pygmalion

— Мы так любим дешёвые драмы С непродуманными диалогами, Где актёры немножечко переиграли Со вздохами, криками, стонами. Где мы, неувлечённые ролью, В дурацких костюмах со скованной грацией От бульварного прячемся шума В обшарпанных декорациях… Валентин Стрыкало — Дешёвые драмы.       Всё в жизни происходит не случайно — в этом Казуха был уверен точно. Может быть, это и не совсем так; как считают многие, их существование не более чем партия в шахматах, регулируемая возможностью применения разнообразных стратегий, подбираемых по ходу игры. Такая точка зрения вполне имела место быть, вот только из некоторых душ фатализм просто так не вытравишь. По крайней мере это позволяло если не сетовать на выходки судьбы, так избегать излишней ответственности за совершённые поступки.       У Каэдэхары же был немного иной подход. Всевышние силы — если таковы существуют и ведают всем, что происходит в мире под яркими звёздами — не стали бы посылать своим подопечным испытания, с которыми те не смогли бы справиться. Позиция подобной предопределенности успокаивала куда лучше травяного чая или (для любителей экстремального лечения) таблеточных успокоительных, наверняка присутствующих на полке каждого уважающего себя студента. Как минимум для того, кто поступил не туда, куда хотел, и теперь судорожно пытается сдать долги, не понимая ничего в новых предметах.       Воевать с инженерной графикой, подпортившей кровь больше половины учащихся, у которых она была, было не то чтобы прям бесполезно, но пока что точно безрезультатно. Казуха откидывается на подушку, закрывает глаза, считая до десяти, и тяжко вздыхает, покосившись на темнеющее за окном небо, мимолётно скользнув взглядом по пустующим кроватям напротив. Вероятно, будь у него соседи по комнате, вопрос решился бы куда быстрее, но имеем то, что имеем.       В сложившейся ситуации ему вряд ли подселят кого-то ещё, однако и это не было такой уж проблемой — напрягало только то, что октябрь идёт своим чередом. Что же тогда будет на зимней сессии, когда в билетах могут попасться убийственные темы более высокой сложности, если затруднения возникли уже сейчас?       Каэдэхара разумно решает сделать паузу. Отодвигает от себя потрепанный ноутбук, чья клавиатура явно собиралась начать бунт в ближайшие пять минут, если этот ад не прекратится, просто позволяя клавишам не прожиматься, встаёт, попутно потягиваясь и с наслаждением слыша хруст позвонков, да практически приваливается к подоконнику, не рассчитав траекторию движения.       Свежий воздух, ещё не предвещающий наступление скорого мороза, мгновенно проскользнул в комнату, едва приоткрылось окно. Недолго думая, парень даёт потоку больше свободы, в конце концов повернув ручку для полного открытия; стоит ловить последние тёплые деньки, если уж северные циклоны задержались на горных вершинах, гоняя на радость свою местные тучи. Казуха облокачивается на проём, бесстрашно высовывая руки с расслабленными кистями, тем самым позволяя ветру ласково огибать их, чтобы продолжить мчаться вдаль, к новому и неизведанному. В какой-то степени даже было завидно. Он не был ограничен человеческими условностями — ему, вечному страннику, чужды обязательства, долги перед другими и вина за случившееся.       Где-то неподалёку залаяла собака, и тут же раздался жалобный визг: то ли ударил животное взбесившийся хозяин, то ли два зверя не поделили территорию во время вечерней прогулки. Последующие крики людей внесли ясность в происходящее, и Каэдэхара рассеянно подумал о том, что пора бы поинтересоваться насчёт благополучия отданного на содержание кота. Одна из обязанностей, которая действительно не отягощает. Обещания стоит выполнять, даже если человек не успел их услышать.       Город невыносимо шумный. Время от времени противно воющие гудки машин, весёлые вопли пьяниц, сменившие звук собачьей драки, едва слышимое электрическое потрескивание проводов, телевизор в соседней комнате.. вызывали отчаянное желание вырваться из этого цикла, скрыться среди домов, избегая света наконец проснувшихся уличных фонарей. Просто сесть на электричку и уехать, куда глаза глядят. Хотя бы на денёчек.       Нельзя.       Да и смысла нет.       Казуха нехотя возвращается в комнату, когда улавливает едва различимые нотки запаха сигаретного дыма: одному из соседей сверху наверняка так же вздумалось похандрить, бездумно обегая взглядом очертания многоэтажек на горизонте.       Всё ещё не найдя в себе силы работать дальше, парень ложится на ближайшую свободную кровать, параллельно вытаскивая из кармана широких штанов телефон, по одному виду которого можно предположить, что он прошёл огонь, воду и медные трубы вместе со своим хозяином. Важно понять — в прямом или переносном смысле? Вот только иногда даже зеркальные поверхности озёр не могут подобрать ответ.       