный враг, против которого был бессилен его меч. Да и руки его все равно не слушались. — Я дал клятву… — повторял он про себя. — Я дал клятву… Но в этот раз любимое самооправдание почему-то не могло его утешить. Меньше чем через минуту огонь добрался до его тела и Барристан закричал.