А поезд вдалеке идет. Отстукивает своими колесами равномерный ритм истекающей жизни.
Раз, и мы еще ближе к краю. Облака на сиреневом небе как разводы акварели. Они так далеки, но это можно исправить. Два, и я чувствую тепло его ладони на своей. Он —мой Маркус, только мой. Три — взгляд в его бездонные черные глаза. На миг, я будто нырнул в глубины его глаз. В глубины нашей памяти, забыв глотнуть живительного воздуха. Четыре, и жгучее пламя опять взметнулось в груди, сжигая все на своем пути. Мне ведь не страшно? Три, два, один… Зачем эти бессмысленные цифры, ведь все понимают, что за ними стоит. Пять, и как же много вопросов. Безумно много, на которые я так и не смог дать ответ. Шесть — я словно уже падаю. Волосы взметнулись вверх, а в глазах темнеет. Видения? Или нет, воспоминания… Тепло, много тепла за последние семь лет. Кофе по утрам, причудливые косы, вечно теплые носы и холодные руки, безумная музыка, и, и, и… Семь, и я задыхаюсь. Слова любви тонут в горле, так и не успевая увидеть свет. Восемь, и мы уже стоим на краю. Глубокий, рваный вдох режет уши. Будто кто-то провел мелом по стеклу. А с языка все норовит сорваться крик. И руку сжимает огненными тисками. Девять, и время будто остановилось. Лишь растрепавшиеся волосы бьют по лицу пощечинами судьбы, да поезд все так же отстукивает пугающий ритм. Десять, и его другая рука тянется поправить мои пряди, вопреки ветру. А я смотрю в его глаза, онемевшими губами беззвучно бормоча что-то. И мы падаем.А поезд все так же идет, отстукивая уже секунды до смерти. Железо под ним поет, провожая всех птиц в последний полет. И слова на бетоне, и в небе закат того же цвета, как и пламя в груди.