Уведомлений было достаточно, чтобы осознать, что дураки в масках, бесстыдно заявившиеся прямо на центральную площадь, снова успели взбаламутить всех и вся своим появлением. Причём схема довольно проста — внезапно очутились в самой гуще людей, отыграли понятные только им реплики, а затем практически бесследно исчезли с глаз долой, оставляя всех в замешательстве и побуждая вновь строить теории о том, что толпа увидела на этот раз. Прибавка «практически» в данном случае была весьма неплохо подобрана, поскольку единственное, что говорило о том, что всё произошедшее явно не сон, это зачастую шакальные записи на телефоны свидетелей. Именно комментарии последних под постами о проделках Фатуи набирали наибольшее количество лайков, что позволяло отчего-то усмехающемуся Казухе из раза в раз наблюдать восторженные отзывы очевидцев. Если смотреть по статистике, организация (или обычная группа авантюристов — никто не знает) импонировала многим жителям страны, которые хоть как-то следили за ситуацией с ужесточением законов. От них веяло желанной народом свободой, пропитанной искрами бунтарского огня, что заставляло цепляться за такие выходки всеми оставшимися силами.       Фатуи не провозглашали себя лидерами оппозиционного движения, ловко уходя от любого взаимодействия с жителями вне вылазок, но люди, отчаявшись, возвысили группу театралов до символа борьбы с несправедливостью диктатора. Искусство, переплетенное с любовью, не должно быть ограничено.       Каэдэхара, лениво полистав последние новости — центром обсуждения, естественно, стали театралы — ради интереса заглянул в беседу группы, звук сообщений которой он выключил в первый же день учёбы. Бурное обсуждение интересовало мало, но оставаться в неведении не особо хотелось; Казуха по ходу чтения лайкает пару сообщений одногруппников для создания эффекта присутствия и неожиданно натыкается на ссылку на диск облачного хранения. Любопытство одержало верх, а спустя несколько секунд загрузки взгляд цепляется за длинный список вариантов. Догадка пришла быстро, но руки были ещё быстрее. Папка с его вариантом вполне ожидаемо нашлась среди остальных, из-за чего Каэдэхара облегченно выдохнул — значит, на этом празднике жизни он тоже полноправный участник. Неужели второй курс решил сжалиться над первым, которому не повезло с преподавателем? Звучит как что-то из жанра фантастики.       К часу ночи общага затихла, и Каэдэхара снова открывает окно, с некоторой жадностью вдыхая запах дождя; в течение часа стоит ожидать осадки. С работой частично покончено, вставать часов через семь, все в округе спят — чем не прелесть момента? Парень принимает прежнюю позу и приподнимает уголки губ, наблюдая за игрой света в листве ближайшего дерева. Нет, всё же кое-чего не хватает. Казуха глядит на затянутое мрачными облаками небо, пытаясь найти хоть одну избежавшую заточения звезду.       Небосвод в этом городе никогда не благословлялся присутствием путеводителей затерявшихся в своих сожалениях людей. Он был пуст и не давал ни намёка на то, что что-то может измениться.       А Казуха ждал.       И ждать не перестанет.       Утро, как и всегда, было несколько.. ленивым. Многие студенты уже отчалили из своих комнат в это время к первой паре, точно проклиная всё, на чём свет стоит, но это не помешало Каэдэхаре столкнуться на общей компактной кухне с бесцветными стенами со Снежневной. Прозвище это или нет парень не знал, поэтому основывался при обращении к ней на том, как это делают другие, ведь практика показала, что с данной бесспорно красивой второкурсницей лучше не спорить, если слушать страшилки от тех, кто живёт здесь не один год.       Девушка, приметив его, деловито кивнула и, получив ответное «доброе утро», покинула помещение, закрывая серый термос на ходу. С самой Снежневной Казуха, как можно было понять, знаком не был, что, в принципе, особо не помешало созданию своеобразного ритуала-приветствия. Дружелюбно, без лишних слов и ненужных вопросов. Вполне удобно.       Аромат чая — предположительно, ягодного — оставленный после её ухода, лишь раззадорил просыпающийся вслед за владельцем тела голод. Каэдэхара оправданно зависает, пробегая мутным взглядом по полкам холодильника, а затем, фыркнув, захлопывает его лёгким движением руки. Запасы сожителей оставляли желать лучшего, у него самого пара крошек осталась и ещё, судя по всему, в общагу нужен новый холодильник. Теперь понятно почему Снежневна никогда не желает доброго утра, пересекаясь с ним. Вот уж действительно чудесное начало дня пытающегося сохранить бюджетное место и стипендию студента.       Он возвращается в комнату, наскоро собирается и глядит мельком в своё отражение в потрескавшемся по краям зеркале, соблюдая очередную традицию. Такие незначительные на первый взгляд вещи, традиции, ритуалы, давали подобие стабильности и напоминали, что здесь всё ещё твоё пристанище. Назвать домом, правда, своё временное жилище с обшарпанными стенами бежевого цвета Казуха не решился бы. За неимением чего-то другого (хоть денег и хватило бы на снятие квартиры в районе, где проживают люди со средним достатком) данный вариант был хорош с натяжкой, однако грех было жаловаться — в конце концов рядом всегда были люди, что избавляло изредка от острого чувства одиночества, накатывающего посреди бессонной ночи.       Каэдэхара думает, что удача на его стороне, когда удаётся зайцем проехаться на забитом до отказа автобусе, улизнув от осуждающих взглядов пытающихся морально подготовиться к работе или учебе людей. Думает об этом, когда покупает любимую выпечку, ухватив последний экземпляр с прилавка пекарни, хозяева которой недавно хитро открыли её рядом с университетом, тем самым построив бизнес на желающих отдохнуть в перерывах между парами студентах и преподавателях. И окончательно убеждается, ступив на территорию высшего учебного заведения через массивные чёрные ворота, стараясь как можно меньше задерживаться у входа — местные противники ЗОЖ докуривали последнюю перед занятиями сигарету (следящие за трендами лишь тихо посмеивались на это, крепче сжимая пальцами свою электронную), обменявшись всеми горячими сплетнями, — его ловит одногруппник (имя которого сразу светловолосый к своему стыду подзабыл, но спустя минуту подбора остановился на Иоши), с восторженными восклицаниями о том, что последней пары не будет, потому что “преподаватель умотал на научную конференцию, забыв заранее предупредив группу о своём отсутствии”.       Так, слушая болтовню, где процентов семьдесят занимали жалобы на актуальную на все времена инженерную графику и непонимание материала, он прошёл через приветственно пикнувший турникет, попав во внутрь поистине величественного здания и теперь терпеливо ожидая замешкавшегося собеседника, стараясь не попадаться на пути человеческого потока будущего страны, участники которого очевидно зациклились только на том, как быстрее добраться до кабинетов, как муравьи, стремительно вбегающие в муравейник.       Знакомая часть группы показалась в конце коридора, когда они, за прошедший месяц проб и ошибок научившись ориентироваться в настоящей паутине проходов, вышли к нужной аудитории, и парни поспешили присоединиться к обреченным на мучения на ближайшие полтора часа. Вот только в их общество затесалась парочка.. незнакомцев.       Внимательный взгляд алых глаз встречается с непроницаемым взором синих.       Казуха ловит на пару мгновений чужое внимание, а затем добровольно отпускает, как кошка, поймавшая птицу исключительно ради забавы, глазами пробегая по, видимо, спутнику первого, кому удалось урвать немного больше интереса со стороны Каэдэхары, чем в повседневной жизни мог получить любой прохожий, являющийся статистом. — Вы слышали, что вчера Фатуи сдела..? — завёл шарманку кто-то, и светловолосый заинтересовано косится, проходя мимо, чтобы занять пункт относительно безопасного наблюдения: сейчас опять начнётся либо спор, либо придётся выслушивать хвалебные речи, предназначенные театралам. — Это всё? — слегка высокомерно перебивает синеглазый парень, принимая массивную папку. Казуха складывает два плюс два и делает смелое предположение насчёт вчерашнего подарка на ночь в виде сделанных вариантов. Второкурсник, значит. А выглядит одногодкой Каэдэхары без всяких прикрас, — Превосходно. Если после этого у кого-то останутся долги, то это уже не наши проблемы, — он усмехается, слегка наклоняя голову на бок, и бросает напоследок, с ехидством приподнимая брови, — удачи, малышня.       Следующий за ним иной второкурсник наскоро прощается, игнорируя притворные возмущения, окрашенные улыбками на замученных лицах, но Казуха в упор смотрит в спину совсем не ему, задумчиво кусая засохшие губы.       Смело, ярко и чересчур вызывающе. Ещё один забавный человек, замеченный им на пути бесцельного блуждания.       Пылает ли в груди его уголь?       Был ли он потерян в пурге боли и обид?       А что заставляет его бороться?       Каэдэхара поспешно утыкается в телефон, осознав, что неприлично залип на удаляющейся фигуре, погрузившись в размышления, однако оказавшемуся подле него Иоши захотелось вставить свои пять копеек. — Он иногда невыносим.       Казуха, лукавя из удовольствия, уточняет. — Преподаватель или только что покинувшая нас парочка старшаков? — Первый, конечно, та ещё заноза, но я сейчас говорю про вторых, — однокурсник облокачивается на стену, — а если точнее, то про конкретного из них. Нори ещё адекватный более менее, всегда до старосты доносит, если нам что-то надо, а этот.. — Этот? — куй железо пока горячо, не так ли, Каэдэхара Казуха? — Даже не спрашивай. Сам почти ничего не знаю. Даже имени, — приятель огорчённо вздыхает, и светловолосый понимает, что тому просто хочется перемолоть кому-нибудь кости, пытаясь сопротивляться атмосфере уныния, повисшей на плечах всех присутствующих. И тут Иоши оживляется, а Казуха уже понимает, что сейчас будет. — Так ты видел, что вчера..?